Религия: язычество и православие

Язычество

Самые древние религиозные представления народов региона — языческие, они пронизывали все стороны жизни людей и сохранились частично до наших дней.

Башкиры еще в X в. поклонялись тотемным животным и птицам, природа им представлялась населенной одухотворенными существами: лешими и домовыми, хозяевами лесов (шурале), вод. В народе почитали духов гор, ветра, промыслов, верили в живых мертвецов, носили амулеты, в качестве которых использовались клыки и когти некоторых животных, например медведя, врачевали обрядами лечебной магии. Так, болезни иногда «изгоняли» путем своеобразной колдовской хитрости: заболевший шел на то место, где, по его мнению, он заболел, и, чтобы отвлечь злого духа, ставил чашу с кашей, а сам тем временем спешил убежать другой дорогой и спрятаться, чтобы вернувшаяся болезнь не могла его отыскать.

Обожествлялись небесные светила и явления природы. Люди верили в то, что звезды висят в воздухе потому, что прикреплены к небу толстыми железными цепями; гром и молния появляются по воле верховного бога, чтобы испугать злого духа (шайтана). Обожествлялись горы и пещеры, их духам приносили специальные жертвы — монетки, украшения. Считалось, что водяные духи живут в озерах и имеют большие богатства, а лешие — в лесах и что божества эти добродушны и особенно не вредят людям. Мелкие духи леса (бесенята), якобы жившие на полянках глухих лесов, изображались в виде желтых человечков в красных рубашках.

Люди верили, что домовые очень любят париться в бане после полуночи, а потревоживший их в это время может даже поплатиться жизнью. Расщелины скал или вершины гор людское воображение населяло духами ветра, которые жили, как и сами башкиры, в войлочных кибитках, возле же бродили табуны лошадей.

Своеобразным было языческое представление о душе, изображаемой в виде белого комочка или мухи. Душа странствовала во время сна или тяжелой болезни человека. Часто она могла оставаться на земле и после его смерти. Такая душа — убыр — причиняла много зла: насылала болезни на людей, пила их кровь. Для того чтобы душа не вредила, в ступню покойника вкалывали иглу.

Происхождение гор (холмов, скал-камней) в башкирских легендах связывалось с мифологическими сюжетами о чудесных великанах — алпах (в алпов верили и язычники булгары, а позже татары и чуваши). Древние представления о возможности превращения человека в животное или птицу составляют основу легенд башкир о кукушке — женщине, обернувшейся птицей и ищущей своего мужа — сына царя подводного царства.

Существовали народные представления о подходящих месте и времени для совершения ритуальных обрядов. Так, местами, где мифические силы передавались человеку, считались вершины высоких гор, глубокие пещеры, уголки девственного леса. Время ритуальной церемонии также связывалось с тем, когда мифические силы приближены к людям: ночь, период новолуния, т. е. пограничный период, когда в непрерывном времени возникали «щели» .

Башкирские колдуны, за которыми закреплялась роль провидцев, брались предсказывать будущее и читали прошлое по «черным книгам»; у колдунов были и более простые функции: помочь в удачной охоте, обеспечить счастье молодым и т. п.

Можно сказать, что язычество древних башкир выражалось в культе животных и одухотворении природы, в поклонении горам и пещерам. Элементы языческих воззрений вошли в народное декоративное и устное творчество, в танец. Так, в качестве источника сказочного чуда широко использовались древние тотемические воззрения, будто чудесная жена принимает облик лебедя, голубя, кукушки, утки, гусыни, черной вороны, змеи, травы, веточки, а чудесный муж — медведя, волка, быка, воробья, орла, собаки. Традиционными для башкирских сказок являются мотивы чудесного рождения батыра (богатыря) от лесного зверя и домашнего животного, особенно от серой кобылы.

Несмотря на длительный период исламизации башкир, к XX в. ими была усвоена в основном внешняя, обрядовая, и поведенческая стороны этого учения, мало что изменившие в древнем мировоззрении и верованиях людей. Многие обычаи и обряды, культурные реалии и сегодня еще напоминают о далеком прошлом.

