Эксперты как посредники в публичной политике

Эксперты не являются специфическими акторами публичной политики. Исторически эксперт определялся как индивид, обладающий определенной компетенцией и/или специализированными знаниями-учениями, что, понятно, связано с определенной профессиональной деятельностью (медицина, финансы и т. п.). Эксперты профессиональной деятельности нередко становятся и специалистами в юридической области, применительно к основной их квалификации (например, эксперт по продаже произведений искусства).

В конце XVIII в. появляются эксперты из числа ученых. Однако только после того, как государство или другой актор публичной политики (например группа интересов) стали обращаться к экспертам, эти последние становятся акторами публичной политики.

Нужно сказать, что экспертами становятся не только на основе обладания определенными специализированными знаниями-умениями, что, вне всякого сомнения, очень важно. Не меньшее значение имеет обладание мандатом, позволяющим тому или иному специалисту оказываться в «ситуации экспертизы». А эта ситуация может быть определена как «соединение проблематичной конъюнктуры со специализированным знанием» .

Проблематичная конъюнктура связана с ситуацией, которую участники данной ситуации разрешить не могут. И потому они обращаются к третьему лицу, не участвующему участником данной ситуации, и это лицо как бы получает полномочия содействовать принятию необходимого решения. В итоге от экспертизы ожидают.

" применения знания — каким бы оно ни было (экономического, юридического, исторического, морального, социологического, философского профиля…) — и/или знания умения в целях социального посредничества (прямого или косвенного в широком смысле) и которое выражается в диагностике, определенном мнении, предложениях (которые могут приобретать различные формы)" .

Это «непозитивистское» определение экспертизы имеет четыре главных следствия. Первое следствие вытекает из определения, приведенного выше, — не существует экспертизы без ситуации экспертизы. Эксперт не существует сам по себе. Он дает о себе знать только в ситуации обращения к нему (к его знаниям) со стороны акторов публичной политики:

" Каждый в определенном контексте может быть определен как эксперт. Интеллектуальный труд, которым он занимается, становится экспертизой только в конкретных условиях его осуществления, включая в игру систему социоинституциональных отношений" .

Это означает, что компетентность эксперта является результатом работы, связанной с социальным строительством и политикой, при помощи которой акторы или группы акторов устанавливают границы между экспертами и неэкспертами. Те лица, которых относят к экспертам, оказываются в предпочтительной позиции, связанной с тем, что она позволяет им получать приглашение от акторов публичной политики, в частности этатических акторов.

Вторым следствием указанного подхода является то, что эксперт является посредником между пространством знания (которое может быть форумом публичной политики) и пространством решения (арена публичной политики): эксперт располагается как бы между двумя этими полями.

Следует сказать и о том, что суть деятельности эксперта, по мнению П. Б. Джоли, заключается не в господстве над компетентностью — это привилегия ученого или научного работника; сущность эксперта определяется экспортом знания и легитимностью, завоеванной в научном поле, с тем, чтобы обосновывать решения по вопросам, которые обсуждаются в поле политики.

Иначе говоря, эксперт, согласно К. Дельмас, находится «между интеллектуальным полюсом и политическим полюсом», и он участвует в деятельности обоих пространств. Речь идет, значит, о том, что эксперт является посредником между местами производства знания и местами власти.

Третье следствие — продукция экспертизы соответствует практическим знаниям. Произведенные знания ориентированы на публичные решения, а потому они имеют целью осуществление перевода научного знания в конкретику в рамках публичной политики. Это значит, что на переднем плане оказываются прагматические знания, как правило, прикладного характера, которые используются акторами публичной политики. А потому экспертиза может определяться как «наука действия» .

И наконец, четвертое следствие. Эксперты не могут проводить свои исследования в отрыве от взаимодействия с другими акторами публичной политики.