Макропруденциальное регулирование как составная часть современного банковского регулирования и надзора

В период до глобального финансового кризиса регулирование финансово-кредитной сферы ограничивалось в основном лишь микро-уровнем (объектами регулирования являлись преимущественно финансовые институты) и фактически представляло собой систему регулятивной гомогенности с приоритетами, охватывавшими преимущественно количественную сторону деятельности финансовых институтов (за исключением ряда аспектов применительно к качественной оценке рисков на микро-уровне). Нетрудно догадаться, что в такой регулятивной среде риски, их источники и пути минимизации также рассматривались с точки зрения микро-уровня, в изоляции от процессов на других уровнях макроэкономического пространства. По сути, микропруденциальность докризисной политики банковского регулирования представляла собой политику дерегулирования, основная особенность которой сводилась к саморегулируемости финансового рынка (а заодно — и финансовых институтов), а вместе с ней — и к задаче минимизации кризисогенности за счет исключительно минимизации рискогенности отдельных участников финансового рынка, но не финансового сектора как «агрегированного» участника финансового рынка. Соответственно, фактически игнорировалось текущее состояние финансовых, кредитных и макроэкономических циклов, которые и являются основными катализаторами рыночной нестабильности [19, 20]. При этом международные и национальные регуляторы недооценивали или некорректно оценивали взаимосвязь регулирования с процессами финансовой глобализации (также можно допустить, что они упустили ее), которая стала одним из факторов непрерывного роста активов транснациональных (глобальных) банков, трансформировав их в институты системной значимости, в определенной мере оказывающих влияние на состояние и динамику ключевых параметров макро-среды. В конечном итоге такая ситуация привела к неразберихе и противоречиям в части применения национальных режимов регулирования и надзора.

Сложившиеся обстоятельства, наряду с угрозой дальнейшего распространения кризисных явлений и обострения экономической нестабильности, фактически вынудили международных регуляторов к поиску новых регулятивных инструментов, находящихся за рамками традиционного банковского регулирования, а точнее — в плоскости макроэкономического управления. Как представляется, обеспокоенность органов макрофинансового управления риском неожиданности экономических кризисов, их фактической неуправляемостью и бесконтрольным распространением экзогенных и эндогенных рисков поставила во главу угла регулятивную модель, расширенную и усовершенствованную за счет макроэкономических параметров, а заодно и концептуализацию банковского регулирования с учетом задачи по минимизации системных рисков. Позднее такой подход станет квинтэссенцией новой,.

посткризисной регулятивной парадигмы. Предполагается, что новый регулятивный сегмент, получивший название макропруденциальное регулирование, должен значительно повысить точность оценки состояния, состоятельности и стрессоустойчивости банков и банковского сектора, стать надежным инструментом прогнозирования взаимозависимости динамики микрои макро-уровня, а также одним из рычагов системного управления на финансовых рынках. Иными словами, МПР призвано укрепить операционные модели финансовых институтов в противовес вызовам финансовой глобализации и регионализации с целью обеспечения непрерывности выполнения ими функций финансового посредничества.

Вместе с тем, внедрение новых регулятивных инструментов и формирование нового сегмента банковского регулирования и надзора продиктовано ограниченностью, а точнее — иным вектором функциональности микропруденциального банковского регулирования. Хотя подразумевается, что регулятивная политика, так же как и денежно-кредитная, фискальная и валютная политика, направлена на обеспечение финансовой стабильности, их задачами являются, тем не менее, конкретные сферы макроэкономического управления, а результатом их действий должно стать устойчивое развитие конкретных экономических сегментов. По сути, перечисленные сферы макрофинансового управления представляют собой пруденциальные рычаги, объектом которых являются экономические агенты и их взаимодействие в рамках финансовых рынков. Отличие же макропруденциальной политики от рассмотренного выше политэкономического многообразия как раз и состоит в его исключительной направленности на обеспечение финансовой стабильности. Схематично краткая сравнительная характеристика основных направлений макрофинансовой политики приведена в табл. 1.

