Недостижение возраста для привлечения лица к уголовной ответственности и отставание несовершеннолетнего в психическом развитии

Недостижение возраста для привлечения лица к уголовной ответственности как обстоятельство, исключающее уголовное преследование, и нереабилитирующее основание прекращения уголовного преследования / дела (см. п. 2 ч. 1 ст. 24, ч. 3 ст. 27, ч. 4 ст. 133, ст. 213 УПК РФ; ранее — п. 5 ч. 1 и ч. 2 ст. 5 УПК РСФСР 1960 г.)¹ использовалось правоприменителями реже, чем отсутствие события преступления (реабилитирующее основание). Однако от этого не уменьшилась значимость проблемы установления единого возрастного минимума, по достижении которого ребёнок способен осознавать общественную опасность содеянного^[1][2]. Решение указанной проблемы связано с установлением уровней достаточного психического, психофизиологического развития несовершеннолетнего и воспитательно-информационного окружения подростка. Очевидно, что данные уровни развития выше у тех детей, которые находятся в более насыщенном информационном пространстве, испытывают более интенсивное воспитательноинформационное воздействие.

Отставание в психическом развитии несовершеннолетним, совершившим общественно опасное деяние [задержка его психического

развития], по сути, то же недостижение возраста для привлечения лица к уголовной ответственности (см. п. 2 ч. 1 ст. 24, ч. 3 ст. 27, ч. 4 ст. 133, ст. 213 УПК РФ), создаёт проблему, связанную с необходимостью исправительной коррекции психики подростка. Отчасти эта проблема решается организацией благополучного социального его окружения, кроме того, — амбулаторными медикотерапевтическими методами и, в исключительных случаях, — медикотерапевтическими методами, применяемыми в специальных лечебно-воспитательных учреждениях. В любом случае пределы воспитательного/исправительного воздействия в уголовно-правовом смысле не должны касаться анатомической целостности несовершеннолетнего преступника.

В зарубежной и отечественной медицинской практике отмечались случаи устранения патологического поведения несовершеннолетних путём нейрохирургических операций — выжигания патологической ткани мозга. Один из хирургов, проводивших подобные операции, Орландо Дж. Энди утверждал, что таким образом устраняется «синдром гиперриагирования» — сумасбродное, агрессивное и эмоционально неустойчивое поведение. В других случаях модификацию поведения специалисты проводили с помощью психотропных средств (риталина, декседрина, анектина) [которые, кстати говоря, могут вызвать лекарственный психоз], с помощью электрошока и т. д.¹

Перечисленные способы преследуют цель скорого устранения девиантного поведения ребёнка, но не оказывают позитивного воспитательного воздействия, необходимого для формирования личности. Скорее всего, это разновидности мер безопасности (с ярко выраженным медицинским характером) и отчасти наказания. К тому же их применение, вероятно, должно быть направлено на правонарушителей, не способных к восприятию принудительных мер воспитательного воздействия.

При нейрохирургической операции ребёнок не довоспитывается, а изменяется, при медикаментозном вмешательстве — излечивается (состояние его здоровья должно улучшиться в той или иной степени), при электрошоковом воздействии — наказывается и, может быть, посредством негативного стимула в какой-то мере исправляется. Принудительные же меры воспитательного воздействия направлены не на ущемление физической (анатомической) неприкосновенности виновного, а на самоосознание, что и является главным отличительным признаком от прочих указанных мер воздействия. Через обязанности и ограничения от неблагоприятных явлений, внедряемые посредством позитивного воспитания и самосознания, — к исправлению собственного образа поведения.

В некоторых случаях воспитательный процесс может быть подкреплён лечебным воздействием для облегчения пути самоосознания несовершеннолетним правонарушителем своего места и роли в обществе. Такой облегчённый вариант социализации приемлем, если возникла надобность в коррекции психического восприятия несовершеннолетним окружающей действительности. Иными словами, это воздействие на подростка должно быть оказано для исправительно-воспитательной коррекции его поведения.

