Поведенческие сценарии толпы типа II при доминировании социально-биологических потребностей

Доминанта социально-биологических потребностей при неблагоприятных условиях внешней среды и недостаточности ресурсов становится основой формирования толп, участники которых пытаются отстоять в неравной конкурентной борьбе с другими общностями свой социальный ранг, сохранить за собой фронтальное лидерство. Состязательность, соревновательность отношений между МЫ и ОНИ при неблагоприятных внешних условиях (присутствия явных угроз нашей толпе со стороны других общностей) создает ситуацию открытого агрессивного противопоставления своих и чужих. Чужой становится врагом. А недостаточность ресурсов определяет уход от борьбы и использование пассивных стратегий борьбы с ОНИ. При этом могут наблюдаться следующие сценарии поведения толпы.

Сценарий 1. Избегание более сильного сообщества, самоизоляция в отношениях с другими Потребность выжить и сохранить свою независимость в условиях преследований со стороны всесильного противника открывала дорогу к бегству. Так спасающиеся от церковных преследований Никона блюстители старой веры «оставляли свои деревни и слободы, бежали на Дон, за Урал, за рубеж, где организовывали раскольничьи центры со своей хозяйственной жизнью. В эти центры устремились беглые „сходны“, искавшие пристанища и работы»^[1]. Доминирующим эмоциональным состоянием членов такой толпы часто является не проходящая злоба, гнев, нетерпимо болезненная обида, тревога, разочарование. Такая толпа ожидает прихода сильного лидера, с которым связывает надежду на взятие реванша, месть за нанесенные обиды и оскорбления и завоевание прежнего социального статуса.

Самоизоляция может проявляться и как следствие культурного шока — переживаний, сопряженных с попаданием в иную социокультурную среду. Вынужденные мигранты оказываются насильственно удаленными из привычной родной среды, что само по себе фактор, усиливающий психическую травматизацию, вызванную переживанием погромов, гонений, военных действий. В таких условиях формирование обособленных этнических диаспор представляет собой защитный психологический механизм выживания сообщества. Участники толпы данного вида часто переживают депрессию, страхи, когнитивный диссонанс. В ряде случаев может проявляться и апатия, и склонность к суицидам, и агрессивное поведение.

Сценарий 2. Подчинение победившему сообществу, переход в это сообщество, отождествление себя со статусом победившего сообщества В любом сообществе, движении наряду с идейными сторонниками есть и те, кто примкнул к нему случайно в силу обстоятельств, за компанию, в поисках средства выживания, приспособления, социального лифта. Когда конъюнктура меняется, эта часть легко переходит в более успешную общность, обеспечивающую более высокий социальный ранг своим участникам.

Сценарий 3. Борьба за роль худшего Когда социальные условия и собственные ресурсы не обеспечивают возможности выделиться социально приемлемым и одобряемым способом, возникает агрессивное противопоставление себя обществу, вдохновляющее различные молодежные (и не только) субкультуры: «Кружки хулиганов», «Общество „долой невинность“», «Общество алкоголиков», «Общество лодырей», «Союз хулиганов», «Интернационал дураков», «Центральный комитет шпаны» и др. «Веди себя так, чтобы вызвать отвращение окружающих», «мир — дерьмо», «будущего нет», «я идиот, я агрессивен, я извращенец» — такова философия многих панков. Вокально-инструментальные ансамбли панк-рока свои публичные выступления нередко сопровождают самым диким вандализмом, толпа зрителей отвечает тем же. Девиз панка: «жить быстро, умереть молодым». Идеология панка включает пренебрежительное отношение к своему телу. Его не обязательно мыть, за ним не нужно ухаживать, оно не имеет ценности, как, впрочем, и то, что внутри него. Мир представляется панкам отвратительным, он саморазрушается, катится в пропасть, и ему надо помочь скорее туда скатиться. Панки провозглашают: «Убей меня! Убей всех!»^[2].

