БЕРДЯЕВ Николай Ачександрович (1874—1948)

Русский философ, социальный мыслитель и публицист. После первой русской революции выступает против российского радикализма как левого, так и правого толка. Философские и социальные взгляды Н. А. Бердяева изложены в книгах «Философия свободы» (1911) и «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916). Позже он опубликовал исследования «Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии» (1923) и «Судьба России» (1914—1916), где представлены глубокие размышления о миссии России, душе различных народов и их национальном характере, славянофильстве и славянской идее, психологии и смысле войны. Европейскую известность принесла ему работа «Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы» (1924). Другие наиболее значительные его труды: «Философия свободного духа. Проблематика и апология христианства» (1927—1928), «Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века» (1946), «Истоки и смысл русского коммунизма» (1955). Общее число книг, статей и публикаций Н. А. Бердяева достигает 500, его груды переведены на 20 языков мира.

Научное творчество Н. Л. Бердяева — широчайший спектр политических, социально-философских и социально-правовых идей о развитии человеческого общества, судьбах России и ее народов, религиозном сознании. В нем глубоко исследованы проблемы личности и смысла ее существования, сущность государства представлена в духе религиозного экзистенционализма. До сих пор вызывает немало споров знаменитый тезис ученого о том, что не человек — часть общества (класса, нации и т. п.), а общество (класс, нация) — часть человека. Отсюда его идеи толерантности, терпимого отношения к убеждениям, привычкам, вере и этнокультуре других народов.

Постперестроечный период не только не снял, но и породил немало новых проблем, включая проблемы националистического и сепаратистского характера. Страна столкнулась с такими негативными проявлениями, как этноцентризм, этноэгоизм, этнофобия, бытовой шовинизм. В регионах зародились процессы реисламизации и дерусификации, появились такие оскорбляющие человеческое достоинство слова, как «эта страна», «совдепия», «совок», «колорады». Концентрированным выражением огромной остроты этнонационалыюй проблемы стали многочисленные факты уличного расистского и бытового ксенофобного насилия.

Общенациональной трагедией обернулись кровавые событии в Сумгаите, Нагорном Карабахе, Тбилиси, Ошской долине, Чеченской Республике. В русскоязычных регионах появились скинхеды с оружием в руках, активизировались «русские», «мусульманские» и иные марши с электрошокерами и травматикой, шествия с великодержавными призывами к построению моноэтнического государства. Не вызывали удивления всевозможные аргументы в пользу создания уральской, сибирской, дальневосточной, московской, калининградской суверенных республик.

Понятно, что в такой обстановке действовать надо было быстро и решительно. На самом же деле национальные проблемы решались в явно замедленном темпе. Только в декабре 2012 г. появилась Стратегия государственной национальной политики до 2025 года, лишь с середины 2013 г. введена в действие ФЦП «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 годы)». С большим опозданием был принят федеральный закон об ответственности региональных и муниципальных властей за возникновение межнациональных конфликтов.

Хотя нельзя не видеть то главное, что было сделано в процессе реализации Стратегии национальной политики. Властям удалось не только сохранить, но и упрочить целостность страны, обеспечить политическую стабильность на Северном Кавказе, создать надежные правовые гарантии защиты прав и интересов малочисленных народов. Серьезным фактором активизации патриотических чувств россиян стало возвращение Республики Крым и Севастополя под юрисдикцию Российского государства, защита идеалов украинской Малороссии. Позитивную роль в деле межнационального сплочения играют фонды «Русский мир» и «Единство во имя России».

Во весь голос и без всяких оговорок сегодня мы говорим об опасности правового нигилизма, этнонациональной организованной преступности, проявлений дискриминации по отношению к гражданам различной национальной принадлежности. Понимаем и то, что истоки многих бед с националистической подоплекой связаны с заторможенностью интернационального воспитания, глухотой местных властей к проблемам народной жизни. Не исключены и провокации национал-предателей разных мастей и всевозможных любителей «ценностей цивилизованного либерализма» и «массированного восстановления культуры». Нельзя сбрасывать со счетов и не менее опасный фактор бытового национализма, который как бы изнутри провоцирует межнациональные конфликты и неправовые методы их решения.

Отсюда важнейший для политики демократического государства вывод — отказ от формально-бюрократического стиля управления; патриотизм; переход к управлению на основе уважительного отношения к истории, культуре и национальным традициям народа; партнерство и конструктивнный социальный диалог. И это вовсе не возврат, как некоторые представляют, к «имперским ценностям величия, доминирования, агрессивной защиты своих интересов, национализма, шовинизма, автократии, изоляции и конфронтации»^[1].

Это ориентир на укрепление политических, духовно-нравственных и правовых основ демократии, федерализма и межнационального мира.

• [1] Рыжков В. А. Ностальгия по империи // НГ-Политика. 2015. 3 марта. С. 10.