Исследование ценностных ориентаций в процессе формирования профессиональной позиции психолога-практика

Глава 1. Особенности, месть, роль и история изучения ценностных ориентаций в профессиональной позиции психолога-практика

1.1 Понятие ценностных ориентаций и их изучение в психологии

Понятие «ценность» возникло в рамках социологии и лишь впоследствии было привлечено в психологию в качестве компонента, составляющего структуру личности. Это отразилось на определениях, которыми пользовались исследователи-психологи, в зависимости от того, какую область психологии они представляли. Так, для социальных психологов был важен аспект ценностей и ценностных ориентаций как иерархичных структур, регулирующих поведение человека, для психологов, занимающихся проблемами общей психологии, ценности составляли существенную часть смысловой основы жизнедеятельности индивида.

Ценность, согласно определению словаря «Психология» [104, С. 44], — понятие, используемое в философии и социологии для обозначения объектов, явлений, их свойств, а также абстрактных идей, воплощающих в себе общественные идеалы и выступающих благодаря этому как эталон должного. Ценности носят объективный и трансцендентный характер по отношению к индивидуальному сознанию и деятельности. Они существуют, во-первых, как общественный идеал, выработанный общественным сознанием, в нём содержится абстрактное представление об атрибутах должного в различных сферах общественной жизни. Такие ценности могут быть как общечеловеческими, «вечными» (истинность, красота, справедливость), так и конкретно-историческими (патриархат, равенство, демократия). Социальные ценности, преломляясь сквозь призму индивидуальной жизнедеятельности, входят в психологическую структуру личности в форме личностных ценностей, являющихся одним из источников мотивации её поведения. Иерархия личностных ценностей индивидуальна и служит связующим звеном между духовной культурой общества и духовным миром личности, между общественным и индивидуальным бытием. Личностные ценности, как правило, осознанны и отражаются в сознании в форме ценностных ориентаций, регулируют поведение людей в социуме. Ценностные же ориентации обнаруживаются в целях, идеалах, убеждениях, интересах личности.

В книге «Проблемы социального регулирования на промышленном предприятии» ценности определяются так: «Ценность — не сама оценка и не вещь, которая оценивается, а социально определённая основа оценки и ориентации». Авторы сборника «Психологические проблемы регуляции социального поведения» используют понятие «ценности» при характеристике отношения человека к миру, взятого не столько с интеллектуальной, сколько с аффективной стороны в самом широком смысле этого слова. Они подчёркивают, что поиск «носителя» ценности, поиск той сущности, к которой они «привязаны», дихотомичен по сути: ценности не принадлежат ни среде, ни самому индивиду, а как бы распределены между человеком и окружающим миром, существуют только в их отношениях [100, С. 225].

«Ценности рассматриваются как компонент структуры сознания личности. При этом в определении ценностей присутствуют в качестве фона и ценности отношения: если ценностями называются элементы социальной среды, то лишь те, в отношении которых индивиды или группы занимают положительные оценки, если ценности — интересы, то это интересы в некоторых компонентах социальной среды.

Ценности личности — это не только избирательное отражение материальных и духовных ценностей общества в сознании индивида; ценностями личности могут быть названы даже кажущиеся «внешними» по отношению к индивиду компоненты его среды. То, что относится к сфере «материального Я» (по У. Джемсу), также может быть ценностью личности, и даже принимать «сверхценный» характер. Ценности личности, также как и ценности группы, скорее являются конкретизацией ценностей общества, причём вид этой конкретизации зависит как от позиции личности в социальной системе, так и от уровня её развития" [100, С. 256].

Индивид, включаясь в общество, становится в определённой мере зависимым от него и должен, для сохранения нормальной жизнедеятельности усваивать нормы, правила, а также ценности, лежащие в основе многих социальных институтов. Помимо своих собственных целей и задач, перед ним стоят общественно-значимые, которые, если они приняты им и пережиты, становятся для него личностно-значимыми. То, что он вначале хочет выполнять, постепенно приобретает тенденцию к долженствованию, становится долгом, и исполнение этого превращается теперь в условие самоуважения. Однако стоит отметить, что в обществе живет и действует не просто индивид как таковой, а в процесс социальной жизни включается прежде всего человек. Личность человека формируется в результате самых разных воздействий, по-разному преломляющихся в зависимости от его индивидуально-психических свойств и условий его социальной микросреды.

«Парадокс в том, что предпосылки развития личности по самому существу своему безличны. Личность, как и индивид, есть продукт интеграции процессов, осуществляющих жизненные отношения субъекта. Существует, однако, фундаментальное отличие того особого образования, которое мы называем личностью. Оно определяется природой самих порождающих его отношений: это специфические для человека общественные отношения, в которые он вступает в своей предметной деятельности», — считал выдающийся советский психолог А. Н. Леонтьев. Ценности же, как неотъемлемая структура личности, группируются в систему ценностных ориентаций в результате опыта человека, приобретаемого в этих самых общественных отношениях.

Ценностные ориентации, нравственная позиция изучались в социальной психологии с точки зрения исследования сферы социализации индивида, его адаптации к нормам и требованиям социума. Проблема была относительно нова и мало разработана, вследствие чего потребовалось некое обоснование исследования ценностей как феноменов, присущих личности и могущих быть рассмотренными в русле социальной психологии, а не социологии или философии. «Включение ценностных ориентаций в структуру личности позволяет уловить наиболее общие социальные детерминанты мотивации поведения, истоки которых следует искать в социально-экономической природе общества, его морали, идеологии, культуре, в особенностях классового и социально-гражданского сознания той среды, в которой формируется социальная индивидуальность и где протекает повседневная жизнедеятельность человека» [132, С. 16]. Согласно концепции В. А. Ядова, социальные установки, мотивацию поведения, ценностные ориентации отнесены к диспозициям личности. Согласно определению, это — фиксированные в социальном опыте личности предрасположенности воспринимать и оценивать условия деятельности, а также действовать в этих условиях определённым образом [132, С. 3]. Необходимо отметить, что вопрос социального прогнозирования касался не прогнозирования конкретных поступков, а целостности деятельности, общей её направленности, ориентированности. Результаты этих исследований представляют интерес в контексте изучаемой нами проблемы, поскольку конструктивность или разрушительность действий психолога-практика в значительной мере зависит от его личностной целостности, его направленности личности.

