Учреждение прокуратуры в России и правовое регулирование ее деятельности

Становление прокуратуры в России неразрывно связано с именем Петра I. Исторические предпосылки формирования прокуратуры как государственного органа объясняют его роль и место в системе орга;

нов власти, что в настоящее время определяет принятие того или иного решения организационного плана, направленного на повышение эффективности деятельности органов прокуратуры.

Прокуратура, по своей сути, является довольно молодым институтом в системе государственного устройства в мире. Сам термин «прокуратура» берет свое начало от лат. procu.ro, что значит «забочусь, обеспечиваю, предотвращаю»^[1]. Целью создания данного государственного института являлось обеспечение справедливости и законности.

В Греции и странах Востока предназначение прокуратуры состояло в надзоре за исполнением предписаний государственной власти и осуществлении обвинения в суде («ораторы»).

В средневековой Европе институт прокуратуры впервые возник в XIV в. во Франции, где прокурорами были «люди короля», строго выполнявшие его волю. Закон об организации и деятельности прокуратуры 1586 г. определил место прокуратуры в системе органов государственной власти, прокуроры наделялись полномочиями по осуществлению надзора за производством следствия, полномочиями по осуществлению судебно-правовой и административной деятельности. Прокуратура Франции явилась эталоном и прообразом прокуратуры Российского государства.

До Великой Французской революции в большинстве стран существовал институт представительства, например, в Англии и Шотландии в уголовном суде государственные интересы представляли солиситоры и барристеры, выступавшие в качестве стороны обвинения, во Франции, Германии и Австрии надзор за соблюдением законов и поддержку государственное обвинение в суде осуществляли прокуроры.

России избрала свой собственный путь развития. Для российской прокуратуры характерны особые, специфические черты, которые, на наш взгляд, не должны быть утрачены в процессе ее нынешнего реформирования. Создание прокуратуры в конце XVII — начале XVIII столетия обусловлено высоким уровнем должностных преступлений, таких как волокитство, бюрократизм, казнокрадство, стяжательство и взяточничество.

Даже сподвижники Петра I не брезговали мздой. В частности, А. Меньшиков в огромных количествах использовал средства государственной казны в личных целях, а генералиссимус А. Шеин продавал звания высших военных чинов.

Осуществляя реформу административного управления, Петр I в 1711 г. учреждает Правительствующий Сенат, определив его основной задачей надзор и распоряжение всем государственным управлением и бюджетным счетоводством, а для осуществления контроля за деятельностью Сената вводит должности фискалов.

Указом от 05.03.1711 Петр I предложил Сенату «выбрать обер-фискала, человека доброго и умного (из какого чина ни есть)», который «должен он над всеми делами тайно надсматривать и проведывать про неправый суд, також в сборе казны и прочего, и кто неправду учинит, должен фискал позвать его пред Сенат (какой высокой степени ни есть) и там его уличать». Кроме того, фискалы должны были выявлять факты противодействия приказам и указам царя, выявлять взяткодателей и взяткополучателей, расхитителей казны и т. д.

Полномочия фискалов были определены так: «Действие же их сие есть — взыскание всех безгласных дел: 1) всякие преступления указов; 2) всякие взятки и кражи казны и прочее, что ко вреду государственному интересу быть может, каково б оное имени не было; 3) також и прочие дела народные, за которых нет челобитчиков, например, ежели какого приезжего убьют или наследник последний своей фамилии во младенчестве умрет без завету духовной предков его и прочие тому подобные безгласные дела, иже не имеют челобитчика о себе».

Прообразом службы фискалов Российского государства стали государственные органы Германии.

Фискалы — категория должностных лиц, осуществлявших наблюдение за соблюдением указов Петра I и контроль за ходом судебного рассмотрения дел.

Существует ошибочная точка зрения, согласно которой фискалов считают предшественниками прокуроров, а сам институт фискалата — прообразом прокуратуры. Это неверно, так как фискалат являлся самостоятельной структурой. Его деятельность была тайной, главная задача, стоящая перед ним, заключалась в уголовном преследовании чиновников, нарушавших указы царя. В 1713 г. была учреждена должность генерал-фискала, а Именным указом от 17.03.1714 «О должности фискалов» определен их круг полномочий и источник финансирования^[2].

