Представление прокурора. 
Научно-практический комментарий к федеральному закону "о прокуратуре российской федерации" в 2 т. Том 1. Разделы i—iii

1. Представление об устранении нарушений закона вносится прокурором или его заместителем в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенные нарушения, и подлежит безотлагательному рассмотрению.

В течение месяца со дня внесения представления должны быть приняты конкретные меры по устранению допущенных нарушений закона, их причин и условий, им способствующих; о результатах принятых мер должно быть сообщено прокурору в письменной форме.

• 2. При рассмотрении представления коллегиальным органом прокурору сообщается о дне заседания.
• 3. В случае несоответствия постановлений Правительства Российской Федерации Конституции Российской Федерации и законам Российской Федерации Генеральный прокурор Российской Федерации информирует об этом Президента Российской Федерации.
• 1. Термин «представление» имеет в прокурорском лексиконе различное смысловое значение. Так, согласно ч. 2 ст. 129 Конституции России Генеральный прокурор РФ и его заместители назначаются на должность и освобождаются от должности Советом Федерации по представлению главы государства. В свою очередь приложение № 1 к приказу Генерального прокурора РФ от 10.12.2007 № 198 «О классных чинах и форменном обмундировании прокурорских работников»^[1][2] содержит бланк представления на присвоение классного чина. Вместе с тем наибольшую известность представление имеет как термин, характеризующий форму реагирования прокурора на выявленные нарушения закона, в том числе допущенные судом при вынесении решений нарушения процессуального и (или) материального права (об этом см. комментарий к разделу IV Закона о прокуратуре).

В контексте надзора за исполнением законов следует отметить, что сущностное назначение представления с момента воссоздания института прокуратуры в 1922 г. изменялось. Согласно пп. «а» п. 11 Положения о прокурорском надзоре^[3]

к кругу обязанностей прокуроров на местах (губернских, автономных республик и областей) относилось вхождение с представлениями в исполнительные комитеты об отмене или изменении изданных ими или подчиненными им органами незаконных распоряжений и постановлений. Следовательно, представление как акт реагирования имело значение, тождественное современному протесту (см. комментарий к ст. 23 Закона о прокуратуре), и, кроме того, в отличие от современной позиции законодателя речь шла об обязанности, а не о правомочии (праве) прокурора.

Как акт реагирования, направленный на устранение нарушения закона, представление получило закрепление в ст. 16 Положения о прокурорском надзоре в СССР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24.05.1955¹, в соответствии с которой Генеральный прокурор СССР и подчиненные ему прокуроры были вправе вносить в государственные органы и общественные организации представление об устранении нарушений закона и причин, способствующих нарушению закона. Таким образом, можно говорить о шестидесятилетней истории применения рассматриваемого акта прокурорского реагирования. Однако следует оговориться, что в период действия Закона СССР от 30.11.1979 «О прокуратуре СССР»^[4][5] документ носил название «представление прокурора в порядке общего надзора». Несмотря на обобщающее название ст. 24 действующего Закона о прокуратуре «представление прокурора», с учетом имеющего место разнообразия актов с таким наименованием практика использует конкретизирующую формулировку «представление об устранении нарушений закона».

Вместе с тем следует отметить, что анализ актов правоприменительной практики выявил примеры неправильного наименования документов, например:

• • представление об устранении нарушений законодательства (федерального законодательства; областного и федерального законодательства; законодательства Российской Федерации; действующего законодательства; закона, причин и условий им способствующих);
• • представление о принятии мер по устранению нарушений *.
• 2. Согласно п. 1 ст. 24 Закона о прокуратуре представление об устранении нарушений закона вносится руководителем органа прокуратуры (прокурором или его заместителем) в орган или должностному лицу, которые правомочны устранить допущенные нарушения. Эта формулировка допускает адресование акта реагирования в вышестоящий орган (должностному лицу) по отношению к органу (должностному лицу), где непосредственно выявлены нарушения закона. Подобный алгоритм избирается прокурором в случаях, когда ранее направленные непосредственно поднадзорным ему органам или должностным лицам акты реагирования не достигли желаемого результата и нарушения продолжают иметь место. То есть, необходима постановка вопроса о принятии мер к самому руководителю органа (должностному лицу), которые не в состоянии в сил}' субъективных причин устранить самостоятельно нарушения, а также способствующие им причины и условия. Подобная практика имеет место.