Особое значение уделялось тому, что «детерминирующими факторами поведения человека наряду с объективно заданными социальными обстоятельствами и общественным функционированием следует считать различные структурные образования субъектного отношения индивида к внешнему миру, которые, в свою очередь, подлежат объяснению со стороны конкретных условий его социализации и его индивидуально-природных особенностей». То есть, содержание мотивов человеческих поступков имеет, согласно представлениям исследователей, неоднородную, многоуровневую структуру, зависящую от социальных и индивидуальных особенностей их формирования и закономерностей превращения социальных условий в элементы структуры личности.

Каким же образом нравственная позиция, совокупность основных отношений к миру, система ценностных ориентаций способны влиять на поведение человека, определять его? Нам представляется, что для осмысления процесса этого влияния целесообразно будет рассмотреть данные факторы в контексте деятельностного подхода к изучению поведения личности, как его понимает отечественная психология. Согласно определению, содержание деятельности составляют процессы распредмечивания, то есть освоения предметного мира и опредмечивания творчества. Отличие деятельности от поведения человека в том, что поведение представляет собой форму деятельности, её внешнюю сторону. Определенная деятельность может реализовываться через различные формы поведения, в свою очередь, по виду сходное поведение может иметь целью разные виды деятельности.

Жизнедеятельность человека можно рассматривать как формы поведения, направленные на удовлетворение его потребностей разного уровня. Социальная общность, коллектив создаёт определённые условия для этого. Социальные действия по реализации потребностей зависят от поведения личности в ситуациях, рассматриваемых как условия деятельности. Существует иерархия форм деятельности на основании расширения границ активности личности, соответствующих расширению её потребностей. «Первой сферой, где реализуются потребности человека, является ближайшее семейное окружение, следующей — контактная (малая) группа, в рамках которой действует индивид, далее — более широкая сфера деятельности, связанная с определённой сферой труда, досуга, быта; наконец, сфера деятельности, понимаемая, как определённая социальная структура, в которую индивид включается через освоение идеологических и культурных ценностей общества. Таким образом, выявляются четыре уровня потребностей, соответствующих тому, в каких сферах они находят своё удовлетворение» [19, С. 289].

«Формирование ценностных ориентаций отвечает высшим социальным потребностям личности в саморазвитии и самовыражении, при том в социально-конкретных, исторически обусловленных формах жизнедеятельности, характерных для образа жизни общества и социальной группы, к которой принадлежит индивид и с которой он себя идентифицирует, а, следовательно, — мировоззрение, идеологию и образ мыслей которой он разделяет» [132, С. 23].

Существует также иерархия ситуаций, которые встречаются с «определёнными потребностями», в том числе и с потребностью в формировании ценностных ориентаций. Ситуации рассматриваются как условие деятельности и структурированы по длительности времени, «в течение которого сохраняют основное качество данных условий» [19, С. 94]. Низшим уровнем таких ситуаций являются предметные ситуации, быстро изменяющиеся, относительно кратковременные. Следующая группа — ситуации группового общения, характерные для деятельности индивида в рамках малой группы. Более устойчивые условия деятельности имеют место в сфере труда (протекающего в рамках какой-либо отрасли и др.), досуга, быта, задаются третьим уровнем ситуаций. Наиболее долговременные, устойчивые условия деятельности свойственны наиболее широкой сфере жизнедеятельности личности — в рамках определённого типа общества, широкой экономической, политической, идеологической структурами его функционирования.

Иерархия диспозиционных образований выступает как регулирующая система по отношению к поведению личности. Первый уровень означает регуляцию непосредственных реакций субъекта на активные предметные ситуации, поведенческие акты. Второй регулирует поступки личности, действия, осуществляемые в привычной ситуации, состоящие из поведенческих актов. Поступок есть элементарная социально значимая «единица» поведения и его цель — установление соответствия между социальной ситуацией и социальной потребностью субъекта. Целесообразность его зависит от более сложных обстоятельств деятельности. На этом уровне регуляция происходит при помощи специфических образований — аттитьюдов, элементарных социальных установок, включающих в себя три компонента — аффективный (эмоциональный), когнитивный (познающий) и поведенческий.

Третий уровень регулирует уже некоторые системы поступков или то, что можно назвать поведением, в той сфере деятельности, где человек преследует более отдалённые цели. Этот уровень фиксирует общую направленность интересов личности относительно конкретной сферы социальной активности или базовые социальные установки. Они формируются в тех сферах деятельности, в которых личность удовлетворяет свою потребность в активности, например, в конкретной «работе», области досуга и пр. Это выражает отношение не к отдельному социальному объекту, по сути, это отношение к каким-то более значимым социальным областям. Целостность поведения в различных сферах и есть собственно проявление деятельности во всём объёме. Базовые социальные установки обладают, как и аттитьюды, трёхкомпонентной структурой — включают в себя аффективный, когнитивный и поведенческий компоненты.

