Основные направления современной прикладной политологии

Федеральное агентство по здравоохранению и социальному развитию ГОУ ВПО «Ростовский государственный медицинский университет Федерального агентства по здравоохранению и социальному развитию»

КУРСОВАЯ РАБОТА по дисциплине: «Политология»

Основные направления современной прикладной политологии Ростов-на-Дону 2009

• ВВЕДЕНИЕ
• 1. СРАВНИТЕЛЬНАЯ И ПРИКЛАДНАЯ ПОЛИТОЛОГИЯ
• 1.1 Сравнительная политология
• 1.2 Прикладная политология
• 1.2.1 Понятие, отличительные черты и назначение прикладной политологии
• 1.2.2 Политический менеджмент — важнейшее направление современной прикладной политологии
• 2. ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ В ПОЛИТИКЕ
• 2.1 Теоретические основы геополитики
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ
• СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

Во все времена, а в наши дни особенно, политика оказывает важное, порою судьбоносное влияние на жизнь отдельных людей и целых народов. Она неразрывно связана с самыми глубокими основами человеческой цивилизации. Как отмечал еще в V в. до н.э. величайший ум античности Аристотель, политика коренится в природе человека как социального существа, способного полноценно жить лишь в коллективе, обществе и «обреченного» взаимодействовать с другими людьми.

Политические знания и культура нужны сегодня любому человеку, независимо от его профессиональной принадлежности, поскольку, живя в обществе, он неизбежно должен взаимодействовать с другими людьми и государством. Без обладания такими знаниями личность рискует стать разменной монетой в политической игре, превратиться в объект манипулирования и порабощения со стороны более активных в политическом отношении сил. Овладение гражданами основами политической науки и демократической культуры — одно из важнейших условий успеха политических и общественных реформ в России. Известно, что любые социальные перемены начинаются, прежде всего, с сознания людей. Переход от командной экономики к рыночному хозяйствованию и от авторитарной политической системы к правовому государству требует коренных изменений в политической культуре населения. Формирования массового менталитета, адекватного рыночной экономике и плюралистической демократии. Демократическое политическое образование способно в значительной мере ускорить этот процесс. Геополитика в нашей стране оказалась на некоторое время запрещенной, вынесенной за скобки официальной политической науки и культуры. Многие имеют о ней весьма смутное представление. И хотя слово «геополитик» мы встречаем сегодня на страницах многих периодических изданий и слышим из уст телевизионных дикторов, оно остается лишь общим местом, модным украшением основной темы.

Целью контрольной работы является изучение вопросов, касающихся сравнительной и прикладной политологии и географического детерминизма в политике.

Для написания контрольной работы была использована научная и учебная литература, а также интернет-ресурсы.

1. СРАВНИТЕЛЬНАЯ И ПРИКЛАДНАЯ ПОЛИТОЛОГИЯ

1.1 Сравнительная политология

В послевоенный период окончательно сформировалась сравнительная политология как самостоятельный раздел политической науки методологических принципов политологических исследований.

Политология, как и любая другая социальная и гуманитарная научная дисциплина, изучает свой предмет путем его соизмерения и соотношения с другими феноменами и процессами. Иначе говоря, сам принцип сравнительности имплицитно присущ любому политологическому исследованию, особенно когда речь идет о классификации типологизации. Политологическая традиция, начиная от Платона и Аристотеля, уже сама по себе содержит значительный элемент компаративизма. Именно на основе сравнительного подхода Аристотель создал свою типологизацию трех основных систем правления по числу лиц, обладающих властью, или властителей: монархическую, олигархическую и демократическую, в которых верховная власть принадлежит соответственно одному, немногим и всем. Значительный вклад Аристотель внес также в сравнительное изучение конституций древнегреческих городов-государств. К предтечам сравнительного анализа следует причислить Ш. Л. Монтескье. Особенно широко сравнительный метод стал использоваться в социальных и гуманитарных науках в XIX в. Отдельные его элементы были присущи исторической школе права Савиньи в Германии и так называемой тевтонской школе историографии в США. Под влиянием этой школы в конце XIX в. сформировалась методология сравнительной политики. Одним из ее зачинателей считается Э. Фримен, который в своей книге «Сравнительная политика» (1873) показал, что история и политика неотделимы.