Однако необходимо принимать во внимание, что п. 17 Приказа № 195 предписывает прокурорам исключить случаи внесения актов реагирования непосредственно руководителям федеральных органов исполнительной власти, имея в виду, что надзор за их деятельностью осуществляется Генеральной прокуратурой РФ. В подобных случаях проект акта прокурорского реагирования и копии документов, подтверждающих его обоснованность, следует представлять в соответствующее подразделение Генеральной прокуратуры РФ. Наше мнение по поводу подобных директив, ограничивающих волеизъявление нижестоящих прокуроров, мы высказали в ряде своих публикаций, введя в научный оборот термин «фактор сдерживания»^[6].

В то же время пп. 1.9 указания Генерального прокурора РФ от 12.05.2009 № 155/7 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов судебными приставами» ориентирует прокуроров при выявлении нарушений вносить представления об их устранении главным судебным приставам субъектов РФ с постановкой вопроса о привлечении судебных приставов-испол-нителей к дисциплинарной ответственности, что предполагает направление прокурорами районного звена представлений не поднадзорному им должностному лицу, ограничивая их в возможности реагирования на своем уровне в адрес старшего судебного пристава.

Важным в комментируемой норме является уточнение, что представление вносится тому органу или должностном}' лицу, которые полномочны устранить нарушение закона. Это обязывает прокурора правильно выбирать адресат, поскольку неустранение по объективным причинам его требований не может быть вменено в вину тому, кто не правомочен в силу своей компетенции это сделать. Кроме того, следует принимать во внимание положения п. 13 Приказа № 195, предписывающие при внесении актов прокурорского реагирования оценивать возможные негативные последствия исполнения требований прокурора, имея в виду, что акты реагирования должны быть направлены не на разрушение существующих правоотношений, а на их корректировку и приведение в соответствие с действующим законодательством.

Важное значение имеет правильное формулирование прокурором в описательной части представления сущности выявленных нарушений закона, упоминание лиц, которые допустили нарушения, а также способствовали этому. Пункт 16 Приказа № 195 требует от прокуроров в документах прокурорского реагирования излагать правовую сущность, а также негативные последствия нарушений закона, причины и условия, которые этому способствовали, ставить вопрос об их устранении и ответственности виновных.

Непосредственно п. 1 ст. 24 Закона о прокуратуре не упоминает о праве прокурора требовать при внесении представления привлечения к ответственности виновных лиц, что является явным недостатком комментируемой нормы. Формально компенсирует это п. 2 ст. 22 Закона о прокуратуре, наделяющий прокурора правом требовать привлечения лиц, нарушивших закон, к иной установленной законом ответственности, однако, как мы отметили в комментарии к данной норме, отсутствие в ней конкретики фактически переводит ее в силу неопределенности в разряд содержащей коррупциогенный фактор.

3. Пункт 1 ст. 24 Закона о прокуратуре содержит императивное требование к адресату представления о безотлагательном рассмотрении документа. В буквальном смысле речь идет о рассмотрении его в течение одного рабочего дня с момента регистрации в канцелярии. Однако реально проконтролировать этот процесс едва ли возможно. Безусловно, оперативное рассмотрение представления прокурора в интересах самого должностного лица, поскольку абзацем вторым п. 1 комментируемой статьи предусмотрен месячный срок для принятия мер, который исчисляется со дня внесения представления (по существу даты его регистрации).

В то же время следует учитывать положения п. 2 комментируемой статьи о том, что при рассмотрении представления коллегиальным органом прокурору должно быть сообщено о дне заседания. Следовательно, это предопределяет необходимость предварительного ознакомления адресата с изложенными требованиями, а также организацию непосредственного коллегиального рассмотрения документа в присутствии прокурора, которого необходимо в обязательном порядке вызвать. Хотя закон не ставит категорического условия для прокуроров по участию в рассмотрении представления, пунктом 16 Приказа № 195 им предписано принимать обязательное участие в рассмотрении внесенных актов прокурорского реагирования.

4. Абзац второй п. 1 ст. 24 Закона о прокуратуре устанавливает одинаковый (универсальный) для всех адресатов представления (органов и должностных лиц) срок для принятия конкретных мер по устранению допущенных нарушений закона, их причин и условий, им способствующих. Как было отмечено выше, прокуроры должны в резолютивной части четко отражать, что они ожидают от адресата, какие меры, по мнению прокурора, должны быть приняты. Всякая неопределенность снижает эффективность прокурорского реагирования и не ведет к реальному устранению нарушений закона, а также способствующих им обстоятельств. Безусловно, выступление прокурора при рассмотрении представления коллегиальным органом позволяет уточнить его позицию, однако решающим является требование прокурора, сформулированное в письменном виде в самом представлении. Как представляется, адресат в случае возникающих сомнений по существу адресованных ему требований вправе обращаться к прокурору в установленный законом месячный срок для уточнения позиции последнего, поскольку главным является принятие действенных мер, а не имитация соответствующего процесса.