Сценарий 4. Временное подчинение победившему сообществу

Толпа вовне демонстрирует подчинение, сохраняя внутреннюю позицию протеста. Это случай вынужденного подчинения превосходящему противнику. По классификации М. Е. Сергеенко, это тип обращенных в рабов, которые «умело эту ненависть скрывали, копили ее в себе, ожидая своего часа, и когда он приходил, обрушивали ее все равно на кого, лишь бы на сытых и одетых, на тех, кто походил на человека, который ими помыкал и втаптывал в грязь. Они расправлялись с хозяином, сбегали, уходили в разбойничьи шайки, жадно прислушивались, нет ли где восстания»^[3]. Этот сценарий сегодня часто стоит и за массовыми беспорядками, организуемыми вынужденными мигрантами в странах Европы.

Сценарий 5. Смещенная агрессия

Смещенная агрессия обращается на объекты, безопасные для проявления агрессии. Как правило, это объекты ассоциативно связанные в сознании участников толпы с общностями и лидерами, вызывающими у них ненависть, злобу, обиду, раздражение.

Сценарий 6. Поиск источников социальной поддержки, союзников

Лидеры толпы могут вступать в различные союзы, устанавливать взаимовыгодные партнерские отношения с другими общностями, развивать дипломатические связи.

В простейшем варианте э го случай, когда толпа нашего двора для победы над толпой из соседнего двора привлекает на свою сторону еще одну соседскую толпу. В более сложном варианте мы можем наблюдать толпу на политических митингах, представленную участниками и тех движений, партий, организаций, которые вроде бы не питали теплых чувств в отношении друг друга, но оказались временно объединенными дружбой против ОНИ.

3.3.3. Поведенческие сценарии толпы типа II при доминировании социальных потребностей

Доминанта социальных потребностей при неблагоприятных условиях внешней среды и недостаточности ресурсов становится основой формирования толп, участники которых совместно пытаются спастись от нападок на свою веру, ценности, принципы, символы, их разрушителей и преследователей. Поскольку ресурсов для устранения источника угрозы недостаточно, этот тип толпы будет проявлять следующие поведенческие сценарии.

Сценарий 1. Поиск средств спасения

Религия как социальный институт, общность единомышленников, и вера как объяснительная модель мироустройства оказываются наиболее востребованными со стороны народных масс средствами спасения в экстремальных ситуациях. «В периоды социальных катаклизмов и смут, — писал В. М. Бехтерев, — религия и мистицизм всегда приобретали особое развитие в народных массах. Так было в дореволюционном периоде во Франции, как было и у нас, в России. В течение XVII столетия во Франции это проявилось теософизмом Сведенберга, сен-мадарскими явлениями и мистическим шарлатанством Калиостро. В России это проявлялось сектантством, открытием целого ряда вещей с прославлениями новых святых, а в последнее время быстрым распространением оккультизма и „распутииством“»^[4]. Такой же всплеск мистицизма и сектанства проявился и в России 1990— 2000;х гг.: от Кашпировского и Чумака до Джуны и сект всевозможных направлений^[5].

По мере того как понижается рассудочная способность в периоды народных волнений, впечатлительность толпы, наоборот, повышается, а это поддерживает склонность к мистицизму, проявляющуюся в повышенном стремлении ко всему сверхъестественному и чудесному.

Даже в самый разгар французской революции мистицизм народных масс не исчез, он только преобразился. Вот что мы читаем, но этому поводу в книге О. Кабанеса и Л. Насса: «Под влиянием народных празднеств, заменивших церковные церемонии, в массе стал особенно распространяться мистицизм. В памятные дни, когда всенародно прославлялись добродетель какого-нибудь героя или торжество какого-нибудь отвлеченного принципа, какая-то пророческая экзальтация преображала этих людей, стремящихся всеми силами души к новым идеалам. Только вновь нарождающиеся религии способны вызывать подобные возвышенные порывы.

Переходя к церемониям культа разума, а затем верховного существа, мы должны признать, что терроризованное общество было в это время одержимо настоящим религиозным, весьма близким к безумию, бредом, который все возрастал по мере успехов диктатуры Робеспьера"^[6].

В России во время революции мы встречаемся с громадными толпами молящихся в храмах и еще больше с толпами, наполняющими улицы во время религиозных процессов, и это в то время, когда некоторые из усердствующих революционеров с кафедры проповедовали самым грубым образом осуждение религии и публично доказывали отрицание божеств, подвергая сомнению народные верования^[7].

