Нынешний момент отличается чрезвычайно большим обилием неясностей и неоформленностью в мировых отношениях вообще и в частности в системе отношений к нам. Очень большую роль, конечно, играет вопрос о долгах, и если с английским правительством мы сейчас переговоров не ведем, то мы считали бы вполне возможным вести переговоры в Сити с частными капиталистами Англии. Это облегчило бы в будущем наши переговоры с английским правительством.
По отношению к Франции мы находимся на пороге этих переговоров. Французское правительство указало нам на то общество, которое является официальным представителем интересов держателей займов и которое будет вести переговоры со стороны держателей займов. Наша делегация, возглавляемая т. Преображенским, изучала финансовую сторону требований французских держателей.
Итак, есть возможность начать переговоры, — мы об этом официально заявили. Я с своей стороны полагаю, что не так уже невозможно соглашение, как это многим кажется.
Таким образом, с нашей стороны готовность к соглашению есть и по отношению к Франции, и по отношению к Англии. И везде, и здесь (и по отношению к Польше) мы ясно даем понять, что наша политика есть политика соглашения, политика мира, политика урегулирования отношений и что когда это не удается, то не от нас исходит противодействие, противодействие исходит с другой стороны.
И трудящиеся массы всех стран должны понять это. Они понимают, они видят, что именно наше правительство является элементом мирного улаживания стоящих перед нами проблем, и что не от нас исходят те противодействия, которые продолжают создавать неустойчивость в международных отношениях.