В религиозной системе чувашей сложно переплетались религиозные воззрения различных древних племен. Основным объектом почитания у этого народа являлся Сюльти Тура (верховный бог), властитель мира — природы, людей, земли и т. д. Считалось, что Тура управляет Вселенной при помощи добрых богов и многочисленных духов — души, судьбы, воды, дома, леса и т. д. Весь мир в представлении людей был населен духами.

Чуваши верили в существование злых сил — дьявола Шуйтана, а также целой группы злых божеств и духов, наиболее известным из которых был Киреметь. Для его умилостивления устраивали в специально отведенных местах — рощах, оврагах — моления «асла киреметь чуке». Если у Киреметя чуваши просили не вредить им в жизни, то у Сюльти Тура они выпрашивали хороший урожай и приплод скота, благополучие в семейных и общественных делах. Перед каждым значительным событием устраивались моления: перед страдой, перед севом, во время молотьбы и т. д.

В основе религиозных чувашских представлений и календарного праздничного цикла лежал культ земледелия, в котором тесно переплетались между собой культы земли, воды, растительности, предков. Чуваши почитали Мать-землю, верили в существование многочисленных духов растительности и воды; духа, оплодотворяющего землю; стража земли и воды; бога, порождающего цветы, и т. д. Основное содержание обрядовых действий и молений, обращенных к духам плодородия, сводилось к просьбе о хорошем урожае, приумножении скота, здоровье и благополучии как всей семьи, так и каждого ее члена в отдельности.

Важное место в языческой обрядности чувашей занимал культ предков — почитание усопших родственников. Люди верили, что духи предков сопровождают крестьянина по жизни: заботятся о его благополучии, наказывают за проступки, управляют всеми делами рода. В качестве непременного элемента моления чувашей была совместная трапеза его участников, ритуальная еда — обычно яйца и каша, но при больших молениях забивали птицу или скот — барана, быка, лошадь.

В основе всей духовной культуры марийцев, мордвы, удмуртов лежали их древние религиозные представления — вера в земной, небесный и подземный миры, одухотворение окружающей природы, т. е. наделение ее, как и человека, душой, которую изображали в виде птицы, бабочки, ящерицы.

Места обитания человека, предметы и явления природы в древности считались охраняемыми сверхъестественными силами, духами, или хозяевами. У марийцев их насчитывалось более 150. Так, они верили, что их дом, селение, водоемы, поля и луга охранял лось, которому подчинялись все птицы, звери и растения. Все народы Поволжья поклонялись духам керемет — покровителям рода, которых считали участниками творения земли и человека и воспринимали в виде птиц или животных. Марийцы молились (каждый родственник своим покровителям — кереметам) в специальных рощах. Керемет же у удмуртов — это шайтан, творящий зло.

Языческие божества считались покровителями людей, скота, а также властителями сил природы и соответствующих занятий; божества могли быть добрыми или злыми, для мордовских божеств характерна двойственность, нерасчленимость, т. е. способность творить добро и зло. У мордвы преобладали женские божества; Вирь-ава (ава — женщина, мать), Мастор-ава (земля) и много других, но были и мужские (атя — мужья богинь), Вирь-атя, Мода-атя: «В лесу живут Вирь-ава и Вирь-атя, мужчина пойдет в лес — обращается к Вирь-атя. Женщина — к Вирь-ава, просят помочь, чтобы дали дров, лыка… Женщины просят, чтобы Вирь-ава показала, где больше ягод, грибов. Потерялся ребенок, человек в лесу — обращаются к Вирь-ава, Вирь-атя, чтобы не дали ему пропасть» .

Женщиной, обладающей природной силой, считалась Мода (Мастор), к ней относились с особым почтением: «Мастор-ава, матушка, тяжесть земли держащая, вот пришли-собрались, твое имя вспоминаем, посмотри на наши поклоны. Что просим — дай, что скажем — сделай. Просим хорошего урожая, дай хорошего здоровья, Мастор-ава, матушка, что бросаем на тебя, что сеем на тебе — подними, вырасти, наполни, помоги» .