Закон определяет, что о результатах принятых мер должно быть сообщено прокурору в письменной форме. Данная норма содержит как минимум два изъяна. Во-первых, в ней не оговорено, в какой срок сообщается прокурору о результатах. В этой связи на практике применяется стереотипная модель формулировки резолютивной части представления, где месячный срок определяется прокурором для дачи ответа по результатам рассмотрения акта реагирования, что с точки зрения законодательной нормы неверно. Во-вторых, результаты принятых мер вполне объективно могут выходить далеко за рамки установленного законом месячного срока для их принятия. Более того, основываясь на собственной практике подготовки таких актов прокурорского реагирования, позволим отметить, что нередки случаи, когда принятие мер в месячный срок просто нереально. Например, когда прокурор требует внести в расходную часть бюджета муниципального образования строку о выделении средств на реализацию того или иного вопроса местного значения в период, когда до непосредственного утверждения бюджета представительным органом остается значительно больший, чем один месяц, срок.

Установление прокурором сокращенного срока принятия мер по представлению закон не предусматривает¹.

• 5. Возвращаясь к п. 2 комментируемой статьи, кратко отметим, что при рассмотрении представления коллегиальным органом прокурор не вправе выходить в своих требованиях за рамки вопросов, отраженных им в акте прокурорского реагирования. Безусловно, могут иметь место какие-то новые вскрытые проверкой факты, однако в силу обязательного требования к письменной форме представления вопрос может решаться путем направления нового (дополнительного) представления, срок принятия мер по которому должен отсчитываться с момента его регистрации у адресата.
• 6. Согласно данным статистического отчета по форме ОН «Надзор за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» в 2016 г. прокурорами внесено 767 229 представлений об устранении нарушений закона, из которых с участием прокурора рассмотрено 671 566 (87,5%).
• 7. Пунктом 3 ст. 24 Закона о прокуратуре предусмотрено индивидуальное полномочие Генерального прокурора РФ в случае несоответствия постановлений Правительства РФ Конституции России и федеральным законам информировать об этом главу государства. Следовательно, законодатель предоставил руководителю прокурорского ведомства подобным образом реагировать на незаконное нормотворчество неподнадзорного ему органа. Это полномочие корреспондирует праву Президента России отменять постановления и распоряжения Правительства РФ в случае их противоречия Конституции России, федеральным законам и указам главы государства (ч. 3 ст. 115 Конституции России). Правда, по смыслу рассматриваемое прокурорское полномочие логичнее смотрелось бы в ст. 23 Закона о прокуратуре, поскольку речь идет о законности правовых актов.

Согласно данным СПС «КонсультантПлюс» Президентом России в период с 1993 по 1999 г. принято четыре Указа об отмене постановлений Правительства РФ, однако отсутствует информация о том, был ли инициатором данной процедуры Генеральный прокурор РФ. Анализ современного нормотворчества высшего исполнительного органа государства показывает, что в отдельных случаях имеют место несоответствия некоторых постановлений или их норм федеральным законам¹.

В соответствии с п. 20 Приказа № 155 нижестоящие прокуроры при выявлении случаев противоречия постановлений Правительства РФ федеральным законам обязаны представлять материалы по этому поводу Генеральному прокурору РФ. Безусловно, данное предписание не снимает с подразделений Генеральной прокуратуры РФ обязанности по осуществлению правового мониторинга в закрепленной за ними сфере правоотношений собственными силами, что более чем логично.

• 8. В статистическом отчете по форме ОН «Надзор за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина» ведется учет направленных прокурорами в органы государственной власти и местного самоуправления информаций о состоянии законности. В отдельных случаях анализ таких документов позволяет говорить о подмене этими документами (которые не являются актами реагирования и применяются в рамках реализации принципа гласности, закрепленного в ст. 4 Закона о прокуратуре) представлений об устранении нарушений закона. В 2016 г. прокурорами направлена 41 421 такая информация.
• 9. Ряд законодательных актов предусматривают внесение прокурорами представлений специальным адресатам. При этом законодатель не оговаривает обязанности прокурора строго руководствоваться положениями ст. 24 Закона о прокуратуре.

