Римская империя в эпоху расцвета и стабилизации

Если во время правления Августа римская империя достигла расцвета, то в последующие два века она достигла стабилизации и некоторого развития. Экономика в I в. н.э. продолжала постепенно развиваться. Городские дома состоятельных людей обычно имели 2—3 этажа. На нижних этажах жили господа, на верхних — рабы. При ряде домов имелись мастерские, лавки и даже трактиры, которыми или управляли приказчики из рабов, или они сдавались в аренду [76, с. 567]. Многочисленные объявления и рекламы на стенах домов показывали широкое распространение грамотности. Выборы магистратов теперь превращались в целые кампании. На стенах писались призывы ремесленных и соседских коллегий и частных лиц голосовать за того или иного кандидата, объявления об играх иногда с участием гладиаторов, устраиваемых каким-либо кандидатом. Другие надписи часто сообщали о пожертвованиях магистратов и богачей городу на строительство общественных зданий, рынков, дорог, водопроводов, на игрища, совместные трапезы [76, с. 566−567].

Ремесло в Риме специализировалось на определённом виде продукции. Кожевники изготавливали обувь, бурдюки, сёдла, сбруи; чеканщики — бронзовые и серебряные сосуды. Были мастерские, сосредоточенные на изготовлении вещей из одного вида металла. Другие ориентировались на изготовление одного вида орудий труда, инструмента или оружия. Встречались такие узкие мастера как изготовители осей для колёс, глаз для статуй, даже — варщики клея для изделий из слоновой кости. В связи со специализацией кварталы и площади Рима стали получать названия по специальностям селившихся там ремесленников или торговцев, например, кварталы плотников, кузнецов, медников, стекольщиков, сандалыциков, парфюмеров, площади торговцев статуэтками, бобами, вином, булочников, свиноторговцев. В других городах ювелирные и шерстоткацкие мастерские, сукновальни, красильни, хлебопекарни работали на заказ и на продажу на рынке или в собственных лавках. Преобладали небольшие мастерские, принадлежавшие свободнорождённым или отпущенникам, которым в работе помогала пара учеников или рабов. Иногда, особенно в Риме, встречались крупные мастерские. Например, в мастерских по изготовлению художественной керамики порой работало по 100−150 рабов. Большие мастерские по изготовлению кирпичей располагались в окрестностях Рима, где на земле крупного землевладельца было много глины, которую рабы добывали, формовали и обжигали. Бывало, что хозяин выделял мастерскую с инвентарём рабу в качестве пекулия, давая ему в помощь других рабов, которые становились рабами раба, владельца мастерской. Часть доходов отходила хозяину, часть рабу-управляющему. Рабов-мастеров, особенно умеющих изготовлять предметы роскоши, обычно покупали в Греции и Малой Азии или специально обучали. Таких рабов высоко ценили, но нередко отпускали на волю, делая их своими компаньонами или давая возможность завести собственное дело. По утверждению Ювенала, один отпущенник, привезённый с берегов Евфрата получал доход в 400 тыс. сестерциев (доход, равный цензу всадника). Специализация происходила и в торговле. Хозяева стали отправлять рабов торговать в разнос [76, с. 566−567].

Окружавшие город виллы производили все необходимые продукты для горожан, особенно вино и масло. Продолжалась аренда земли и мастерских, торговля, финансовые операции и т. п., которые часто осуществляли через рабов. В I в. н.э. земля давала доход приблизительно в 6%, что соответствовало установленному законом ростовщическому проценту, но добиться такого дохода не всегда удавалось. С одной стороны, истощались земли, с другой, работавшие на земле рабы (иногда закованные в кандалы) работали из-под палки. Более рационально было бы иметь небольшие имения, возделываемые семьёй хозяина и небольшим количеством рабов, но, несмотря на просьбы Плиния Старшего и других специалистов сельского хозяйства, правивший после Августа в 14−37 гг. император Тиберий отказался издавать закон, ограничивающий владение большим количеством рабов. К этому времени в сельском хозяйстве насчитывалось более 40 разных специальностей рабов. Хорошо обученный раб-виноградарь стоил 8 тыс. сестерциев, т. е. в 2−4 раза дороже простого слуги, но заставить раба выполнять требующую большого внимания и напряжения работу, например, разбирать виноградные лозы по сортам, было практически невозможно. Увеличивать количество надсмотрщиков становилось нерациональным. К тому же, грамотный, имеющий знания и умения раб готов был не только отлынивать от работы, но и обманывать хозяина, что также хозяину становилось невыгодно. Наиболее рациональными оказывались небольшие виллы (как например, имение Ювенала), работавшие не на рынок, а на собственное потребление, где норма эксплуатации была ниже, а рабам позволялось жить в собственной хижине с семьёй и иметь несколько голов скота. Понимая пользу фактора заинтересованности, некоторые хозяева сдавали виликам виллу или другим управителям — часть виллы, собирая с них арендную плату и оставляя этим арендаторам часть дохода [76, с. 566−569].

