Основные школы и направления культурологии

Развитие культурологической мысли от эпохи просвещения до начала XX в.

Любая отрасль научного знания проходит довольно длительный, сложный, а иногда и драматичный путь развития. Общая концепция и структура науки складываются постепенно, по мере расширения пространства исследовательского поиска и обобщения, накопления эмпирического материала, понятийного аппарата и терминологии; при этом иногда труд того или иного автора отвергается современниками и лишь впоследствии оценивается по достоинству. Поэтому вряд ли правомерно ограничивать историю науки и, в частности, культурологии формированием и развитием какой-то одной концепции, единственной точки зрения, напротив, необходимо максимально расширять поле исследования, осваивать и обсуждать различные подходы.

История культурологии насыщена великими именами деятелей культуры. Их произведения приобрели всемирное значение и составляют основу науки о культуре, они способствуют развитию творческого мышления, расширяют диапазон познания, позволяют ощутить пульс жизненной и интеллектуальной энергии ученых, пережить напряженность и трудность научной деятельности, радость признания и боль забвения.

История культурологических теорий вводит в творческую лабораторию научного поиска решений острых проблем развития мировой и отечественной культуры. Диалог с интересным и оригинальным мыслителем обогащает духовный мир студента, открывает новые аспекты познания культуры, расширяет горизонты общения.

Теперь обратимся к наиболее значимым культурологическим теориям.

Философия культуры эпохи европейского Просвещения

Исследование культуры как целостного общественного явления относится к периоду конца XVII — начала XVIII в., эпохе европейского Просвещения. Вера в безграничные возможности человеческого разума, надежда на преодоление невежества, торжество гуманности, добра и милосердия — эти благородные идеи привлекали многих мыслителей. Во Франции их развивали Ш. Монтескье, Вольтер, Ж.-Ж. Руссо, в Германии — Г. Лессинг, И. Кант, И. Г. Гердер, в Италии — Дж. Вико, в Северной Америке — Б. Франклин, Т. Купер, Т. Пейн. В России идеи просвещения и гуманизма были основой культурологического мировоззрения М. Ломоносова, Ф. Прокоповича, В. Татищева, Г. Сковороды, А. Радищева, Н. Новикова, М. Щербатова.

Идеи гуманизма наполняли духовную атмосферу общества, проникали в философию, литературу, искусство. Просветителей интересовала возможность духовного совершенствования человека, взаимопонимания народов.

Значение Дж. Вико (1668−1744) для культурологической науки настолько велико, что этого неаполитанского мыслителя вполне можно назвать ее основоположником. Вико впервые осуществил наиболее целостное и систематическое рассмотрение человеческой истории и культуры, попытался определить закономерности их развития. Его учение открыло новые возможности для понимания различных культур, ибо в нем содержалась аргументация того положения, что каждое общество имеет свое представление о реальности, мире, природе, самом себе, что исторический опыт людей всегда отражается в языке, архитектуре, мифах, искусстве, праве, нравах и пр. Широкий спектр проблем, затронутых в сочинениях Вико, не только дает основание считать его родоначальником культурологии, но и ставит ему в заслугу закладывание основ сравнительной культурной антропологии, философии истории, сравнительной исторической лингвистики, эстетики, герменевтики, социологии, юриспруденции.

Идеи мыслителя не получили широкого признания при его жизни. Известный российский историк XIX в. Т. Н. Грановский назвал Вико «одним из тех страдальцев науки от общественного непризнания новых мыслей», которого только посмертно оценили по заслугам. Его главный труд «Основание Новой науки об общей природе наций», выходивший в 1725, 1730 и 1745 г. на родине автора, долгое время оставался почти неизвестным за пределами Италии. Первый перевод был опубликован в Германии в 1822 г. Издание представляло сочинение Дж. Вико со значительными купюрами, досадными упрощениями и сопроводилось критическими комментариями переводчика. По мнению исследователей, оно не сделало Дж. Вико более известным. В 1827 г. в Париже вышла книга историка Ж. Мишле «Рассуждения о системе и жизни Вико», и, хотя это был не перевод, а изложение концепции, именно она, как полагают, сыграла решающую роль в деле популяризации его идей.