При обер-фискале, а также при губернских (провинциальных) и городских фискалах учреждалось по четыре должности помощников, из которых двое от купечества, «дабы могли тайно ведать купеческое сословие». Финансирование института фискалата осуществлялось не за счет средств государственной казны, а «собственными кормовыми», т. е. половина штрафа, присужденного виновному, который был уличен фискалом, шла в доход этого фискала, который, следовательно, был материально заинтересован в результатах своей работы. Согласно Указу, в случае если фискал не сможет доказать виновность лица в совершении должностного злоупотребления, то «неуличение не должно было фискалу в вину ставить, ниже досадовать, под жестоким наказанием и разорением имения».

При создании прокуратуры органы фискалата были подчинены надзору генерал-прокурора. Однако после назначения генерал-фискала последовал указ о том, чтобы все фискальские доношения направлялись ему. В период царствования Петра I оба института существовали параллельно, причем деятельность органов прокуратуры основывалась на фискальных материалах.

Институт фискалов функционировал недостаточно эффективно и поэтому не получил должного признания ни в Сенате, ни в обществе. Следствием этому явилось в 1715 г. преобразование должности оберфискала в должность генерал-ревизора, а в 1721 г. данные полномочия вообще были возложены на военный фискалат.

Позднее Петр I решил, что служба фискалов неэффективна, и в 1729 г. фискалат был упразднен Верховным тайным советом путем увольнения фискалов без назначения новых. Остались только фискалы «для купецких дел», а также военный фискалат.

Именным Высочайшим Указом Петра I Правительствующему Сенату от 12.01.1722 была учреждена Российская прокуратура^[3]: «Надлежит быть при Сенате Генерал-прокурору и Обер-прокурору, а также во всякой Коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать Генерал-прокурору». При создании прокуратуры Петром I перед ней ставилась задача «уничтожить или ослабить зло, проистекающее из беспорядков в делах, неправосудия, взяточничества и беззакония»^[4]. Прокуроры выполняли двойственную функцию «взыскателей наказания» и одновременно «защитников невинности», но основным предназначением органов прокуратуры было осуществление защиты интересов самодержавия, чем собственно она занималась вплоть до 1917 г.

По мнению ученых, мысль о создании надзорного органа посетила Петра I во время его визита в Парижский парламент, где на него огромное впечатление произвела речь королевского прокурора.

Указом от 27.04.1722 Петр I учредил должность генерал-прокурора, определив его основные обязанности и полномочия по надзору за Сенатом и руководству подчиненными органами прокуратуры и уточнив: «И понеже сей чин—яко око наше и стряпчий о делах государственных»^[5].

Первым генерал-прокурором Сената был назначен граф П. И. Ягужинский. Представляя его сенаторам, Петр I сказал: «Вот око мое, коим я буду все видеть»^[4].

При генерал-прокуроре состоял обер-прокурор, а в каждой коллегии Сената присутствовали прокуроры, которые подчинялись генерал-прокурору. На генерал-прокурора были возложены следующие обязанности: 1) проверка исполнения наказаний и приказов царя; 2) реагирование на все случаи неисполнения предписаний Петра I; 3) право по собственной инициативе вносить на рассмотрение Сената соответствующий закон в случае отсутствия «ясных указов» по тем или иным важным вопросам управления государством; 4) осуществление функции организации и ведения делопроизводства в Сенате. Сенатская канцелярия находилась под его непосредственным подчинением; 5) контроль за деятельностью фискалата.

Прокуроры были обязаны следить за исполнением законов со стороны присутственных мест; в случае необходимости напоминать судьям об их обязанностях и останавливать их незаконные и несправедливые распоряжения или действия. С этой целью они присутствовали на заседаниях этих учреждений. Вне поля зрения прокуроров находилась деятельность некоторых государственных учреждений, в частности, осуществлявших уголовное преследование.

Какой-либо служебной зависимости между прокурорами не существовало. Все они прямо и косвенно подчинялись генерал-прокурору, являясь его «оком» на местах.

Наделяя прокуроров обязанностями, Петр I предусмотрел и некоторые гарантии их независимости. Так, в одном из указов царя было установлено, что «генерал и обер-прокуроры ничьему суду не подлежат, кроме нашего». Вместе с тем Сенат наделялся правом ареста прокуроров, если Петр I будет находиться в отъезде. Из опасений, что генерал-прокурор ввиду такой угрозы будет воздерживаться в некоторых случаях от сообщений о злоупотреблениях, устанавливалась безнаказанность всего того, что будет сделано прокурором не умышленно, а по ошибке. За различного рода злоупотребления и взятки прокуроры подлежали строжайшему наказанию, вплоть до смертной казни.