Используя методы сравнительной филологии и политики для изучения истории конституционных учреждений, Фримен пытался выявить и объяснить сходные черты у разных народов и государств различных исторических эпох их происхождением от кого-нибудь одного корня. Особенно большую популярность методология сравнительной политики получила в США. Так, здесь сформировалось самостоятельное историческое направление, представители которого (Г.Б.Адамс, А. Уайт, Д. Барджес) пытались выявить генеалогию политических учреждений Америки из институтов общинного самоуправления древних германцев, найти в колониальной Америке связующее звено с Древнегерманской племенной организацией.

Методология сравнительной политики, как она трактовалась и применялась ее сторонниками, существенно отличается от методологии и методов современной сравнительной политологии. Чтобы убедиться в этом, достаточно проанализировать позицию по данному вопросу известного русского ученого XIX—начала XX в. М. М. Ковалевского, который проявлял определенный интерес к этой проблематике. Не признавая за простым сравнением тех или иных учреждений и институтов каких-либо двух и более произвольно взятых стран статуса научного метода, Ковалевский называл его «просто сопоставительным методом». Хотя, говорил он, сопоставить законодательства нескольких народов по тому или иному вопросу и интересно, но делать на этой основе выводы о достоинствах или недостатках этих законодательств неправомерно. Поэтому продолжал он, «говоря о сравнительном методе, мы отнюдь не разумеем под ним простого сравнения или сопоставления» .

Чтобы пояснить свою позицию, Ковалевский предпочитал понятию «сравнительный метод» понятие «историко-сравнительный метод». Излагая суть этого метода в юриспруденции того периода, он писал: «Те или другие законодательства сравниваются ими (историками и юристами.— К.Г.) или потому, что те народы, которым принадлежат эти законодательства, происходят от одного общего ствола, а, следовательно, способны были в их глазах вынести из общей родины общие юридические убеждения и институты, или же потому, что, не имея даже такого общего достояния обычаев, нравов и учреждений, они одинаково должны были дорасти до них, другими словами, достигли одинаковых ступеней общественного развития» .

Методология современной сравнительной политологии основывается на иных принципах и исходных позициях. В этом качестве сравнительный метод в отдельных своих аспектах использовал еще Гегель, особенно в работе «Философия истории». Именно в ней он сформулировал свой тезис о пассивности, летаргичности, и в силу этого неспособности восточного менталитета к социальному, технологическому и иным формам прогресса по сравнению с Западом, где, по его мнению, преобладает активное, рационалистическое творческое начало, способствующее прогрессивному восхождению духа свободы. Эта традиция в рассматриваемом контексте нашла дальнейшее развитие у М. Вебера, особенно в его трудах по социологии религии и культуры. Значительный элемент компаративизма присутствовал в фундаментальном двухтомном труде русского ученого М. Острогорского «Демократия и политические партии», опубликованном в 1898 г. на французском языке. Изыскания сравнительного плана продолжались другими исследователями в первые десятилетия XX в. Так, работы К. Фридриха и Г. Файнера «Теория и практика современной системы правления» (1932) и К. Фридриха «Конституционное правление и демократия» (1937) являются по своему характеру сравнительными исследованиями. В них анализируются различные формы правления, политических институтов и процессов в контексте важнейших тем политической теории. В 1940 г. с выходом в свет книги М. Фортеса и Е. Притчарда «Африканские политические системы» началась история политической антропологии, сыгравшей немаловажную роль в возникновении сравнительной политологии. При всем том сравнительная политология как самостоятельный крупный раздел политической науки выделилась лишь в 50-х годах. Не случайно в многотомной «Энциклопедии социальных наук», опубликованной в 1930—1935 гг., отсутствует статья о сравнительной политологии. Этому способствовал целый ряд факторов. К началу 50-х годов как методологический арсенал политической науки, так и ее понятийно-категориальный аппарат, сложившиеся в предшествующий период, перестали отвечать реальностям мирового политического развития. Важнейшие политологические концепции разделения властей, представительства, парламентаризма и т. д. и соответствующие им государственные и политические институты возникли в период, когда широкие массы, по сути дела, еще не были допущены к политике, главенствующие позиции в ней занимали власть имущие, партии и избирательные системы находились еще на стадии формирования.