Четвёртый уровень регулирует целостность поведения или собственно, целостность личности. Ценностными ориентациями, выступающими на этом уровне в качестве определяющих, задаётся отношение личности к целям собственной жизни, к средствам удовлетворения этих целей, т. е., к таким «обстоятельствам» жизни человека, которые зависят только от социальных условий, социально-экономическими, политическими, культурными принципами общества. Ценностная система регулирует целостность поведения; на этом уровне происходит формирование некоего «жизненного плана», элементами которого выступают отдельные жизненные цели. Они определяют деятельность личности в конкретных сферах — в областях труда, познания, семейной жизни.

«Диспозиционная регуляция социального поведения есть в то же время и диспозиционная мотивация, то есть механизм, обеспечивающий целесообразность формирования различных состояний готовности к поведению на определённом уровне не только в виде предрасположенности к содержанию поступков и их последовательностей, но и в виде эмоциональных переживаний значимости этих действий для субъекта» [132, С. 28].

С.Л. Рубинштейн, говоря о значении установки, отмечал, что она заключает в себе избирательное отношение к чему-то значимому для личности, а кроме этого — «приноровление» к соответствующей деятельности или способу действия уже не отдельного органа, а личности в целом, включая её психофизический строй [109, С. 106].

Описывая процесс собственно регуляции поведения и воздействия системы ценностных ориентаций, исследователи лаборатории Ядова приходят к такому заключению: «В целом представляется, что функционирование диспозиционной системы протекает следующим образом. Моментом, предшествующим поведенческому акту, является актуализация диспозиций, для чего должна возникнуть определённая «конфигурация» внешних и внутренних условий. Во-первых, информационное поле, знания, накапливающиеся человеком в течение всей его жизни. Именно из них образуются когнитивные компоненты диспозиций, соотносимые с предметом насыщения какой-либо потребности. Во-вторых, соотнесение знания с потребностью и эмоциональное подкрепление его, то есть процесс образования своеобразного «полуфабриката» диспозиции. Эмоционально окрашенное знание можно назвать мнениями, оценочными суждениями, верованиями, убеждениями, идеалами — в зависимости от уровня обобщения и, следовательно, от их положения в диспозиционной иерархии. В ситуации, где ценности, разделяемые данным человеком, открыто игнорируются другими, они могут подкрепляться очень сильными эмоциями, действующими в сторону поддержки системы ценностей. Сила эмоции, таким образом, детерминирует жесткость когнитивной системы.

С.Л. Рубинштейн прямо связывал активность сознания с эмоциями как видом отражения действительности, присущим именно личности. «Осознать свое чувство — значит не просто испытать связанные с ним волнение, неизвестно чем вызванные и что означающие, а соотнести его надлежащим образом с тем предметом или лицом, на которое оно направляется» [109, С. 11].

Процесс формирования поведенческих актов и программ с точки зрения изложенной выше гипотезы: формирование своего плана на основе опережающего отражения, в котором диспозиции выполняют функцию прогнозирования возможных состояний личности после совершения поступка или целой последовательности действий; мотивация деятельности, интенсивность которой будет зависеть от субъективной значимости ведущего диспозиционного образования и уровня диспозиции, принимающей на себя ответственность за регуляцию на этом уровне; волевые усилия, мобилизирующие психические свойства субъекта для реализации плана (программы) и зависящие опять-таки то уровня активированной диспозиции".

Описывая схему детерминации поведения, авторы сборника «Психологические проблемы регуляции социального поведения», выделяют два аспекта этого процесса: «воздействие того или иного агента внешней среды определяется не только природой этого агента, но и совокупностью внешних условий и внутренних особенностей поведения человека» [103, С. 258]. Они же считают, что: «Для раскрытия механизма воздействия ценностей на поведение человека необходимо привлекать данные о всех звеньях. Изучение действия первого из них — природы ценностей, их иерархии в обществе и т. д. — может проводиться в рамках выяснения того, как образ жизни, неотъемлемой частью которого являются ценности общества, влияет на индивидуальный стиль жизни. Во втором звене схемы детерминации, обозначающемся как внешние условия, социального психолога в первую очередь интересует вопрос о роли непосредственного социального окружения, через которое преломляется воздействие ценностей на человека. Для поиска материала, непосредственно связанного с этим аспектом, необходимо выявить область исследования, в которой проблема влияния ценностей на поведение выступала бы более отчётливо. Основанием для вычленения такой области служит имеющееся в литературе перечисление тех функций, которые выполняют ценности в организации общественной жизни. Одной из основных, если не главной, считается роль ценностей как критериев выбора из альтернативных способов действия».

В сущности, это мнение в определённой мере поддерживает и С. Л. Рубинштейн: «Наличие той или иной установки соответственно изменяет и перспективу, в которой воспринимается субъектом любое предметное содержание: перераспределяется значимость отдельных моментов, по иному как бы расставляются акценты и интонации, иное выделяется в качестве существенного и всё предстаёт в иной перспективе, ином свете».

Г. М. Андреева характеризует ценности как «абстрактные цели, которые нужны человеку для того, чтобы иметь некоторую „точку отсчета“ для конкретного оценивания тех или иных событий» [18, С. 146]. Действие их не является непосредственным: они реализуются в системе ценностных ориентаций человека как важнейшего элемента общей структуры диспозиций личности. Ценность, по Андреевой, часто понимается как «более широкий» аттитюд, а иногда как элемент аттитюда.

Г. Е. Залесский, рассматривая процесс формирования ценностных ориентаций как регуляторов социального поведения с точки зрения личностного аспекта теории поэтапного формирования психических процессов и явлений, классифицирует также способы ценностно-смысловой ориентировки, выделяет их как важные факторы, влияющие на выборы личности в значимых жизненных ситуациях.

