Изменения социальной структуры

Изменение социальной структуры позднего индустриального общества стало заметно уже в последней трети XX в. Немецкий политолог Иоахим Рашке приводил следующее соотношение сфер экономики ФРГ на 1980 г.: 6% экономики приходилось на сельское хозяйство, 44% на промышленность и ремесло и 50% на труд служащих. Приводимая им социальная структура также не характерна для традиционного индустриального общества. Подсчитывая количество занятых в экономике по социально-профессиональным группам (вместе с семьями), он приходит к выводу, что в хозяйстве ФРГ занято 13% самостоятельных (т.е. «мелкой буржуазии», включая людей интеллигентных профессий: адвокатов, консультантов), 42% рабочих и 45% служащих и чиновников. По приводимому иному методу подсчёта по характеру производимой продукции, он отмечает, что в том же 1980 г. 5% занятых производило сельскохозяйственную продукцию, 32,5% производило материальные блага и 61,8% — «услуги». Из них в «гуманитарных услугах» было занято 9,3%, на административной службе — 9,6%, в службе у производителей — 18,4%, на транспорте, в торговле, страховании и т. п. — 20,1%, в «службе домашнего хозяйства» — 4,4% [332, с. 93, 102−103]. Такого рода подсчёты настолько расходятся с традиционными для нашей страны статистическими данными по социально-классовой структуре, что сопоставление их может быть чрезвычайно приблизительным. Например, среди выделяемых Рашке 42% рабочих, очевидно, около 30% занято в промышленности (и, вряд ли, и в сельском хозяйстве), а среди тех, кто выходит за рамки этих 30%, около 2,5% может оказаться, например, мастерами, техниками или инженерами-технологами. Среди 45% «служащих и чиновников» самое значительное место, очевидно принадлежит демократической интеллигенции. Из этих 45% надо исключить менее 9,6% занятых «на административной службе», поскольку помимо бюрократов, обладающих реальной распорядительной властью, сюда, несомненно, включены и мелкие служащие, работающие на бюрократов по найму, и их, по-видимому, большинство. Таким образом, среди этой группы, очевидно, более 40% занято преимущественно интеллектуальным трудом. Среди 61,8% занятых в сфере услуг, интеллектуальным трудом несомненно заняты 9,3% производителей «гуманитарных услуг». Сюда же надо причислить процентов 5−6 из 9,6% занятых на «административной службе», процентов 10 из числа 18,4% занятых на «службе» у производителей, поскольку, скорее всего администрация вряд ли превосходит по численности технологов, конструкторов, контролёров, экспертов и т. п. Вот среди 20,1% занятых, например, на транспорте, в торговле, страховании большинство должно принадлежать рабочим, занятым в сфере распределения, и лишь меньшая часть занята интеллектуальным трудом в «страховании и т. п», которая может составить от 2% до 9%. Столь же неясно, что подразумевается под «службой домашнего хозяйства» (с 4,4% занятых), то ли коммунальные услуги, то ли домашнее хозяйство, в котором заняты домохозяйки, поэтому здесь число служащих вряд ли составит более процента, хотя воспитание детей в семье несомненно — интеллектуальный труд. Таким образом, можно заключить, что, судя по подсчётам Рашке по характеру производимой продукции, интеллектуальным трудом в ФРГ в 1980 г. было занято более 30% всех работавших в экономике. Сопоставив с расчётами по социально-профессиональным группам эту цифру надо увеличить, что позволяет сказать, что число занятых интеллектуальным трудом в 1980 г. в ФРГ проявило тенденцию приближаться к числу занятых физическим трудом.

По приводимым Рашке сведениям, в 1960 г. в вузах ФРГ училось 269 тыс. студентов (8% из числа молодёжи), а в 1980 г. — 986 тыс. студентов (20% молодых) [332, с. 103−104].

Рашке отмечал, что НТП изменил всё общество. Интеллигенция «увеличилась в исторически неизвестной массе», а социо-экономические проблемы и проблемы социального неравенства остались, но, по его мнеию, они «потеряли динамику в сравнении с вопросами нематериального характера, которые указывают на увеличение значения социокультурной сферы» [332, с. 68].