В XX в., особенно после Второй мировой войны, произошли существенные социальные и политические изменения. Это — введение действительного всеобщего права голоса, беспрецедентное расширение круга участников политического процесса, развитие и институционализация политических партий и заинтересованных групп, возникновение множества общественных организаций, всеобщей системы образования, восхождение средств массовой информации и т. д. Эти широкомасштабные изменения, естественно, требовали соответствующего концептуального, методологического и методического инструментария. Поэтому были разработаны и стали использоваться концепции политической системы, политических ролей и функции, политической структуры, политической культуры, политической социализации и т. д. Соответственно все большую популярность в политологии приобретали антропологические, социально-психологические, культурологические концепции, теории и методы исторической социологии и социологии в собственном смысле слова. Сравнительная политология как раз и была призвана интегрировать эти новые явления, тенденции и достижения и поднять политическую науку на качественно новую ступень развития. В первой половине 50-х годов появились работы, которые дали стимул к разработке и институционализации этого научного направления. Среди них следует назвать книги Р. Макридиса «Сравнительное исследование систем правления» (1954) и «Сравнительное исследование политики» (1955). Своеобразным манифестом нового направления стала получившая широкую популярность и отклик статья Г. Алмонда «Сравнительные политические системы» (1956). Последующие плодотворные изыскания самого Алмонда, С. Вербы, Р. Путнема, С. Пая, Д. Эптера существенно расширили и углубили наши знания о структурах, условиях и последствиях политического поведения и политической культуры различных слоев населения в индустриально развитых странах.

Немаловажное значение имеют появившиеся позже сравнительные исследования заинтересованных групп и неокорпоративистского механизма принятия решений (Ф. Шмиттер, Г. Лембрук, С. Бергер, Дж. Голдтроп и др.), сравнительные исследования политических партий (Дж. Сартори, А. Лийпхарт, Б. Поуэлл и др.). Среди факторов, способствовавших формированию сравнительной политологии, следует назвать беспрецедентный рост массива данных о незападных политических системах, растущий интерес страновых политологов к международно-политическим проблемам и связанное с этим внимание к политическим институтам, ценностям, установкам, традициям, политическим культурам других стран и народов.

С данной точки зрения важная заслуга сравнительного подхода состоит в том, что большинство его приверженцев фактически отказались от господствовавшего в западной политической науке в первой половине XX в. евроцентристского взгляда на политику. Собственно говоря, формирование и рост популярности сравнительного подхода именно в послевоенное время во многом объясняется развернувшимися в тот период изменениями мирового масштаба, в частности процессами деколонизации и образования новых государств, многие из которых становились самостоятельными и активными факторами мировой политики. Естественно, что проблема развития и политической модернизации новых стран Азии и Африки заняла важное место в сравнительной политологии. Под модернизацией в политологии понимается процесс эволюционной трансформации от традиционного общества к переходному или модернизирующемуся и через него к индустриальному обществу. Выделяют несколько типов модернизации. Основываясь на системном подходе, их авторы пытаются определить пути и формы влияния не только социальных изменении на политическую системы, но и конкретных типов политической системы на эти изменения. В рамках сравнительной политологии развернулись исследования политической культуры различных стран и регионов, в полный голос заявили о себе новые дисциплины или разделы политической науки — политическая антропология, политическая психология, политическая экология и др. На качественно новый уровень поднялось изучение политической философии и этики. Появилась серия работ, посвященных разработке методологических принципов сравнительной политологии. Среди них можно упомянуть коллективные сборники статей «Методология сравнительного исследования» (1970) и «Сравнительные политические системы» (1977), книги Р. Чилкота «Теории сравнительной политики: в поисках парадигмы» (1981) и Р. Меррита «Системный подход к сравнительной политике» (1970), статьи Г. Алмонда «Анализ политических систем по типу развития» (1965) и И. Кима «Концепция политической культуры в сравнительной политике» (1964) и т. д. Необходимо отметить, что поток литературы по данной проблематике продолжает расти. О возросшей значимости этого направления свидетельствует появление целого ряда профессиональных журналов, таких как «Сравнительное обозрение цивилизаций», «Сравнительные исследования по истории и обществу», «Сравнительные политические исследования» .

1.2 ПРИКЛАДНАЯ ПОЛИТОЛОГИЯ

1.2.1 Понятие, отличительные черты и назначение прикладной политологии

Политическая наука как академическая дисциплина давно уже перестала быть лишь областью теоретического знания, назначение которого состоит в объяснении сложных взаимосвязей, возникающих между политическими акторами (субъектами) — государством и различными социальными группами, классами, формальными и неформальными институтами (партиями, движениями, гражданскими инициативами) — по поводу власти.