Согласно представлениям удмуртов мир густо населен магическими существами, с которыми надо ладить. А так как удмурты были лесным народом, охотниками, они верили даже тогда, когда перестали сильно зависеть от леса, в лесные божества, просили их, чтобы хлеб пошел в рост, словно молодые березы, а хлебное поле было таким большим, чтобы его «нс обскакать белке, не обежать лисице, не проскочить кунице» .

В песенках-закличках, обращенных к весне, слышатся звуковые подражания пению птиц — «пышкылонъёс», имитация многих естественных звуков природы. В удмуртском фольклоре традиционные и излюбленные птичьи образы — трясогузка и ласточка. Их щебет служил источником звукоподражания, с появлением трясогузки связывали приход весны: «оли-боли, чили-вали; Ваткае ветли; Куинь пол тэтчи; оли-боли, чили-вали; в Вятку слетала; три раза подпрыгнула, лед проломила». Звуковые сочетания «оли-боли», «чили-вали» и т. п. передают посвист трясогузки или щебет ласточки.

Неосторожным словом удмурты боялись нарушить ход закономерно развивающихся событий. Так, считалось, что летом, когда все цвело и начинало созревать зерно, создатель мира — Кылдысин ходил по нолям, охраняя урожай. Чтобы не мешать ему, старались соблюдать тишину, даже прятались, выполняя ручную работу. Так же осторожничали и в период зимнего солнцестояния, заботясь об озимых и появляющихся в это время детенышах у животных; нельзя было допускать вольностей в словах, громко разговаривать и т. п. А чтобы отогнать от дома духов, приносящих беды и болезни, действия которых будто бы усиливались к ночи, в зимнее время устраивали вечера со специальными обрядами, рассказывали сказки и загадывали загадки, которым придавался магический смысл. Обычно это происходило в «переходное время» — с 25 декабря по 6 января, в период между завершением лунного и началом солярного года.

Традиционное мировоззрение складывалось в результате как творчества самого народа, так и его общения с соседями. Тесное и длительное взаимодействие финно-угорских народов с тюркоязычными соседями наложило свой отпечаток на всю культуру народов региона.

Пример. Под тюркским влиянием мордва и удмурты дом с надворными постройками стали называть «юрт», а отсюда пошли названия покровителей дома — Юрт-ава, Юрт-атя. Акт творения человека в представлениях удмуртов имеет много общего с исламизированной тюркской мифологией: Инмар (один из трех верховных божеств) вылепил человека из красной глины и поселил его в прекрасном саду.

Традиционные обращения к божествам у финно-угорских народов осуществлялись в общественных молениях. Это были своеобразные праздники, обычно проводившиеся в специальных культовых местах — молитвенной роще, невдалеке от деревни; для моления там заранее сооружалось небольшое помещение, на поляне расставлялись скамейки, приготовлялись места для очага и для приношений. В году проводилось до 70 молении, в которых участвовала вся деревня, по разным поводам: в честь божеств земли, в связи с окончанием посевной, посвященные лошадям, домашнему очагу, пчелам, в целях защиты от заморозков или засухи и т. п. Кроме общественных, имелись и семейные святилища для молений. В начале XX в. проводились общие, например «всемарийские», моления.

Молениями руководили жрецы: у марийцев — карты, моллы, у удмуртов — воясь, у мордвы каждый раз для совершения обрядов и чтения молитв выбирались особые старцы. И хотя у каждого народа общественные моления имели свои особенности, главная цель их была одна: добиться расположения божеств через жертвоприношения и молитвы, которые нигде не записывались, а передавались устно из поколения в поколение. В дни особенно важных сборищ не работали, заранее мылись в бане, надевали чистую одежду. На молитвенное место собирался народ с жертвоприношениями: кушаньями из муки, круп, яиц, молока (блины, крашеные яйца, лепешки, ватрушки, каша, пиво и обрядовая выпечка: специальный пресный хлеб).

Разным божествам приносили в жертву животных белой или черной масти (овца, гусь, жеребенок, бык с большими рогами). Жертвоприношения должны были задобрить божество, «гарантировать» просителям его благорасположение. Предполагалось, что жертва возвратится в тысячекратном размере и обеспечит безбедную, счастливую жизнь. Особенно важный праздник продолжался несколько дней.