«Становление и формирование ценностно-смысловых образований происходит в особом виде деятельности (инвариантной по отношению к различным предметным деятельностям) — в индивидуальном способе ценностно-смысловой ориентировки (ЦСО). С помощью этого способа в отдельных ориентировочных актах (в выборах мотивов, целей, поступков) реализуются ценности личности, фиксированные в её притязаниях, самооценках, мотивах, убеждениях. Для выполнения такой роли способ ЦСО как процесс должен включать в себя по крайней мере три компонента — когнитивный, операциональный и мотивационный», — пишет Г. Е. Залесский [55, С. 59]. «Ориентировочная деятельность может, очевидно, опираться на содержание теоретически или эмпирически обоснованных ценностей. Поэтому следует выделять теоретический и житейский способы ЦСО. (В качестве последнего может выступать эмоциональный способ ориентировки, при котором решающая роль принадлежит аффективным побуждениям, недостаточно контролируемым сознанием.) если же учитывать различия в уровне развития поведенческой (личностной) активности, то можно выделить ситуативный, конформный и мировоззренческий (концептуальный) способы ЦСО.

Мировоззренческий способ обеспечивает включение глубоких, смысложизненных ценностей в структуру внутреннего выбора и реализует высший уровень развития личности. Готовность субъекта к реализации собственных ценностей поддерживается здесь чувством внутреннего долженствования, сохранение которого становится необходимым условием самоуважения. Конформный способ затрудняет использование личностных ценностей в актах внутреннего выбора, реализуя ценности, принятые окружающими (даже если они субъективно не одобряются). За счёт такого ценностно-социального единства с ближним социальным окружением и поддерживается самоуважение субъекта. С. Л. Рубинштейн писал о таком варианте ориентировки: «Люди часто поступают так или иначе, потому что „так делают все“ (так принято, так общепринято, так поступают). В этом случае я сам как внутренняя контролирующая инстанция и моя собственная ответственность отпадают» [109, С. 367]. Ситуативный способ предполагает учёт в актах внутреннего выбора прежде всего признаков, задаваемых ситуацией. Здесь отчётливо проступает недостаточная готовность субъекта соотносить внешние признаки ситуации с личностными ценностями. Система последних ещё не сложилась (слабо выражена иерархичность, упорядоченность, обобщенность)" [55, С. 59].

Взрослый человек в различных жизненных ситуациях использует разные виды ориентировок. Сложная система ЦСО для каждого индивидуальна и формируется и апробируется в опыте. Но думается, ведущая роль, приоритет должны принадлежать мировоззренческому способу. Именно с его помощью человеку удаётся полностью реализовать потребность в персонализации. Способы ЦСО наряду с ориентировкой во внешнем плане (в социуме), могут выполнять и внутреннюю функцию — делать субъективное «Я» объектом самопознания, самокоррекции.

Экспериментальным путём (Редькина, 1992; Редя, 1993) была обнаружена зависимость уровня иерархичности в системе личностных ценностей от характера доминирующего в опыте типа ЦСО. Анализ особенностей в системе личностных ценностей в различных областях жизни и деятельности старшеклассников и студентов, предпочитавших ситуативный способ ЦСО, показал отсутствие между ними корреляционных связей. В группе испытуемых с конформным способом ЦСО хотя и удалось обнаружить достаточно прочные связи, но только между ценностями в отдельных наиболее значимых сферах жизни. Напротив, в группе испытуемых с мировоззренческим способом ЦСО корреляционный анализ выявил чёткую системообразующую функцию смысложизненных ценностей (на уровне убеждений). Именно они лежали в основе сложной иерархии личностных ценностей («общение», «выбор профессии», «право», «политика» и др.). Характерно, что системообразующая функция смысложизненных ценностей (убеждений) отчётливо проявлялась на этапе освоения личностной концептуальной (мировоззренческой) ориентировки, в структуре которой они включались в акты внутреннего выбора объектов. Они использовались в качестве эталонных ориентиров как для определения характера внешнего поведения, так и для коррекции компонентов внутреннего мира личности, её собственного «Я».

По результатам эксперимента, удалось также выявить взаимосвязи между типом ЦСО и некоторыми особенностями самосознания. Так, многие из испытуемых, кто на этапе предварительной диагностики демонстрировали ситуативный или конформный способы ориентировки, сумели освоить новый для себя мировоззренческий способ в ходе формирующих опытов. Они проявили готовность включить этот способ в структуру собственной ориентировки и использовать его в решении особо важных жизненных проблем — при выборе профессии, друга, спутника жизни. При этом в недостаточно значимой ситуации они допускали возможность использования прежнего способа. У этих испытуемых были обнаружены серьёзные изменения в характере самосознания (снизились параметры по шкалам аутосимпатии, самопонимания, интернальности). Повысился также уровень самокритичности, уверенности в себе, самоуважения, снизились завышенные значения по шкале самопринятия. Самооценка изменилась в сторону более адекватной. У тех же, кто однозначно предпочёл ситуативный или конформный способы в любых ситуациях, особых изменений не наблюдалось.

Неоднозначность в трактовке феномена ценностей в психологии привела к тому, что возникали различные попытки упорядочить эту проблематику. Так, например, Н. Рокич и С. Шварц предложили теорию универсального содержания и структуры ценностей. В их понимании ценности — это представления людей о целях, которые служат руководящими принципами в жизни. Ценности также есть некоторые представления, т. е. категории, при помощи которых человек обозначает те или иные явления мира. Шварцем предложена классификация ценностей (их насчитывается десять типов), в которой типы ценностей практически интерпретированы как способы организации категорий.