Исходя скорее из соображений рациональности, чем гуманности, хозяева старались поощрять рабов, лучше кормить, обслуживать, расширять домашний штат, создавать коллегии рабов для обслуживания культов Гения и Ларов. Вместе с тем, хозяева, сохраняя власть над рабом нередко прибегали к жестоким наказаниям: порке, клеймлению, распятию на кресте, убийству. Побеги рабов в отдалённые провинции и за пределы империи учащались. Месть хозяину и убийство стали нередким явлением. Некоторые мыслители, типа Сенеки, стали предлагать стремиться улучшить отношения между рабами и хозяевами по принципу отношений между патронами и клиентами. Подобные мероприятия однако не могли поднять сельского хозяйства, особенно в районах Лация и остальной Италии. Наоборот, Цезальпийская Галлия процветала. Там не применяли труд закованных рабов, а землю в имениях обычно арендовали крестьяне. Рабы нередко наблюдали за работой колонов (земледельцев, обычно отпущенных на волю рабов, но зависимых от бывших хозяев) или привлекались для сезонных работ, например, для сбора винограда. Положение рабов тут было менее тяжёлым, чем в центральных регионах. Отпушенники чаще становились служителями культов, иногда богатели. Их дети были уже полностью свободны и порой становились десятниками или магистратами. Здесь гораздо чаще отпускали на волю. Например Плиний Младший отпустил на волю 100 рабов, выделив им 866 660 сестерциев, так, чтобы каждый получал по 1120 сестерциев в год (возможно, оставаясь колоном Плиния). Количество колонов в Цезальпийской и Нарбонской Галлии значительно возросло. Такой переход облегчался тем, что местные формы зависимости были ближе к колонату, чем к рабству. Колонат стал распространяться по всей империи, где перемешивались различные формы зависимости, но благодаря официальному утверждению римские формы пока преобладали [76, с. 569−571].

При преемниках Августа продолжал действовать закон, разрешавший занимать необработанные и заброшенные земли и приобретать на них право собственности при хорошей обработке, поскольку право на имущество требовало извлекать из него доход. Случалось, что забрасывались даже оказывавшиеся нерентабельными большие латифундии, и тогда их конфисковывали (особенно у императорских оппозиционеров) и раздавали мелким землевладельцам, вольноотпущенникам и другим мелким арендаторам [76, с. 560].

Император Тиберий, правивший в 14−37 гг., продолжал политику совершенствования империи. Он провёл дорогу из Италии до Лугдуна, а затем от Лугдуна до Бурдигалы и дальше на запад [230, с. 563]. Опасаясь заговоров Тиберий перевёл преторианцев в Рим. При Тиберии исчезло даже формальное участие народного собрания в выборе магистратов. Теперь утверждение предложенных императором кандидатов осуществляли центурии сенаторов и всадников. Однако, из-за опасения заговоров, Тиберию пришлось перевести преторианцев в Рим [76, с. 560−561].

