Корпоративный лоббизм в США

Рост лоббизма, который наблюдается в США, происходит в основном за счет лоббизма со стороны корпораций и их объединений. Вероятно, по этой причине некоторые исследователи, в частности В. Лепехин, даже высказывают мнение, что именно корпоративный лоббизм по большому счету и следует считать лоббизмом, тогда как интересы, отстаиваемые небольшими группами и гражданами, находятся на обочине большой лоббистской игры^[1]. Опыт американского, а тем более европейского лоббизма, показывает, что это не так, и что мобилизованное и организованное общественное мнение граждан способно противостоять корпорациям. Однако сложно спорить с тем, что основная масса лоббистских коммуникаций инициируется корпорациями для продвижения своих бизнес-интересов. Данные исследования Друтмана подтверждают это^[2] (табл. 13.7).

Таблица 13.7

Соотношение бизнеси прочих интересов в США

Как видно из этих данных, произошел значительный рост бизнес-представительства в Вашингтоне, в то время как НКО и прочие объединения остались в том же количестве.

Объемы затрат в разных отраслях американской экономики на лоббизм также отличаются довольно существенно, иногда даже в разы. В лидерах, также как и в Европе: фармацевты, финансисты и энергетики (табл. 13.8).

Таблица 13.8

Лоббистские затраты в секторах экономики США за 1998−2012 гг.^[3]

Если сравнить данные затрат с данными по росту числа лоббистских представительств, то здесь также наблюдается корреляция. Наибольший рост присутствия корпораций наблюдался в следующих отраслях: оборонная промышленность, фармацевтика, банковское дело и страхование, телекоммуникации, высокотехнологические компании, энергетика. Исключение составляет лишь оборонный комплекс, чьи затраты по сравнению с вышеперечисленными отраслями, существенно ниже, что, вероятно, связано с более «приватным» форматом лоббизма со стороны производителей военной техники. По оценке Алана Розенталя, из перечисленных отраслей наибольшее влияние связям с госструктурами и местными сообществами уделяется в энергетике и телекоммуникациях, а также в нефтегазодобывающей отрасли^[4].

Другая корреляция, которую показывают исследования, состоит в том, что рост представительства компаний в отдельных отраслях частично пропорционален росту парламентских слушаний, посвященных проблемам данных отраслей^[5].

Например, в телекоммуникациях наибольший рост числа лоббистов наблюдался в середине 1990;х гг. Он был связан с длительной кампанией по продвижению Закона о телекоммуникациях, принятого в 2006 г. и отменяющего предыдущий закон, вступивший в силу 60 лет до этого. Главным лоббистом Закона о телекоммуникациях выступала известная телефонная компания Bell, которая хотела расширить сферу своей деятельности и включить в нее, в частности, информационные услуги. Bell начала бороться за новый закон еще в 1980;е гг., но сумела сдвинуть его продвижение с мертвой точки лишь в начале 1990;х гг. В 1992 г. она провела законопроект через Сенат. Однако в 1994 г. в Палату представителей снова подано два разных законопроекта. История продолжилась в 1995 г., и лишь в 1996 г. и Сенат, и Палату представителей устроил один вариант закона, вскоре подписанный президентом Клинтоном. Закон вводил новые правила конкуренции в телефонии и предоставлении информационных услуг.

Казалось бы, что после принятия закона, лоббистская активность в телекоммуникациях пойдет на спад. Однако она не только не снизилась, но и, наоборот, возросла. Дело в том, что согласно новому закону, значительная доля полномочий была делегирована Федеральной комиссии по телекоммуникациям (ФКТ). И до вступления в силу конкуренты Bell предприняли массу усилий для того, чтобы частично изменить закон. Когда у них это не получилось, в 2001 г. Bell вновь была вынуждена сражаться за то, чтобы выйти на рынок Интернета на равных условиях с кабельными компаниями. В 2002 г. компания добилась того, что президент Буш подписал закон, позволяющий ФКТ продавать с аукциона телеи радиоканалы по наибольшей стоимости, а не разыгрывать их в лотерею, как этого требовали другие крупные компании.

Впрочем, в других отраслях — фармацевтической, банковской, технологической — корреляции между политической повесткой (т.е. количеством парламентских слушаний по вопросам отрасли) и лоббистской активностью наблюдались не в такой степени, как в телекоммуникационной.

• [1] «Конечно, лоббированием своих интересов занято и множество мелких либо маловлиятельных групп. Однако давление разного рода общественных организаций и объединений граждан на власть — к сожалению, „периферия“ лоббизма, а стержнем же его, повторяю, является обеспечение принятия решений в интересах ведущих групп давления как структур реальной власти, сформировавшихся на базе крупнейших корпораций» (В. Лепехин, 1998. С. 119).
• [2] Drulman L. The Business of America is Lobbying: Explaining the Growth of Corporate Political Activity in Washington DC. P. 6. URL: leednitman. eom/uploads/2/3/0/l/2 301 208/business_of_america_is_lobbying.pdf
• [3] По данным OpenSecrets.org.
• [4] Rosenthal A. Lobbyists and Lobbying in the States. 2nd ed. Wash.: Congressional Quarterly Inc., 2001. P. 42.
• [5] Drutman L. The Business of America is Lobbying. P. 16−20.