Бытие культуры в пространстве и во времени

Всякое бытие, в том числе человеческое, имеет свое пространство и процессуальность. Но понимание пределов и течения человеческого бытия осмысливалось совершенно различно. С момента появления категории культуры в человеческом сознании стало очевидно, что у культуры есть начало. Но может ли быть у культуры конец? Пространство человеческой культуры — планета Земля (во всяком случае, пока человек не распространил культуру за пределы Земли), но могут ли у культуры быть границы? Сначала культура понималась как универсальное свойство человека, и поэтому она не ограничена ничем, кроме существования самого человека. Об этом свидетельствует лингвистика: первоначально (когда слово перестало быть прилагательным) слово «культура» употреблялось как неисчисляемое существительное и не имело множественного числа. Культура рассматривалась как неотделимое от своего носителя свойство человека, и поэтому ее бытие непрерывно, как непрерывен человеческий род; а в пространстве культура распространяется вместе с человеческим родом. Но с появлением наук, исследующих человеческую культуру, оказалось все не так просто.

Уже первые опыты философского осмысления культуры заключали в себе идею дискретности и самостоятельности развития обществ. В XVIII в. Дж. Вико, основоположник философии истории («Основания новой науки об общей природе наций», 1725), высказал идею развития культуры и связал характер социальнополитических институтов, этос нации (тогда не было еще слова «менталитет») со стадией развития культуры. По его мнению, все общества проходят в своем развитии следующие этапы: век Богов, век Героев и век людей. Но его размышления не получили отклика у современников. Эпоха Просвещения сформировала противоположную точку зрения. Под культурой понималось непрерывное восхождение к господству Разума, и этот поток истории, хотя и является неравномерным (о чем свидетельствует наличие «диких» народов), но все же представляет собой постепенное движение к идеальной цели — совершенному общественному устройству и совершенному человеку. Эта концепция непрерывного восходящего развития человека, разума и культуры была положена в основу первой научной платформы культурологии — эволюционистской школы. Основателями эволюционизма в культурологии стали пионеры культурологических исследований — Э. Тайлор, Г. Морган, Дж. Фрезер. Э. Тайлор в своей работе «Первобытная культура» (1871) утверждал, что культуре присуща внутренняя интенция — прогрессивного и поступательного развития, и только внешние обстоятельства, неблагоприятные для общественной системы, детерминируют деградацию и регресс культуры. С тех пор было принято, что пространство и время культуры совпадают с пространством и временем человека как биологического вида. Культурные отличия интерпретировались как отставание в развитии, и история мыслилась как всемирная, в том смысле, что содержание исторического процесса одинаково для всех народов, и все народы этот путь, вытянутый в линию, рано или поздно должны пройти.

Линеарный подход к истории долго служил основанием для различных концепций развития культуры. Одна из самых ранних — формационная концепция развития общества предполагает, что бытие культуры непрерывно, но стадиально. То есть типы культуры — первобытный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический (индустриальный) и информационный (постиндустриальный) — последовательно сменяют друг друга в зависимости от объема материальных и духовных достижений и уровня развития общественных отношений. То, что в синхронии общества не имеют идентичной культуры, нисколько не разрушало теоретических построений сторонников концепции восходящего развития культуры. Неравномерность развития культуры во времени мыслилась именно как неравномерность, но не дискретность, и как некий процесс, имеющий авангард (европейское общество) и остальную массу человечества, которое в исторической перспективе непременно пройдет все стадии развития культуры, пройденные европейским обществом.

Со временем открытие незападных общественных систем, а главное — фактов гибели культур, восприемников у которых не было и культурные достижения которых в истории не были никому переданы, поставили проблему прерывности исторического процесса. Археология свидетельствовала о разнообразии человеческих культур и культурных традиций, не имевших продолжения. Представления о том, что все культуры прошли одни и те же этапы развития, оказались несостоятельны. Например, никак не укладывалось в линеарное видение истории и универсалистское видение культуры открытие американских цивилизаций. Закономерно возникал вопрос: как объяснить, что в прошлом индейских народов — эпоха великих городов и великих империй, а европейцы застали кочевые и полукочевые племена, не имеющие письменности? Возникали вопросы, связанные с археологией Ближнего Востока: как оказалось, что хорошо организованное хозяйство древневосточных империй, имевшее в основе разработанное кодифицированное право, не имело продолжения в истории, и в последующем на Ближнем Востоке и во всем восточном Средиземноморье уже не было системы налогообложении, класса образованных чиновников, законодательства, регулировавшего основные сферы человеческой деятельности? Как знания, необходимые для постройки пирамид, организации ирригационных систем, сложных вычислений, были совершенно утрачены?