Связь ценностей с социальным познанием была более определенно рассмотрена А. Тэшфелом. Ему принадлежит идея рассмотрения ценностей как одной из детерминант этого процесса. Человек осознает мир через призму ценностей, социальный мир воспринимается им соответственно через социальные ценности. Они могут быт разного уровня: глобальные или более частные. Для каждого конкретного человека существует проблема соотнесения ценностей общества, культуры с его собственными ценностями. Термином «ценностное поле личности» обозначается репертуар ценностей, который значим для каждого человека. Ценности могут претерпевать изменения, пока они неизменны, новая информация подбирается, организуется и интерпретируется так, чтобы поддержать и подтвердить структуру ценностно-нагруженных категорий. Новая информация, если она оказывается противоречивой, отвергается, чтобы не допускать рассогласования. При этом допускается два типа ошибок: «сверхвключение» и «сверхисключение». При «сверхвключении» в категорию включаются объекты, которые на самом деле к ней не относятся. В негативно-нагруженную категорию включаются все, кто на наш взгляд, обладает отрицательными в терминах ценности качествами. При негативной оценке ценности «воздержанность» все те, кто заикнется о вреде пива или алкоголя вообще, табака, рассматриваются минимум как «странные» курящими и выпивающими собеседниками. К ярко накрашенной и броско одетой женщине при сверхвключении скорее отнесутся как к более легкомысленной и доступной, скорее извинят насильника и обвинят ее. Тенденция при этом — не пропустить ни одного «плохого» представителя при категоризации.

Феномен «сверхисключения» присутствует в том случае, если воспринимающий имеет дело с позитивно-нагруженной категорией. Она может быть настолько значима, что опасно включить в нее «недостойного». Это явление распространено в элитарных группировках с установкой «мы — самые хорошие, они — нет, им до нас далеко». В нашей обычной жизни мы также часто встречаемся с этим феноменом.

Ценности воздействуют на процесс социального познания также и в процессе принятия решения группой. Помимо прочих факторов, существует «групповое мнение», обозначенное И. Джанисом. Это стиль мышления людей, образующих одну группу, для которой более важно сохранять единомыслие, чем реалистическая оценка возможных вариантов действия. Стремление к сохранению принятых ценностей выступает как причина снижения качества решения.

Можно сделать вывод о том, что система социальных категорий, связанных с ценностями, важный и устойчивый фактор социального познания, следовательно, ценности могут влиять на процесс социального познания как конструктивно, так и дисфункционально.

Одни и те же ценности могут использоваться людьми для диаметрально различных целей. Переоценка ценностной категории может повлечь за собой крах ценности и это отразится на системе ценностей. При разрушении всей системы ценностей общества происходит дезорганизация массового сознания [18, С. 151].

На пути социального познания психологами выделяются три шага: 1) социальная категоризация — упорядочивание социального окружения в терминах группировки личностей способом, который имеет смысл для индивида; 2) социальная идентификация — процесс, посредством которого индивид помещает себя в ту или иную категорию; 3) социальная идентичность — полное социальное отождествление индивида [18, С. 155]. Это особенно важно в том случае, когда речь идет о профессиональной подготовке психологов-практиков. Многие студенты на первых этапах своего профессионального роста проявляют повышенный интерес к различным классификациям в психологии, стремятся охарактеризовать окружающих в известных им терминах принадлежности к определенной категории. Затем, осознавая себя как будущего специалиста, они продолжают формировать свою профессиональную позицию. И впоследствии, принимая или отвергая ценности окружения, осознавая свои, формируя отношение к ним и переоценивая ранее значимое, человек отождествляет себя с профессиональной группой. Университет в данном случае выступает как носитель и проводник знаний, «иллюстрирует» ценность достижения на примере преподавателей, ученых, профессионалов.

Что же такое «иерархичность системы ценностей»? Оценивание имплицитно, неявно предполагает предпочтение одной ценности другой. Ранг ценности переживается вместе с самой ценностью. Переживание определённой ценности включает переживание того, что она выше какой-то другой. Иерархический порядок ценностей передаётся моральными традициями и нормами, считает В. Франкл. Но они должны пройти проверку совестью человека, — если только он не отказывается подчиняться своей совести и не заглушает её голоса [123, С. 290].

Приведённые выше результаты эксперимента свидетельствуют о важности учёта влияния систем ценностной ориентировки в консультативной и коррекционной практике (как клиента, так и консультанта). Упорядоченность, иерархичность ценностной системы конструктивно влияют на образ жизни человека, побуждая его осуществлять более адекватные выборы в значимых жизненных ситуациях. Это касается и самого психолога-практика, поскольку работа его носит специфический характер — основное орудие консультанта не какие-либо приёмы и техники, а собственная личность. И здесь играет особую роль то, что чёткость ценностной ориентировки, осознанность её на уровне убеждений повышает способность психолога к децентрации, возможности отстраниться от значимости своей личности, отодвинуть своё самолюбие и иллюзии о собственной «правильности».

Как способна повлиять на личность содержательная сторона ценностей? Существуют ли ценности, лежащие в основе человеческого бытия, ориентация на которые помогает человеку обрести свою истинную человеческую суть, допустимо ли рассматривать какие-либо ценности как носящие деструктивный потенциал, каким образом ценности могут оказывать конструктивное или разрушающее воздействие на человеческую жизнь? По сути, речь идёт о нравственном радикале разнообразных человеческих ценностей, рассмотренном в русле социальной психологии как психологии взаимодействий людей с окружающими и с собой.

