Культура. 
Социология

Проблема культуры не менее сложна в теоретическом аспекте, нежели проблема общества. В социологической науке до сих пор нет даже мнимого, отдалённого сходства взглядов на феномен культуры. А если учесть, что культуру также исследуют философы, историки, психологи, теологи, антропологи, этики и представители других наук, то можно себе представить сколь пёстрой является картина знаний о ней. К тому же в последние десятилетия бурно развивается новая отрасль знаний о культуре, названная американским учёным Лесли Уайтом «Культурологией».

Так что, для социологов проблему культуры можно вне всяких сомнений отнести к числу суперпроблемных. Тема культуры рассматривалась нами, весьма разносторонне и обстоятельно в ранее изданном учебном пособии по культурологии [см. 2, с. 138- 335]. Представленная глава является кратким резюме из этой книги. Она также дополнена некоторыми новыми идеями и материалами.

Понятие культуры

Культура относится к числу сверхсложных феноменов человеческой жизни. В ней имеется невероятное количество аспектов, сторон, оттенков, которые охватить одной дефиницией невозможно и подобное часто приводит к односторонности или размытости искомого определения, его омертвлённости. К тому же некоторые исследователи, например, В. Дильтей, М. Мамардашвили, считали, что дать определение чему-либо, значит его похоронить. Тем не менее, без этого не обойтись. За многие годы исследовательского интереса к культуре даны сотни её определений, от предельно широких до узкоутилитарных, и нет ни одного из них, которое удовлетворяло бы всех, или хотя бы большинство. На это обращали внимание и Т. Парсонс, и Л. Уайт, и А. Кафанья, и К. Клакхон, и многие другие известные социологи, философы и культурологи. Эта же мысль была подтверждена и на XVII Всемирном философском конгрессе в Торонто (1983г.), где констатировалось, что до сих пор нет единого понимания культуры и даже нет единого взгляда на пути её изучения. В качестве наиболее значимого и чаще других используемого в литературе приводится определение, сформулированное английским этнографом Эдуардом Бернеттом Тайлором в работе «Первобытная культура». Тайлоровское определение звучит так: " Культура или цивилизация … слагается в своём целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества «[11, с. 18]. Кроме вышеуказанного чаще других встречаются следующие трактовки культуры:

• • как второй природы, созданной человеком; как очеловеченного мира (сформулировано ещё в Античности, а затем принятое возрождениями, И. Г. Гердером, В. Гумбольдтом, Г. Гегелем);
• • как социального наследия (Б. Малиновский, Э. Сепир);
• • как научаемого поведения (Р. Бенедикт, Д. Стюард);
• • как деятельной процессуальной стороны человеческой жизни (Н.С. Злобин, Э. С. Маркарян, В.М. Межуев);
• • как сферы духовной деятельности (Ф. Ницше, О. Шпенглер, Н. Бердяев);
• • как того, что обладает определенным смыслом и значением (М. Вебер, Т. Парсонс и др.).

Можно встретить и такие определения:

• • культура — это игра (Й. Хёйзинга).
• • культура — есть вещь (Р. Лоуи, Э. Дюркгейм).
• • культура — это абстракция (А. Радклифф-Браун).
• • культура — это поток идей (Д. Форд, К. Уисслер).
• • культура — это среда, растящая и питающая личность (П.А. Флоренский).
• • культура есть абстракция человеческого поведения, но не само поведение (А. Крёбер и К. Клакхон).
• • культура — это то, что находится в умах и сердцах людей. Она состоит из того, что следует знать и во что следует верить, чтобы вести себя приемлемым для других членов общества образом (У. Гудинаф).
• • культура — это процесс, а не собрание объектов (Э. Хатчинс).
• • культура — это всё то, что люди, как члены общества, делают, думают и все, чем они владеют (Р. Бирстедт).

В социологии определённое признание получило определение культуры, данное немецким исследователем Ф. Тенбруком. В частности, он пишет: «Культура является общественным фактом постольку, поскольку она является репрезентативной культурой, то есть производит идеи, значения и ценности, которые действенны в силу их фактического признания. Она охватывает все верования, представления, мировоззрения, идеи и идеологии, которые воздействуют на социальное поведение, поскольку они либо активно разделяются людьми, либо пользуются пассивным признанием» [3., с. 49].

Подробный анализ многих определений культуры дан в книге М. С. Кагана «Философия культуры» [2, с.10−18] и книге Л. Г. Ионина «Социология культуры» [3, с. 9−75]. Количество и разнообразие дефиниций культуры не удивляет уже никого. В литературе последних лет предпринимаются попытки их различной группировки, в частности — философской, социологической, психологической, обыденной и прочих.

