Вооруженный конфликт. 
Мировая политика

Хотя частота международных войн со временем снижается, особенно между великими державами, различие между войной и миром стало расплывчатым в связи с большим количеством случаев применения военной силы без войны после Второй мировой войны. Огромное количество таких инцидентов может быть обнаружено в современном мире (после окончания холодной войны). Примеры: пограничный конфликт между Перу и Эквадором в 1995 г.; периодические обмены военными ударами между Индией и Пакистаном из-за штата Джамму и Кашмир; военные стычки на Ближнем Востоке (в частности, между Израилем и соседним Ливаном); турецкие рейды против иракского Курдистана; вооруженный конфликт между Грузией и Россией 2008 г. и пр.

Во многих случаях сила используется скорее как политический, а не просто военный инструмент. Когда сила применяется, чтобы убедить противника прекратить какие-то нежелательные действия или воздержаться от таковых, это в определенном смысле есть дипломатия, хотя и «дипломатия насилия» или «принудительная дипломатия» (Т. Шеллинг). Например, израильская стратегия применения военных ударов по территориям арабских государств, дающим прибежище экстремистским мусульманским группировкам, которые убивают израильтян, имеет целью не столько причинение физического ущерба этим странам или разрушение их военного потенциала, сколько психологическое убеждение их лидеров в том, что дальнейшее укрывательство боевиков обойдется им слишком дорого. Впрочем, часто случается, что причиненная боль в ответ вызывает желание отомстить, демонстрацией чего служат ответные действия боевиков против Израиля.

Сегодня военные стратеги говорят о «контролируемом» использовании военной силы в конфликтах «низкой интенсивности» или ограниченных войнах. Однако остается вопрос, могут ли такие конфликты во всех случаях оставаться под контролем и удерживаться от перерастания в большую международную войну. Это особенно актуально в отношении конфликтов с участием великих держав и стран, обладающих оружием массового поражения (например, Индии и Пакистана, России и США).

Гражданская война

Нельзя сколько-нибудь серьезно рассматривать военное насилие в современной мировой политике без обсуждения вопроса о гражданских войнах. Гражданская (внутренняя) война — не новый феномен в мировой политике. Сколько существуют национальные государства, столько имеют место вооруженные конфликты внутреннего характера. Причем подчас они сопровождаются большим количеством жертв и особой жестокостью по сравнению с классическими межгосударственными войнами. Так, в ходе Тайлинского восстания в Китае в 1850—1864 гг., по некоторым опенкам, погибло около 30 млн человек, что больше, чем в Первой мировой войне. Известны своей жестокостью действия якобинцев во время Великой французской революции, противоборствующих сил в Гражданской войне в Советской России. В наше время во время межплеменного конфликта в Руанде в 1994—1996 гг. зверски убито 800 тыс. человек.

Хотя гражданские войны не новый феномен, они превратились в особо зримую черту мировой политики после 1945 г., а после окончания холодной войны, когда их число стало возрастать, стали одной из серьезных угроз международной стабильности. Процесс деколонизации в 1960— 1970;е гг. привел к появлению большого количества новых независимых государств с очень нестабильными политическими режимами. Гражданские войны велись и в давно сложившихся государствах, например в Латинской Америке. По имеющимся оценкам, в 1970;е гг. в мире имели место шесть гражданских конфликтов; в 1980;е гг. их насчитывается уже 28. В конце 1980;х и в 1990;е гг. некоторые внутренние конфликты были урегулированы (Никарагуа, Мозамбик), однако вспыхивают новые (бывшая Югославия, некоторые бывшие советские республики). Почти все из приблизительно 40 государств, имевших дело в 1990;е гг. с крупными военными конфликтами (с количеством жертв не менее 1000 человек), пострадали именно от гражданских войн. В настоящее время наиболее типичным проявлением военного насилия в мировой политике является именно гражданская война, или, как ее еще называют, война нового поколения, в ходе которой внутренние вооруженные силы ведут борьбу за изменение конституции страны, изменение баланса между этническими группами, отделение и образование собственного независимого государства.

Особое значение для мировой политики имеет усиливающаяся тенденция интернационализации гражданских войн, т. е. вовлечение во внутренний конфликт иностранных военных сил. Во время холодной войны интернационализация была связана с блоковым противостоянием Запада и Востока. Капиталистический и социалистический блоки поддерживали своих сателлитов в гражданских конфликтах. Это имело место, например, в гражданских войнах во Вьетнаме, Эфиопии, Сальвадоре, Афганистане, Йемене и др. Советский Союз часто поддерживал «войну за национальную независимость», ведомую революционными группами против колониальных властей и поддерживавших их внешних сил (Ангола, Мозамбик). После победы в колониальных войнах такие революционные группы вставали на путь так называемой социалистической ориентации. С окончанием холодной войны интернационализация гражданских конфликтов обрела иной характер. Теперь вмешательство осуществляют региональные (НАТО, ЕС) или глобальные (ООП) организации, пытающиеся выполнять миротворческие функции. Однако, как показывает опыт гражданских конфликтов в бывшей Югославии, это часто приводит к столкновению интересов уже самих миротворцев, проявляющих предвзятость и поддерживающих в итоге только одну из сторон конфликта (например, конфликт вокруг Косово).