Император Клавдий (41−54 гг.) фактически создал государственный аппарат, учредив несколько ведомств, которые разрабатывали императорские законы и распоряжения и толковали их, принимали прошения к императору и отвечали на них, вели императорскую переписку, занимались архивом, наблюдали за императорской казной и имуществом. Среди них теперь постоянно работали видные юристы. Очевидно при нём же были установлены твёрдые подати с провинциальных земель, составлявшие от 1/10 до 1/5 урожая или вносимые деньгами. При Клавдии владельцам кораблей, привозивших в Рим зерно дали привилегии, расширили и усовершенствовали ближайшую к Риму гавань в Остии, наблюдать за которой был назначен специальный прокуратор. Во главе основных ведомств стояли отпущенники Клавдия: Нарцисс, Полибий, Паллант, Каллист, вызывавшие ненависть аристократии из-за влияния и богатства, поскольку некоторые из императорских отпущенников владели состояниями в 300−400 млн. сестерциев [76, с. 561, 566].

Клавдий установил новый порядок службы для всадников, которые должны были начинать службу трибунами вспомогательной когорты, затем служили трибунами легиона и, наконец, префектами алы. Члены руководства муниципия, пройдя тот же путь, в результате становились магистратами и фламинами (жрецами) своих городов [76, с. 562]. Уроженцам Великой Галлии Клавдий открыл доступ в сенат [76, с. 563].

В завоёванной части Британии крестьяне продолжали жить общинами, подчиняясь своим вождям и исповедовать свою религию. Жадность римских ростовщиков в Британии (среди которых был и философ Сенека), продававших в рабство за долги целые племена, во времена Клавдия привела к восстанию [76, с. 563−564].

Император Веспасиаи, правивший в 69−79 гг., даровал городам Испании латинское право, что позволяло тамошним магистратам становиться римскими гражданами вместе с семьями. Разница между колониями и муниципиями там постепенно стиралась. В результате при Веспасиане, который сам был из города Реты, значительно изменился состав сената, который стал пополняться как видными гражданами италийских городов, так и из провинций. Во время его правления в провинциях крупные собственники нередко захватывали земли и пастбища, принадлежащие городам, и тогда Веспасиаи издал распоряжение о возврате захваченных земель [76, с. 565−566].

Императоры Тит, сотявший у власти в 79−81 гг., и Домициан, властвовавший в 81−96 гг., освободили ветеранов, их родителей и детей от всех налогов и пошлин. Перегринам, служившим во вспомогательных частях после отставки давали землю и римское гражданство, которое теперь получали их сожительницы (с которыми разрешалось узаконить брак) и дети, что подтверждалось выдаваемым отслужившим Перегринам дипломом (удостоверением) [76, с. 562].

Тит Флавий Домициан, правивший в 81−96 гг., повысил жалование солдатам и центурионам [76, с. 562]. В 83 г. он присоединил к империи Декуматные поля на правом берегу Рейна, отгороженные от свободных германцев рядом кастеллей (небольших крепостей). Ещё ранее в это место, населённое германцами охотно переселялись галлы. Население перемешивалось и перенимало римские методы ведения хозяйства, и вскоре там появились виллы типа италийских. Смешению населения очень способствовала рассылка легионов, набираемых из римских граждан, и вспомогательных войск, набираемых из местного населения, в другие районы [76, с. 564−566].

Понимая необходимость сохранения социального мира, императоры старались обеспечить своих подданных самым необходимым. Для этого нередко устраивалась раздача хлеба и денег, празднества со зрелищами и т. п. Например, покорив в 106 г. Дакию и получив огромную добычу, правивший в 98−117 гг. император Траян часть добычи раздал народу и устроил трёхмесячный праздник [76, с. 571].

При династии Флавиев ряд испанских городов получил статус муниципия (230, с. 565). «За время правления Флавиев с 68 по 96 г. число италиков в сенате с 83% снизилось до 76%, а число провинциалов поднялось с 16,8% до 23%, причём из них 85% были уроженцами западных провинций и 15% — восточных» [76, с. 566].