В условиях вовлеченности в политику широких слоев населения и возрастающего многообразия социальных интересов важное значение приобретает прикладная политология. Она включает в себя систему приемов и средств познания политической реальности, обеспечивающих:

— эмпирическое толкование политических процессов и структур;

— разъяснение политическими акторами существа политической системы;

— раскрытие средств и способов воздействия государства на общество, социальные группы, личность в целях их интеграции и достижения согласия.

Критически рассматривая действия субъектов политики, политическая наука позволяет выразить их модели поведения, направленные либо на сохранение своего социального и физического окружения, либо его изменение путем борьбы за ресурсы. Координация и регуляция субъектных и групповых потребностей участников политического воздействия достигается путем целенаправленного воздействия на поведение граждан со стороны органов власти, политических партий, которые стремятся донести до них выгодную для субъектов власти информацию в наиболее доступной форме и по наиболее эффективным каналам трансляции.

Разнообразные устремления и ориентации индивидов согласовываются, обретают в политике форму разумной всеобщности благодаря политическому маркетингу, представляющему собой совокупность теорий и методов, посредством которых органы власти и политические партии формулируют свои цели и добиваются их поддержки со стороны населения. Его назначение состоит в том, чтобы повлиять на поведение личности, трансформировать индивидуальные интересы и потребности путем их взаимного приспособления и выработки на основе консенсуса всеобщего интереса. Рыночный механизм взаимодействия может действовать не только в экономике, но и в политической сфере, где кандидаты на государственные должности, действующие публичные политики, лидеры и элиты нуждаются в поддержке свои действий со стороны социальных групп.

С этой целью они прибегают к политической мобилизации, то есть стремятся сформулировать позицию поддержки тех или иных политических целей со стороны большинства населения. Политическая мобилизация предполагает высокий уровень участия масс в политике, их идеологическое ангажирование, быстрое достижение намеченных целей.

1.2.2 Политический менеджмент — важнейшее направление современной прикладной политологии

В качестве одного из средств политической мобилизации выступает политический маркетинг.

Рассмотрим коротко назначение и рынка. Рынок является институтом свободного обмена, в котором индивиды стремятся реализовать свои собственные намерения. На рынке покупатель и продавец определяют, что из себя представляют их потребности и возможности, как они формируются во взаимодействии спроса и предложения. Если покупатель действительно знает, что он желает и в состоянии приобрести, то продавец только в результате проб и ошибок узнает о потребностях покупателя, поскольку будущие потребности могут предвосхищаться, но не осознаваться. Следовательно, рынок представляет собой способ выявления потребностей его участников, способ определения того, какие предугадываемые потребности действительно реализуются и удовлетворяются, осуществление каких из них принесет предпринимателю наибольшую экономическую выгоду. Вступая в отношения обмена, его участники устанавливают общие связи и взаимодействия и уже не действуют исходя из собственных намерений, а подчиняются законам рынка. В рамках рынка эволюция проявляется как процесс адаптации поведения участников обмена к меняющимся условиям окружающей среды на основе информации о новых целях, потребностях, ожиданиях, о том, в какой мере они поддаются предвосхищению и трансформации. Рынок как опосредованно и связь между свободно конкурирующими индивидами допускает правомерность любых мотивов и целей при условии их соотносимости с целями и ожиданиями всех остальных участников обмена. Из сходства желаний и стремлений различных индивидов после формирования рынка складывается некая иерархия циркулирующих на рынке благ в соответствии со спросом на эти блага. Однако предвосхитить все рыночные решения невозможно, как нельзя и предсказать будущие и временные предпочтения индивидов в условиях социально дифференцированных обществ. Чем более сложным и дифференцированным по разнообразию интересов является общество, тем в большей мере оно будет развиваться как бесконечная цепь реализации вариативных потребностей и никогда не будет завершенным. Нельзя достичь оптимального соотношения субъективных ожиданий и возможностей индивида, их можно лишь в какой-то мере соотнести, поскольку индивидуальные предпочтения и средства их реализации всякий раз меняются. По этой причине централизованно планировать и тотально предвосхищать ожидания индивидов невозможно, можно лишь развивать в личности адаптивные возможности, позволяющие ей приспосабливаться к изменяющимся условиям окружающего мира. Таким механизмом адаптации и взаимного приспособления индивидуальных предпочтений является рынок.