Американские исследователи К. Кпакхон и А. Крёбер выделили девять групп определений: 1. Описательные. 2. Исторические.

3. Нормативные. 4. Ценностные. 5. Психологические. 6. На базе теорий обучения. 7. Структурные. 8. Идеологические. 9. Символические.

Нам представляется возможным классифицировать (с определённой мерой условности) имеющиеся взгляды на культуру и её определения следующим образом.

• 1. Предельно широкие, рассматривающие культуру как устройство жизни вообще, как всякое изменение природы, включая изменения, осуществлённые животными (позитивисты, социобиологи: М. Рьюз, М. Мидгли, Э. Уилсон и другие).
• 2. Определения культуры как «второй природы», созидаемой человеком, в отличие от естественной среды (греки, возрожденцы, И. Г. Гердер, В. Гумбольдт, Г. Гегель, П. Сорокин, 3. Фрейд, Д. С. Лихачёв, П. Тейяр де Шарден, В. Оствальд и многие другие).
• 3. Прагматическое (бытовое, поведенческое) понимание культуры, при котором она рассматривается как высшая степень мастерства, качества того или иного вида деятельности (культура производства, образования, воспитания), а также как внешние проявления человеческого поведения, связанные с «высокими созданиями ума», а именно, с образованностью, совершенством, утончёнными манерами, одеждой, умением красиво говорить, оказывать благотворное воздействие на людей (Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Р. Бенедикт, М. Мид).
• 4. Понимание культуры как способа существования или совокупного образа жизни, свойственного конкретному народу в определённый исторический период. Культура в таком контексте характеризуется коллективно разделяемыми ценностями, образцами и нормами поведения, общими установками и взглядами на жизнь. Короче тем, что отличает сообщество одних людей от других (Э. Сепир, К. Клакхон, В. И. Добрынина).
• 5. Обозначение общества, основанного на праве, порядке, мягкости нравов, т. е. как «цивилизованность» (К. А. Гельвеций, Л. Г. Морган, А. Швейцер).
• 6. Понимание культуры как сферы духовной жизнедеятельности человека в отличие от материальной деятельности (Ф. Теннис, О. Шпенглер, Н. А. Бердяев, А. Моль, Г. Маркузе и др.).
• 7. Специфическая трактовка культуры, в соответствии с которой она понимается как часть более широкого целого, например, религии (П. Тиллих и др.).
• 8. Институционально-административное понимание культуры, когда с нею связываются определённые учреждения и организации (библиотеки, клубы, театры, спортивные, туристические и некоторые другие заведения). Подобная трактовка культуры имеет место в законодательных актах, правительственных постановлениях и т. п.

Какие бы определения культуры или группы определений не приводились, в конечном счёте, проблема упирается в границы (пределы) этого феномена. То ли это всё сделанное человеком, то ли это сфера духовной жизни, то ли повседневное поведение людей. Закономерно возникает вопрос: «Есть ли вообще граница между культурой и некультурой?» Хотя первые попытки решения данной задачи предпринимались в эпоху Античности (натура — невозделанное, естественное, дикое и «техне» — искусственное, возделанное, ухоженное), до сих пор вопрос окончательно не решён. Английский исследователь Б. Малиновский, работая над этой проблемой, пришёл к выводу, что любой факт становится фактом культуры, тогда, когда индивидуальный интерес перерастает в систему организованных действий, принятых в том или ином обществе. Американский исследователь Э. Сепир близок к подобной оценке, полагая, что действия, мысли, протесты, мечты человека становятся культурой только тогда, когда они социально значимы, влиятельны и разделяемы. В противном случае — это некий случайный эпизод. Фактически речь идёт о своего рода репрезентативности культуры, т. е. достаточной её разделяемости и признаваемости в определённой социальной среде. Однако Л. Уайт считает, что провести грань между культурой и некультурой, между отдельным фактом и его распространённостью, практически невозможно, поскольку любое действие, если оно даже совершено одним человеком, по сути, есть действие групповое, а, следовательно, — культурное.

Как ни парадоксально, но с нашей точки зрения, более чётко, чем греки и римляне, границу между культурой и некультурой так и не установил никто. Именно природное и неприродное и есть та достаточно явная грань культурности человека. Антитеза «культура — природа» даёт нам единственную возможность отделить сферу культурного от некультурного. Хотя и здесь следует иметь в виду, что культура тысячами нитей связана с природой. Во-первых, природа является пространством, в котором разворачивается культура и осуществляет своё реальное бытие. Во-вторых, природа — важнейший источник культуры. Многое из того, что мы называем культурным, позаимствовано в природе, своеобразно перевоссоздано, переработано, сознательно доведено людьми до относительного совершенства. Человек ведь тоже существо природное и ему свойственно подражать ей, пародировать её различные проявления, но, уже на свой, разумный, упорядоченный лад. В силу этого культура и есть природа, но природа особая, очеловеченная.

