Социальное познание и компетентность сознания

Быть всегда настороже, ловить каждый взгляд, значение каждого слова, угадывать намерения, разрушать заговоры, притворяться обманутым, и вдруг одним толчком опрокинуть все огромное и многотрудное здание из хитростей и замыслов, — вот что я называю жизнью.

М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени.

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Множество, если не большинство, проявлений высших психических функций животных невозможно рассматривать в отрыве от их социальной среды. Проявления общественной жизни животных настолько разнообразны, что вопросам, связанным с эволюционными и экологическими аспектами функционирования сообществ, посвящены тысячи статей и сотни книг. В рамках данной книги мы вынуждены ограничиться чрезвычайно кратким изложением тех закономерностей социальной жизни животных, которые имеют отношение к их высшим психическим функциям. При этом неизбежно возникает необходимость описания некоторых общих положений, связанных с классификацией и структурой сообществ.

Взаимодействие животных в сообществах регулируется сводом правил, далеко ire все из которых основаны на гибких формах поведения. Способности использовать приобретенные навыки к общественной жизни составляют основу так называемого социального познания (social intelligence). В английском языке слово intelligence" означает не только «интеллект», но также и «сведения», «разведка». Поэтому английское social intelligence более точно, чем русское «социальное познание», передает сочетание сообразительности, осторожности, способности к тщательному и оперативному анализу действий членов сообщества, к оценке этих действий и прогнозу возможных последствий. «Социальная смекалка» — более емкое выражение, но оно вряд ли приживется в академических текстах. В качестве промежуточного варианта можно предложить термин социальная навигация. Не желая, однако, навязывать читателям собственную терминологию, автор использует уже употреблявшийся в русскоязычной литературе термин социальное познание.

Одним из высших проявлений социального познания считается маккиавелизм (Machiavellian intelligence). Предлагая этот термин, этологи использовали ставшее нарицательным имя политика времен итальянского Возрождения, славившегося своей хитростью и дальновидностью. Под маккиавелизмом в этологии подразумевается умение животных манипулировать другими особями, использовать их как инструменты для достижения своей цели (Byrne, Whiten 1988; Dunbar, 1992). В качестве составляющих частей маккиавелизма указывают способность животных обманывать друг друга, а также формировать альянсы для достижения социальных целей.

Маккиавелизм считается одной из форм проявления высших психических функций, которые объединены в когнитивной этологии в феномен, носящий в англоязычной литературе название theory of mind. Перевод, который предлагается автором — компетентность сознания — требует пояснений и экскурса в историю появления термина в когнитивной этологии. Впервые вопрос о том, обладают ли животные theory of mind, был поставлен более 20 лет назад в ставшей классической работе Премака и Вудруффа («Does the chimpanzee have a theory of mind?» Premack, Woodruff, 1978). Исследователи вкладывали следующий смысл в это понятие: наличие у субъекта сознательной осведомленности о собственных намерениях и способностях и понимания того, что чувствуют и на что способны другие особи. Иными словами, субъект должен быть наделен самосознанием и осведомленностью о наличии сознания у других. Премак и Вудруфф предложили практические тесты для выявления данной способности у животных и осуществили ряд экспериментов, в которых от шимпанзе требовались способности принимать решения за других и подсказывать им выход из трудной ситуации (подробно см. ниже).

С тех пор феномену «осведомленности животных об осведомленности других» были посвящены сотни работ, это направление сейчас интенсивно развивается и является одним из самых остро дискуссионных в когнитивной этологии. Споры ведутся как по поводу планирования и трактовки экспериментов, так и по поводу толкования самого термина.

Насколько известно автору, никто из этологов и психологов не обратил внимания на то, что «Theory of Mind» — это название первой части учения Будды. Это маленькое открытие сделано автором в Японии, за чтением английского перевода учения Будды, предлагаемого постояльцам университетской гостиницы. «Theory of Mind», как часть учения, посвящена «осведомленности» сознания человека о том, что представления о мире, идеи, воспоминания, желания — находятся внутри сознания как такового. Сопоставление древнего смысла theory of mind и идей, вкладываемых в это понятие психологами и этологами, позволяет перевести этот термин на русский язык как «компетентность сознания».'В англоязычной литературе термин theory of mind употребляется без ссылки на первичный смысл и является настолько устоявшимся, что в статьях и книгах употребляется аббревиатура ТОМ.

В современной когнитивной этологии ТОМ рассматривается как предмет комплексных исследований и включает такие разделы, как самоосведомленность (самосознание), способность к сознательному обману, способность поставить себя на место другого, осведомленность о компетенции других особей.

Способность предполагать у других желания, намерения, оценивать их компетентность, относят к высокому уровню ТОМ, а способность транспонировать положение тела и точку обзора с себя на другого, следовать направлению взгляда от глаз другой особи к предполагаемой цели и извлекать из этого полезную информацию — к низкому уровню.

Конечно, и в том и в другом случае речь идет о высоко развитых психических способностях, и не случайно подавляющее большинство работ в области компетентности сознания посвящено антропоидам. Одни и те же тесты, как мы увидим ниже, используются в этологии и в психологии, при изучении онтогенетических закономерностей развития человека и при диагностике отклонений в психике, в частности аутизма (см. главу 3). Дети, страдающие аутизмом, не обладают компетентностью сознания высокого уровня.

В данной главе будут рассмотрены наблюдения и эксперименты, начиная с «высокого уровня». Интересные данные, полученные в данной области в последние 20 лет, во многом подвергаются скептической переоценке. Усилия экспериментаторов сосредоточиваются в последнее время на «низком уровне» компетентности сознания, поскольку в этой области легче разработать систему точных и объективных тестов.