В политике потребность в принятии решений на основе консенсуса значительно выше, поскольку в ней осуществляются общезначимые интересы, формирующиеся на основе согласования групповых и индивидуальных предпочтений. В связи с этим политику, политическую деятельность можно рассматривать как разновидность предпринимательства. Правомерность подобной аналогии основана на том, что рынок представляет собой универсальный способ организации человеческой деятельности. На политическом рынке происходит обмен ресурсами (товарами и услугами), там также есть «продавцы» — политические лидеры, элиты, политические партии, движения, предлагающие специфические товары (политические программы, обещания, личные качества кандидатов), и «покупатели» (граждане, избиратели, рядовые члены партий, движений), которые в обмен на свои голоса приобретают ожидаемые услуги. Элементами политического рынка являются: обмен; договорная свобода участников; политическая конкуренция (относительная автономность субъектов политики); власть как детерминанта поведения участников обмена, критерий эффективности и стабильности политической системы. Таким образом, политический рынок есть способ выявления потребностей его участников на основе информации о том, что может быть воспринято как ожидания и в какой степени эти ожидания поддаются реализации. Одним из первых на возможность использования категорий рынка в политике указал австрийский экономист И. Шумпетер, уподобив борьбу партий в политике экономической конкуренции.

Другие исследователи соотносимость экономического и политического рынков выводили из сходства поведения покупателя в универмаге и избирателя в кабине для голосования. Третьи ученые обращали внимание на наличие общей цели в рамках экономического и политического обмена, какой являются соответственно в первом случае деньги, а во втором — власть. В связи с этим американский социолог Т. Парсонс определяет власть через деньги: «Власть как обобщенное средство мобилизации обстоятельств содействовать коллективному функционированию — и в том числе воздерживаться от подрывных или препятствующих действий — занимает в анализе политических систем место, во многих отношениях сходное с тем, которое занимают деньги в экономических системах». Однако при всей правомерности использования рыночных категорий в политике следует отметить специфику политического рынка — в отличие от экономического.

На коммерческом рынке покупатель принимает решение приобрести товар в силу большей уверенности и информированности относительно результатов его выбора. Здесь поведение покупателя и продавца задано рыночной ценой, оно предсказуемо и известно. В то же время поведение избирателя характеризуется неуверенностью в том, что его выбор повлияет на окончательный результат голосования. Он не может предсказать поведение других избирателей, определить степень его вероятности, не располагает знаниями об общем результате. Исходя из этого, можно заключить, что поведение участников на экономическом рынке более субъективно и эгоцентрично, поскольку обусловлено индивидуальными предпочтениями. На политическом рынке действия участников обмена ценностно обусловлены, социально значимы, идеологически окрашены. Кроме того, все решения, принимаемые на коммерческом рынке, требуют большей личной ответственности, поскольку она реальна, осязаема и выражена в экономической выгоде или потерях. В коллективных решениях, свойственных политике, где целью является общественное благо, ответственность не поддается объективному учету и подсчету, поскольку в них индивид не несет персональной ответственности за решение в целом. Коллективные решения принимаются их участниками не автономно и самостоятельно, а под влиянием партии, группы, движения. Несмотря на наличие альтернатив на экономическом и политическом рынках, разброс их различен. На коммерческом рынке допускается возможность выбора товаров и услуг, их одновременная комбинация. На политическом рынке выбор одного товара исключает возможность выбора другого. Кроме того, выбор благ и услуг на экономическом рынке не связан с необходимостью примыкать к большинству, как это бывает в политике. В рамках экономического рынка степень индивидуальной свободы в принятии решений более высока, чем в процессе голосования. Механизм принятия решений на коммерческом рынке характеризуется большей рациональностью, прагматизмом, а сами решения рассматриваются в контексте индивидуального поведения, поскольку за ними стоит персональная ответственность самого индивида. В политике индивид вынужден считаться с приоритетами общественного блага, иногда отказываться от личных побуждений в угоду коллективным, групповым.