Трудное шествие наследия Вико к освоению его европейской гуманитарной наукой завершилось весьма высокой оценкой: значение его идей сравнивают порой с коперниковским переворотом. Можно заметить близость взглядов неаполитанского мыслителя к мировоззрению широкого круга философов и историков прошлого: Гердера, Монтескье, Тьерри, Гегеля, Фихте, Шлегеля, Коллингвуда, Маркса, Дильтея, Хайдеггера и др. Установить степень влияния его произведений на их творчество не представляется возможным, но бесспорная близость побуждает к проведению параллелей и аналогий.

Тексты Вико отличались особой сложностью. По мнению крупного итальянского мыслителя XX в. Б. Кроче, трудности чтения текстов Вико вызваны необычайной манерой философского дискурса, проявляющегося в запутанности ходов мысли, непривычной терминологии, то излишне сжатом, то многословном изложении, переборе аллюзий и неявных предпосылок, в насилии над фактами, приводимыми автором для подтверждения своих гипотез, однако все это, отмечает он, сопровождается тонкой вибрацией мысли и множеством иных достоинств. Очевидно, наличие многочисленных архаизмов наряду с действительно новаторскими подходами к освещению истории и культуры дало основание другому итальянскому исследователю, Ф. де Санктису, назвать главное сочинение Вико «Божественной комедией» науки, содержащей в себе обширный синтез прошлого и будущего, — синтез, еще полный обломков старого, но несущий в себе новаторский дух.

В то время как наука и философия того времени ориентировались на познание окружающего мира, поиск заключавшейся в нем истины, Вико считал, что прежде всего нужно познать мир, созданный человеком, т. е. мир культуры. Для человека, утверждал Вико, истиной является только то, что сделано им самим, а то, что сделано им, и есть истина. Verum (истинное) и factum (сделанное), писал он, взаимно конвертируемы. На основании этого гносеологического принципа, отождествляющего истинное со сделанным, ученый радикально разделил действительность на два мира — мир природы, сотворенный Богом, и мир гражданский (мир культуры, мир наций), созданный людьми. Тем самым Вико провел четкую границу между естественными науками, исследующими сравнительно неизменную природу физического мира, и науками гуманитарными, которые изучают социальную эволюцию посредством эмпатического проникновения и для которых научно-критическое уточнение текстов — необходимое, но недостаточное условие сознания.

Для того чтобы познавать мир, созданный людьми, в его целостности необходим союз философии и филологии, считал Вико. Хотя «философская мудрость» представлялась автору бесспорно истинной формой познания, он отдавал дань и поэтическому творчеству. Соответственно им были выделены две формы постижения мира: поэтическая и философская. Поэт интерпретировался как первый мыслитель рода человеческого. По мнению Вико, именно чувства, воображение позволили заложить основы человеческой культуры. Фантазия, воображение были первыми способами освоения окружающей человека действительности. Продуктом этой первой человеческой умственной деятельности стали мифы, образы, символы, знаки. Мифы, как и вообще художественное творчество людей, являлись не пустой забавой, развлечением, а способом мышления для целых народов. Вико обнаружил определенную последовательность в становлении культуры человечества: «первые народы, как бы дети Рода Человеческого, прежде всего основали Мир искусств; впоследствии Философы, появившиеся через много лет, следовательно, как бы старики наций, основали мир Наук; тем самым Культура была полностью завершена» .

