Древний Шумер. 
Введение в историю права. 
Древний мир

Шумерская цивилизация представляется нам по археологическим и археографическим памятникам вполне оформившейся и самостоятельной культурой. Период неолита, который она должна была бы пройти согласно эволюционистским представлениям, нам неизвестен. Этот факт возможно объяснить двояко. Во-первых, на чем настаивал дешифратор хеттской письменности Б. Грозный, — Шумер гораздо древнее Египта, археология которого различает слои культур от эпохи неолита до меди, бронзы и т. д. Хотя и здесь не все так просто. Во-вторых, точка зрения, возможность которой мы допускаем исключительно логически, говорит нам о том, что племена шумеров могли осесть в Южном Двуречье, будучи уже организованными в иротогосударственный союз (чифдом). Они сформировали его где-то в неизвестной нам прародине в условиях перехода от камня к металлу. Таким образом, Двуречье, скорее всего, не является их родиной.

В конце IV и начале III тысячелетия до Р. X. Шумер представлял собой чересполосицу многочисленных городских общин, которые в литературе получили наименование храмовых комплексов, Храм в данном случае служил средоточием религиозной, политической и экономической жизни общины. В некотором роде он был символом права собственности на землю общины. Однако вопрос о соотношении общинной земли и храмовой не должно рассматривать через призму частного права, т. е. храм не был верховным собственником земли. Таким собственником (скорее в публично-правовом аспекте) был бог, жрец которого служил предстоятелем общины перед ним.

Интересно отметить, что если бог был женского иола, то, соответственно, жрец был мужского, и наоборот. Таким образом, связь божества как верховного суверена с подданными — народом и территорией, на которой народ проживает, — выражалась через институт брака. Характер этого института частный, но в древности этот частный институт служил публичным целям, имел публичное содержание.

Территория общины состояла из земельных владений двух видов. К первому относилась собственно храмовая земля nig-en-na, которая сдавалась в аренду общинникам и доходы от которой шли на нужды культа. Потом, с развитием храмового хозяйства эту землю, как, впрочем, и землю следующей категории, скорее всего, обрабатывали зависимые от храма люди — gurus (дословно — «молодец»).

Далее встречаем землю kur (кормление), доход с которой шел на содержание персонала храма; и землю urulal или nam-uru, которая выдавалась из храмового фонда за уплату в последующем долей урожая с нее. Ко втором виду землевладений следует отнести свободные общинные земли, о наличии большого комплекса которых мы имеем косвенные данные с XXVIII в. до Р. X. Начиная с этого времени, в Шумере появляется купля-продажа общинных земель.

С точки зрения общественного устройства и экономических отношений такие храмовые города-государства были чрезвычайно развиты. Так, например, до нас дошли хозяйственные документы патеси (см. ниже) города Ширпурлы (конец IV тысячелетия до Р. X.), которые, как сказали бы сейчас, свидетельствуют о высокой степени государственного регулирования экономики. В этих документах мы можем видеть одновременно ведомость об оплате труда крестьян, сводку доходов с государственных полей и расходов на общественные нужды. О степени развитости товарно-денежных отношений в Южной Месопотамии можно судить по такому документу из того же г. Ширпурлы:

«Уз мины 3 сикля серебра — лома Ад-да, поставщику (damgar) налога. Ур-иге-ама-шу отвесил. Лугаль-ан-да, патеси Ширнурлы» [Древний мир, 1914, т. 1, с. 67].

Храмовая администрация была достаточно развита. Во главе ее стоял жрец-расиорядитель (sanga), который руководил обширным хозяйством и как распорядитель культа, и как администратор. Администрация храма, по-видимому, уже тогда состояла из зависимых от храма людей: администраторов невысокого ранга и из ремесленников, воинов храма, рабов и др. К первой категории лиц мы относим nubanda — управляющего, этим же словом обозначался и староста городской общины, возникшей позднее на месте храмового комплекса; затем имелись такие разряды, как: nagur — заведовал складами продовольствия; damgar — торговый агент храма, появление которых академик А. И. Тюменев относит к I династии Ура (XXVI в. до Р.Х.), ukuus — что-то вроде современного бригадира, начальника отряда работников, ну и, конечно же, писцы — dubsar.

Во вторую категорию входили воины, кормившиеся с земли kur, как и первая категория лиц, что позволяет отождествить отношения внутри храмового комплекса с феодальной бенефициарной системой. Далее различали категории слуг, рабов и рабынь — geme (ere) и gim, соответственно; последние получали заработную плату натуральными продуктами. Таким образом, мы видим, что именно к Шумеру восходит практика наделения воинов землей за их службу. Причем из смысла дошедших до нас документов видно, что это не воины-общинники, как это было, например, в Ассирии, а настоящее сословие профессионалов, получающее от храма поместья.

