Культура имперской России в эпоху становления индустриального общества

XIV—XVII вв. — это время складывания великорусского этноса и его самосознания. Вместе с тем, это период интенсивных процессов включения европейских культурных ценностей и интеграции в европейский мир. В этот период в России зарождается культура, основанная на ценностях Нового времени и подготавливающая «золотой век» русской культуры. В это время зарождается городская русская культура, в недрах которой сформируется специфический тип человека, получивший название разночинца, и специфический для русской культуры социальный слой, не имеющий аналогов в европейской культуре — русская интеллигенция.

Концом Московской Руси была смута XVII в. Кризис государственности завершился избранием Романовых на престол и резким поворотом эволюции социокультурной системы. Гибкость и резистентность (сопротивляемость деструктивным воздействиям) русской культуры позволили ей выстоять в кризисных ситуациях, с которыми не всегда справлялись социокультурные системы, не обладающие таким культурным кодом (потенциальная способность идти поступательным и интерактивным путем и предохранительная способность консервативного развития). Реформы Петра I были нацелены на создание собственной базы индустриального развития. Петр определил состояние своего государства как отстающее от Запада, поставив целью ликвидировать разрыв в уровне развития путем копирования западных институтов политики и экономики. Можно сказать, что Петр имел системное мышление, так как понимал, что невозможна прямая пересадка государственного аппарата и индустриального производства без соответствующей духовной базы. Он, подобно Владимиру, предпринял столь же кардинальные реформы, сколь и насильственные (он не загонял население в Днепр, но загнал его в невские болота). Но христианское сознание последующих поколений, рассматривающих социокультурный процесс только с позиций некоторой ценностной системы (христианство — только одна из мировых религий), наделило Владимира чином святости и сделало нравственным образцом, а Петра заклеймило как антихриста, повернувшего Россию лицом к Европе. Не удивительно, что в сознании православных мыслителей Петр выступает как разрушитель.

Европа с точки зрения масштабных социокультурных процессов могла выступать как геополитический конкурент (если политические элиты претендовали на экспансию — усиление влияния за пределами своего естественного региона) и как центр интеграции (если политические элиты рассчитывали на эффективное распределение ресурсов на основе международного разделения труда). Идеология Москвы как третьего Рима, воспитываемая в народе и в политической элите на протяжении веков, не позволяла рассматривать Европу как центр интеграции, поэтому у Петра не могло быть всеобщей поддержки населения. Даже немецкий мыслитель О. Шпенглер рассматривал реформы Петра как «псевдоморфоз» — искажение развития. Поэтому Петр, во-первых, вынужден был проводить реформы «сверху», радикально и насильственно, что не раз уже случалось в истории нашего (начиная с Владимира) и других государств (например, реформы Эхнатона). Во-вторых, реформировалась духовная и частная сфера жизни людей, что наиболее болезненно для сознания. Прежде всего, церковь оказалась под властью государства, что не являлось совершенным новаторством (и в Византии, и в государстве Владимира Святого церковь не была самостоятельной). Специфика социокультурной ситуации заключалась не в этом. Копируя Европу, Петр не смог построить европейского общества, так как культурный код был иным. В Европе религиозная власть всегда и насовсем была выведена из-под государства (центр ее находился вне государства). Петр же, стремясь секуляризировать общество и экономику, подчинил церковь государству, соединив в своем лице полноту власти, одновременно, таким образом, сузив сферу самостоятельности граждан. Такое движение к тотальному контролю не могло создать основы для возникновения гражданского ответственного общества.