Обычно общественные моления начинались произнесением молитвы всеми присутствующими, для чего вставали на колени и под руководством жреца обращались к божеству. Затем следовало закалывание жертвенного животного, первыми каплями крови брызгали на священное дерево, в ветвях которого будто бы находились чтимые божества. В одном, большом, котле варили мясо, а сердце, легкие и печень — средоточие жизненных сил и души животного — в другом. Потом эти части и кости сжигались в костре, чтобы жертвенное животное «дошло» до божества, передало ему просьбы людей и воскресло в ином мире. Мясо же из большого котла поедали сообща. Моления могли проводиться несколько раз; по их завершении люди допоздна не расходились, старшие пили пиво, беседовали, а молодые веселились.

Пример. Приведем фрагмент куриськона — молитвы удмуртов, обращенной к божеству в связи с окончанием посевной:

Вот радуясь и раздавая счастье, Иди, Светлый Белый Иимар — Кылчин.

Вот отправляя скот на поле, Дай нам вкусной воды и травы.

Светлый Белый Инмар — Кылчин.

Вот во время отделения от отцовской семьи Дай нам доброе плечо, Светлый Белый Инмар — Кылчин.

Вот во время выхода на поле Плечи неуставшие дал бы, Светлый Белый Инмар — Кылчин.

Вот скот, овцу с шерстью.

Корову с молоком, кадку с маслом.

Кадку с медом Дай нам, Светлый Белый Инмар — Кылчин.

Вот когда мы будем ставить скирды.

Двух коней в упряжке дай.

Светлый Белый Инмар — Кылчин.

Как полная луна, как светлое солнце.

Дай нам жизнь.

Светлый Белый Инмар — Кылчин.

Каждый жрец, следуя определенному канону, использовал и импровизацию, что усиливало воздействие заклинания. Некоторые из текстов пропевались в течение полутора часов.

Среди семейных можно назвать осенние моления божеству жилища у мордвы. Глубокой осенью по завершении полевых работ резали овцу, варили брагу, готовили разную еду, и хозяйка дома обращалась с молитвой к богу Шкаю: «Шкай-пас, кормилец, трей-пас, кормилец! Тебе молимся со свечой, с разной стряпней. Приготовлено белыми руками, с добрыми мыслями. Вот сварили горшок каши. Сколько в нем крупинок соли, столько дай нам для жизни добра, нескончаемого имущества, урожайного хлеба, размножающегося скота, детей. Храни нас, великий Шкай-пас» .

Моления, хоть с ними и боролась христианская церковь, до 1930;х гг. (потом они были запрещены и преследовались уже советской властью) были значительным явлением общественной и культурной жизни народов региона. Каждый молящийся ощущал на них свое единение с народом, переживал общие эмоции. Благодаря им передавались молодым и сохранялись многие традиции: почитание предков, поклонение природе, одухотворение всего живого. В настоящее время моления возрождаются, и желающие могут принять в них участие.

Языческие верования воспитывали у детей бережное отношение к природе. Наблюдения за ней развивали способность к художественному творчеству. С ранних лет человек приучался, копируя взрослых, относиться с уважением к деревьям, родникам, озерам, считавшимся священными. Нельзя было, например, заходить в воду, не получив на это право, приходилось «выкупать» его у божества воды: бросить листочек, камешек или денежку. Не разрешалось пить воду, припав к роднику ртом, — станешь жадным; пить надо было, черпая воду ладонью. Попил — в благодарность брось хотя бы листочек. Не случайно лирический герой удмуртских песен представляет себя после смерти превратившимся в часть природы:

Ой, тело, мое тело, Станешь, наверное, большой рыбой.

Ой, руки мои, ноги.

Станете, наверное, сучьями.

Упавшими в воду…

Из всего сказанного можно заключить, что роль языческих религиозных воззрений в жизни народов Поволжья и При уралья была велика. Живя дарами природы, будучи зависимыми от нее, люди испытывали чувство благоговения перед окружающим их миром и внушали его своим детям.