Не менее сложной при определении границ культуры является проблема её соотношения с обществом. В этом вопросе тоже нет достаточной ясности. Рассмотрим разные точки зрения. Американский социолог Ч. Миллс рассматривает культуру как «тотальность» общества, как общество в целом, т. е. как синоним понятия «общество» . Другой американский социолог, Д. Доллард, склонен считать, что общество более широкое понятие, поскольку оно включает в себя проявления культуры и импульсы. Однако его соотечественник М. Клакхон уверен, что «общество «

не может быть более широким термином, чем «культура», как впрочем, эти два явления не могут рассматриваться вне связи друг с другом. Рассматривая проблему соотношения общества и культуры, два выдающихся исследователя социолог Т. Парсонс и культуролог А. Л. Крёбер попытались найти компромисс между социологическим и антропологическим (культурологическим) подходами.

В своей совместной работе «Понятие культуры и социальной системы» они сделали заявление, согласно которому ни один из этих подходов, а вернее ни одна из гипотез не пользуется преимуществом a priori, и ни одна из них не может быть признана более истинной на современном уровне знаний [см. 6, с. 690].

Если для социологов все культурные явления выступают результатом спонтанного развития общества, то для культурологов, наоборот, — культура исходная клеточка анализа, а общество является частью культуры.

По мнению Т. Парсонса и А. Крёбера, общество и культура - это различные системы, ни одна из которых не может быть признана первичной по отношению к другой, т. е. порядок отношений внутри одной не зависит от порядка отношений в другой. Иначе говоря, утверждать, что правильнее, точнее, фундаментальнее — общество или культура — не имеет смысла. У культуролога Э. Тайлора и социолога Г. Спенсера общество и культура имели один и тот же смысл. Ф. Боас и Э. Тайлор писали о культуре примерно то же самое, как об обществе писали О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, М. Вебер.

Т. Парсонс и А. Крёбер считали необходимым определить понятие «культура» в более узком смысле, ограничивая его конкретной смысл передаваемыми и создаваемыми содержаниями и типами ценностей, идей и других символически значимых систем как факторов, формирующих человеческое поведение, и артефактов, проявляющихся (производимых) в поведении.

С другой стороны, они же предлагают использовать термин «общество» (или лучше — социальная система) специально для обозначения релациональной (связанной с отношениями) системы взаимодействия индивидов и коллективов. «Выражение носитель культуры следует понимать как эллипс, означающий член общества культуры X» [6, с. 691].

Подобное различение сродни выделению в организме биологического и психологического компонентов. Правда, говоря об аналитической независимости культуры и социальной системы общества нельзя утверждать о полной самостоятельности этих двух систем. Подходы к анализу этих двух систем могут быть различными. Споры о правоте тех или других являются пустой тратой времени. «Поэтому в споре о том, лучше ли культура понимается из перспективы общества или общество из перспективы культуры, мы предполагаем перемирие… Традиционные подходы антропологии и социологии должны размещаться в общем континууме, ведущем к дифференцированному, но в конечном счёте, совместному наступлению на проблемы в промежуточных сферах, представляющих интерес для обеих наук» [6, с. 692]. Иначе говоря, Т. Парсонс с А. Крёбером зашли в тупик, но при этом сделали дипломатическое предложение: «Ребята, давайте жить дружно». Проблема культуры должна не разъединять, а «объединять усилия исследователей». Именно так можно интерпретировать их позицию. Ну что ж, возможно они и правы.

П.А. Сорокин, стремясь преодолеть антиномию «общество — культура», пишет о так называемом социокультурном взаимодействии, которое имеет три аспекта, неотделимые друг от друга:

«1) личность как субъект взаимодействия; 2) общество как совокупность взаимодействующих индивидов с его социокультурными отношениями и процессами и 3) культура как совокупность значений, ценностей и норм, которыми владеют взаимодействующие лица, и совокупность носителей, которые объективируют, социализируют и раскрывают эти значения» [10, с.218]. П. А. Сорокин убеждён, что не существует личности без корреспондирующих культуры и общества, не существует общества без взаимодействующих личностей и культуры, как и нет живой культуры без взаимодействующих личностей и общества. Поэтому ни одно из этих явлений нельзя исследовать должным образом без рассмотрения других членов триады.