Место современной макропруденциальной политики в системе мер по обеспечению устойчивости экономических систем.

Политэкономические рычаги макрофинансового управления		Цель		Результат
Денежная кредитная политика (процентная ставка центрального банка).		Стабильность уровня цен.		Стабильный рост, свободный от воздействия инфляции.
Макропруденциальная политика (залоговый коэффициент, контрциклический буфер капитала).		Финансовая стабильность.
Микропруденциальная политика (нормативы достаточности капитала банка).		Состоятельность финансовых институтов.		Защита прав потребителей финансовых продуктов/услуг.

Источник: [21, с. 2].

В отсутствие полноформатной увязки банковской деятельности с состоянием и динамикой макро-среды и в целях исключения возможных ошибок регулятивной политики, интуитивно вытекающих из относительной стационарности традиционных надзорных функций банковских регуляторов (при прочих равных условиях), механизм финансовой стабильности должен рассматриваться через призму трех плоскостей, с которыми сопряжена деятельность кредитных институтов [22]:

• • финансовая нестабильность как следствие внутренних причин кризисогенности финансового сектора и/или рискогенности отдельных кредитных институтов, либо следствие критической массы изменений фундаментальных экономических факторов;
• • финансовая нестабильность и кризисы как следствие внутренних циклов и нарушения цикличности в финансовом секторе (например, как результат осуществления инвестиционных операций с применением инструментов повышенного риска), либо следствие внешних шоков;
• • финансовая нестабильность как следствие трансмиссии внутренних и внешних шоков через каналы системных рисков^[1], либо через деятельность банков системообразующей категории (эффект «домино»).

Несмотря на видимую завершенность формирования фундаментальных основ и принципов макрофинансового управления, у его макропруденциального сегмента пока еще отсутствуют четкие периметры, необходимые для определения границ взаимодействия с другими сегментами финансовой политики. При этом новизна макропруденциальной концепции не исключает белых пятен или даже двусмысленности ее методов и методологии, по крайней мере, на этапе становления современного макропруденциализма, в частности, в рамках дискуссии о взаимосвязи с денежно-кредитной политикой (ДКП), что будет подробнее рассмотрено ниже. Все еще не до конца раскрыт потенциал МПР как одного из двигателей посткризисного восстановления. Однако уже сейчас очевидно, что функции МПР неизбежно должны заполнить макрофинансовую нишу, на которую не распространяются механизмы ДКП и традиционного банковского регулирования в силу относительной узости их целей и задач. Речь идет об инструментах МПР, при помощи которых уполномоченные регуляторы могли бы решать проблемы несбалансированности в финансовом секторе, а также минимизировать риски и последствия, связанные с высоким уровнем взаимосвязанности финансовых институтов на мировых финансовых рынках.

Расширение современной модели банковского регулирования за счет внедрения новых и принципиально иных фундаментальных принципов, составляющих основу МПР, представляет собой фундаментальный пересмотр ее сути, которая должна оторваться от статичного механизма количественных аспектов регулирования к его более высокой стадии, философией и стержнем которой является обеспечение стрессоустойчивости и устойчивого роста не только кредитных институтов, но также и банковского сектора в целом. Сложная и усложняющаяся структура мировых финансовых рынков, а вместе с этим — и операционных моделей их участников будут требовать новых, технологически более совершенных инструментов регулирования, которые должны будут с наименьшими издержками адаптировать банки к внешним вызовам и реалиям глобализации и регионализации. В этих условиях МПР отводится роль локомотива нового регулятивного порядка и дальнейшего регулятивного обновления, направленного на достижение равновесной конфигурации банковского сектора в условиях неустойчивости макро-среды и волатильности ключевых параметров мировых финансовых рынков.

• [1] Ряд экспертов (см., например [23]) полагает, что к финансовым институтам, деятельность которых может вызвать обострение системных рискови последующую нестабильность в финансовой системе и экономике в целом, должны применяться особые меры пруденциального банковского надзора, включая более высокие нормативы минимальной достаточности капитала.