Ценностные ориентации обуславливают ролевые предписания, запреты, притязания и задают отношение к ним. Происходит постоянное согласование ценностей, норм и ролевых предписаний. Таким образом, ценности человека, преломляясь в структуре его личности, влияют на процесс формирования конкретного социально-психологического сценария личности, реализация которого в соответствии с внутренним потенциалом человека рассматривается в социальной психологии как высший уровень социализации [53, С. 8]. Содержание сценария само по себе зависит от ролевых позиций субъекта и воздействий на него реальной макрои микросреды. В психологии достаточно подробно рассмотрен вопрос о том, что сценарии могут быть конструктивны, способны помогать человеку адекватно включаться в реалии мира и отношений, и могут носить деструктивный характер, наносить вред их исполнителю (Э. Берн, Ассаджиоли и др.).

В рассматриваемой нами теме важную роль играют притязания человека. Как отмечала К.А. Абульханова-Славская, притязания выражают единство стремлений личности неё требований к тому способу, которым они должны быть удовлетворены. Притязания включают не только предметную, но и ценностную особенность связи личности с действительностью, они есть аспект самовыражения: ориентации личности на характер самовыражения. Именно притязания побуждают её к осуществлению деятельности, а именно той, которая отвечает их притязаниям [6, С. 226].

Притязания личности ярче всего выражают гармоничность или противоречивость её натуры и структуры. На основе притязаний очерчиваются контуры деятельности, её пределы и выделяются внешние и внутренние опоры.

Возникает вопрос и об отношении ценностей и смыслов личности. Т. П. Гаврилова считает, что необходимо их разделение, особенно в практике конкретной психологической работы. «Когда позитивные значения укоренены во мне, они становятся моими жизненными смыслами. Не вообще, а моими. Ценности, осознаваемые человеком, выступают как «действия по намерению». То есть человек, согласный со своими ценностями, выбирает способы действия, а не действия непосредственно. А вот то, что лежит во мне как смысл, определяет уже мои непосредственные действия.

Ценности могут противоречить друг другу. Они могут находиться в противоречивом отношении и со смыслами. Этим можно объяснить феномен фарисейства. Если ценности и смыслы находятся в гармонии, мы говорим о целостном мировоззрении, мировидении человека, — когда-то, что он делает, не противоречит тому, что он чувствует, что он чувствует, не противоречит тому, что утверждает" [18, С. 6].

Известна методика М. Рокича, направленная на изучение ценностных ориентаций человека. Ему также принадлежит ряд исследований, демонстрирующих взаимосвязь между ценностными ориентациями и аттитьюдами, как социальными установками на специфические объекты и ситуации. В её основе лежит различение ценностей-целей (терминальные) и ценностей-средств (инструментальные). Методика помогает осуществить не только собственно ранжирование списка ценностей и изолированное их рассмотрение, но и выделение на основе полученных данных систем «образов». Причём то, что объединяет любую совокупность обследованных, должно быть отнесено на счёт общности социальных условий и особенностей данной социально-профессиональной группы, а то, что различает группы индивидов, составляет их специфические особенности, представляющие в рамках данного исследования главный интерес.

К изучению многоуровневого строения системы ценностей возможны два принципиально различных подхода. Первый подход можно характеризовать как нормативный, который описывает и задает модель системы в соответствии с какой-либо психологической теорией. Второй подход — дескриптивный, состоит в выявлении иерархического строения жизненной системы ценностей конкретного человека.

Подход к изучению ценностей М. Рокича, нормативный по существу, выделяет в системе личностных ценностей два уровня иерархии: ценности-цели, или конечные ценности существования, и ценности-средства, или способ поведения личности. Сам список терминальных ценностей, предъявляемый испытуемому, содержит разнопорядковые категории, разного уровня обобщения, поэтому они не могут быть сравнимы между собой. Их соотнесение затруднительно, но часто именно опросник Рокича используется для исследования ценностных ориентаций личности.

Бубновой С. С [38, 39, 40] была предпринята попытка построения достаточно непротиворечивой структуры ценностных ориентаций в соответствии с принципом системного подхода. В основе этой структуры лежит концепция Н. А. Бердяева, согласно которой на верхнем уровне системы ценностей находятся три типа ценностей: духовные, социальные и материальные. Все остальные он рассматривает как частный случай, как конкретное проявление одного из этих трех типов. Этот подход аналогичен развитому у К. К. Платонова подходу к изучению иерархической структуры личности, а также у Б. Г. Ананьева по отношению к структуре индивидуальности.

На основе теоретического анализа различных видов классификаций типов ценностей было выделено четыре иерархических уровня в системе ценностных ориентаций, которые соответствуют четырем уровням ее исследования.

1 — наиболее обобщенный, абстрактный уровень анализа, где выделяются три типа ценностей: духовные, социальные, материальные;

2 — анализ компонентов трех типов абстрактных ценностей. Так, например, духовные ценности включают в себя нравственные, познавательные, религиозные, эстетические и т. п.;

3 — изучение ценностей, закрепляющихся в жизнедеятельности и проявляющихся как качества и свойства личности (общительность, любознательность, стремление к материальным достижениям и т. д.);

4 — анализ конкретных ситуаций и форм поведения личности как проявления и закрепления ценностей-свойств.

Б.Ф. Ломов представлял систему ценностей как многомерное пространство, каждое измерение которого соответствует тому или иному типу социальных отношений и имеет для каждой личности различное значение и различные веса [82, С. 121]. Структура такой системы, её сложная организация является чаще всего нелинейной, зависимой от нескольких параметров, поэтому методы исследования должны опираться на многомерный статистический анализ, и в частности, неметрическое многомерное шкалирование и кластерный анализ.