Полномочия прокуроров были достаточно обширны, не ограничиваясь надзором за судебной деятельностью. Прокурор имел право: давать заключение, уточняющее смысл принимаемого закона; требовать от всех поднадзорных ему субъектов точного и неукоснительного соблюдения действующего законодательства; надзирать за соблюдением правил общественного порядка, правил благочиния, торговли и т. д.; посещать тюрьмы, рабочие и смирительные дома, заботиться о соблюдении прав умалишенных, содействовать пресечению деяний, противных установленному порядку, и пр. Прокуратура выступала гарантом сохранности государственной казны, соблюдения законности в области налогов и сборов, пресекая необоснованные расходы, а о выявленных нарушениях была обязана докладывать министру юстиции или губернскому начальству.

Петр I предъявлял высокие требования к лицам, занимавшим должности прокуроров. Будучи весьма демократичным правителем, уважающим ремесла и образованных людей, он говорил, что на службу в органы прокуратуры должны привлекаться люди из «разных чинов», но «лучшие». По этому поводу П. И. Ягужинский писал ему в одном из писем: «Воистину трудно было людей достойных сыскивать».

Таким образом Петром I были заложены основы построения прокуратуры как централизованной, не подчиняющейся местной власти системы органов надзора за законностью. Создание прокуратуры в России имело важное значение для становления законности в Российском государстве, наметилась четкая тенденция к смене системы управления по личному усмотрению к системе управления по закону. Прокуратура служила оплотом самодержавия в России.

После смерти Петра I прокуратура перестала занимать ключевое положение. Императрица Екатерина I, будучи женщиной слабовольной и недалекой в делах государственных, в управлении государством полностью положилась на Верховный тайный совет, который упразднил должность генерал-прокурора и прокуроров народных судов. Большинство коллегий Правительствующего Сената остались без прокуроров, их должности упразднялись так же, как и должность генерал-прокурора, основные полномочия которого были переданы обер-прокурору, не обладавшему правами генерал-прокурора. Вопросами его ведения было в основном делопроизводство, и он полностью подчинялся Верховному тайному совету, потеряв все свои функции по осуществлению надзора за Сенатом.

Итак, в период с 1727 по 1729 г. прокуратура и фискалат в России были фактически упразднены. За П. И. Ягужинским была лишь формально сохранена должность генерал-прокурора, однако он был направлен послом в Польшу.

К моменту восхождения на трон императрицы Анны Иоанновны все органы и организации прокуратуры были практически полностью упразднены. Желая показать себя во всех делах преемницей Петра I, Анна Иоанновна решила возродить былой авторитет прокуратуры. Поскольку функционирующий и активно действующий Верховный тайный совет препятствовал ей, она решила ограничить его власть, полагаясь при этом на помощь П. И. Ягужинского.

В октябре 1730 г. императрицей был издан соответствующий Указ, который восстанавливал должности генерал-прокурора, прокуроров коллегий и народных судов, а в 1733 г. — Указ, именовавшийся «О должности губернского прокурора». Согласно его положениям, губернские прокуроры получили право приносить протесты па незаконные действия местных властей и судов с одновременным уведомлением об этом генерал-прокурора. В случае поддержания данного протеста генерал-прокурором, исполнение решения по делам приостанавливалось. Мнимый расцвет и возрождение органов прокуратуры в период правления Анны Иоанновны длились весьма недолго. П. И. Ягужинский из-за сложного характера императрицы впал к ней в немилость, прокуратура вновь утратила свое влияние и уступила место созданной в тот период всесильной Тайной канцелярии.

В период последующего десятилетия, на взгляд правоведа, прокуратура существовала формально, не оказывая решающего влияния на состояние законности в стране. Но все же необходимо, на наш взгляд, отметить положительные тенденции в вопросах влияния прокуратуры на правопорядок в России. Прокуроры, несмотря на формальный подход к их деятельности в то время, навели относительный порядок в рассмотрении дел, жалоб в государственных органах. Прокуратура осуществляла правовое информирование чиновников, которые будучи абсолютно в правовом аспекте безграмотными, не знали о существовании тех или иных нормативных требований. То есть прокуратура как бы переключилась на выполнение управленческо-административных функций.

