Концепция демифологизации христианства

Рудольф Бультман (1884—1976), немецкий лютеранский теолог, профессор теологии Нового Завета в Марбурге, выступил в 1920;е гг. с позиций, близких Барту, критиковал либеральных теологов за то, что они брали из евангельских сказаний только моральную проповедь Иисуса и игнорировали эсхатологию. Но уже в своей первой большой работе «История синоптической традиции» (1921), принимая во внимание критику новозаветных текстов, которая показала, что они включают заимствованные сказания различных народов и воспринимаются как фантастические мифы, Бультман подчеркивает, что главная задача теологии состоит в выявлении глубинного смысла этих сказаний. В 1942 г. в программном сочинении «Новый Завет и мифология» Бультман обрисовывает проблему демифологизации новозаветного благовестил и развивает эту идею в своих трудах «Теология Нового Завета» (1952), «Вера и понимание» (1952, 1965).

В чем же смысл концепции демифологизации? Будучи неплохо осведомленным в области науки и философии своего времени, Бультман пришел к мысли о том, что требовать от современного человека принять мифическую картину мира, представленную в Новом Завете в качестве истинной, «бессмысленно и невозможно», — ведь сама по себе она «не содержит ничего специфически христианского». По его мнению, ангелы и демоны, ад и небо, чудеса, исцеления, непорочное зачатие, «смерть Христа как сатисфакция» и его воскресение — это мифы. Но миф не следует отвергать, его нужно лишь представить в современных понятиях: «миф должен интерпретироваться не космологически, но антропологически — вернее, экзистенциально»^[1]. Бультман рассматривает библейские сказания не как рассказы о подлинных событиях, но как способ трансляции человеку экзистенциального содержания. Стремясь перевести новозаветные сказания на язык современного человека, Бультман воспользовался понятиями экзистенциализма М. Хайдеггера, согласно которому подлинное существование человека, экзистенция, не является выражением предзаданной ему природы, но создается в актах решения, выбора.

Вместе с тем Бультман подчеркивает отличие своей позиции теолога от философской. Для Бультмана подлинное существование — жизнь в вере, в самоотдаче Богу; неподлинное — греховное, испорченность в приверженности к своеволию, жизнь в мире, противостоящем Богу. В соответствии с этим он различает «миф» и «керигму». Керигма (от греч. KT]Qiry|aa — «возвещение», «проповедь») — это сущность христианского вероучения, слово Божие к человеку, которое призывает к решению в пользу веры, к переходу от неподлинного существования к подлинному. Поэтому человека можно постичь только в свете некоторого его отношения, предваряющего все прочие. По мнению Бультмана, это отношение к Богу, которое проявляется в вопросе о Боге, заключенном в человеческом существовании. Бультман назвал теологию «понятийным изложением определенной Богом экзистенции человека». Теология, подчеркивал он, неизбежно приобретает герменевтическую функцию и может говорить о Боге, только говоря одновременно о человеке. Подлинный смысл Евангелия, согласно Бультману, экзистенциален: он выявляет самопостижение человека в его отношении к бытию.

• [1] Бультман Р. Новый Завет и мифология. Проблема демифологизации новозаветного провозвестия // Социально-политическое измерение христианства.Избр. теологические тексты XX столетия. М., 1994. С. 303, 305, 309 и др.