Отмечая особенности системы ценностей и настаивая на применении специфических методов ее исследования, Бубнова С. С. отмечает ряд принципиальных недостатков методов диагностики ценностных ориентаций, основанных на линейном ранжировании. Сравнение и линейное упорядочивание столь разнородных и содержательно различных ценностей как, например, «Любовь», «Материально обеспеченная жизнь», «Уверенность в себе» представляется некорректным. «Так, предположим, что для респондента одинаково важны и интересная работа (а также связанные с ней в этой подструктуре ценностей познание и общественное признание), и любовь (и связанная с ней счастливая семейная жизнь и счастье других людей) и материально обеспеченная жизнь. Какие же ранги должен присвоить респондент хотя бы перечисленным ценностям? Очевидно, что совокупность ценностей образует у каждой личности сложную систему, обладающую иерархической структурой, и последняя не всегда является линейной» [38, С. 12].

Кроме этого, значительное число ценностей, предлагаемых для ранжирования (18), ведет к тому, что респондент, по данным проведенного нами опроса, обращает внимание на начало и конец данного списка. Ранги же ценностей из середины списка менее точно воспроизводятся при повторном исследовании.

Бубнова С.С. указывает на то, что эти недостатки линейных методов могут быть преодолены, если используется метод парных сравнений с последующей обработкой получаемой матрицы различий методами многомерного шкалирования и кластерного анализа. Метод многомерного шкалирования состоит в представлении элементов системы (т.е. ценностей) точками пространства таким образом, что расстояние между точками равны различиям между ценностями по критерию личностной значимости. При этом определяется размерность моделирующего пространства и конкретная конфигурация точек в нем, которая интерпретируется как индивидуальная структура личностно значимых ценностей. Возможна и содержательная интерпретация осей этого пространства, установление структуры критерия сравнения субъектом заданных ценностей.

Собственно психологические особенности метода Бубновой С. С. таковы. Поскольку критерий значимости сравниваемых ценностей задается самим субъектом, а не извне, ситуацией, то методику, основанную на данном методе, можно отнести к личностной. Во-вторых, при помощи данного метода можно изучать не только осознаваемые, но и неосознаваемые ценностные отношения. От испытуемого требуется только попарное сравнение ценностей, а не построение иерархии и системы и ранжирование. Это делается экспериментатором по косвенным характеристикам — числу предпочтения каждой ценности. Тем самым, в экспериментальной ситуации происходит замена цели исследования — построение системы ценностных ориентаций — частными задачами, которые решает испытуемый. Бубнова С. С. подчеркивает то, что задача исследования из личностно и социально значимой и чрезвычайно ответственной превращается в когнитивную и по результатам опроса оценивается респондентом как более простая, чем линейное ранжирование тех же ценностей. Поэтому снижается сознательный контроль за вариантами ответов и повышается влияние на ответы эмоциональных и неосознаваемых компонентов поведения. Снижается также число социально-желательных ответов. Бубнова С. С. приводит пример, когда средний ранг гуманистической ценности «Помощь и милосердие к другим людям», которая считается одной из социально-значимых ценностей, при линейном ранжировании выше, чем при парном сравнении. Учитывая то, что при использовании данной методики высока степень влияния на ответы эмоциональных и неосознаваемых факторов, Бубнова С. С. делает вывод о том, что методика может быть отнесена к проективным [38, С. 13].

В нашем исследовании мы сочли необходимым использовать методику М. Рокича в модификации Д. А. Леонтьева именно в силу того, что она, как мы полагаем, более способствует достижению поставленных задач. В них входило исследование понимания себя как профессионала, осознание своих ценностей путем их «овнешнения». Поскольку ценности являются важным элементом самосознания, то бессознательные процессы, с нашей точки зрения, имеют в данном случае меньшее влияние на них.

Поставленный нами вопрос о значимости ценностей, их нравственном радикале, очевидно, вряд ли может быть адекватно решён лишь в русле классической, экспериментальной, сциентицистской психологии.

Для рассмотрения вопроса о созидающем, сохраняющем или деструктивном влиянии ценностной системы на человеческую жизнь необходимо не только анализировать видимые проявления личности, её «внешнюю реальность». Здесь особенно важна позиция исследователя, ответственное отношение к ней, к человеку, как носителю целей, интересов, мотивов, определённых (или неопределённых) убеждений. Предмет исследования в значительной степени обладает специфическим характером — трудностью фиксации, его сложно однозначно интерпретировать. Ценности общества всегда преломлены сквозь личность конкретного человека и по-разному могут определять его жизнь. Однако феномен существования ценностей, называемых «общечеловеческими», вносит некоторую ясность в понимание степени конструктивности ценностных систем. Подразумевается, что некоторые ценности могут быть общими для всех без исключения, они присущи любому обществу и от регуляции социального поведения именно ими зависит жизнеспособность той общности, которая придерживается (или игнорирует) их.

Доминирующая направленность ценностных ориентаций чётко фиксируется как определённая жизненная позиция, которая детерминирует не только поведение в сфере труда, но и в построении стратегии жизни, которая, в свою очередь, может оказаться как конструктивной, так и разрушающей.

Исследования ценностных ориентаций часто носили и носят внеличностный характер. В них преобладают скорее социологические данные, хотя они также важны. Но за определёнными ценностными ориентациями стоят некоторые жизненные концепции. Для психолога важен именно личностный аспект ценностных выборов, а так же укрепляющаяся или ослабевающая уверенность в правильности этих выборов в процессе их реализации. В образ «Я» включается не только его индивидуальная характеристика, но и осознание своей индивидуальности. Концепция жизни для человека — это и есть его убеждённость в адекватности способа своей жизни, своей личности.

Парадигмы рассмотрения вопроса ценностей

В последнее время в психологии как сфере деятельности, отмечает Ничипоров Б. В. [96, С. 23], выделяются три психологических течения, три парадигмы в подготовке и работе специалистов.