Главой храмового государства, ядром которого являлся храмовый комплекс, наука считает царя-жреца — энси, на письме обозначавшегося через идеограмму PA.TE.SI. О связи энси-патеси с храмом можно судить по этимологии слова ensi (к), в котором выделяются следующие элементы: еп —"жрец", позже — «господин», «владыка»; si — «закладывать», «закапывать», дословно означает «жрец закладки». Роль энси как распорядителя строительных работ, прежде всего по воздвижению храмов, хорошо видна из так называемой строительной надписи Гудеа. Гудеа — энси-патеси Лагаша (XXIII в. до Р. X.):

«Чудесно возвел он храм государя.

Нингишзиде он кигаль построил.

Гудеа, правитель Лагаша, он заложил его основанье" [От начала начал, 1997, с. 241].

Именно от шумеров идет традиция при постройке здания закладывать в фундамент особый (закладной) камень, игравший роль талисмана будущего здания.

Домен владыки шумерского храмового города с самого начала выделялся из общего земельного фонда, составляя третий вид землевладения в Шумере — gan-se-ensi. Постепенно энсиальное хозяйство, как утверждает советская историография, стало разрастаться, поглощая при этом храмовый земельный фонд, а еще чуть позже — и свободные земли общинников, превратившись ко времени III династии Ура (XXII в. до Р.Х.) в деспотию восточного толка. Однако полного поглощения неэнсиальных видов землевладения не произошло.

Со временем власть энси-патеси перестала содержать только жреческие обязанности. В начале III тысячелетия до Р. X. патеси становится верховным главнокомандующим армии, которая состоит из народного ополчения и группы профессиональных воинов храма и дружины самого царя:

«Царь в те дни поход на град замыслил.

Эпмеркар, сын Уту, В Аратту горную, страну пречистых сутей решил отправиться.

Страну непокорную погубить он идет.

Он призыв объявил по градам.

Вестники трубят в рога по всем странам…

Он людей своих собирает.

Брат брату подает знаки.

Царь, что во главе их идет, Во главе отряда своего идет, Энмеркар, что во главе их идет, Во главе отряда своего идет" [Там же, с. 181].

Значительны были хозяйственные функции патеси. Он собирал налоги и распоряжался ими. Суд, скорее всего, был общинным и храмовым. Однако об участии патеси в суде можно предположить хотя бы потому, что как верховный предстоятель перед божеством он обязан был наказывать провинившихся за их грехи. Делать это он обязан, ибо бог не может не наказывать человека за грехи. У семитов мы наблюдаем то же самое.

Постепенно, с ростом могущества отдельного городагосударства его патеси превращался в лугаля — правителя целой области с несколькими городами. Свидетельство о процессе накопления отдельными городами типа Лагаша, Исина, Киша и др. политической мощи оставил нам такой археологический памятник, как «Стела коршунов» (ок. 2400 г. до Р. X.). Она изображает победоносный поход Эанатума — патеси, потом лугаля — Лагаша против города Умма.

Титул «I ugal» по смыслу близок к семитическому «sarrum», что означает верховного, т. е. независимого, светского владыку. В его подданстве (власти), как правило, находятся патеси отдельных местностей и городов. Часто владение титулом «лугаль» связывалось с обладанием одного из главных шумерских городов — Ниппуром. В этом городе находился храм Энлиля — верховного божества шумеров.

Весьма важными органами государственной власти в системе государственного строя храмовых городов Древнего Шумера были община и, особенно, собрания старейшин. В раннем Урс (XXVIII в. до Р. X.) мы встречаем в городах так называемое место собрания мужей — gurus ukkin ki. Чтобы нс быть голословными, позволим себе процитировать, например, следующее (XXVI в.):

«Гильгамеш перед старцами своего города Слово говорит, слова их ищет:

«Чтоб нам колодцы вырыть, Все колодцы в стране вырыть…

Перед Кишем главы не склоним, Киш оружием сразим!" Собрание старцев города У рука Гильгамешу отвечает:

«Чтоб нам колодцы вырыть…»" и г. д. [От начала начал, 1997, с. 204].

Из этого шумерского документа мы видим, что собрание старейшин — орган, по всей видимости, аристократический, решает все важные вопросы вместе с царем (энси-патеси). Кроме того, совет старейшин имел право свергать неугодных царей. Надпись Гудеа гласит:

«[Богиня] Инана, владычица всех стран, голову его (патеси-энси, — М.И.) в собрании (старейшин. — М.И.) да осудит, основание его утвержденного престола да не сделает прочным, имя его да прекратит, правление его да прервет» [Дьяконов, 1959, с. 140].

Надо заметить, что подобная гарантия против произвола царя будет зафиксирована позже в «привилегиях» вавилонских городов. По-видимому, ius resistendi необходимо было санкционировать волей богов — получением неблагоприятного знамения, которое служило оракулом и свидетельствовало о гневе богов. Этот институт не был столь редким в Древнем мире.

Судебные полномочия совета старейшин и общины во главе с лубандой (старейшиной), не подлежат, таким образом, сомнению.