При преемниках Августа из семей Юлиев, Клавдиев и Флавиев, находившихся у власти в 14−96 гг. н.э., время от времени из Рима высылали фанатичных приверженцев египетской или иудейской религии, но в целом свобода веры не нарушалась. Например, Калигула, правивший в 37−41 гг., почитал Исиду, а Клавдий утвердил культ Кибелы и установил трёхдневные празднества в честь смерти и воскресения Аттиса. В провинциях продолжалось почитание местных богов, например, богов Артахе и Илуна Андусса и богини Ибоите в Нарбонской Галлии. Под влиянием римской религии, почитавшей гениев (покровителей человека) местные боги иногда становились покровителями местных аристократов. Артахе, например, стал гением, а, возможно, даже превратился в божественного предка богатого римского всадника Помпея Паулина, галла из Арелаты в Нарбонской Галлии. В Ирландии также случалось, что божества солнца и плодородия превращались в предков знатных родов [76, с. 559, 570].

Наука в I в. также продолжала развиваться. Педаний Диоскорид (около 40 — около 90 гг.) греческий и римский натуралист, врач и фармаколог исследовал около 600 лекарственных растений, и охарактеризовал их свойства и описал около 1000 препаратов растительного, животного и минерального происхождения. Продолжала развиваться математика. Менелай Александрийский (I-II вв.) занимался вычислением хорд и впервые определил сферический треугольник [76, с. 659−660].

В Римской империи в эпоху Антонинов (96−192 гг.) продолжало совершенствоваться образование. Многие, особенно греческие, рабы были воспитателями детей в знатных семействах, передавая им свои знания. Продолжали работать не только в Риме, но и в провинциальных городах философские школы, но теперь в школах учили не только философии. «В знаменитых школах Августодуна получала утончённое образование знатная молодёжь. Из Галлии происходил друг Марка Аврелия философ Фаворин, появилась своя интеллигенция: художники, скульпторы, архитекторы, врачи и т. п.» [76, с. 577]. Врач Клавдий Гален (130−200 гг.) доказал, что в артериях людей течёт кровь, а не содержится воздух, как думали до него. Он ставил опыты на животных, например, обнаружил связь чувствительности разных органов и движений с отделами спинного мозга обезьян. Клавдий Птолемей (около 100 — около 170 гг.) астроном, астролог, математик, механик, оптик, географ, теоретик музыки, пользуясь астролябией, параллактическим инструментом, квадрантом и своими математическими знаниями, создал свою геоцентрическую модель не со сложным движением планет, описал 48 созвездий, рассчитал солнечные и лунные затмения, продолжительность самого короткого и самого длинного дня на различных широтах, разделил круг на градусы, минуты и секунды [76, с. 658−659].

Основой экономики оставалось земледелие. В Галлии расширялась площадь возделываемых земель за счёт расчистки лесов и осушения болот. Повышалось качество обработки земли. Сохранялись мелкие виллы, были и крупные. Например, в погребах одной виллы в Наварре хранилось масло в амфорах, содержавших 150 тыс. гектолитров. В Ахайе основой сельского хозяйства оставались виноградорство, разведение маслин на экспорт и животноводство [76, с. 573−574, 584].

Во II в. продолжалась концентрация земли в руках немногих. Сельские земли скупались или приобретались богачами всеми возможными способами. Нерентабельные имения нередко закладывались, а потом переходили к богачам: из сенаторских фамилий, к императору лично или к членам императорской фамилии. Императоры становились чрезвычайно богатыми ещё и благодаря обычаю завещать им часть имущества, например, особенно богатыми отпущенниками и состоятельными рабами. Всё чаще и чаще земля сдавалась в аренду. В аренду стали сдавать и части стад, принадлежащих императору. Участки земли, принадлежащие городу, всё чаще отходили императорам, особо заслуженным лицам и теперь всем сенаторам и их потомкам. На этих участках стали устраивать ярмарки, подрывавшие городскую торговлю. Крестьяне на отобранных у города участках переставали платить налоги городам, а их владельцы также переставали тратиться на нужды горожан. Император Марк Аврелий, властвовавший в 161−180 гг., сократил расходы на гладиаторские бои, даваемые магистратами и жрецами, но это не принесло городской казне значительной помощи [76, с. 586−588].

