Современные церкви и демократия

Вспомним слова Джона Адамса о том, что с момента распространения христианства двумя опорами тирании стали канон и феодальное право, между которыми всегда существовал коварный союз. И до тех пор, пока сохранился этот союз, свобода и знание покинули землю, и одна эпоха мракобесия следовала за другой [25, р. 29−30].

Как уже говорилось, возрождение идей демократии и их практическая: реализация в христианском мире произошли только после реформации католической церкви и отделения церкви от государства. Православие и Ислам не подвергались реформации, здесь не было возвращения к истокам веры, а потому они по-прежнему служат опорами автократии и тирании.

Особую роль здесь играет русское православие, на протяжении веков являвшееся частью официальной власти по формуле «самодержавие и православие», для обмана народа дополненной «народностью», хотя самодержавие и народность — явления, абсолютно не совместимые друг с другом. Церковники вместе с дворянско-помещичьим сословием разделили земли Российской империи между собой и сдирали с народа три шкуры — налоги барину, государству и церковная десятина. Когда революция 1917 г. радикально изменила эти порядки, отделила церковь от государства и обобществила всю землю, в том числе и находившуюся в пользовании церковников, православная церковь стала оппонентом светского государства, критиковала его как «богоборца» и приветствовала его свержение. А после этого активно подключилась к процессу обогащения и получения доходов любыми, в том числе и криминальными способами. Церковь вновь добилась передачи ей огромных массивов земель, права строительства новых храмов «шаговой доступности», права на беспошлинный ввоз в Россию табачных изделий и алкоголя (хотя вера запрещает одурманивающие вещества!), которые продавались населению по таким же ценам, как и товары с оплаченной пошлиной.

Смена государственного строя в России произошла под лозунгами прав и свобод человека, демократии и верховенства закона, но церковь была и остаётся непримиримым противником и критиком демократии и прав человека. С целью их осуждения в 2006 г. был собран даже Всероссийский Собор. Это произошло в момент, когда положение с правами человека в России оказалось крайне тревожным. Гражданские общества во многих странах мира восстановили своё первенство, превратили государства в подконтрольные им институты, призванные гарантировать жизнь, свободу равенство и безопасность граждан. Человек стал более активным гражданином и участником политики во всех вопросах, касающихся его жизни.

В России эти процессы намного задержались. Поэтому естественно, что дальнейшее движение к свободе и демократии здесь происходило с оглядкой на тех, кто вырвался вперёд по пути прогресса, с учётом их разностороннего опыта. Однако консервативным силам, авангардом которых стала православная церковь, это не нравится, и борьба с правами человека, состояние которых определяет степень демократии в стране, ведётся ею под лозунгами приоритет христианских норм поведения человека. Так, основной доклад X Всемирного Русского Народного Собора, с которым выступил тогдашний глава отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, был построен в нище ответа на коряво сформулированный вопрос: являются ли по-настоящему универсальными правилами поведения «претендующие на эту роль права человека в современном изложении» ?

Разумеется, каждый формулирует интересующий его вопрос по своему разумению. Но чтобы подучить правильные ответы на вопросы, если это действительно является целью их постановки, необходимо чётко определить предмет обсуждения и исходить из научно верных предположений и суждений. Но церковники не стремились придерживаться этих правил.

Собор исходил из отдалённого понимания проблемы прав человека, слухов о них и спекуляций вокруг них и, соответственно, не мог дать ясного ответа на поставленный в главном докладе вопрос. В качестве бесспорного многократно повторялось суждение о том, что философия прав человека «родилась и развилась в западных странах с их особой исторической и культурной судьбой» [9].

В самом деле, фундаментальные идеи современной философии прав человека зародились ещё в глубокой древности на Востоке. Идеей прав человека пронизана также и система классических ценностей древних славян. Так, когда на западе установились абсолютистские режимы, славяне продолжали жить в народоправстве и в гармонии с законами природы, о чём свидетельствовали историки того времени. Стало быть, исходный тезис Русской православной церкви (РПЦ) не вполне соответствовал действительности. А как известно, из сомнительных суждений могут быть выведены только сомнительные умозаключения.

