Комплексные социальные теории массовой коммуникации

Во второй половине XX в. канадские ученые Г. Иннес^[1], а затем М. Маклюен^[2] (Herbert Marshall McLuhan) поставили цель исследовать весь комплекс проблем, связанных с влиянием массовой коммуникации на социальное развитие в современных условиях. Маклюен привлек внимание к вопросу о роли МК в обществе, сформулировал тезис о возрастающем воздействии СМИ на все стороны социального и политического развития.

Главная идея М. Маклюена — средства массовой коммуникации оказали и оказывают решающее влияние на историческое развитие человечества. Все революционные сдвиги в развитии общества, культуры, сознания и психологии людей детерминированы техническими средствами информационных связей.

Теория М. Маклюена зиждется на некоторых основных постулатах. Во-первых, «само средство и есть сообщение», т. е. содержание любого сообщения не может рассматриваться вне формы его выражения и вне каналов его распространения. Любое событие приобретает общественную важность не само по себе, а в связи с переданными средствами коммуникации сообщениями о нем, с точностью, быстротой, широтой этой передачи. Средство массовой коммуникации нашего времени — электронная техника — изменяет и перестраивает формы социальной взаимозависимости, все стороны личной жизни.

Во-вторых, еще одна важная характеристика роли СМИ в современном обществе — это огромный манипулятивный потенциал СМИ, их способность осуществлять «всеобъемлющее насилие». Они лишают человека возможности оценки собственного жизненного опыта, иногда полностью уничтожая личную индивидуальность.

Основная же мысль М. Маклюена — средства общения (в самом широком смысле этого слова, включая книги, кино, средства связи и другие формы общения между людьми) не только и не столько передают информацию, определенные сообщения, но и сами активно влияют на индивидуальное и общественное сознание. Знакомство, произведенное опосредованным опытом, может зачастую приводить к чувству «инверсии реальности». Реальная вещь или событие, при их рассмотрении, кажутся имеющими меньше конкретной значимости, нежели то, как они оказываются представленными в СМИ.

По М. Маклюену, мы живем в постписьменном электронном мире, в котором ищем образы коллективных форм познания. Миф был средством доступа к таким коллективным состояниям духа в прошлом. М. Маклюен использует понятие макромифа как динамично-смысловой структуры общения людей друг с другом и миром в целом, подобной же динамично-смысловой структурой являются и языки в качестве средств массовой информации. Причастность к таким языкам и мифам придает современным формам СМИ характер коллективного мифотворчества.

В середине 90-х гг. французский социолог Пьер Бурдье (Pierre Bourdieu) предложил собственную модель, объясняющую сложную систему отношений между обществом и средствами массовой коммуникации, опирающуюся на введенную им в социологию концепцию «поля». Он подчеркивает невозможность понять и оценить действия участников процесса массовой коммуникации вне понимания взаимосвязи «поля журналистики» с остальными полями, такими как «поле экономики», «поле политики», «поле культуры» и т. д., порождающими зависимость журналиста от давления рынка, с одной стороны, и политики — с другой.

При этом П. Бурдье демонстрирует, что журналист, так же как и получатель, действует в рамках не только единого «поля журналистики», но и одной и той же системы образов, представлений об окружающей действительности.

Поэтому часто трудно бывает отличить сознательное манипулирование со стороны СМИ от простого воспроизводства в их публикациях существующих в массовом сознании стереотипов. Таким образом, можно говорить о взаимодействии и взаимовлиянии массовой коммуникации и массового сознания.

Так, например, журналист, в сообщении об очередном бандитском нападении на граждан подчеркивающий их национальную или конфессиональную принадлежность («лица кавказской национальности», «ваххабиты» и т. д.), не обязательно осознанно ставит перед собой цель сформировать негативный стереотип соответствующей этнической или конфессиональной общности. Вполне вероятно, что негативный образ «кавказца» является одним из элементов его собственной системы образов, оказывающей влияние на восприятие происходящих событий. В результате он обращает внимание на этническую принадлежность участников описываемых событий, неосознанно приписывая им условно негативные («кавказец») или позитивные («русский») роли.