Большой доход давала добыча металлов. Многие рудники Испании принадлежали императорам и находились под контролем их администрации. В рудниках Бетики ежегодно одного только серебра добывали на 255−400 тыс. денариев в год. Кроме этого там добывали свинец, сурик и киноварь. В рудниках на севере Испании добывали за год по 20 тыс. фунтов золота. Из того же района поступали серебро, олово и свинец. В Далмации в районе города Дамавия в императорских рудниках добывали серебро и золото. На рудниках работали рабы, значительную часть рудников, разделённых на мелкие участки, брали в аренду свободнорождённые, а управляли рудниками прокураторы [76, с. 573, 578].

Развитие товарно-денежных отношений способствовало развитию специализированного ремесла. В Италии и Галлии (Лугдуне, Арлеате, Немаусе и других крупных городах) возникло множество ремесленных коллегий, получавших определённые привилегии. Даже богатые землевладельцы старались устраивать при виллах ремесленные мастерские, открывали трактиры, строили бани. Рабов старались обучить и отправить на заработки. Среди ремесленников были рабы, отпущенники и свободнорождённые. В Италии, Нарбоннской и Лугдунской Галлии, Южной Бельгике, Испании и других регионах империи работали шлифовщики драгоценных камней, мастера золотых дел и других предметов роскоши, художники, создававшие произведения искусства (например, статуи, керамические статуэтки, саркофаги, украшенные рельефами), гончары, стекольщики и стеклодувы (делавшие сосуды для вина и ароматов в форме животных и плодов), изготовители покрытых ртутью зеркал, кожевники, сандалыцики, красильщики тканей пурпуром, изготовители плащей, золотошвеи, специалисты по металлам, строители, каменотёсы, мраморщики, изготовители водяных органов, плотники, столяры, гвоздари. В некоторых мастерских работало по 100−150 рабочих. Объёмы производства постояно росли. Например в Грофесенке в год выпускали до 300 тыс. сосудов. Владельцы глинищ стали не применять труд рабов в кирпичных мастерских, а сдавать их в аренду свободным. В Испании всё чаще сдавались в аренду участки рудников, бани, сапожные мастерские [76, с. 573−575, 587].

Шла специализация во всех видах производства. Например, основой экономики части жителей Нижней Мёзии была ловля рыбы в Дунае и Певке и её засолка [76, с. 619].

Велась интенсивная морская торговля. В многочисленных гаванях Италии, Далмации, Испании было множество причалов, оборудованных погрузочными машинами. Лодки и плоты могли доставить товар со стоящих на рейде кораблей на берег или по рекам до места назначения. Товары привозили на берег на склады. Поблизости находилось здание администрации порта, помещения для портовых работников (перевозчиков, грузчиков, весовщиков, механиков, кораблестроителей, ремонтников, мастеров, шивших паруса, конопативших корабли и натиравших их воском) и для коллегий торговцев, базилики для заключения сделок, гостиницы и трактиры. Большие корабли с тремя мачтами могли взять на борт до 500 тонн груза и до 600 пассажиров. Суда имели либо корабельщики (наиболее богатые из которых могли иметь десятки и сотни судов, торговать сами и занимать чиновные должности), либо крупные землевладельцы, продававшие свою продукцию. Были крупные торговцы — «негоцианты» и мелкие — «меркаторы». Например, среди крупнейших экспортёров масла известны фамилии Цецилиев и Бебиев. Вывозилось также вино, оливки и оливковое масло, фрукты, лён, племенной скот, испанский дрок, шедший на изготовление парусов. Во всех приморских городах в специальных ваннах солили рыбу. Особенно ценился испанский рыбный соус гарум. Купцы посылали на корабль своего раба (и, если надо, помощников ему) для заключения сделок и совершения торговых операций. На случай кораблекрушения или нападения пиратов брали заём у ростовщиков, процент под который не ограничивался законом. Греческие города Западного Понта поддерживали торговые связи с греческими городами всего Причерноморья, а также с Александрией, Палестиной, Финикией и греческими городами западного побережья Малой Азии. Римские власти назначали в эти города «логистов» (контролёров финансов) и ставили там военные гарнизоны [76, с. 573−577, 620−621].