Э. Гидденс считает, что общество есть система взаимоотношений, связывающих индивидов, принадлежащих к общей культуре, а культура — образ жизни членов общества. Ни одно общество не существует без культуры и ни одна культура не существует без общества, утверждает он [см. 1, с.44]. Правда, возникают некоторые сомнения по поводу сказанного английским учёным. Не в каждом обществе живут индивиды, которые принадлежат к общей культуре. Россия, да и многие другие страны, тому пример. Культура может существовать и без общества, которое её некогда создало, а затем исчезло. Общества древних Египта, Вавилона, Греции, Рима давно ушли в небытие, а их культуры, хоть и частично, остались. Они «работают» в некоторых своих проявлениях и в наше время. Подобные культуры даже длительное время могут теряться, находиться в забытье, а потом оживать.

Американский исследователь культуры Д. Шнайдер справедливо, на наш взгляд, считает, что в некотором смысле культура существует «сама по себе «и может изучаться безотносительно к социальным системам и институтам. Следовательно, культура это не только то, что производит и культивирует существующее общество, но и то, что досталось ему в наследство от прошлых эпох, или заимствовано из других обществ, то, что работает вне социального взаимодействия. Веским аргументом в пользу рассмотрения культуры как более широкого явления, нежели общество, является соотнесение понятий культурного и социального действий. Как известно, создатель теории социального действия М. Вебер считал, что таковым можно рассматривать только осмысленные действия индивида, ориентированные на других людей. Индивидуальное поведение и действие социальными не являются. Вместе с тем, в реальности, фактически любое индивидуальное действие и поведение человека является культурным. Находясь в одиночестве дома, человек может читать, писать, рисовать, молиться, смотреть телевизор, играть на пианино, принимать пищу, убирать квартиру, ремонтировать вещь. Все эти действия являются либо культуротворческими, либо культуровоспроизводящими. Они детерминированы культурной средой, в которой живёт индивид, и культурной традицией. Его действия не носят хаотичного, «дикого» характера, но ориентированы на обычаи, нормы, ценности, господствующие в родной культуре. Хотя никто не видит и не оценивает единичного индивида, он, тем не менее, не ест в ванной, не спит в туалете, не справляет естественные надобности в комнате, не принимает душ на балконе, а живёт согласно освоенным культурным нормам и обычаям. Таким образом, социальное действие это только часть культурного действия, а, следовательно, социум является частью культуры. Опыт показывает, что культура более устойчива, чем формы социальных связей. Каждое существующее общество производит минимум культурных новаций, оно опирается на всё значимое, сделанное прошлыми поколениями. Можно сказать, что не только (и не столько) общество создаёт культуру, сколько культура создаёт его. Общество само есть часть культуры, так называемая социальная культура. Древний человек ещё не создал общества, а культуру (пусть и примитивную) создал. Благодаря ей он стал сознательно создавать общество и государство. Соответственно логике культуры создавалось и развивалось общество. Право, религия, мифы, литература создаются преимущественно гениямиодиночками, а общество — усилиями тысяч и миллионов людей. Культура в своём развитии опережает социум, хотя какие-то её элементы могут отставать. Культура явно выходит за пределы отдельного общества, государства, конкретного народа. Примерами тому являются буддийская, христианская, исламская и другие культуры. Развитие культуры имеет свои собственные закономерности в отличие от социальных законов.

Культура, выражаясь терминологией американского исследователя К. Гирца, никогда не была «довеском» к уже «готовым» человеку и обществу. Как раз, наоборот, она выступила главным инструментом их производства и основой их жизнедеятельности. Конечно, можно не сомневаться, что без людей не было бы культуры. И уж абсолютно можно быть уверенным в том, что без культуры не было бы ни человека, ни общества. Именно культура превращает неполное, незавершённое животное в завершённого человека (Homo Sapiens) и побуждает его к разумной социальной организации и взаимодействию с другими людьми. Даже самый последний человек, утверждал всё тот же К. Гирц, — артефакт культуры.

Подобное положение вещей как бы снова говорит в пользу понимания культуры в её широком контексте, как второй природы. Такая трактовка культуры является справедливой и с точки зрения её изначальности, преемственности, и, разумеется, воздаяния должного мыслителям, которые первыми осознали данный факт. Этим самым мы отдаём дань уважения грекам, возрожденцам, классикам немецкой философии, которые определяли культуру именно так. Впрочем, такое понимание культуры нисколько не противоречит более поздним дефинициям. Разница заключается только в том, что некоторые исследователи отдавали предпочтение разным сторонам феномена культуры (ценностному, поведенческому, духовному и т. д.). Но всё это, по большому счёту, является только частью единого целого, называемого культурой.