Вико ратует за целостный человеческий мир и пытается устранить пропасть, которая образовалась в рациональной философии между реальным человеком и его трактовкой как рационального существа. В подавляющем большинстве теорий того времени провозглашался разум. Согласно Вико, сущность человека составляет мудрость как синтез воли и интеллекта, сознания и души. Его труд «Основания Новой науки об общей природе наций» имеет целью описать историю человечества, ее ход и векторы развития. Мыслитель проводит логический анализ человеческой культуры, различных ее форм и проявлений, с тем чтобы познать смысл истории вообще, а не той или иной конкретной эпохи. О прошлом человечества, справедливо замечает он, рассказывают не только дела людей, но и их мысли, идеи, объективированные в языке, преданиях, мифах. Анализ человеческих идей в его книге есть способ, но не предмет исследования. Предметом исследования является мир наций, построенный людьми. Этот мир представляет собой последовательную смену эпох, составляющую некий цикл, после завершения которого начинается следующий цикл, в котором обнаруживается повторение того, что имело место в предыдущем цикле. Каждая эпоха самоценна, ибо она имеет свою логику и собственное обаяние.

Идею циклизма нельзя считать собственным изобретением Вико. Одним из его ближайших предшественников на этом пути в европейской науке был Н. Макиавелли. Но для Вико, историка гораздо более значительного, нежели Макиавелли, характерно более обстоятельное и систематическое изложение этой концепции. Сам он также не приписывает себе в этом первенства, напротив, прямо называет некоторые авторитетные для него источники. Так, например, в Приложении он пишет, что «преклонялся больше, чем перед всеми другими, перед двумя учеными — Платоном и Тацитом», взгляды которых, лежали в русле циклических трактовок развития культуры. Вико ссылается также на М. Т. Варрона — автора утерянных сочинений о Римских Древностях, у которого была идея о трех Временах Мира, на некоторые другие источники.

В Книге первой, имеющей предваряющий характер, мыслитель упоминает древнюю истину египтян, рассказанную, как он отмечает, Геродотом: «Египтяне все время Мира, протекшее до них, сводили к трем векам: первому — веку богов, второму — веку героев, третьему — веку людей» 2, и это он принимает в качестве Основания Всеобщей Истории, которую намерен создать. Таким образом, не Вико является создателем концепции циклического развития истории, его заслуга состоит в том, что он первым представил ее в систематизированном виде, а также поставил ряд проблем, которые были творчески восприняты последующими мыслителями.

Вико придерживался в своих воззрениях на историю человечества эпикурейско-лукрециевых представлений, исходящих из признания процесса постепенного развития человечества, начинающегося с периода первобытности. По мере исторической эволюции формируются и сменяют друг друга различные эпохи. Сначала был «Век богов». О нем идет речь в Книге второй «О Поэтической Мудрости». Люди сами выдумали себе богов, считает Вико, ибо верили, что все необходимые или полезные для рода человеческого вещи суть божества. Поэты-теологи основали языческие нации при посредстве мифов о богах. Мифы, пишет Вико, были первыми историями языческих наций. И потому первая наука, которой нужно научиться, с тем чтобы познать прошлое человечества, — это мифология, т. е. истолкование мифов.

Следующая эпоха — «Век героев» обстоятельно рассматривается в Книге третьей «Об Открытии Истинного Гомера». Вико убежден, что поэмы Гомера — неподражаемый шедевр, но породить их могло только грубое, жесткое, «героическое» общество. В иные эпохи они не могли бы быть созданы, ибо своеобразие каждой проявляется во всем возникающем и существующем в эту эпоху, и прежде, всего в языке, правовых нормах, искусстве.

В Книге четвертой «О Поступательном Движении, совершаемом Нациями» говорится об «Эпохе Людей». Здесь же Вико останавливается на анализе составляющих каждой из эпох и указывает на необходимую обусловленность языка, политики, права, нравов, искусства и пр. той эпохи, в которой они существуют. Приведем с незначительными купюрами часть резюмирующего текста: «…соответственно этому делению нации в постоянном и никогда не нарушаемом порядке причин и следствий всегда проходят через три вида Природы, и что из этих трех видов Природы вытекают три вида Нравов, и что из этих трех видов Нравов вытекают три вида Естественного Права Народов, а соответственно этим трем видам Права устанавливаются три вида Гражданского состояния, т. е. Государств». Далее Вико анализирует возникшие соответственно всем перечисленным этапам развития общества три вида языков и столько же видов характеров, три вида юриспруденции, понимания Права и пр.