Немецкий социолог Томас Хагельштанге, исследовавший статистику 10 европейских стран: ФРГ, Франции, Италии, Нидерландов, Бельгии, Люксембурга, Великобритании, Ирландии, Дании и Греции, — а также США и Канады, приводил ещё более впечатляющие цифры. По его подсчётам, в 1960 г. в 9 европейских странах (без Греции) вместе с США около 50% людей было занято в первичном и вторичном (производящих материальные продукты) секторах экономики, а в 1982 г. — только 35%. Если в 1960 г. в европейских странах в двух первых секторах работало в 1960 г. 84 миллионов человек, то в 1982 осталось лишь 72 миллиона, в то время как в «третичном секторе» (услуг и иной деятельности) произошёл рост с 85 до 133 млн. занятых. Таким образом в «третичном секторе» (услуг и иной деятельности) процент занятых с 1960 по 1982 гг. вырос с 50 до 65%. При этом в 9 странах Европы наблюдался рост с 43 до 58%, а в США, где в третичном секторе был занят в 1960 г. 61% работающих, к 1982 г. рост составил 10,5% [311, с. 154−155].

Ещё более впечатляющие данные приводят современные учёные. По оценкам ряда исследователей доля интеллектуального труда в экономике на рубеже XX—XXI вв. составляла более 60%. Дело в том, что интеллектуальный труд приносит значительно большую прибыль, чем физический. Уже в 1988 г. в процветающих американских компаниях, использующих «высокие технологии» доля интеллектуального капитала составляла 69%, а на начало 2001 г. она превысила уже 80%. В конце XX в. в США в «экономике знаний» было занято около 70% всей рабочей силы. В 2011 г. в сельском хозяйстве Германии было занято от 0,5 до 3% от числа работающих, удельный вес промышленности в ВВП Германии составлял 23,8%, а в 2012 г. сфера «услуг» составила 78,1% ВВП [73, с. 33; 92, с. 33; см. также: 6; с. 39].

Рост численности людей занятых в сфере интеллектуального труда также можно косвенно представить из тенденции уменьшения числа занятых в традиционных видах труда. Менее всего рабочей силы занято в унаследованном от аграрного общества сельском хозяйстве, которое показывает продолжение тенденции к сокращению. Если в 2000 г. в сельском хозяйстве Китая работало 50% от общего числа занятых, то в 2005 г. — 44,8%, а в 2010 — 39,6%. В России соответственно — 14,5%, 10,2% и 9,7%. В Италии число аграриев в 2000 г. составляло 5,2%, в 2005 — 4,2%, а в 2010 г. — 3,8%. Близкая последовательность в Японии: 5,1%, 4,4% и 3,7%. Во Франции в 2000, 2005 и 2010 г. в сельском хозяйстве было занято соответственно 4,1%, 3,6% и 2,95% работающих, в Нидерландах — 3,0%, 3,25% и 2,85%, в Дании — 3,3%, 2,8%, 2,4%, в Канаде — 3,3%, 2,7%, 2,45%, в Швеции — 2,4%, 2,0%, 2,1%, в Израиле — 2,2%, 2,0% и 1,7%, в Германии — 2,6%, 2,3% и 1,6%, в США — 2,6%, 1,6% и 1,6%, в Бельгии — 1,9%, 2,0% и 1,4%, в Великобритании — 1,5%, 1,3% и 1,2% [351, с. 21, 37, 43, 58, 72, 78, 98−99, 101, 138, 165, 189, 206, 208].

Всё меньше и меньше требуется трудящихся и в индустриальном производстве. Только в Китае аграрное производство уступает место индустриальному, которое постепенно растёт. Если в 2000 г. в промышленности Китая работало 22,5% занятых, то в 2005 г. — 23,8%, а в 2010 г. — 27,2%. Остальные развитые страны показывают противоположную тенденцию. Если в промышленности Италии в 2000 г. было занято 31,8% работающих, то в 2005 г. — 30,8%, а в 2010 г. — 28,8%. В Германии соответственно — 33,5%, 29,7%, 28,4%, в России — 28,4%, 29,8% и 27,9%, в Японии — 31,25%, 27,95% и 25,3%, в Бельгии — 25,8%, 24,7% и 23,4%, во Франции — 26,3%, 23,7% и 22,2%, в Канаде — 22,5%, 22,0% и 21,5%, в Израиле — 23,7%, 21,4% и 20,4%, в Швеции — 24,5%, 22,0% и 19, 9%, в Дании — 25,2%, 23,4% и 19,6%, в Великобритании — 25,1%, 22,2% и 19,1%, в США — 32,2%, 20,6% и 16,7% [351, с. 21, 37, 43, 58, 72, 78, 98−99, 101, 165, 189, 206, 208].

