Ислам как объединяющее начало мусульманского мира: единство и многообразие

Немаловажную роль в формировании нации и национальной идеи играет религия. Ирония состоит в том, что мировые религии в силу своей универсальности призваны стирать этнические, языковые, политические и иные различия между людьми и народами. Тем не менее факты говорят о существовании определенной связи между религией и национальным самосознанием. Некоторые авторы считают возможным говорить об этнической религии. Тот или иной народ избирает собственную религию или то или иное течение в рамках определенного вероисповедания, чтобы подчеркивать свое отличие от соседних народов и государств.

Полагаем необходимым обратить внимание на следующее обстоятельство. Объединяющим началом всех мусульманских пародов и стран в некое единое образование, как уже отмечалось, является ислам. В связи с этим уместно напомнить, что, вопреки распространенным у нас представлениям о некоем мусульманском национализме, ислам в принципе сверхнациональная по своей сущности религия. Классический ислам в принципе не признает нации, поскольку все верующие, к какой бы нации они ни принадлежали, считаются членами единой мусульманской Уммы, или общины. Аналогично тому, как в христианстве нет ни грека, ни иудея, ни римлянина, а есть верующий христианин, так и в исламе нет ни араба, ни перса, ни турка, ни лезгина, а есть верующий мусульманин.

Но здесь нельзя ограничиться констатацией данного факта. Дело в том, что сам ислам, как известно, не един, поскольку в каждом из крупных направлений ислама существует множеств течений, сект, тенденций, ответвлений и т. д. В настоящее время их насчитывается приблизительно 73.

В суннизме различаются несколько так называемых мазхабов: ханифитский, шафиитский, маликитский и ханбалитский. В свою очередь, в рамках шафиитского мазхаба выделились тарикаты, накшбандийя и кадирия. Ваххабизм же сформировался на основе ханбалитского мазхаба. Суннизм преобладает в Египте, Сирии, Иордании, на Аравийском полуострове, в Турции, а также в Афганистане и Пакистане, в восточной части Ближнего и Среднего Востока.

В шиизме различаются течения исмаилитов, нусайритов (алавитов), зейдитов и друзов. Шиизм исповедует подавляющее большинство населения Ирана и более половины населения Ирака, значительные шиитские меньшинства проживают в Ливане, Сирии и странах Персидского залива. Среди шиитского духовенства существует более строгая иерархия, чем у суннитов. Аятоллы пользуются большим политическим влиянием, поскольку считается, что они лучше других знают волю Аллаха. Секта исмаилитов имеет немало приверженцев на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Индии и Пакистане. Большинство нусайритов (алавитов) живет в Сирии, Турции и Ливане, зейдиты — в Йемене, друзыв Ливане, Сирии и Израиле.

Для нас интерес представляет положение дел в этом вопросе на так называемом мусульманском Севере. Речь идет прежде всего о России, постсоветском пространстве и отдельных анклавах в Европе: Албании, Косове, Боснии и Герцеговине. На Кавказе, например, представлены как шиизм, так и суннизм с соответствующими ответвлениями. Первый исповедуют главным образом в Азербайджане, второй — на Северном Кавказе.

Это дробление можно было бы продолжить, но изложенного вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что в самом исламе обнаруживается весьма широкий спектр оттенков, различий, расхождений, нередко выливающихся в открытые противоречия и даже противоборства. И это неудивительно, если учесть, что в действительности не только конкретный парод принимает ту или иную вероисповедную систему, по последняя также приспосабливается к социокультурным и ментальным характеристикам соответствующего народа.

Поэтому некоторые исследователи отрицают за исламским миром статус самостоятельного единого центра мировой политики, отводя ему роль объекта или же инструмента иных сил, действующих на мировой арене. И действительно, разнообразие конфессий обусловливает то, что в регионе нередко человек идентифицируется с определенной религиозной группой, зачастую определяющей его политическую приверженность. В ряде стран, таких, например, как Иран и Ливан, религиозный фактор имеет самое непосредственное отношение к политической жизни.

Начиная с 80-х гг. (особенно в 90-е гг.) минувшего века наблюдался всплеск радикализма в мусульманских странах, реальным проявлением которого стали исламская революция 1979 г. в Иране, активизация разного рода фундаменталистских движений и организаций (движение Талибан в Афганистане, «Аль-Каида» и т. д.).

В связи с этим на Западе, да и в России (хотя и в меньшей степени) наблюдается повышенная исламофобия. Часть исследователей, журналистов, публицистов и политических деятелей пугает человечество рассуждениями о том, что ислам объявил джихад всему цивилизованному миру. Здесь имеет место тенденция отождествлять одно из множества направлений фундаментализма в исламе с самим исламом в целом, с идеологией войны, политическим фундаментализмом и терроризмом. В результате ислам ассоциируется с мракобесием, насилием и отсталостью, с некоей исламской угрозой.

В действительности же опасность коренится не в исламе и не в Коране, а в тех, кто их трактует в собственных своекорыстных интересах, во имя неправых целей. В то же время опасность таится в самой исламофобии, как и в любой другой фобии. Для правильного понимания рассматриваемой здесь темы необходимо определить содержание самих терминов ислам, исламизм, ваххабизм, салафизм, фундаментализм и т. д. Нередко под исламизмом и фундаментализмом понимаются практически любые политические течения, апеллирующие к исламу.

Что касается самого ислама в традиционном его понимании, то он хотя и представляет собой сверхнациональную вероисповедную систему, нередко используется именно как основополагающий компонент если не национального самосознания, то непременно национальной идеологии или национализма. Восприятие жизненных реалий через призму религиозных верований стало частью миросозерцания многих народов, частью их культуры, истории, образа жизни.

Зачастую весьма трудно провести сколько-нибудь четкую грань между религиозными и национальными особенностями жизни людей. Поэтому неудивительно, что во многих мусульманских странах ислам прочно отождествляется с национализмом. То же самое верно и применительно к исповедующим ислам народам бывшего СССР. Это особенно верно в отношении разного рода фундаменталистских течений.

Ислам — это отнюдь не монолитное и застывшее явление, он меняется, чтобы адаптироваться к требованиям современного мирового развития. В целом это динамично развивающаяся религиозная система, способная более или менее успешно приспосабливаться к изменяющимся социально-экономическим, социокультурным, политическим, геополитическим и иным условиям. Для него характерно отсутствие института официальной иерархии и собственно духовенства в западном понимании этого слова, а следовательно, и общеобязательной догматизированной регламентации, как это имеет место в важнейших деноминациях христианства.

Лица, получившие религиозное образование и знания (или улемы), вправе лишь толковать и комментировать Коран и хадисы. Ислам демократичен в том смысле, что допускает правомерность существования различных позиций и оценок, хотя весьма подозрительно относится к концепции политической демократии, усматривая в ней попытку превознести власть человека в ущерб авторитету Бога.