Взаимосвязь эмпирического и теоретического знания с чувственным и рациональным познанием

Выявление эмпирического и теоретического уровней научного познания коррелирует, но не совпадает полностью с выделяемыми гносеологией и психологией уровнями чувственного и рационального познания.

Для такой дифференциации используются различные основания. Если различие теоретического и эмпирического в своей основе имеет различную степень проникновения в сущность исследуемых объектов, а также особенности используемых методов познания, то различение чувственного и рационального (от лат. ratio — разум) базируется на выделении преимущественной системы познавательных способностей человека, используемых в конкретном акте познания.

В связи с этим и на эмпирическом, и на теоретическом уровнях научного знания одновременно «работают» и рациональное, и чувственное познание. Так, если на уровне эмпирического познания показание прибора фиксируется при помощи суждения «стрелка вольтметра остановилась на делении шкалы 12», то этот результат чувственного познания еще не является собственно научным знанием. Такое суждение обретает статус научного знания только в случае его соотнесения с конкретными понятиями, характеризующими единицы измерения: милливольт, вольт или киловольт. В дополнение к этому требуется точное знание о работоспособности прибора, стрелка которого может остановиться на упомянутом делении именно вследствие неисправности вольтметра.

Также нет жесткой и однозначной связи между теоретическим уровнем научного знания и рациональным познанием. Научная теория никогда не выступает как «чистая рациональность»: и в процессе выдвижения гипотезы, и при разработке теории, и в процессе формулирования законов активно используются наглядные представления, формируемые на чувственной ступени познания. Так, быстрому утверждению в системе физики микромира первых теоретических представлений о структуре атома во многом способствовали удачные наглядные образы. Модель атома Дж. Томсона (1856−1940) получила название модели «пудинга» («булки с изюмом» в русскоязычной интерпретации), а за моделями Э. Резерфорда (1871−1937) и Н. Бора (1885- 1962) закрепилось наименование «планетарных моделей» атома.

В учебной и научной литературе распространен тезис о том, что «на низших уровнях эмпирического исследования преобладают формы чувственного познания, а на высших уровнях теоретического исследования — формы рационального познания». Вряд ли можно безоговорочно присоединиться к этому выводу, и в первую очередь потому, что резкой грани между эмпирическим и теоретическим знанием не существует. Само выделение такого различия является теоретической абстракцией. В действительности взаимосвязь этих уровней достаточно сложна.

Так, принято считать, что периодический закон химических элементов открыт Д. И. Менделеевым (1834−1907), который действительно установил тесную периодическую взаимосвязь между свойствами химических элементов и образуемых ими соединений, с одной стороны, и атомным весом — с другой. Однако такая зависимость еще не являлась законом. Великому русскому химику удалось обнаружить лишь эмпирическую закономерность, но в сущность процесса он не проник. Д. И. Менделеев это ясно понимал, утверждая, что «мы не понимаем причины периодического закона… по существу, мы не знаем, что такое вещество». В частности, было неясно, почему в таблице по вертикали расположено именно восемь групп химических элементов.

И только с открытием структуры атома стала понятна причина особенностей периодической таблицы элементов, была раскрыта связь, которая явилась действительным законом: связь между свойствами химического элемента и зарядом его ядра. Выяснилось, что взаимосвязь, открытая самим Д. И. Менделеевым, — это внешнее проявление действительно закономерной связи.

Таким образом, открытие Д. И. Менделеева — это эмпирический уровень научного знания, однако самому этому открытию предшествовала огромная напряженная интеллектуальная работа на уровне рационального познания.