Чем больше накапливалось знаний о человеческой истории, тем яснее становилось, что культура — не свойство человека, изменяющееся лишь количественно. Становилось ясно, что общества качественно отличны друг от друга, и, с одной стороны, иногда совершенно невозможно «окультурить», «цивилизовать» неевропейские общества. С другой стороны, оказалось чрезвычайно трудно найти критерии прогресса культуры. То, что поначалу казалось неопровержимым свидетельством прогрессивности европейской культуры — научно-технический прогресс, по сути прогрессом не является. Если конечной целью развития культуры считать благополучие и счастье человечества, то ясно, что счастья и стабильности общественным системам ни наука, ни техника не прибавили, хотя и избавили от некоторых проблем, например, от голода.

Вместе с разочарованием в технологически понимаемом социальном прогрессе возникает представление о циклическом развитии обществ. Понятие культуры употребляется во множественном числе и как синонимичное обществу. Выражения «общества развиваются» и «культуры развиваются» рассматриваются как эквивалентные. Развитие культуры понимается по аналогии с живым организмом — как зарождение, взросление, расцвет, а потом деградация и распад. Первые концепции, составившие цивилизационную парадигму (Н. Данилевского, О. Шпенглера и др.), отказывались от линеарного и универсалистского видения истории. Теперь представлялось, что общества никак не связаны между собой, человеческая история и общечеловеческие ценности — это фикция, и что культуры разделены между собой непреодолимой пропастью непонимания и противоположностью представлений о прогрессе, а поэтому противоположностью исторического развития.

Циклические представления о человеческой истории возникли одновременно с фундаментальными изменениями представлений о мире в естествознании. Начало XX в. стало рубежом как в естествознании, так и в общественных науках. В физике теория относительности покончила с представлением об универсальности истины и однородности пространства и времени. Аналогичную теорию выдвинул Н. Я. Данилевский. Книга его опубликована в 1871 г. одновременно с трудом Э. Тайлора, заложившим основы эволюционизма. Труд Данилевского остался неизвестен в Европе, там господствующие позиции занял эволюционизм, а вместе с ним и представления об универсальности человеческой культуры и линеарности человеческой истории. Цивилизационная парадигма заложена О. Шпенглером, так как именно с его книги «Закат Европы» (1918) изменился взгляд на культуру и человеческую историю. Именно его считали основателем новой концепции культуры, определившей научные исследования XX в.

Общим для исследователей, работавших в русле цивилизационной парадигмы (Н. Данилевский, О. Шпенглер, А. Тойнби, К. Виттфогель и др.), было понимание культуры как целостного организма. Это означает, что культуры подобны живым организмам — имеют не только пространственные границы, но и временные. Факты, на которые обратили внимание культурологи, очевидны: человеческие общества разделены между собой культурными границами; общественные системы достигают расцвета, но ни одна из них не существовала вечно; культурные достижения различных обществ не накапливаются, не передаются (или воспринимаются частично и с искажениями) другим обществам. Даже обыкновенному путешественнику могут быть заметны культурные различия, а простой любитель истории знает, что в прошлом Египет был могущественной цивилизацией, многие культурные достижения которой до сих пор невозможно превзойти и объяснить.

Такой взгляд на бытие культуры (культура как организм — конечность культуры во времени, разделенность человеческих обществ в пространстве) оказался перспективен. Эти принципы многое объясняли в человеческой истории. Еще важнее, что из них вытекала невозможность прямого переноса исторического опыта одних общественных систем на другие, некорректность определения культурного уровня одних обществ относительно других, равнозначность и равноценность культурных традиций и культурного опыта. Но и эта концепция культуры не давала удовлетворительного объяснения всех закономерностей исторического развития. Накопившиеся противоречия — существование как поступательного развития культуры, так и прерывистости, изменчивость ценностей и существование констант культуры и т. д. не могли быть решены ни в одной из двух противоположных парадигм. Слишком радикально они расходились в важнейших позициях: во взглядах на социальный прогресс, на культурные ценности, на законы общественного бытия.