Абсолютистское государство нуждалось в светской культуре, поэтому открылись каналы контактов с другими культурами и каналы трансляции западных ценностей Просвещения. Полиэтническое, поликонфессиональное, а теперь еще и поликультурное и бицивилизационное (наличие двойного культурного кода — русско-славянского и европейского) общество и государственная система не могли быть устойчивыми. Поэтому радикальные реформы вызвали флуктуации в социальной динамике. Несмотря на послепетровский период контрреформ, культура послепетровского времени к XIX в. приобрела черты индустриального общества. Прежде всего, несколько размывается коммунитарность сознания, в культуре появляется личностное начало. В художественной культуре прослеживается авторство, в социальной сфере — интенция движения по социальной лестнице (ранее социальные перемещения имели жесткие сословные границы). Вводится светское, публичное образование, создается целая система профессиональных и общеобразовательных, частных и государственных школ. Но цивилизационная матрица не позволила разрушить социальные институты до основания. Общество так и осталось разделенным на две культуры и два класса. Крестьяне, как и раньше, оказались вне системы образования и вне духовных ориентиров нового культурного вектора, а в государстве, в котором еще не было индустриальной технологии, они составляли подавляющее большинство населения.

Тем не менее XVIII в. — это время мощного развития светской культуры: появилась пресса (первая печатная газета в России — «Ведомости», вышедшие в 1703 г.), открылись первая библиотека (1714), первый русский музей (1719), Академия наук (1725), введено летоисчисление «от Рождества Христова». Несмотря на сопротивление населения, излишнюю радикальность реформ и даже их несоответствие культурному коду русско-православного общества, курс, избранный царем-реформатором, был верным. Практика показала, что фундамент, заложенный Петром, оказался прочным — он придал импульс траектории развития русской культуры на три столетия. С 40-х гг. XVIII в. начался новый подъем культуры, завершившийся «золотым веком» русской культуры. Академия наук в начале своей деятельности почти полностью состояла из приглашенных из-за границы ученых. Однако довольно быстро появляется национальная научная школа. Интересный факт — европейские университеты, создававшиеся специально для формирования грамотных богословов, имели, в том числе, юридические и медицинские факультеты, а в Московском университете, открытом в 1755 г., до начала XIX в. богословие не преподавалось.

Преемником идей Петра была Екатерина II. Помимо реформ государственной системы и прочих либеральных реформ, она осуществила проект, который характеризует ее последовательность в реформировании культуры. Екатерина понимала, что создание новых институтов не может дать необходимого эффекта без воспитания «новых людей», которые будут осуществлять функционирование этих институтов. Для формирования «новых людей», нравственно совершенных, она создавала воспитательные дома, закрытые институты, кадетские корпуса.

К началу XIX в. город, созданный Петром, приобрел тот «строгий, стройный вид», которым гордится до сих пор каждый русский человек. Для строительства приглашали иностранных архитекторов — Ж. Б. Леблона, Д. Трезини, Д. Кваренги, но возникла и русская архитектурная школа В. Баженова, М. Казакова. Также в 1757 г. была открыта и отечественная школа живописи — Академия художеств. Результаты не заставили долго ждать: во второй половине XVIII в. появилась плеяда выдающихся мастеров портретного искусства и скульптуры: Ф. Рокотов, Д. Левицкий, В. Боровиковский, Э. Фальконе, М. Козловский, И. Мартос.

В XVIII в. создаются предпосылки для образования русского национального языка, который ранее характеризовался тенденцией к образованию новых диалектов. Происходит сближение литературного языка с разговорным, образцом для которого выступает московский диалект. В 90-е гг. Н. Карамзин проводит реформу литературного языка. Создаются первые национальные трагедии и комедии (А. Сумароков, Д. Фонвизин), формируется новое направление в литературе — сентиментализм, связанное с творчеством Н. Карамзина и А. Радищева. Наконец, появляется «солнце русской поэзии» — А. С. Пушкин.