Для понимания роли массовой коммуникации в современном обществе большой интерес представляют также идеи французского философа Жана Бодрийяра (Jean Baudrillard), изложенные в работе «Симулякры и симуляции. Философия постмодерна», получившей известность после выхода на экраны фильма «Матрица», в котором она цитируется и даже на мгновение появляется в кадре. В этой работе философ исследует роль массовой коммуникации в производстве иной, «параллельной реальности, определяемой им как «галлюцинация реальности».

По мнению Бодрийяра, на первом этапе образ, как зеркало, отражает окружающую реальность, на втором — с помощью массовой коммуникации трансформирует и извращает ее (вспомните, насколько серьезно могут отличаться друг от друга изложение и интерпретация событий разными источниками), на третьем — маскирует отсутствие реальности (при отсутствии значимых событий любому мелкому происшествию можно придать статус значимого), наконец, сегодня образ в массовой коммуникации приобрел полную самостоятельность, превратился в «копию без оригинала» (Ж. Бодрийяр использует термин «симулякр»), способную не только существовать самостоятельно, но и влиять на реальность и изменять ее. «Теперь, — говорит автор, — мир находится в состоянии симулякра, когда реальным становится то, что может быть симулировано»^[3].

Сегодня образы-симулякры целенаправленно создаются средствами массовой коммуникации для реализации конкретных политических целей.

Примером может стать ситуация, изображенная в 1997 г. в известном американском художественном фильме режиссера Барри Левинсона «Плутовство, или Хвост виляет собакой». Его содержание перекликается с сформулированной в книге «Войны в Заливе не было» концепцией Ж. Бодрийяра о том, что первая война в Заливе (имелась в виду война 1991 г. между многонациональными силами во главе с США и Ираком за освобождение и восстановление независимости Кувейта; конфликт стал известен благодаря самому широкому освещению процесса боевых действий в СМИ, получившему название «телевизионной войны») «никогда не происходила» в том смысле, что она больше была похожа на спектакль, чем на боевые действия.

Среди российских художественных фильмов такого типа можно назвать, например, фильмы «День радио» и «День выборов».

Менее радикальную, но тем не менее близкую позицию занимает немецкий политический социолог Никлас Луман (Niklas Luhmann). Рассматривая общество как всеохватывающую социальную систему, объединяющим началом которой является коммуникация, он утверждает, что можно говорить о двух сторонах реальности масс-медиа или двух реальностях. Первая представляет собой собственно коммуникацию как триединство информации (содержания), сообщения (передачи содержания) и понимания («реальная реальность»). Вторая реальность — это своеобразная конструкция, сформированная массмедиа. При этом Н. Луман предлагает собственное, необычайно широкое толкование понятия массмедиа, включающее не только традиционно понимаемую массовую коммуникацию, но и все общественные учреждения, которые используют для распространения сообщений технические множительные средства^[4].

• [1] Канадский социолог, в трудах которого утверждалась активная роль коммуникативных средств в смене общественных структур, визуально-письменные формы информации противопоставлялись устно-слуховым. См.: Innis G. The Bias of Communication. Toronto, 1971 (1951).
• [2] McLuhan M. Myth and Mass Media // Daedalus. 1959. Vol. 88. No. 2; Understanding Media: The Extensions of Man. London., 1964; Counterblast. London., 1970; Culture is Our Business. Toronto, 1970; McLuhan’s Laws of Media // Technology and Culture. 1975. Vol. 16. № 1.
• [3] Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции. Философия постмодерна. Минск: Красико-принт, 1996. С. 35—36.
• [4] См.: Луман Н. Реальность массмедиа. М.: Праксис, 2005.