Также к данному сценарию относится поиск толпой социальной поддержки, обращение за помощью к другим общностям.

Сценарий 2. Бегство от национальных, политических, религиозных

преследований

Доминирующий эмоциональный настрой участников данной толпы, возникающий вследствие фрустрации от надругательства над верой, моральными принципами, святынями, колеблется от переживания ненависти, злобы, отчаянья до подавленности, угнетенности, депрессии, сопровождаемой вздохами, стоном, плачем, рыданиями, причитаниями, жалобами.

В соответствии с предписанием веры могут наблюдаться и массовые самоубийства (лучше умереть, чем терпеть такие условия) и, напротив, вера может предписывать смиренно претерпеть все посланные муки и страдания.

Сам факт преследований и гонений создает в массовом сознании образ мучеников, героев, чем не только сплачивает саму толпу, но и обеспечивает ей известную общественную популярность и поддержку. Более того, именно преследования подталкивают участников толпы к экстремальным формам поведения. Те же массовые гари раскольников вспыхивали именно в ситуациях их окружения правительственными войсками. «Даже искусственно воздвигаемые препятствия, — писал В. М. Бехтерев, — в виде преследований, если и задерживают общественное движение, то лишь ненадолго, ибо общественное движение, имеющее глубокие корни во внешних или внутренних условиях жизни обществ, несмотря на все преследования, все более и более укрепляется в умах и даже жертвы идут ему на помощь, ибо окружают его ореолом мученичества»^[8].

Сценарий 3. Переход в другую веру, смена убеждений, партийной принадлежности, униформы

На фоне кризисных событий и недостаточности собственных ресурсов для преодоления кризисной ситуации всегда возникают разуверившиеся, переживающие ситуацию экзистенциального кризиса, полного замешательства. Поскольку прежняя вера не обеспечила им спасения, люди пытаются искать его в новой вере.

От этой категории людей следует отличать тех, для кого демонстрация приверженности определенной вере, идеологии, принципам, символам изначально была никак не связана с их внутренним содержанием, а представляла собой лишь способ повышения личного благосостояния или социального статуса (т.е. связана с биологическими или социально-биологическими потребностями). В условиях изменившейся конъюнктуры последние без всяких переживаний открещиваются от прежней униформы и перенимают новую. Таких занимающих позицию хамелеона людей без сформированных внутренних убеждений намного больше.

Сценарий 4. Временное принятие новой веры, идеологии, ценностей, норм Этот сценарий объединяет тех участников толпы, кто вынужденно демонстрирует принятие новой веры, идеологии, оставаясь при этом при своих внутренних убеждениях. Участники данной толпы объединены прежней верой и живут в ожидании реванша.

Сценарий 5. Смещенная агрессия в отношении символов новой веры, идеалов, ценностей Невозможность открытого противостояния новой вере, идеологии может замещаться актами идеологического или религиозного вандализма, т. е. проявлением агрессии в отношении символов этой веры или идеологии: надругательством над идеологическими символами, святынями, памятниками и могилами героев, непристойными надписями на зданиях и сооружениях, имеющих символическое значение, циничным глумлением над утверждаемыми нормами морали и т. п. Яркими примерами такого сценария являются акции арг-группы «Война» и группы Pussy Riot, карикатуры журнала «Charlie Hebdo», собравшие соответствующие толпы сторонников.

• [1] Грекулов Е. Ф. Православная инквизиция в России. М.: Изд-во АП СССР, 1964. С. 10.
• [2] Бандурка Л. А/., Зелинский Л. Ф. Вандализм. Харьков: Изд-во ун-та внутренних дел, 1996.
• [3] Сергеенко М. Е. Жизнь древнего Рима. URL: http://ancientrome.ru/publik/article.htm?a= 1 291 992 962 (дата обращения: 26.04.2017).
• [4] Бехтерев В. М. Избранные работы по социальной психологии. С. 108.
• [5] См.: Спивак Д. Л. Измененные состояния массового сознания. СПб.: Гарт-Курсив ;Фонд «Ленинградская галерея», 1996.
• [6] Кабапес О., НассЛ. Революционный невроз. С. 328.
• [7] Бехтерев В. М. Избранные работы по социальной психологии. С. 190—191.
• [8] Там же. С. 95.