Первая парадигма — это традиционная, привычная психология. Она характеризуется преобладанием рационалистических, естественнонаучных методов, особым оформлением итогов исследования (сциентицизм и объективизм), отрицанием мистического опыта в переживаниях и жизни человека, некоей «тайны» его, убеждённостью в предельной возможности «когда-нибудь» познать «всего человека».

За прошедшее десятилетие в психологии появились и развиваются ещё два крупных течения, вступающие в конфликт с официально признанным. Вторую парадигму можно обозначить как мистическую. В её русле работают и практикуют те, кто открывает для себя мир духовной культуры — от шаманских практик до эффектов экстрасенсорики и парапсихологии. Мистическая реальность требует принципиально иных методов исследования и принципиально другой меры участия личности исследователя: не только задействование интеллекта, но и осознания им его нравственной позиции. Например, характер тех рисунков, которые приводит Станислав Гроф, свидетельствует о том, что мистика демонизма — это не образ или мифологема, а реально существующая деструктивная духовная реальность, имеющая свои непреложные законы.

Третье направление, которое активно развивается в нашей стране в последние годы — христианская психология. Это направление разрабатывается верующими, христиански ориентированными психологами как в России, так и за рубежом. Очень часто за работой в этом русле стоит глубокое и мучительное переосмысление себя, своего профессионального кредо, своей позиции по отношению к миру и к людям.

Тема духовного смысла психологической, в том числе и консультативной работы возникала в работах классиков психологии, таких как С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эльконин, Б. В. Зейгарник и др. Леонид Сергеевич Рубинштейн писал в конце 50-х г. г., что за проблемой психического неизменно встаёт другая, как исходная, более фундаментальная — о месте не сознания только как такового во взаимосвязях материального мира, а о месте человека в мире и жизни. В своей работе «Человек и мир» он писал, что «центральной, системообразующей характеристикой человека является его способ отношения к другому человеку».

В вышедшей в начале 80-х годов «Хрестоматии по психологии личности» приводится отрывок из труда Михаила Михайловича Бахтина — «…подлинная жизнь личности свершается как бы в точке несовпадения человека с самим собой, в точке выхода его за пределы всего того, что он есть как „внешнее бытие“, которое можно подсмотреть, определить и предсказать помимо его воли, „заочно“. Правда о человеке в чужих устах, не обращённая к нему диалогически, то есть заочная правда становится унижающей и умертвляющей его ложью» [127, С. 57]. Борис Сергеевич Братусь, комментируя этот отрывок, называет его «смертным приговором» классической психологии личности, которая только тем и занимается, что «подслушивает», «подсматривает» и провозглашает «заочную правду» о личности [37, С. 51]. Однако в то время, в которое вышла данная книга, мнение М. Бахтина вызвало в психологической общественности оживлённую полемику. А. В. Петровский в своей статье, помещённой в «Вестнике Московского государственного Университета» (№ 3, 1985), писал: «Трудно найти другое столь сильное и лаконично выраженное обвинительное заключение, предъявленное детерминистской психологии, которая в своей экспериментальной практике, минуя интроспекцию, пытается получить (подсмотреть, предсказать, определить) эту заочную правду о личности другого человека, исследуя как раз то её «внешнее бытие», которое Бахтин объявляет «унижающей и омертвляющей ложью». Петровский утверждает, что как раз именно при опоре на «внешнее бытие», только принимая его реалии, возможно объективное познание личности, в том числе, проникновение в её глубины. Но этим не снималась главная проблема: если возможна «заочная фиксированная правда о личности», то какова она должна быть, чтобы не противоречить трансцедирующей, не имеющей фиксированных границ природе человека? По мнению Б. С. Братуся, коллизия эта решаема только при условии различения понятий «личность» и «человек». «Бахтин прежде всего говорит о человеке. То, к чему апеллирует Петровский, относится к пониманию личности. Личность есть, — говорит Братусь, — особый психологический инструмент, психологическое орудие, принадлежащее ему, как и другие психологические инструменты и орудия. Человек — единственное существо, которое только по факту своего рождения не принадлежит ещё к своему роду, к роду человеческому. У человека между фактом рождения и обретением своей родовой сущности — пропасть. В отличие от животного человек не снабжён набором инстинктов и врождённых навыков, которые позволяли бы ему автоматически осуществлять свою родовую природу. Природа отпустила человека на все четыре стороны, дала ему ту самую свободу, которая составляет нашу высшую ценность, и одновременно, самое тяжкое наше бремя. Человеческую сущность надо достичь, завоевать. Человеком нужно стать. И этот грандиозный, не имеющий аналогов в природе, процесс присвоения человеком самого себя, своей сущности осуществляется, координируется и направляется особым уникальным инструментом — личностью. То есть, личность не является самодостаточной, в себе самой несущей смысл своего существования. Смысл её складывается в зависимости от отношений с сущностными отношениями человеческого бытия. Личность масштабна человеку. Человек масштабен своей родовой сущности, человечеству. Или в религиозном смысле — Богу.

Можно сказать, — отмечает далее Братусь, — что личность имеет границы, она инструментальна, она может овнешняться, о ней можно говорить заочно. Другое дело — человек, на познание, овнешнение которого, как целого, психология, при всей своей раздувшейся за столетие гордыне, претендовать не может" [37, С. 53].

А.Н. Леонтьев, говоря о «личностном» как об особом «измерении», в свою очередь, настаивал на необходимости разведения личности и «психического». Поэтому человек может быть вполне психически здоровым (ставить и реализовывать сложные цели, правильно ориентироваться в окружающей обстановке, решать интеллектуальные задачи др.), и одновременно личностно ущербным, «больным»: не координировать, не направлять свою жизнь к достижению человеческой сущности, или, как бы сказал религиозный мыслитель — к образу Божию в человеке, удовлетворяться суррогатными ценностями и т. п.