Следовательно, культуру можно определить как мир сознательного человеческого бытия, созданный и созидаемый людьми в процессе взаимодействия с природой и между собой, который выражается в материальных, духовных и социальных продуктах (нормах, обычаях, целях, отношениях, процессах, идеях, ценностях, формах поведения, и других искусственных явлениях и объектах), лежащих в основе общественной, коллективной и индивидуальной жизни. Культура, как вторая природа, также означает то, что она существует как природа — объективно, независимо от конкретного индивида. Это своего рода синтез природы и человека.

Более проникновенному пониманию культуры может послужить её метафора (иносказательный образ). Такой метафорой, по меткому выражению американского психолога М. Коула, является сад. Он возделан людьми во взаимодействии с природой и между собой, он приносит плоды, дарит тень, защищает от ветра, радует глаз, постоянно обновляется, живёт прошлым, настоящим и будущим. А вот метафора некультуры (природы) — дикорастущий лес, произрастающий сам по себе. Метафорой культуры мог бы послужить и корабль в отличие от бревна, несомого по волнам.

Культура пространственно-исторична. Она существует в сознании человека и его теле, в процессах социального и духовного взаимодействия, в материальных объектах. Носителями культуры являются индивид, семья, социальная группа, государство, общество, человечество. Культура практически всегда общественноиндивидуальна. Общезначимое, объективное в ней, преломляется через субъективное восприятие отдельного человека, группы людей, и получает своеобразный выход. Культура погружается в индивида, а он — в неё.

Весьма актуальным является вопрос о сущности культуры. Поскольку культура представляет собой многоплановый феномен, то возникает вопрос: «Что же в ней главное?» Исследователями многократно предпринимались попытки определить самое важное, составляющее сущностное начало культуры. Как в понимании культуры, так и в оценке её сущности имеются различные точки зрения.

Ж.Ж. Руссо, например, считал, что самое главное в культуре.

— проблема человеческого счастья. И. Кант усматривал сущность культуры в свободе личности. Ф. Шеллинг и Ф. Шлегель — в самосовершенствовании личности. А. Швейцер — в господстве разума над силами природы и господстве разума над человеческими убеждениями и помыслами. Марксисты — в развитии человека, в целостности его существования и богатстве жизни. Ф. Ницше видел суть культуры в жестокости меньшинства по отношению к большинству, в его подавлении. Э. Тайлор — в нравственности, силе, счастье человека. 3. Фрейд — в пользе и наслаждении. Т. Парсонс, Р. Мертон, М. Вебер — в ценностном начале, в рациональном осмыслении мира, в разумности. П. А. Флоренский — в культе. Немецкий философ Э. Гуссерль утверждал, что культура является проблемой глобальной сущности и существования любого человека. Иные исследователи усматривали сущность культуры в игре, творчестве, созидании, действии и т. п.

Весьма привлекательна в этом вопросе позиция немецкого социолога и культуролога Г. Зиммеля. Он полагал, что культивированность есть, прежде всего, душевное, эмоциональное состояние. И действительно, когда люди обращаются к священным книгам, участвуют в обрядах, поют песни, танцуют, восхищаются архитектурными сооружениями, чтят стариков, воздают должное друзьям, тогда-то, по-настоящему, они ощущают, что такое культура. Эмоции — величайшая сила культуры. Ни одно выдающееся произведение не было создано без воздействия эмоционального начала. Греческий скульптор Фидий ваял свою Афину, воодушевлённый победой над персами, но даже оскорблённый афинянами (под воздействием других эмоций), он творил свой лучший шедевр

— Зевса Олимпийского. Ф. М. Достоевский страдал, создавая свои великие произведения, причём сам утверждал, что хорошо писать можно, только страдая. Самое сокровенное в культуре человек творит и воспринимает через эмоции и сопереживания. Культура одухотворяет личность, возвышает её душевное состояние, даёт человеку и удовлетворение и горечь и радость и наслаждение, побуждает к благородным поступкам.

И, тем не менее, как нам кажется, в вопросе о сущности культуры нет однозначного ответа. Для одного человека главная проблема культуры — личное самосовершенствование, для другого — проблема свободы, для третьего — практическая польза, для четвёртого — и то, и другое, и третье. К тому же сущность культуры ситуативна и конкретно-исторична. Подтверждением данной мысли является вопрос о функциях культуры, который позволит несколько углубить проблему её сущности.