Последняя, Пятая, книга «О Возвращении Человеческих Вещей при возрождении Наций» начинается с параграфа «Времена Второго Варварства» — тем самым Вико сразу вводит нас в материал второго цикла, или второго круга развития истории. Эти времена лежали, по его мнению, «в еще более глубокой тьме, чем времена Первого Варварства». Здесь начинается анализ тех темных веков, в которых зародилась христианская религия, и по мере Естественного Поступательного Движения согласно логике истории вернулись «Времена поистине Божественные», т. е. начался новый виток развития наций: «За этими Божественными Временами последовали Времена Героические, когда снова вернулось различение двух до некоторой степени отличных природ — Героической и Человеческой». Подтверждая установленную им логику развития истории, Вико обращается к примерам, на этот раз уже не так детально иллюстрирующим этапы прохождения этого нового цикла: наступил этап, когда «первые Христианские Короли основали Вооруженные Религии», «тогда поистине вернулось то, что называли pura et pia bella — „чистые и благочестивые войны“ героических народов». В каждом из времен Вико находит явления и процессы, подтверждающие повторяемость в истории. Говоря о возвращении целого ряда вещей человеческих, он формулирует свои суждения так, как будто «те же самые вещи снова вернулись во времена последнего варварства». Вико приводит примеры такого рода возвращений в сфере права, собственности, форм правления и пр. и предлагает «поразмыслить о тех параллелях, которые были проведены во всем настоящем Произведении на большом количестве материала между первыми временами и позднейшими Древних и Современных ему наций». Эта связь древности и современности подтверждает неустранимую преемственность человеческой культуры и ее целостность. И тогда, полагает он, окажется разъясненной история, но не отдельная и временная История Законов и Деяний Греков и Римлян, а История, идентичная в уразумеваемой сущности и разнообразная в способах развития. Такую историю ученый называет идеальной историей вечных законов, «соответственно которым движутся Деяния всех Наций в их возникновении, движении вперед, состоянии, упадке и конце…» .

Некоторые объяснения Вико кажутся надуманными и неубедительными; из приводимых им примеров ясно, что сходство вещей только кажущееся и что на самом деле речь идет о возвращении различного.

В связи с этим надо заметить, что Вико жил в эпоху, одной из отличительных черт которой было превознесение Порядка. При всей своей критической настроенности по отношению к рационалистической философии Декарта, мыслитель все же был человеком своего времени, и потому в его концепции закономерно присутствуют упорядоченность, последовательность и жесткие причинно-следственные связи. Вполне объяснима его оценка современного состояния европейской культуры (напомним, начало XVIII в.!): «Ныне как будто зрелая культурность распространилась среди всех Наций» 6, «повсюду Христианская Европа блистает такой культурностью, что в ней изобилуют все те блага, которые могут осчастливить человеческую жизнь не менее телесным удобством, чем наслаждением ума и души» .

Очень бегло Вико дал характеристику Индии, Китая, России, Персии, Турции, Японии, и здесь он тоже не удерживается от сравнения: «Император Японии проводит в жизнь такую Культуру, которая напоминает Римскую Культуру времен Пунических войн» .

На протяжении всей «Новой науки» ученый упорно иллюстрирует совпадения явлений и причин, свидетельствующие о повторяемости в культуре. Сменяя друг друга, эпохи подтверждают неутомимый ход времени. Естественное поступательное движение, которое нации проделывают за свою жизнь, лишено у него какой-либо ценностной окраски, речь идет не о прогрессе или регрессе, а лишь о бесконечной эволюции истории. В рамках концепции циклического развития автор стремится доказать, что история не преследует определенной цели, кроме цели сохранения рода человеческого, и не имеет конечного пункта, по достижении которого она должна будет прекратиться. Круговорот исторического процесса должен, согласно Вико, выразить бесконечность движения человечества.