Расширялась не только морская, но и сухопутная торговля. Были уже оптовые торговцы, скупавшие урожай на корню. Возникло много торговых корпораций. Среди них были местные, например, трансальпийских и цезальпийских купцов. Кроме того, торговля специализировалась. Были коллегии виноторговцев, например из Аримина, коллегии торговцев маслом из Бетики, коллегии торговцев зерном и маслом из Африки, коллегии торговцев вазами. Строящиеся дороги учитывали необходимость торговли и снабжались поселками с гостиницами и трактирами. Сухопутная торговля велась не только с соседними странами, например, с Германией, но с Индией, куда вывозили вино и некоторые ремесленные изделия, а ввозили драгоценные камни, шёлк и другие предметы роскоши, и даже с Дальним Востоком. Туда шли караваны, охраняемые от разбойников навербованными воинами, через Палестину и Аравию. На пути, например в Пальмире, специально строились караван-сараи. Союз греческих городов Правобережного Понта в Нижней Мёзии торговал не только с внутренними регионами Мёзии и других римских провинций, но через города северного Причерноморья имел торговые связи с Арменией и Малой Азией. Другая дорога вела в Византию [76, с. 572−573, 620].

В эпоху Антонинов (96−192 гг.), когда Римская империя достигла наивысшего расцвета, установилось определённое согласие между императорами, армией и сенатом. Все императоры этой династии, за исключением Коммода, правившего в 180−192 гг., усыновлялись своими предшественниками с одобрения армии и сената [76, с. 571]. Во второй половине П-Ш вв. в дунайскую армию, как в легионы, так и в преторианскую гвардию стали набирать сельских жителей, которые при вступлении в легион получали римское гражданство. После отставки стали получать гражданство и отслужившие во вспомогательных частях [76, с. 581]. Уже при Адриане, находившемся у власти в 117−138 гг., в Италии и западных провинциях почти не осталось свободных крестьян для набора в армию, и он приступил к набору войск из сельских общин приграничных районов. В армию тогда стали брать сыновей ветеранов от неузаконенных браков с местными женщинами. Чтобы пополнить армию детям солдат вспомогательных войск перестали давать римское гражданство, и они были вынуждены зарабатывать его военной службой. В результате участились случаи дезертирства. Боеспособность армии стала падать, и императоры стали отказываться от некоторых завоёванных территорий. Адриан отказался от завоеваний Траяна на Востоке. Адриану, а вслед за ним и Антонину Пийу, пришлось также строить крепостцы, валы, частоколы и рвы в Британии, на Рейне и на Дунае [76, с. 587−588].

В эпоху Антонинов италики в сенате составляли 56−58%, остальные были испанцами, галлами, ахейцами, африканцами, жителями Востока. Сами императоры избирались уже не только из римлян. Траян (98- 113 гг.) и Адриан (117−138 гг.) родились в городе Италике в Испании, Антонин Пий (138−161 гг.) происходил из города Немауса в Галлии. Были эти императоры по происхождению римлянами или нет — неизвестно. Изменились и сами императоры. Адриан был образованным человеком, покровительствовавшим наукам и философии (Руководителям главных философских школ в Афинах он назначил жалование.), любившим искусство, заботившимся о городах и провинциях, утвердившим дисциплину в армии, и очень простым в обращении. Антонина считали высоконравственным и дали ему прозвище Пий (Благочестивый). Марк Аврелий был известен как философ-стоик [76, с. 571−572].

С ростом императорского имущества росла и администрация, контролировавшая его и управляющая им. Главой ведомства по управлению стал префект претория (глава совета). Возглавлять совет могли лишь всадники, получавшие теперь жалование в 60−300 тыс. сестерциев в год. В совет принцепса входили теперь представители администрации и юристы. Сложилась многоступенчатая чиновная лестница. Число прокураторов (заведующих отдельными имениями императора), большая часть которых была императорскими отпущенниками, возросло во II в. с 62 до 109. Для управления землями, унаследованными Антонином Пийем от Валериев Вегетиев в Испании, был назначен специальный прокуратор, а также префект для надзора за производством и продажей оливкового масла. Специальный прокуратор управлял наследствами, полученными императором и разрабатывал уставы для императорских имений, регулирующих права желающих возделывать пустующие участки на императорских землях. Специальный же прокуратор заведовал там императорским фиском, составляемым из сумм, вносимых за освобождение от рабства, и из пекулиев рабов [76, с. 588].

