Основные принципы Версальско-Вашингтонской системы

Фундаментом вновь сложившейся системы необходимо считать Устав Лиги Наций, первой универсальной международной организации в истории человечества. Сама идея создания таковой восходит к так называемой идеалистической традиции политической философии. Тезисы о необходимости обеспечения мира и предотвращения войны между государствами можно найти в работах Эразма Роттердамского, Гуго Гроция, Эмерика Крюсе, в идеях французского Просвещения и работе «О вечном мире» Иммануила Канта. Кроме того, к началу XX в. в свете распространения идеологии либерализма доминирующим в общественном сознании стал тезис о народном суверенитете, который имел логическое продолжение в виде постулата о праве наций на самоопределение. Действительно, следуя этой парадигме, поскольку источником и верховным носителем власти в государстве выступает его народ, то логично, что любой народ для реализации этого принципа может образовать свое политическое образование, т. е. государство. В рассматриваемый период на уровне политической декларации эта логика прослеживается в так называемых «14 пунктах» (январь 1918 г.) президента США В. Вильсона^[1]. Именно в этом тексте, пожалуй, впервые и прозвучало само название будущей организации — Лига Наций.

Преамбула Устава Лиги Наций дает вполне четкое представление о принципах, которые предполагалось положить в основу вновь создаваемой системы международных отношений. «Высокие Договаривающиеся Стороны, принимая во внимание, что для развития сотрудничества между народами и для гарантии их мира и безопасности, важно: принять некоторые обязательства не прибегать к войне, поддерживать в полной гласности международные отношения, основанные на справедливости и чести, строго соблюдать предписания международного права, признаваемые отныне действительным правилом поведения правительств, установить господство справедливости и добросовестно соблюдать все налагаемые Договорами обязательства во взаимных отношениях организованных народов, принимают настоящий Статут, который учреждает Лигу Наций»^[2].

В целом же Устав Лиги Наций был достаточно лаконичен (всего 26 статей) и в целом носил декларативный характер, что можно считать своеобразной родовой травмой вновь созданной системы. В нем действительно в духе либерализма и пацифизма провозглашались базовые ценности новых основ миропорядка, однако сам текст выглядел не более чем декларация о намерениях. В тексте фиксировались общие принципы взаимоотношений, наиболее значимые из них следующие.

В ст. 8 формулировался принцип контроля над вооружениями: «Члены Лиги обязуются обмениваться самым откровенным и исчерпывающим образом всеми сведениями, относящимися к масштабу их вооружений, к их военным, морским и воздушным программам и к состоянию тех из отраслей их промышленности, которые могут быть использованы для войны»^[3]. В ней же указывалась необходимость запрета частного производства и продажи средств ведения войны.

Статья 10 подчеркивала необходимость уважения территориальной целостности и «политической независимости» (т. е. невмешательства во внутренние дела) государств — членов организации.

Указывалось, что государства, в случае разногласий, которые не могут быть урегулированы традиционным способом, должны использовать Лигу Наций в качестве органа третейского суда (ст. 12). В рамках проблемы реализации этого тезиса было предусмотрено существование Международного суда (ст. 14).

Были предусмотрены санкции против государства — участника Лиги Наций в случае прямой агрессий. Они предусматривали экономический бойкот и прекращение гуманитарных связей, а также, косвенно и невнятно («Совет Лиги Наций обязан предложить различным заинтересованным правительствам тот численный состав военной, морской или воздушной силы, посредством которого члены Лиги будут, по принадлежности, участвовать в вооруженных силах, предназначенных для поддержания уважения к обязательствам Лиги»), военных мер принуждения. Устав допускал и исключение в этом случае страны из Лиги Наций. Эти меры воздействия сформулированы в ст. 16. Следует отметить, что за всю историю был лишь один случай исключения, т. е. правоприменимости этой нормы. В декабре 1939 г. за агрессию против Финляндии из организации был исключен СССР^[4].

Указывалась (ст. 18) необходимость обязательной регистрации заключенных международных договоров в секретариате Лиги Наций.

Интересным представляются тезисы, которые зафиксированы в ст. 23 и касаются социальных прав граждан государств-участников. Они показывают, насколько идеи справедливости, равноправия (в том числе и гендерного), прав ребенка, борьбы с эпидемиями, противодействия работорговли и распространению наркотиков стали актуальными и начали составлять повестку дня мировой политики.

Особо необходимо отметить ст. 22. Именно в ней фактически признается право на самоопределение и достоинство каждой нации. Правда, трактовка этой нормы была своеобразна и предусматривала так называемую мандатную систему^[5]. Они касались территорий, «которые в итоге войны перестали быть под суверенитетом государств, управлявших ими перед тем, и которые населены народами, еще не способными самостоятельно руководить собой в особо трудных условиях современного мира. Благосостояние и развитие этих народов составляет священную миссию цивилизации, и подобает включить гарантии осуществления этой миссии в настоящий Статут». При этом устанавливалось три категории и, соответственно, три статуса таких территорий. Первый касался бывших земель Османской империи на Ближнем Востоке, где констатировался факт близкой готовности к реализации национального суверенитета, а функция обладателя мандата сводилась к следующему: «Советы и помощь Мандатария будут направлять их управление впредь до момента, когда они окажутся способными сами руководить собой». Вторую категорию образовывали территории, где требовались мероприятия военно-полицейского характера для поддержания внешней безопасности и внутреннего порядка — в основном в Центральной Африке, а третью — те области, которые, по мнению авторов Устава, в силу географических, экономических, культурных причин в данный момент не могут реализовать свою государственность. В любом случае из буквы документа можно наблюдать признание право на суверенитет и самоопределение, хотя и в довольно расплывчатой форме. Вообще, в этой статье можно наблюдать две политико-правовых новеллы. С одной стороны, признание вышеуказанного тезиса, с другой — свойственное христианской и демократической традиции (связанными друг с другом генетически) мессианство, одним из проявлений которого является европоцентризм.

Таковыми были фундаментальные основы конструированного миропорядка, своего рода идеальный мир. Однако, помимо декларативного Устава Лиги Наций, в ходе Парижской конференции был заключен целый ряд договоров, который вполне укладывался в традицию реалистического понимания характера международных отношений и по-новому определял политическую карту мира и зоны влияния великих держав.

• [1] Всемирная история: люди, события, даты / Энциклопедия: пер. с англ. М., 2001.
• [2] URL: http://www.istorik.ru/library/documents/nations_league/index.htm
• [3] Здесь и далее Устав Лиги Наций цит. По: URL: http://www.hist.msu.ru/Departments/ModernEuUS/INTREL/SOURCES/Legnatust.htm. Текст сверен с изданием: Версальскиймирный договор / полный перевод с фр. под ред. Ю. В. Ключникова и А. Сабанина. М. :Издание Литиздата НКИД, 1925. С. 7—15.
• [4] Председатель СНК СССР В. М. Молотов через ТАСС прокомментировал это событие так: «Что ж, тем хуже для Лиги Наций». См.: Роковые годы. 1939—1940. Документыи материалы. Таллин: Олион, 1990. С. 48.
• [5] Впоследствии этот термин будет воспроизведен и в Уставе ООН в виде понятия"подопечная территория", а также будет создан структурный орган ООН — Советпо опеке.