Например, ст. 42 Федерального закона «Об общественных объединениях» наделяет Генерального прокурора РФ и подчиненных ему прокуроров правом вносить в руководящий орган общественного объединения представление об устранении в деятельности общественного объединения нарушений не только законов, но и Конституции РФ, а также при совершении объединением действий, противоречащих уставным целям. При этом прокурор (системный анализ положений названного закона позволяет говорить, что таковым помимо Генерального прокурора РФ может выступать только прокурор соответствующего субъекта РФ) вправе самостоятельно устанавливать срок устранения выявленных нарушений^[7]. В случае неустранения общественным объединением нарушений по требованию прокурора, последний вправе своим решением приостановить деятельность объединения на срок до 6 месяцев (об этом см. в комментарии к ст. 22 Закона о прокуратуре). Данные полномочия в альтернативном порядке вправе также применять Минюст России и его территориальные органы.

В свою очередь ч. 2 ст. 11 Федерального закона от 10.06.2008 № 76-ФЗ «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах прину-дительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания» наделяет прокурора субъекта РФ исключительным правом внесения представления в совет Общественной палаты РФ в случае неоднократного нарушения общественной наблюдательной комиссией Конституции РФ, федеральных конституционных законов, федеральных законов, а также систематического осуществления названной комиссией деятельности, противоречащей ее целям. Вместе с тем обращает на себя внимание формулировка нормы о том, что принятие решения о прекращении деятельности состава общественной наблюдательной комиссии по представлению прокурора является правом адресата, что само по себе предполагает постановку соответствующим прокурором в резолютивной части вопросов в более дипломатичной форме, нежели это имеет место в случае с реализацией ст. 24 Закона о прокуратуре. И это очевидно с учетом того, что Общественная палата РФ не является поднадзорной прокурору субъекта РФ.

Наконец, ч. 2 ст. 36 Федерального закона от 13.03.2006 № 38-ФЗ «О рекламе»² устанавливает, что антимонопольный орган по представлению прокурора возбуждает дело по признакам нарушения законодательства Российской Федерации о рекламе. Здесь в отсутствие более четкого определения позиции законодателя правомерно говорить о традиционном в смысле ст. 24 Закона о прокуратуре представлении, которое имеет нормативно обозначенный предмет прокурорского требования.

Специального учета специфики применения прокурорами названных представлений в настоящее время не ведется.

10. Закон о прокуратуре не упоминает о возможности обжалования адресатом представления прокурора, что исключает принятие каких-либо мер по этому поводу со стороны вышестоящего прокурора. Также законодатель не предусмотрел возможности отзыва прокурором своего представления до рассмотрения его по существу, как это имеет место в п. 4 ст. 23 Закона о прокуратуре применительно к протесту.

Вместе с тем представление прокурора как правовой акт вполне может быть обжаловано в суд по правилам главы 22 КАС РФ в рамках производства по делам об оспаривании решений должностных лиц. Таким правом в силу ч. 1 ст. 218 КАС РФ наделены гражданин, организация (в том числе общественное объединение), иные лица, если они полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности. Указанное право опирается на ст. 46 Конституции РФ, в ч. 2 которой закреплено, что «решения, действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд». Ранее в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.02.2009 № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих"'¹ отмечалось, что по правилам главы 25 ГПК РФ могут быть оспорены решения, действия (бездействие) должностных лиц органов прокуратуры в случаях, если для них не установлен особый порядок оспаривания в порядке уголовного судопроизводства или в порядке производства по делам об административных правонарушениях (на-^[8][9]

пример, в ходе проверок при осуществлении надзора за исполнением законов). Применяемое в настоящее время постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.09.2016 № 36 «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации»¹ напрямую не называет прокуроров (органы прокуратуры) в качестве субъектов, чьи решения, действия (бездействия) могут быть оспорены по правилам главы 22 КАС РФ, однако это не влияет на сформировавшиеся до вступления в силу этого кодифицированного акта общие подходы.