Возможность разрешения этих противоречий наметилась на основе парадигмы, которая начала складываться в последней четверти XX в. и получила название синергетической концепции культуры. Современная научная позиция заключается в том, что культура, как форма человеческого бытия, представляет собой сложную, открытую и саморазвивающуюся систему. Из понимания человеческого бытия как самоорганизующихся систем вытекают следующие важные положения.

Человечество организовано в относительно самостоятельные, самодостаточные общественные системы — цивилизации. Теория управления, сформировавшаяся в XX в., не допускает существования гомогенных больших систем. Законы управления детерминируют структурирование больших сообществ. Структурообразующим фактором для человеческого общества является культура, так как человеческие группы (в отличие от животных) способны пересекать естественные географические границы.

Культура как способ человеческого бытия представляет собой адаптивную систему, поэтому общества имеют различные формы адаптации — культуры. Так как человеческие общества существуют в различных условиях, то не существует универсальных культурных ценностей, и культур столько, сколько различных сред.

Культура представляет собой саморазвивающуюся систему, поэтому функционирование ее носит циклический характер, обусловленный необходимостью переорганизации в соответствии с изменившейся средой. Специфика человеческого бытия, помимо того, что культура является средством адаптации к среде, заключается в том, что культура создает средства преобразования среды (орудия труда, технику, науку). Поэтому среда в процессе взаимодействия с обществом меняется. Следствием этого является необходимость смены культурных стереотипов и традиций. Как бы хорошо ни была выстроена система социальных институтов, технологических средств, ценностных оснований, обеспечивающих существование общества, эффективность их падает с изменением условий, в которых это общество функционирует. Культура не может оставаться неизменной, так как изменчивы условия существования общества. И чем больше расходятся условия, породившие культурную систему, и условия, в которых культурной системе предстоит существовать, тем больше разрыв между исходной и формирующейся культурными системами.

Как саморазвивающаяся система культура развивается нелинейно. Это означает, что не существует единственной линии развития челове;

ш ческих обществ, и даже развитие конкретной социокультурной системы носит нелинейный, непредсказуемый в больших масштабах характер. В такой концепции развития получает объяснение и поступательный и дискретный характер истории: культура развивается преемственно, если среда изменяется несущественно (например, последовательное, поступательное развитие европейской цивилизации), но если среда изменяется кардинально, то культурная система может или погибнуть (американские цивилизации), или измениться столь же кардинально (цивилизации Ближнего Востока).

Как саморазвивающаяся система культура создает новые уровни организации, которые обладают сверхсуммативными свойствами, т. е. культура способна создавать новые свойства системы, не существующие в исходных структурах. Это положение позволяет объяснить появление социокультурных систем, обладающих принципиально новыми свойствами. В этой концепции получает теоретическое обоснование скачкообразное развитие культуры. В истории человечества обнаруживается целый ряд скачков. Первый качественный переход к новым организационным структурам осуществлен архантропами и связан с производством примитивных каменных орудий. Следующий фазовый переход связан с появлением неоантропов (помимо sapiens, это неандерталец, денисовский человек) и духовной культуры. Следующий качественный переход — следствие перехода к производящим технологиям — земледелию и скотоводству, получившим название неолитической революции, что стало рубежом формирования цивилизаций как организационных структур человечества.

Понимание культуры как саморазвивающейся системы позволяет разрешить проблемы разнообразия культурных систем и прерывности и непрерывности социокультурного прогресса. Современный мир структурирован геоцивилизациями; развитие общества, культуры носит вариативный характер; общества сохраняют стабильный, неизменный характер культуры только в неизменной среде, а попытки консервации пространственной (предотвращение культурного диалога) и временной (консервации общественных отношений) приводят к деградации культуры и гибели общественных систем.