При всей закономерности движения наций, мыслитель все же различает ряд регионов, которые «поступательного движения человеческих гражданских вещей не проделали» , — это Карфаген, Капуя и Нуманция. Тем самым его ход истории — не фатальная закономерность, а процесс, обусловленный рядом конкретных факторов, определяющую роль в котором играет человеческая деятельность. Случаются падения целых народов из развитого состояния в дикое. Это происходит, по мысли Вико, когда разум, опьяненный своими достижениями, впадает во власть абстракций. Утрата живых истоков жизни и мышления приводит культуру к гибели, к новому варварству.

Каждая эпоха, описанная Вико, не просто конгломерат разнообразных явлений, сосуществующих, но никак не связанных между собой, а некое единство, все части которого пронизаны одним основополагающим принципом и выражают одну главную ценность. Со сменой ценности соответственно приходит новая эпоха. Открытие такой внутренней взаимосвязи и взаимообусловленности составляющих каждой эпохи нередко ставили в заслугу последующим культурологам (чаще всего Шпенглеру), между тем в истории европейской культурологической мысли основоположником этого подхода является Вико.

В «Новой науке» особое место отводится теории языка, поскольку именно в языке улавливается единство человечества. Язык представляется вместилищем универсального, хранилищем бессознательного и неформулируемого. Первым языком был жест, затем иероглифы и идеограммы. Следом за ними возник язык песен, переросший позже в речитатив и прозаический язык. Согласно Вико, песня, обладая определенной композицией, ритмом и рифмой и выражая экспрессивное состояние человека, лучше всего характеризует поэтический дух эпохи. Наряду с песней поэтическое творчество также является формой дологического и алогического познания. С поэзией прекрасно гармонируют мифы, которые правдиво и точно рассказывают о нравах далеких времен. Тем самым ученый отмечает многообразие культурных форм постижения мира, не отдавая приоритета вербальному языку.

Последователи неаполитанского мыслителя жили в другую эпоху, были очевидцами иных процессов и, продолжив начатый им анализ истории, пришли к иным, на этот раз весьма неутешительным оценкам европейской культуры.

Концепция циклического развития Вико была творчески усвоена двумя нашими соотечественниками: историком, профессором Московского университета Р. Ю. Виппером (1859−1954) и социологом П. А. Сорокиным (1889−1968).

В многочисленных трудах Р. Ю. Виппера присутствуют весьма обстоятельные разъяснения многих положений учения Вико, именуемого им «теорией исторического круговорота» и рассматриваемого в качестве забытого исторического мировоззрения, которого придерживались гуманисты Возрождения, воззрения, противоположного теории прогресса. Но важно то, что мы находим подтверждение влияния идей итальянского мыслителя на его собственную трактовку истории, на объяснение динамики и закономерностей исторического процесса. Взгляды Виппера в свое время расценивались как «несовпадающие с марксистскими», в пору всеобщего единодушия в них виделся «скрытый плюрализм». Однако сегодня ситуация изменилась, и мы можем по достоинству оценить наследие этого крупного ученого.

Другой последователь идей Вико, П. А. Сорокин, охарактеризовал его «Новую науку» как «первый систематический труд по социальной и культурной динамике». В предисловии к своему фундаментальному труду «Социальная и культурная динамика» ученый указал его имя среди тех «многих великих социальных мыслителей», чьему примеру он следовал. Сорокин выступал против искажений идей Вико, отстаивал ту их интерпретацию, которая казалась ему наиболее верной. Это касалось, в частности, вектора эволюции, которую, по его мнению, не следовало понимать в виде спирали прогресса или регресса, так как Вико не обозначал какой-либо непрерывной тенденции, по которой проходят вечные циклы. Тем самым Сорокин смело интерпретировал учение неаполитанца в русле своей теории, полагая, что «это скорее систематическая теория бесцельных циклов истории» .

Рассмотрим более подробно культурологические взгляды немецкого ученого и философа И. Г. Гердера (1744−1803).

Основная концепция культуры изложена им в книге «Идеи к философии истории человечества», написанной в период 1784—1791 гг.2. Она была переведена на многие языки мира и вскоре приобрела широкую известность. В России в числе читателей И. Г. Гердера были, в частности, историк Н. Карамзин и Н. Гоголь, назвавший его величайшим зодчим мировой истории.