Обязанности прокуратуры заключались в сохранении «целости власти, установлений и интересов Его императорского величества», искоренении взяточничества. Прокуратура осуществляла надзор за законностью деятельности губернских и уездных органов, а также судов (проверяла соответствие закону принимаемых ими решений). Как и при Петре I, прокуроры должны были надзирать за законностью взимаемых налогов и сборов. На прокуроров возлагалась обязанность охранять интересы несовершеннолетних, лиц, которые страдали физическими недостатками, и иных лиц, не способных к самостоятельной защите своих интересов.

Прокуратура была восстановлена лишь в 1741 г., в период правления дочери Петра I — Елизаветы Петровны.

Новый этап в организации и деятельности прокуратуры XVIII в. связан с именем императрицы Екатерины II. В период ее правления прокуратура была воссоздана как учреждение, в полной мере осуществляющее надзорные полномочия за соблюдением законности.

Произошедшее в 1764 г. реформирование Сената повлекло за собой расширение полномочий обер-прокуроров, получивших право надзирать за деятельностью некоторых департаментов, входящих в это ведомство.

Указом от 18.11.1775 «Учреждение для управления губерний Российской империи» была начата губернская реформа. Не остались без внимания и органы прокуратуры. На губернских прокуроров и их товарищей (помощников) Указом возлагалось выполнение таких функций, как обеспечение целостности государственной власти, надзор за тем, чтобы никто не облагал население запрещенными сборами (т.е. не занимался незаконным налогообложением в своих собственных интересах), наблюдение за тем, чтобы должностные лица не творили различных злоупотреблений, не мздоимствовали. Губернские прокуроры также надзирали за законностью действий и решений государственных органов непосредственно в губерниях и уездах.

После смерти Екатерины II на престол вступил ее внук — Павел I. В период его царствования деятельность органов и организаций прокуратуры в России была в значительной степени сокращена. Генерал-прокурор приобрел широкие полномочия. Он ведал основными финансовыми делами, судебными делами о рекрутских наборах, занимался материально-техническом снабжением армии и флота, координировал деятельность центральных и местных властей в области борьбы с преступностью, голодом, стихийными бедствиями и т. д. Происходило фактическое слияние административной и прокурорской власти, что, на наш взгляд, негативно сказалось на эффективности надзорной деятельности прокуратуры.

В 1802 г. должность генерал-прокурора объединили с должностью министра юстиции. В результате в первой половине XIX в. прокуратура перестала быть органом надзора за правительством и фактически надзирала лишь за местными судебными и административными органами. В связи с этим авторитет прокуратуры в России в этот период существенно упал.

К середине XIX в. функционирование государственного механизма стало крайне неэффективным. Процветало взяточничество, казнокрадство, бюрократизм во всех сферах государственного аппарата. Имелись все необходимые предпосылки для проведения кардинальной реформы государственного аппарата, в том числе судебной системы.

Период царствования Александра II был ознаменован важнейшими реформами в государственном управлении, в том числе и в системе организации учреждений прокуратуры, полномочия которой были существенно изменены и усилены.

Принятый в 1857 г. законодательный акт «Общие губернские учреждения» расширил круг реализации полномочий прокуратуры, сделав их достаточно разнообразными.

Важной вехой в истории развития отечественной прокуратуры стали принятые Государственным советом Основные положения о прокуратуре 29 сентября 1862 г. В них четко было определено конкретное назначение прокуратуры — наблюдение за точным и единообразным исполнением законов. При каждом суде учреждались должности прокуроров и его помощников. Они были в своей деятельности независимыми от местных органов власти. Генерал-прокурор и губернские прокуроры назначались и освобождались от должности императором, а нижестоящие прокуроры — генерал-прокурором Российской империи.

Прокуроры наделялись следующими основными обязанностями: обнаружение и пресечение всякого вида правонарушений; надзор за единообразным и точным исполнением законов; наблюдение за деятельностью судов по уголовным и гражданским делам и дача по ним соответствующих заключений. Кроме того, прокуроры наделялись правом законодательной инициативы, касающейся законов, связанных с судопроизводством.

С принятием в 1864 г. судебных уставов общенадзорные полномочия прокуратуры были несколько ограничены, на нее возложена основная ее функция — осуществление уголовного преследования. Так, согласно положениям Устава уголовного судопроизводства прокуроры и их товарищи предварительного следствия сами не производили, однако давали предложения судебным следователям и осуществляли наблюдательную функцию. Прокуроры имели право присутствовать при производстве всех следственных действий и давать указания следователю. По производству дознания о преступных деяниях должностные лица полиции находились в непосредственном подчинении прокуроров и их товарищей.