В последнее время большой размах приобрели столкновения между этническими, культурными, религиозными группами, часто объединяемые под одним названием этноконфессиональных конфликтов. Примерами являются гражданские войны и острые противоречия на территории бывшей Югославии между православным и мусульманским населением, конфликт между племенами тутси и хуту в Руанде, война между абхазами, осетинами и грузинами на территории бывшего СССР и др. Многие из этнополитических конфликтов приобретают интернациональный характер по мере того, как беженцы, спасаясь от насилия, укрываются в соседних странах, зарубежные государства вмешиваются в конфликт.

Считается, что этнические противоречия вышли па первый план мировой политики в связи с тем, что был исчерпан глобальный политико-идеологической конфликт между Западом и Востоком. Мол, этнические трения носят более глубокий и долговременный характер, чем классовые противоречия, и поэтому они обрели «новое дыхание» после окончания холодной войны. С этим трудно поспорить. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что «спусковым крючком» этнического насилия становятся конкретные обстоятельства, такие как нищета или жестокость политического режима, которые рождают страх и напряженность в обществе. То, что внешне выглядит как этнический конфликт, может быть связано с такими мотивами, как борьба за территорию, месторождения полезных ископаемых (богатство), власть и политический контроль. Хотя длительная этническая напряженность имеет особое значение в анализе, большинство этнических конфликтов происходят по поводу проблем, связанных с неудовлетворенностью людей реализацией их насущных интересов.

" Стыковка" двух обозначенных подходов к объяснению этнополитических конфликтов состоит в следующем: этнические группы относятся с недоверием друг к другу и к официальной власти (часто представленной одной этнической группой), если ущемляются их интересы; при этом они стремятся реализовать свои интересы через отделение и создание независимого государства.

Если тенденция к росту числа этнополитических конфликтов не пойдет на спад, проблемы возникнут у многих современных государств (особенно после «прецедента Косово»), поскольку в мире около 200 сепаратистских анклавов и только 10% государств имеют моноэтнический характер.

Становится ли международная система более мирной или более конфликтной

Если сопоставить три типа и три тенденции военного насилия в мировой политике, рассмотренные выше, то можно сделать как оптимистические, так и пессимистические выводы в отношении уровня насилия па планете. На протяжении жизни как минимум двух поколений не было войн глобального масштаба. Сами по себе международные войны становятся более редким явлением. Чистота международных военных столкновений — будь го международные войны или вооруженные конфликтыне возросла по сравнению с XIX в., если иметь в виду возросшую численность государств как потенциальных участников конфликтов. Окончание холодной войны, знаменовавшее собой смену эпох в мировой политике, произошло без единого выстрела.

Спои аргументы в пользу оптимистической оценки международной безопасности приводит В. Кулагин. Сегодня, пишет он, радикально снизилась опасность ядерной войны, угрожавшей миру в период холодной войны. Окончание биполярной конфронтации привело к сокращению доли военных расходов. В ее разгар человечество тратило на военные нужды 8,2% мирового валового продукта, а сегодня эти расходы составляют примерно 3%. Удалось сократить арсеналы ОМУ, тяжелых обычных вооружений, численность вооруженных сил. После временного всплеска внутренних вооруженных конфликтов в начале 1990;х гг. в 2000;е гг. их количество сократилось на 40%. В 1950 г. среднее число жертв войны одного вооруженного конфликта в год составляло 38 тыс. человек, в 2002 г. — 600 человек. Несмотря на позорные исключения, имевшие место в Руанде, на Балканах, в Дарфуре (Судан), общее число жертв геноцида и других массовых нарушений прав человека после окончания холодной войны также сокращается.

Однако склонность человечества к насилию все еще слишком очевидна. По подсчетам пессимистически настроенных аналитиков, около 18 млн человек погибло в гражданских и международных войнах после 1945 г., включая период после холодной войны. Из-за роста числа гражданских войн жертвы среди мирного населения составляют 90% общего количества погибших в вооруженных конфликтах, а количество беженцев возросло в 10 раз с 2,5 млн в середине 1970;х гг. до более чем 23 млн в середине 1990;х гг. В 1990;е гг. Африка оставалась «пылающим континентом», где имели место 14 крупных вооруженных конфликтов. В те же годы гражданские войны распространились и на европейский континент, не знавший этого явления после Второй мировой войны. Современные суммарные мировые расходы на вооружение снизились очень незначительно по сравнению с пиком 1980;х гг. Более того, целый ряд стран и негосударственных акторов стремится к приобретению и возможному применению ОМУ — ядерного, химического, бактериологического, несмотря на имеющиеся международные конвенции по борьбе с распространением ОМУ.

Вывод таков: несмотря на имеющиеся оптимистические тенденции, которые нельзя сбрасывать со счетов, политические лидеры все еще считают полезным, а иногда единственно возможным, обращение к военной силе.