Если импорт философии христианства в Россию в X веке был оправдан и спасителен для неё, как утверждают авторитеты церкви, то почему импорт философии прав и свобод человека в высоко просвещённых XX—XXI вв.еках представляет угрозу для одной из самых образованных стран мира? Трудно здесь уловить какую-либо логику по причине её отсутствия. В действительности же христианство помогло приглашённым в качестве сторожей земли русской варяжским воинам стать её хозяевами, а сам свободолюбивый народ этой земли превратить в рабов и крепостных, от статуса которых он не может избавиться и до сих пор.

Согласно современной науке, права и свободы человека — это грандиозный комплекс естественных и рукотворных условий и факторов, необходимых для нормального функционирования индивидуума как человека и гражданина, творца и работника. Это — возможность человека делать то-то и поступать такого и так-то (производить те или иные действия, получать или передавать имеющиеся в его распоряжении ценности) с соблюдением определённых, выработанных сообществом и устоявшихся на протяжении столетий, норм и правил жизни. Речь идёт не просто о желаниях и капризах, а о том, что необходимо сделать человеку для своего и окружающих людей благополучия, счастья и безопасности, защиты своей и близких людей жизни, для её всестороннего и полноценного функционирования.

Право человека — это действие или акт; необходимый для жизнеспособного развития и возвышения качества жизни, совершаемые в гармонии с нормами общественной морали. Права и свободы человека понимаются как факторы человеческого счастья, человеческой гордости и достоинства. «Когда я рассматриваю естественное достоинство человека, воспринимаю честь и счастье как его символы, меня раздражают попытки управлять человечеством силой и мошенничеством, как будто оно состоит из слуг и дураков» [22, р. 18], — писал Т. Пейн.

Православная церковь почему-то взяла только одну сторону этой многогранной проблемы. Она сделала акцент на связи прав и свобод человека с «человеческим достоинством», полагая, видимо, что речь идёт о двух существующих самостоятельно явлениях. «Права человека имеют основанием ценность личности и должны быть направлены на реализацию её достоинства» , — говорилось в Декларации Собора. Достоинство человека — это «главный мотив и оправдание существования прав и свобод». При этом достоинство связывается с определённой социальной позицией, которую человек занимает в обществе. «Действовать согласно своему достоинству означало поступать в соответствии с теми правилами и обязанностями, которые принадлежат занимаемому положению» [2].

Нетрудно видеть, что эти абстрактные суждения являются косвенным оправданием неравноправия людей, поскольку занимаемое ими положение всегда различно. Стало быть, чем выше положение, тем больше прав и свобод, и наоборот. Отсюда — новая автократия, новая аристократия и новая «чернь», утешаемая церковью! И чем больше этой «черни», тем больше число нуждающихся в утешении людей и шире поле бизнеса церкви.

Если у человека нет прав и свобод, то не будет и достоинства. Попытки РПЦ дискредитировать современную философию прав и свобод человека были весьма нескладными. Без всяких на то доказательств утверждалось, что «концепцией прав человека прикрываются ложь, неправда, оскорбление религиозных и национальных ценностей. Кроме того, в комплекс прав и свобод человека постепенно интегрируются идеи, противоречащие не только христианским, но и вообще традиционным моральным представлениям о человеке» .

Увлечённые зазубриванием библейских постулатов многотысячелетней давности, церковники пренебрегли изучением современной системы защиты прав человека. Почти все международные соглашения, начиняя от Всеобщей декларации прав человека, устанавливают чёткие границы, которые нельзя переступать при осуществлении им своих прав и свобод (ВДПЧ, ст. 29). Более детально это фиксировано в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Согласно её ст. 10, осуществление свобод человека «может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или штрафными санкциями, предусмотренными законом и необходимыми в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, защиты здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц…» (курсив наш — прим. Д.М.).