Прокурор мог требовать избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, производства дополнительного расследования. По окончании предварительного следствия он давал заключение о предании обвиняемого суду.

Отличительной чертой прокуратуры России до середины XIX в. являлось то, что основной ее функцией являлся надзор за исполнением законов центральной власти, за точным и единообразным исполнением законов на всей территории государства. В этом выражалась сущность ее деятельности и функционирования.

После проведения Судебной реформы 1864 г. стала превалировать такая функция прокуратуры, как поддержание обвинения в судах, а надзорные полномочия прокуроров были существенно ограничены, но все же не ликвидированы.

Введение

состязательного порядка судопроизводства привело к необходимости в наличии независимого органа обвинения, которым и стала прокуратура.

А. Ф. Кони в своих работах писал, что упразднение прокурорского надзора за рядом внесудебных дел явилось большой ошибкой авторов реформ. «В торопливом осуществлении страстного желания поскорее расчистить для новых насаждений место, поросшее бурьяном и полусгнившими деревьями, был срублен дуб, стоявший на страже леса».

Прокурорский надзор за исполнением законов получил нормативное подтверждение в Судебных уставах 1864 г. В 1866 г. было принято новое положение о губернской прокуратуре, согласно которому губернские прокуроры в ограниченных рамках выполняли функцию надзора за исполнением законов в губерниях, но не могли отправлять обвинительную власть. По мнению А. Ф. Кони, «губернские прокуроры, за несколькими блестящими исключениями… далеко не соответствовали идеалу, начертанному в Учреждении о губерниях».

Судебные реформы возложили на прокуроров выполнение функции надзора за законностью производства предварительного следствия и функцию процессуального руководства им. Судебные следователи находились в зависимости от прокуроров, в частности при решении процессуальных вопросов. Обязанностью судебных следователей было неукоснительное исполнение всех законных требований прокурора, а назначались они на должность по представлению прокурора окружного суда.

При производстве дознания наблюдалась та же картина — дознание осуществлялось под руководством прокуроров, прокурор даже имел право присутствовать при его проведении и принимать непосредственное участие.

Согласно Судебным уставам 1864 г., систему органов прокуратуры возглавлял Генерал-прокурор. Он представлял собой орган государственного обвинения в Верховном уголовном суде и являлся представителем прокурорской власти в Сенате. Одновременно генерал-прокурор был и министром юстиции, исполняя функции высшего органа судебного управления. Прокурорские должности учреждались при судах, но несмотря на это прокуратура была независима от суда и самостоятельна в принятии ряда решений. В Сенате действовали обер-прокуроры и их товарищи; в судебных палатах — прокурор судебной палаты и его товарищи; в окружных судах — прокурор окружного суда и его товарищи. Прокуратура строилась на началах подчинения нижестоящих прокуроров вышестоящим и на основах единства прокурорской системы. Порядок назначения на должность прокуроров был таков: прокуроры и товарищи прокуроров назначались на должность императором по представлению министра юстиции.

Прокуратура, можно сказать, была независима от суда, у суда не было полномочий давать прокуратуре предписания, накладывать на прокурора дисциплинарного взыскания и пр. В то же время прокуратура, являясь стороной обвинения в уголовном процессе, в своей процессуальной деятельности была подконтрольна суду, но только в рамках конкретного рассматриваемого дела. Осуществляя надзорные полномочия за законностью судебных действий и решений прокуроры, выявив нарушения закона тем или иным судьей, имели право сообщать об этом председателю суда. Однако ряд российских процессуалистов (И. Я. Фойницкий, Н. В. Муравьев, В. Д. Спасович и др.) считали, что прокуратура должна выполнять сугубо лишь функцию обвинения в суде, а надзорные полномочия прокуратуры вторичны. Н. В. Муравьев, в 1894 г. был назначен на должность генерал-прокурора Российской империи, одновременно приступив к исполнению обязанностей министра юстиции. Он стал активно проводить мероприятия по сворачиванию деятельности судов присяжных в России и не отрицал надзорной функции прокуратуры, подчеркивая, что «русская действительность… наложила на русскую прокуратуру настолько своеобразный отпечаток, что в ней, быть может, со временем образуется новый, самостоятельный тип этого учреждения».