Такой взлет русской культуры стал возможен благодаря тенденции вестернизации, заложенной реформами Петра I и Екатерины II. Специфика социокультурных процессов (невозможность, находясь внутри исследуемого объекта, увидеть цели, границы и содержание процесса) вызвала неоднозначную и часто резко негативную реакцию в обыденном сознании и философскую рефлексию на уровне интеллектуальной элиты. В XIX в. были написаны «Философские письма» П. Чаадаева, «Выбранные места из переписки с друзьями» Н. Гоголя. Они «взорвали» течение общественно-политической и литературной жизни страны и определили содержание не только дисциплинарной, профессиональной полемики, но и социогуманитарную интенцию русской культуры. Смысл человеческого бытия, смысл национального бытия, содержание социального прогресса — специфическая тема русской философии, литературы и художественной культуры до настоящего времени.

Вместе с тем культура российского Нового времени имела двойственный характер. Новая тенденция вестернизации не искоренила традиционного культурного кода, что привело к образованию двух различных укладов: «почвы» и «цивилизации», по В. Ключевскому. Культурный код Московского царства — это «почва», с которой связана основная масса населения. Этот уклад основан на ценностях (коллективизм, уравнительный принцип социальной справедливости, антисобственнические настроения), которые противоречили индустриализации, но оказались востребованными в эпоху ускоренного, репрессивного строительства технологической базы новой системы. Культурный код западной цивилизации не столько был воспринят, сколько насаждался реформаторами. Носителями этого культурного кода были профессионалы и предприниматели, связанные с промышленным производством. Позднее этот культурный код на русской почве породил феномен, который стал называться русской интеллигенцией. Расколотость русской цивилизации выражалась даже в языке: «почва» говорила на русском языке, «цивилизация» — на французском. Этот раскол не стал причиной окончательного распада социокультурного единства. Изначально полиэтническая, поликонфессиональная, поликультурная и бицивилизационная социокультурная система смогла выработать резистентность и не распасться, потому что на первое место выступила идея служения Отечеству, в различных модификациях просуществовавшая до настоящего времени.

В XIX в. продолжался рост уровня культуры в сфере материального производства, демократизации культуры в целом. К концу века уровень грамотности повысился с 6 до 21%. Сложилось несколько типов школ. Открывались земские, городские школы, в городах существовали классические и реальные гимназии. Появились новые университеты в Томске, Харькове, Казани, Одессе, а также специальные высшие учебные заведения — горные, лесные, сельскохозяйственные институты. Под давлением общественности правительство было вынуждено открыть высшие учебные заведения для женщин. Сформировалась плеяда талантливых музыкантов: М. Балакирев, Н. Римский-Корсаков, П. Чайковский, А. Скрябин, С. Рахманинов. Вместе с тем очевидно, что их талант расцвел благодаря интенции, возникшей на основе ценностей Нового времени, имеющих западное происхождение. Вклад ученых России в мировую науку мог бы не состояться (как оказались не включены многие достижения египетской, китайской, индийской цивилизаций), если бы не был открыт путь к интеграции. При этом следует помнить, что интеграция подразумевает не слияние и гомогенизацию, лишение специфики, а специализацию и взаимодополнение. Ученые России в XIX в. сделали много выдающихся открытий мирового значения. Д. Менделеев сформулировал один из основных законов природы — периодический закон химических элементов. Мировое признание получили исследования русских математиков: П. Чебышева, А. Ляпунова, С. Ковалевской. Были сделаны значительные географические открытия. М. Лазарев и Ф. Беллинсгаузен открыли Антарктиду. Огромное значение имели географические и этнографические открытия П. СеменоваТян-Шанского, Н. Пржевальского, Н. Миклухо-Маклая. В начале XX в. первую Нобелевскую премию в России получил физиолог И. Павлов.

Процессы, запущенные в XVII в., продолжались и в XX в., но были прерваны общеевропейскими и российскими катаклизмами. Первое десятилетие XX в. началось с бурного развития художественной культуры. Но краткий период этого расцвета и наложение на него социального кризиса, порожденного расколом отечественной культуры на «почву» и «цивилизацию», дали основание для определения его как «Серебряного века» русской культуры.