Необходимо упомянуть о правовой позиции Конституционного Суда РФ, который в своем определении от 24.02.2005 № 84−0 «Об отказе в приеме к рассмотрению жалобы гражданки Моторичевой Ирины Ивановны на нарушение ее конституционных прав положениями статьи 24 Федерального закона „О прокуратуре Российской Федерации“»^[10][11] отметил, что «по смыслу приведенных взаимосвязанных положений Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», а также учитывая, что при осуществлении надзора за исполнением законов органы прокуратуры не подменяют иные государственные органы (пункт 2 статьи 21), само по себе представление прокурора не имеет абсолютный характер и силой принудительного исполнения не обладает, поскольку преследует цель понудить указанные в пункте 1 статьи 21 данного Федерального закона органы и должностных лиц устранить допущенные нарушения закона прежде всего в добровольном порядке. Требование о безусловном исполнении представления прокурора реализуется путем специальных процедур — вынесения самим прокурором постановления о возбуждении производства об административном правонарушении либо путем обращения в суд. Так, в соответствии со статьей 17.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях за умышленное невыполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом, может быть наложен штраф, при этом прокурору не предоставлено право принудительного взыскания штрафа, поскольку дела данной категории рассматриваются мировыми судьями (часть 1 и абзац четвертый части 3 статьи 23.1 Кодекса). При рассмотрении в судебном порядке дела об указанном административном правонарушении либо дела об оспаривании представления прокурора прокурор должен доказать факт нарушения закона органом или должностным лицом, которому внесено представление, и правомерность своих требований.

Следовательно, положения статьи 24 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», наделяющие прокурора (его заместителя) правом вносить подлежащее безотлагательному рассмотрению представление об устранении нарушений закона в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенные нарушения, при том что заинтересованным лицам предоставлена возможность судебного обжалования решений прокурора, сами по себе не могут рассматриваться как нарушающие конституционные права и свободы граждан".

В своей статье В. А. Бондаренко и В. А. Ершова отмечают, что «в последнее время все чаще поднадзорные органы обращаются в суд с заявлением о признании представления прокурора незаконным, нарушающим права и свободы, поскольку, по их мнению, этот акт прокурорского реагирования неправомерно возлагает на них обязанность по устранению нарушений в установленный месячный срок"'¹. Вместе с тем судебная практика не отличается единообразием. В отдельных случаях суды фактически принимают позицию, высказанную в приведенном выше определении Конституционного Суда РФ. Так, в Апелляционном определении Верховного суда Республики Бурятия от 03.06.2013 по делу.

№ 33−1329 об отказе в удовлетворении жалобы ОАО «Бурятэнерго-сбыт» о признании представления прокурора незаконным указано на то, что этот акт прокурорского реагирования обжалованию в порядке гл. 25 ГПК РФ не подлежит, поскольку не носит обязательного характера и не затрагивает права и интересы заявителя. Напротив, в решении Черлакского районного езда Омской области от 07.12.2011 указано на обязательность исполнения требований прокурора, изложенных в представлении, и подчеркнуто, что за неисполнение требований прокурора лицо, в адрес которого представление внесено, может быть привлечено к административной ответственности.

Согласно данным статистического отчета по форме ЗИП «Защита интересов органов прокуратуры в судах» в 2016 г. в судах общей юрисдикции рассмотрено 934 заявления (административного искового заявления) об оспаривании актов прокурорского реагирования (к сожалению, подсчет по видам таких актов не приводится), 385 (41,2%) из которых судами отклонены.

Практика обжалования представлений прокурора в арбитражных ездах получила распространение в начале 2000;х гг., хотя автор настоящего комментария принимал непосредственное участие в рассмотрении Арбитражным судом г. Москвы в 1996 г. жалобы одной коммерческой структуры на представление об устранении нарушения закона, внесенное Московским авиатранспортным прокурором, по которой в качестве ответчика также привлекалась вышестоящая Московская транспортная прокз’ратура. В отсутствие иной информации предполагаем, что это был один из первых в судебной арбитражной практике случаев обжалования акта прокурорского реагирования, по которому судом вынесено решение об отказе в удовлетворении требований истца.

В последние годы также имеют место отдельные случаи обращения в арбитражные суды адресатов прокурорских представлений. В судебных решениях, как правило, отражается выработанная позиция о том, что требования о признании недействительным представления прокурора арбитражному суду не подведомственны, поскольку представление не является ненормативным правовым актом государственного органа, законность которого может проверяться в порядке ст. 27, 29 АПК РФ. Такое решение, например, вынесено Федеральным арбитражным судом Дальневосточного округа по кассационной жалобе ООО «Трансдорстрой» к Амурскому межрайонному природоохранному прокурору в отношении внесенных представлений от 17.05.2011 № 7−32/1200- 2011 и № 7−32/1201−2011'.