Даже в период относительного благополучия Римской империи в I—II вв. отношения, господствовавшие в недрах римского общества вели к тому, что производительные силы не только не развивались, но уже тормозились. Несмотря на рост знаний, развитие ремесла и совершенствование аграрной технологии стремление аристократии к власти и богатству не позволяло должным образом использовать потенциал свободных и уж тем более — рабов.

Уже в I в. в Италии, а во II в. и в провинциях стало заметно, что производительность рабского труда перестала соответствовать запросам аристократии и чиновничества [76, с. 584−585]. Опасаясь восстаний рабов и не желая их бегства, начиная с Августа, императоры ограничивали власть господ, постепенно превращая рабов в подданных государства. Теперь ни господин, ни даже магистрат не мог приговорить раба к смертной казни, каторжной тюрьме, к ссылке в рудники, к постоянным оковам, к сдаче в гладиаторы. К таким наказаниям мог приговорить только суд. Любой раб, часто испытывающий жестокости господина, измученный чрезмерным трудом, постоянно страдающий от плохого обращения, мог подойти к императорской статуе и потребовать, чтобы его продали другому хозяину. За рабами оставлялось право на пекулий. Господин не мог расплачиваться с долгами за счёт пекулия. Долг господина рабу считался действительным, но если раб был должен хозяину, то господин не имел права отобрать пекулий, а только право получать долг первым среди всех заимодавцев раба. Раб не считался юридическим собственником своего владения, но мог «держать» его по обычному праву и даже передавать его. Браки рабов также не считались законными, но семейные связи рабов принимались во внимание, и продавать рабов разрешалось только всей семьёй. Нельзя было отнимать даже приданое рабыни, принесённое мужу-рабу. Отпуск рабов теперь поощрялся, и если возникали сомнения в статусе человека, то в сомнительных случаях предписывалось признавать его свободным. Даже, если раб был освобождён по завещанию, признанному недействительным, то отнять свободу, если она дана пусть даже и неправильно, не позволялось [76, с. 585].

Со II в. социальная система римского общества претерпевала значительные изменения. С одной стороны, часть рабов становилась владельцами средств производства: земли, ремесленных мастерских, торговых лавок, а также собственных рабов. С другой, часть бедного и небогатого населения по своему положению приближалась к рабам или даже превращалась в рабов. Нерентабельность крупного сельскохозяйственного производства, основанного на рабском труде, привела к тому, что виллы чаще стали сдавать в аренду виликам и другим управляющим, или к разукрупнению больших поместий на мелкие участки, сдаваемые свободным арендаторам-колонам, рабам в качестве пекулиев за обязанность вносить ренту или рабам, вновь прикреплённым к земле. Рента вместо разоряющей колонов денежной стала издольной, к которой начали прибавлять отработки, что фактически прикрепило к земле, потому что колон не имел права уйти из имения, не расплатившись с долгами. Отпущенников также стали сажать на землю, образуя из них что-то наподобие общины, землю которой не позволялось отчуждать. Все сельские общины и в Италии, и в провинциях теперь получили патронов. Разного рода арендаторы всё более и более стали попадать в зависимость от собственников арендуемых средств производства и переставали быть самостоятельными хозяевами, которые только и могли быть гражданами, согласно римской традиции. Закон ещё во времена Адриана позволил самопродажу взрослого свободного гражданина 25 лет (а потом и 20 лет) в рабство, а при Антонине Пийе население империи, включая римских граждан, было поделено на «благородных», включивших сенаторов, всадников и декурионов (членов римских муниципальных и колониальных советов), и «простонародье», потерявшее множество гражданских привилегий. Простолюдина стало возможным подобно рабу подвергать телесным наказаниям и ссылать в рудники [76, с. 587]. Оплата управителей императорского хозяйства и помощь городам требовали денег, и налоги на провинциальных крестьян возрастали. Антонины уже не знали кого поддерживать: крупных землевладельцев, городские власти или простых горожан [76, с. 588].