Психотерапевтическая практика. 
Психоанализ

Но собственно и психотерапевтическая практика Фрейда вызвала ряд едких замечаний Босса. Он иронизировал по поводу длительных разглагольствований, которые, по его мнению, сопровождают сеансы и могут вызвать некий «невроз психоанализа». Вместе с тем удивительно, что при таком отношении к классической психотерапии сам Босс не отказался от кушетки, сохранил метод свободных ассоциаций. Но все-таки надо сказать и о принципиальном различии в практической работе Фрейда и Босса. Врач и пациент в психоанализе все-таки остаются в разных сферах. Пациент является объектом исследования, которое проводит аналитик. В технике Босса аналитик и пациент рассматриваются как некое гештальтное целое. В результате процесс освобождения касается не только пациента, он существенно затрагивает и самого аналитика.

По существу дазайн-анализ также проявляет интерес к жизненной истории, к символике сна, к свободным ассоциациям, которые возникают у пациента. Но толкование клинического случая отличается. Приверженцы М. Босса стараются зафиксировать структуры психики пациента, выявить экзистенциалы. Сам речевой материал обладает для Босса неоспоримой ценностью. Но вот использование такого защитного механизма, как перенос, имеет свои особенности. Босс считает, что характер отношений с аналитиком выходит за рамки самого сеанса. Здесь обнаруживается нечто большее, а именно кристаллизация отношений пациента с близкими ему людьми. В то же время этому механизму придается меньшее значение. Он используется в основном только по ситуации. Нет у сторонников Босса и своеобразной гипертрофированной тенденции — во что бы то ни стало преодолеть сопротивление пациента. Наоборот, в обозначении тех жизненных проектов, которые возникают у пациента, аналитик обнаруживает ценный материал.

Надо сказать, что сам механизм сопротивления трактуется у М. Босса не как отступление от терапии, а как нежелание разглядеть потенциал собственного бытия. В классическом психоанализе завершением терапии оказывается устранение симптома болезненности. Но для Босса это далеко не финал. Центр тяжести падает на постижение пациентом смысла своего человеческого бытия. Иначе трактуется и феномен вины. Для классического психоанализа это чувство возникает у пациента в результате действия супер-эго. Как только исчезает ощущение виновности, можно говорить о том, что пациент избавлен от страданий. Однако М. Хайдеггер и М. Босс считают, что это чувство (виновности) так же неотделимо от человеческого существования, как, скажем, страх или тревога. Именно поэтому ликвидация данного состояния невозможна. Вина, согласно Хайдеггеру, это зов бытия. Стало быть, через вину можно высветлить внутренний мир человека во всей его полноте. Главная цель анализа М. Босса — достижение свободы и открытости.

Но ведь Фрейд тоже добивался от пациентов предельной искренности, свободы и истины. Разве это не перекликается с экзистенциальной терапией? Очевидно, нет, поскольку трактовка свободы через либидо никак не укладывается в русло экзистенциального психоанализа. Да, двигался, можно сказать, в том же направлении. Поэтому его технику можно считать тем же экзистенциальным психоанализом, но при условии, что будет признана недостаточная отрефлексированность фрейдовской позиции.

Босс подчеркивает, что экзистенциальный анализ предполагает использование различных философских, научных, психологических и психотерапевтических ходов мысли. В фундаменте психотерапевтического подхода М. Босса — стремление понять и осмыслить человека как свет и открытость. Такой философско-антропологической напряженности в трудах Фрейда нет. В экзистенциальном психоанализе проступает забота о развитии растений, животных и людей. В этом направлении реализуется и забота. Классический психоаналитик нередко соотносит предъявленную ему клиническую историю с тем, что уже встречалось в его практике. Экзистенциальный аналитик избегает готовых рецептов, но игнорирует различные факторы, которые обусловливают человеческую психику. Духовные обнаружения Фрейд интерпретирует в духе инфантильно-либидозной фиксации. Однако такая узкая трактовка не подходит для экзистенциальной практики. Отношение к божественности является вообще важным фактором, определяющим судьбу человека. Босс считал, что фундаментальная возможность исцеления пациента может быть реализована только в адекватном бытии-вместе терапевта и пациента в психотерапевтической ситуации, через которое мы можем вернуть пациенту его утраченное подлинное Я.

В классическом психоанализе аналитик ставит диагноз и сам определяет пути лечения. Для сторонников М. Босса такая позиция оценивается как авторитарная. В терапии М. Босса главное внимание уделяется диалогу. Участники сеанса при встрече «высвечивают друг друга». Но здесь не следует допускать примитивного представления, согласно которому аналитик ничем не отличается от пациента. Их взаимодействие свидетельствует о целостности, а не о равнозначности двух субъектов, вступивших на путь терапии.

Говоря об экзистенциальной терапии, разумеется, невозможно обойти тему сексуальных перверсий. Фрейд не раз подчеркивал, что всевластие любви особенно впечатляюще обнаруживается именно в отклонениях. Но Босс не разделяет концепцию Фрейда, который рассматривает перверсии как результат сбоя психосексуального развития. По Боссу, здесь нужно искать некую смесь страха, вины и отвращения. Он ведет речь об узости, ригидности и сопротивляемости психического мира тех, кто отказался от гетеросексуальных отношений. Здесь точка зрения М. Босса все же не соотносится со многими современными представлениями об этих отклонениях. Он изо всех сил старается показать ущербность этих перверсий. Но сегодня общество проявляет терпимость к гомосексуализму или лесбиянству, не пытается во что бы то ни стало вернуть заблудших на «правильный путь» .

Внутри экзистенциального психоанализа, разумеется, можно проследить и внутреннюю полемику и сходные мотивы. Но каждый исследователь являет собой значительную и продуктивную фигуру.