11. Для полной характеристики правового средства под названием «представление» полагаем возможным с згчетом отсутствия соответствующих норм в Законе о прокуратуре отразить особое полномочие, применяемое Генеральным прокурором РФ в рамках реализации функции административного преследования (см. об этом комментарии к ст. 1 и 25 Закона о прокуратуре).

Частью 2 ст. 1.4 КоАП РФ определено, что «особые условия применения мер обеспечения производства по делу об административном правонарушении и привлечения к административной ответственности должностных лиц, выполняющих определенные государственные функции (депутатов, судей, прокуроров, сотрудников Следственного комитета Российской Федерации и иных лиц), устанавливаются Конституцией Российской Федерации и федеральными законами».

В части 2 ст. 19 Федерального закона от 08.05.1994 № З-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» закреплено, что депутаты Госдумы и члены Совета Федерации не могут без согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ быть привлечены к административной ответственности, налагаемой в судебном порядке. При этом ч. 4 рассматриваемой статьи установлено, что в случае начала производства по делу об административном правонарушении, предусматривающем административную ответственность, налагаемую в судебном порядке, в отношении действий члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы, об этом должно быть сообщено Генеральному прокурору РФ в трехдневный срок.

В недельный срок после получения сообщения о начатом производстве по делу об административном правонарушении в отношении депутата или сенатора Генеральный прокурор РФ обязан внести в соответствующую палату Федерального Собрания РФ представление о лишении указанных лиц неприкосновенности. Необходимо также учитывать оговорку законодателя о том, что процедура лишения названных лиц неприкосновенности в силу ч. 4 ст. 19 Закона о статусе депутата инициируется лишь в случаях совершения административных правонарушений, связанных с осуществлением ими своих полномочий.

Согласно п. 4 ст. 16 Закона РФ от 26.06.1992 № 3132−1 «О статусе судей в Российской Федерации» решение по вопросу о привлечении судьи к административной ответственности принимается:

• • в отношении судьи Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда, федерального арбитражного суда — судебной коллегией в составе трех судей Верховного Суда РФ по представлению Генерального прокурора РФ;
• • в отношении судьи иного суда — судебной коллегией в составе трех судей соответственно верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа по представлению Генерального прокурора РФ.

При этом следует учитывать, что речь идет о любом административном правонарушении, ответственность за которое установлена нормами Кодекса либо закона субъекта РФ, в каком бы порядке (судебном или нет) оно ни рассматривалось^[12].

• [1] См.: Федеральный закон от 26.11.1996 № 138-ФЗ «Об обеспечении конституционныхправ граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного са-мо5'правления» // СЗ РФ. 1996. № 49. Ст. 5497 (с поел. изм.).
• [2] СПС «КонсультантПлюс».
• [3] См.: постановление ВЦИК от 28.05.1922 «Положение о прокурорском надзоре» // СУРСФСР. 1922. № 36. Ст. 424.
• [4] Ведомости ВС СССР. 1955. № 9. Ст. 222.
• [5] Ведомости ВС СССР. 1979. № 49. Ст. 843 (с поел. изм.). *1
• [6] См.: Винокуров А. Ю. «Фактор сдерживания» в надзорной деятельности прокурора // Законы России: опыт, анализ, практика. 2011. № 3; Его же. «Фактор сдерживания» и эффективность работы прокуратуры. В сб. научных статей «Актуальные вопросы российского права». М.: МосГУ, 2013. Вып. 27.
• [7] См. образец информации Президенту Российской Федерации о необходимости приведения нормативных правовых актов Правительства Российской Федерации в соответствие с федеральным законом в кн.: Образцы документов прокурорской практики… С. 641−644.
• [8] СЗ РФ. 2008. №. 24 Ст. 2789 (с поел. изм.).
• [9] СЗ РФ. 2006. № 12. Ст. 1232 (е поел. изм.). ! Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 4 (с поел, изм.)
• [10] Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 11.
• [11] СПС «КонсультантПлюс». 1 См.: Бондаренко В. А., Ершова В. А. Законность оспаривания представления прокурора // Законность. 2014. № 6.
• [12] См. об этом подробнее: Винокуров А. Ю. Участие прокурора в административном преследовании должностных лиц, выполняющих определенные государственные функции // Административное и муниципальное право. 2013. № 1.