К кандидатам на пост прокурора или товарища прокурора предъявлялись очень высокие требования. Претендовать на должность в системе органов прокуратуры могли только лишь российские подданные мужского пола, любой национальности и религии, достигшие 25-летнего возраста. Прокурорами не могли быть лица, объявленные несостоятельными должниками, состоящие под опекой за расточительство. Претендент на должность должен был иметь высшее юридическое образование или выдержать экзамены по юридическим наукам, или доказать на службе свои познания в этой области. Претенденты на должность прокурора обязаны были иметь опыт судебной или адвокатской практикой.

Так, для работы в должности товарища прокурора окружного суда стаж работы от занятия судебной или адвокатской практикой должен был составлять не менее одного года; для должности прокурора окружного суда и товарища прокурора судебной палаты — шесть лет, для должности прокурора судебной палаты и товарища обер-прокурора — восемь лет, для должности обер-прокурора — 12 лет. Суды присяжных, которые были введены в России реформой 1864 г., предъявляли высокие требования к кандидатам, назначаемым на должности прокуроров и их товарищей. От них требовались такие качества, как принципиальность, ораторское мастерство, обширные познания в психологии (они должны были в процессе судебного спора с адвокатами убедить присяжных в виновности подсудимого).

И в российской прокуратуре такие корифеи ораторского искусства были. К их числу, в первую очередь, следует отнести Анатолия Федоровича Кони — выдающегося русского юриста, ученого и практика, отличавшегося глубокой порядочностью, принципиальностью и профессионализмом в период работы на прокурорских и судебных должностях; Михаила Федоровича Стромницкого, Петра Акимовича Александрова, Сергея Аркадьевича Андреевского, который был освобожден от занимаемой должности в связи с принципиальной позицией по делу Веры Засулич, а впоследствии стал выдающимся адвокатом; Николая Валериановича Муравьева, в период с 1894 по 1917 г. занимавшего должность генерал-прокурора и известного своей научной деятельностью. Его называли «цветом и надеждой прокуратуры». Столь лестный эпитет он получил за выступление в суде по делу о расхищении наследства некоего миллионера Занфтлебена, после которого все его речи стали публиковать в печати. Суть дела заключалась в следующем. На скамье подсудимых оказались вдова умершего Ольга Занфтлебен, ее сожитель Мыщаков, бывший сенатский секретарь Алферов, а также душеприказчики богача генерал-майор Гартунг и граф Ланской. Обстоятельства дела заключались в следующем. После смерти Занфтлебена основная часть его имущества переходила к детям от первого брака. Вторая жена, Ольга, получавшая по завещанию лишь 10 тысяч рублей, вздумала завладеть всем имуществом. Вместе со своим любовником Мышаковым, бывшим лакеем у ее мужа, и душеприказчиком Гартунгом, задолжавшим умершему крупную сумму, она выкрала после смерти мужа некоторые документы, в частности долговые обязательства, которые сумела реализовать в свою пользу.

Муравьев обрушил на подсудимых все свое красноречие. Особенно досталось генерал-майору Гартунгу и сенатскому секретарю Алферову. По делу было установлено, что Гартунг без зазрения совести кутил в «Эрмитаже» на деньги, ворованные в компании Мышакова, который за месяц до этого подавал ему калоши в передней своего господина и подсаживал за двугривенный в экипаж.

Е. И. Козлинина, присутствовавшая на суде, вспоминала, что «сильное обличительное слово, беспощадно брошенное Гартунгу в лицо в присутствии всей лучшей части московского общества, всколыхнуло совесть несчастного генерала, пробудив в нем сознание того позора, который пережить невозможно».

Выслушав обвинительный приговор, Гартунг застрелился прямо в зале суда. Трагедия вызвала страшный переполох. Старшина присяжных упал в обморок, истерично рыдал защитник подсудимого, публика и судьи были в оцепенении. «Понуро расходилась из суда публика, — писала Е. И. Козлинина, — видимо, сожалея о тех овациях, которые за три часа перед тем она так шумно и восторженно расточала перед жестоким талантом молодого обвинителя»^[7].

• [1] Юридический энциклопедический словарь. М., 1984. С. 302.
• [2] URL: http://base.garant.ru/57 565 466/ (дата обращения: 10.07.2017).
• [3] Указом Президента от 29.12.1995 № 132 912 декабря был установлен День работника прокуратуры Российской Федерации.
• [4] URL: http://genproc.gov.ru/history/ (дата обращения: 10.07.2017).
• [5] См.: Памятники русского права. М., 1961. Вып. 8. С. 218.
• [6] URL: http://genproc.gov.ru/history/ (дата обращения: 10.07.2017).
• [7] Козлинина Е. И. За полвека. 1862—1912. М., 1913.