Ученый полагал, что человек является высшим творением, чье предназначение состоит в развитии разума и духа гуманности. Этому служат просвещение и воспитание, благодаря которым он стремится к нравственному совершенству. Роду человеческому суждено пройти несколько ступеней культуры, чтобы достичь гармонии чувств, разума, веры и справедливости; причем пока он находится лишь в начале своего пути, ибо еще слишком много невежества и преступлений против гуманизма, писал И. Г. Гердер.

История свидетельствует о том, что развитие культуры — вовсе не прямая линия, в ней имеются повороты, обрывы и уступы. Человеческие страсти превращают ее спокойное течение в водопад, уносящий жизни людей. Злостные преступления, кровавые войны, деспотизм и рабство, унижение достоинства человека, заблуждения и ошибки постоянно расшатывают культуру. Но она обладает необычайным запасом прочности и устойчивости. Под каким бы углом ни поворачивал поток, культура не «уйдет в песок», не истощится и не исчезнет.

Человек должен стараться направлять движение жизни по пути гуманности, поскольку разум, гуманность, вера, справедливость — основа его существования. Всем людям надлежит поддерживать эти ценности, ибо на их гармонии покоится мироздание.

Особое значение имеет язык как средство общения между людьми. Гердер называл его «печатью нашего разума». Благодаря языку люди установили правила жизни и законы, передавали из поколения в поколения знания, умения и навыки деятельности, создали письменность. Язык и письменность — величайшие достижения культуры. Они дали импульс развитию наук и искусств, форм правления и законов, способствовали общению и взаимопониманию народов, скрепили человеческий род, усилили возможности передачи культурного наследия.

Высокое предназначение человека заключается в развитии сочувствия и сопереживания, миролюбия и гуманности. Эти свойства проявляются в отношениях человека к природе, другим людям, к семье и обществу.

Религия и вера — это «упражнение сердца» в нравственном совершенствовании, «наставница» человечества, подающая людям мудрый совет, утешение и надежду.

Однако приходится признать, замечал Гердер, что гуманность еще не овладела разумом и верой людей, не стала подлинным стремлением жизни. Вместе с семенами добродетели человек наследует и дурные нравы, жизненный пример миролюбия оказывается менее привлекательным, чем насилие и вражда. Подлинная гуманность — далекое будущее человечества, к которому необходимо стремиться.

В истории культуры существуют народы-созидатели, которые оставляют о себе прочную и добрую память. Их достижениями пользуется благодарное человечество. Ученый исследовал особенности культуры Вавилона и Ассирии, Индии и Китая, Египта и Греции. Его интересовали жизнь и национальные черты культуры многих народов Европы. С большой симпатией он писал о славянах, отмечая их миролюбие, гостеприимство, любовь к свободе. Славяне занимались земледелием, разводили скот, знали многие ремесла, торговали изделиями, умели плавить металл, изготовлять полотно, любили праздники и веселье. История славянских народов не была безмятежной. Они много страдали от иноземных нашествий, но всегда сохраняли национальные особенности своего характера и культуры.

Человечество обновляет культурный облик, сохраняя здоровье и благополучие душевных и телесных сил, радость жизни и доброжелательность. Многообразие форм культурной жизни столь значительно, что в будущем возникнет особая наука, посвященная исследованию культурной «физиогномики человечества и составлению антропологической карты Земли» .

Таковы общие контуры культурологических взглядов И. Г. Гердера. Достоинством его концепции является рассмотрение культуры в ее целостности и многообразии. Весь человеческий род на Земле — одна и та же порода людей. Все обладают разумом, испытывают чувства, передают молодым поколениям язык и культуру, наследуют характер и образ жизни. Каждый народ имеет свою историю, культуру и судьбу. Культурологические идеи ученого проникнуты духом гуманности и оптимизма, верой в духовные силы человека. Многие мысли о равноценности культур всех народов современны, хотя они были высказаны почти 200 лет назад. Его идея о создании энциклопедии культуры всех времен и народов может увлечь специалистов разных наук.