Интеллектуализация труда потребовавла повышения уровня образования. Доля лиц с высшим образованием в численности населения в возрасте от 25 до 64 лет с 2002 по 2005 гг. в наиболее экономически развитых странах увеличилась в США с 29 до 30%, в Норвегии с 28,4 до 30%, в Израиле с 25,9 до 30%, в Нидерландах с 21,9 до 28%, в Исландии с 19,9 до 26%, в Дании с 19,8 до 26%, в Канаде с 21 до 23%, в Австралии с 20 до 23%, в Республике Корея с 18,5 до 23%, в Японии с 20,1 до 22% в России с 20,6 до 21%, в Великобритании с 18,6 до 21%, в Германии с 13,4 до 15%, во Франции с 12,4 до 15% [83, с. 8]. Количество студентов по отношению к населению в ряде этих стран составило в 2005 г. в Японии 4,8%, в России 4,8%, в США 4,4%, в Республике Корея 4,1%, в Великобритании 2,8%, во Франции 2,8%, в Германии 2,3% [83, с. 16]. Всё это способствует росту образованных людей. В 2005 г. число лиц с «третичным образованием», включающем лиц, окончивших средние специальноые заведения, вузы, аспирантуру и докторантуру по отношению к населению составляло в России 55%, В Канаде 46%, в Израиле 46%, в Японии 40%, в США 39%, в Республике Корея 32%, в Норвегии 32%, в Великобритании 30%, в Швеции 30%, в Германии 25%, во Франции 25% [83, с. 22]. Позднее, на 1 декабря 2008 г. в Германии было 334 тыс. студентов-первокурсников. В зимнем семестре 2010 г. общее число студентов 726 университетов Германии составило 2,2 миллиона. Годом позднее число студентов достигло 2,28 миллиона, а ещё позднее в семестре 2012/2013 гг. число немецких студентов доросло до 2,5 миллионов, где первокурсники составляли 490 тысяч, а в зимнем семестре 2014/2015 гг. Германия установила рекорд по числу студентов — 2,2 миллиона, и первокурсников — 334 тысячи. Примерно такое же количество студентов во Франции, где в 2009/2010 учебном году оно достигло 2,3 миллиона.

В результате многие образованные люди всё более и более обращаются к научным исследованиям. Наибольшее число научных сотрудников (включая небольшой процент вспомогательного состава) занялось научными исследованиями в Китае и составило в 2003 г. 1 094 679 человек, а в 2008 г. уже 1965 357 человек. Несмотря на значительно меньшее население в США в 2003 г. исследованиями занималось 1 430 551 человек, хотя в 2007 г. их численность слегка снизилась до 1 412 639 человек. В Японии научными исследованиями в 2003 г. было занято 1 081 099 человек, а в 2008 г. — 1 159 722 человека. В России, наоборот с 2003 по 2009 гг. число людей занятых в науке резко снизилось с 973 382 человек до 845 942. Причём в отличие от всех других стран число занятых непосредственно исследованиями (исключая вспомогательный состав) в 2003 г. составляло лишь 487 477 человек, а в 2009 г. всего 442 263 человека. В Германии, напротив, с 2003 по 2009 гг. число исследователей возросло с 472 533 до 529 100 человек, также как и во Франции с 2003 по 2008 гг. — с 342 307 человек до 384 513. Рост исследователей был менее значителен в Великобритании, где в 2004 г. их было 318 886 человек, а в 2010 г. стало 319 487 человек. Довольно высока численность людей занятых наукой в Италии, составив в 2003 г. 161 828 человек и 2009 г. 239 246 человек. В Канаде в 2003 г. было 196 505 исследователей, в 2007 г. стало 228 679. Несильно отстала от неё большая по численности населения Испания, где в 2003 г. исследованиями занималось 151 487 человек, а в 2009 — 220 777 человек. Немало людей занимается исследованиями и в небольших странах. Например, в Нидерландах в 2003 г. было 90 147 исследователей, но немного упало в 2009 г. до 87 901 человека, а в Швеции поднялось с 72 978 человек в 2003 г. до 75 674 человек в 2009 г. Рост числа исследователей можно отметить в Австрии, Дании, Бельгии и других развитых странах [343, с. 441−445, 447, 450, 451, 492).