Итак, указанное воздействие может быть связано с ч. 3 ст. 20 УК РФ, в которой речь идёт о своеобразной ограниченной вменяемости несовершеннолетнего, совершившего общественно опасное деяние. Неспособность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего поведения либо руководить им в данном случае следует из отставания психического развития подростка. Принудительные меры медицинского характера к такому лицу применены быть не могут, так как указанное отставание в развитии, по условиям ч. 3 ст. 20 УК РФ, не должно быть связано с психическим расстройством. Принудительные меры воспитательного воздействия также не могут быть применены, поскольку диспозитивному содержанию и ограничению условиями применения ст. 90 УК РФ противопоставлен императивный характер ч. 3 ст. 20 УК РФ. Уголовное законодательство по данному поводу, к сожалению, не даёт ответа на вопрос: каким же образом можно воздействовать на несовершеннолетнего правонарушителя [фактически преступника], чтобы предотвратить его противоправное поведение в будущем?

Представляется необходимым применение психологических и психотерапевтических мер воздействия, в том числе в специальном учебно (лечебно)-воспитательном учреждении. Причём помещение подростка в подобное учреждение закрытого типа должно стать обязательным, если он представляет опасность для окружающих людей. Этим не только будет обеспечена безопасность общества от неконтролируемой угрозы, но и с большей вероятностью данная угроза будет устранена систематическим учебно (лечебно)-воспитательным воздействием.

Однако и такое влияние на психическое состояние ребёнка не создаст гарантии его правопослушного поведения, если не возникнет адекватного вмешательства государства в сглаживание фоновых явлений преступности, т. е. в суживании сферы воздействия на подростка одурманивающих веществ, беспризорности, культа жестокости и мнимой свободы — по сути вседозволенности, морально-нравственной, в том числе физической, половой и прочей распущенности.

Эти явления не ведут непосредственно к социально-психологической дезадаптации, к совершению преступления, но их сглаживание, причём постепенное, необходимо в связи с тем, что они планомерно формируют патологическое поведение подрастающего поколения, которое формально не противоречит общественной идеологии, а фактически является источником преступности и не только явной, но и [в большей мере] латентной.

Влияние фоновых явлений свидетельствует о том, что значительная часть (по некоторым исследованиям 1/3) находящихся на учёте в органах внутренних дел школьников имеют какую-либо форму психической патологии, невроз, психопатию, патохарактерологические аномалии личности, психопатоподобные состояния^[3]. Значительное количество преступлений совершается подростками в состоянии опьянения, в том числе наркотического. В 1994—2010 гг. доля подростков, совершивших преступления в состоянии опьянения [алкогольного, наркотического, иного], в общем количестве осуждённых в России несовершеннолетних ежегодно составляла 20—30%. В следующие годы эта доля стабильно уменьшалась, но оставалась существенной. В 2011 г. и 2012 г. она составила соответственно 17,41 и 16,84%; в 2013 г. — 15,4%; в 2014 г. — 15,22%; в 2015 г. — 15,01%; в 2016 г. — 14,99%; в 2017 г. — 13,48%.**.

Таким образом, недостижение возраста для привлечения лица к уголовной ответственности, в том числе отставание в психическом развитии несовершеннолетним, совершившим общественно опасное деяние [задержка его психического развития], являются обстоятельствами, исключающими уголовное преследование, и нереабилитирующими основаниями прекращения уголовного преследования / дела, применение которых связано со ст. 20 УК РФ, п. 2 ч. 1 ст. 24, ч. 3 ст. 27, ч. 4 ст. 133, ст. 213 УПК РФ, а также сохраняет проблему достижения цели реализации положений уголовного законодательства в связи с необходимостью исправительно-воспитательной коррекции поведения подростков.

• [1] При этом уголовное преследование в отношении лица, не достигшего к моментусовершения общественно опасного деяния возраста, с которого наступает уголовнаяответственность, подлежит прекращению в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ —за отсутствием состава преступления.
• [2] Подробнее см. в § 5 гл. 5.
• [3] См.: Яссман Л. В. Психологические проблемы ранней профилактики правонарушений у несовершеннолетних: автореф. дис. … д-ра психол. наук. М., 1998. С. 17.