Статья 20 Пакта о гражданских и политических правах обязывает государства запрещать законом всякую пропаганду войны и всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющие собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию. То есть общественная безопасность, общественная мораль, религиозные верования людей, а также права и свободы Других являются аспектами жизни, покушаться на которые нельзя ни при каких условиях. Максимальное содействие реализации прав и свобод человека создаёт, таким образом, гарантии уважения норм общественной морали, религиозных верований людей, а не угрозу им, как полагают деятели церкви.

Другими славами, мир, процветание, благополучие и счастье человека, его свобода и мораль неразрывно связаны между собой, а не противостоят друг другу.

На неверных суждениях основано и другое умозаключение клира. В Декларации собора говорится о том, что «существуют ценности, которые стоят не ниже прав человека. Это такие ценности, как вера, нравственность, святыни, отечество… Нельзя допускать ситуаций, при которых осуществление прав человека подавляло бы веру и нравственную традицию, приводило бы к оскорблению религиозных и национальных чувств, почитаемых святынь, угрожало бы существованию отечества. Опасным видится и „изобретение“ таких „прав“, которые узаконивают поведение, осуждаемое традиционной моралью и всеми историческими религиями» [2].

Истина состоит в том, что вера, нравственность, святыни, отечество — это составляющие фундаментальных прав человека, а не нечто, находящееся вне их. Человек обладает такими естественными и неотъемлемыми правами, как право на национальность и гражданство, право на вероисповедание, на отправление религиозного культа и т. д. На их страже обязаны стоять не только отдельные общества и государства, но и международное сообщество, поскольку главными нарушителями прав человека нередко выступают сами государства.

Трудно представить себе роль священника в армейских частях, формируемых из граждан разных национальностей и верований, половина которых, по меньшей мере, является нерелигиозными людьми. Чем будут заниматься нехристиане, когда христиане будут отправлять свой религиозный культ? Может, лучше было бы дать всем военнослужащим раз или два раза в неделю увольнения, с тем чтобы: верующие из них могли отправлять свой культ в предназначенных для этой цели местах? Нерелигиозные молодые люди в это время занимались бы пополнением своего культурного багажа в библиотеках, музеях и т. д. Напрашивается и другой вопрос: на какие средства армейские священники будут содержаться? Ясно, что это будет сделано на общественные средства, хотя большинство общества может этого и не захотеть.

К этому же ряду явлений экспансии церкви относятся публичные омовения, крещения и отпевания людей, учреждений, военных самолётов, кораблей, экспедиций. Всё это способствует формированию представлений о России, как о стране средневековья. Может быть, кто-то и сознательно хочет вернуть её туда, а православная церковь помогает осуществлению этой задачи? В глазах светских людей многие из этих акций примерно того же род а, что и вульгарные шествия или парады представителей так называемых сексуальных меньшинств, т. е. крайности.

Церковь наигранно гневается по поводу того, что насмешки над святыней, аборты, гомосексуализм, эвтаназия и другие виды поведения якобы активно защищаются сегодня с позиций концепции прав человека. При этом она смешивает мнения отдельных людей, высказываемые ими в ходе обсуждения тех или иных реальных проблем современной жизни, с международно гарантируемыми правами и свободами человека с целью дискредитации последних. В действительности, права и свободы человека — это фундаментальные ценности нашего времени и ощутимые плоды демократии, имеющие непреходящее значение.

Недемократическая власть всегда поддерживала и будет поддерживать подобные акции церквей. Когда же члены общества выражают своё несогласие с подобным поведением церковников, авторитарные власти тут же приходят ей на помощь, навяливая обществу средневековые по своей сути законы об оскорблении чувств верующих. Верования людей действительно должны быть уважаемы и защищаемы, но это относится ко всем категориям населения, в том числе и светских людей, т. е. атеистов, составляющих, большинство общества, но ругаемых и оскорбляемых со всех церковных амвонов.

Дальнейшее просвещение населения, овладение им законами природы и народов, организация своей жизни в полном соответствии с этими законами, создание условий, при которых люди могли бы полнее реализовать свои права и свободы, — таковы вкратце магистральные пути человечества к истинной демократии и условия функционирования этой демократии.