Приемы и средства политической мобилизации населения должны учитывать выявленные особенности. Рассматриваемая в контексте рыночной парадигмы политика являет собой разновидность предпринимательской деятельности, которая направлена на достижение интеграции разнородных интересов групп и индивидов в целях обеспечения социального благополучия. Осуществлению этой цели способствует политический рынок как механизм координации и сотрудничества различных сил, позволяющий достигать согласия относительно общезначимых ценностей и идеалов, актуальных в конкретный период для большинства населения. Следовательно, политический рынок выступает как способ нецентрализованной координации, их интеграции в рамках механизма спроса и предложения. Интеграция разнородных интересов различных групп возможна благодаря применению политических технологий, представляющих собой систему приемов и способов эффективного воздействия на население, рассчитанных как на достижение немедленного локального результата (тактика), так и на осуществление глобальных целей (стратегия). Одной из разновидностей политических технологий является политический маркетинг. Его основу составляет всестороннее изучение политических потребностей социальных групп, общностей, действующих на рынке политических сил, создание необходимых предпосылок для превращения этих ожиданий в реальный покупательный «спрос» на конкретного политика, политическую программу и для его последующего удовлетворения. Из механизма распределения и продажи товаров маркетинг превратился в научно организованную систему взаимосвязанных предприятий, исследовательских институтов и рынков, в центре которых находится потребитель с его субъективными желаниями и устремлениями. Экономический маркетинг можно охарактеризовать как синтез всех устремлений и ориентации индивида на то, чтобы представить свои идеи, проекты, продукцию на рынок, контролируя при этом механизмы отторжения. «Цель маркетинга, — полагает П. Друккер, — сделать усилия по сбыту ненужными. Его цель — так хорошо познать и понять клиента, что товар или услуга будут точно подходить последнему и продавать себя сами» .

Политический маркетинг также возникает в условиях обострившейся политической конкуренции между политическими партиями в борьбе за голоса избирателей после Второй мировой войны. Впервые он был использован в 1952 г. в избирательной кампании 34-го президента США Д. Эйзенхауэра (1953—1961) — претендента от республиканской партии. В Западной Европе политический маркетинг в избирательных кампаниях впервые использовали во Франции в 1965 г., где предвыборную кампанию одного из претендентов на пост президента осуществлял профессиональный рекламист Мишель Бонгран. Следует отметить, что маркетинг в политике в чистом виде вряд ли возможен, поскольку политики не опрашивают избирателей на предмет их желаний, предпочтений, нужд, а стремятся обнаружить их реакции на то, что уже решено сделать. Тем не менее на практике с политическим маркетингом стали связывать деятельность по регулированию политических процессов, достижения консенсуса разнородных интересов через диалог их субъектов. Политический маркетинг как разновидность политических технологий формировался путем перенесения техники коммерческого маркетинга в сферу борьбы за получение власти, ее реализацию. Методы экономического маркетинга в сфере производства товаров и услуг массового спроса были модифицированы рекламистами для политиков. Постепенно сформировалась маркетинговая стратегия в политике как система специфических методов и приемов целенаправленного воздействия на политическом рынке. Она применяется при решении задачи проникновения на политический рынок, при актуализации на рынке нового политического лидера или выводе непопулярного политика. Наряду с заимствованием методов исследования рынка советники по маркетингу адаптировали теории позиционирования, рекламы, прямого маркетинга, театрализованных собраний, дизайна и техники ассоциации марки применительно к процессу и специфике политического воздействия. Первоначально они изменили философию и подходы к политике, затем убедили политиков в необходимости стратегического мышления при опоре на технику побуждения и использования теории позиционирования. Понятие «политический маркетинг» не следует сводить к проведению избирательных компаний. Это понятие более широкое, оно включает комплексную систему методов и приемов целенаправленного воздействия на население с целью достижения его поддержки выдвигаемым целям. Таким образом, политический маркетинг представляет собой технологию осуществления любой политической кампании, то есть коллективных действий, основанных на массовой поддержке населения и направленных на достижение конкретной цели.

В каждом отдельном случае необходимо выявлять возможные реакции населения на те или иные решения, определить средства и методы создания отношения поддержки у населения действиям властей. Следовательно, маркетинг конкретной политической компании должен учитывать влияние большого числа действующих факторов, которые могут носить не только универсальный, но и случайный, преходящий характер. По набору средств и методов воздействия на население политический маркетинг может быть конверсионным, стимулирующим, развивающим. По характеру воздействия — наступательным, оборонительным, выжидательным, поддерживающим и противодействующим. Следует отметить, что политический маркетинг — это разновидность политической технологии, с помощью которой осуществляется воздействие лидеров, элит, партий на различные группы населения. Формы подобного политического участия конвенциональны, институционализированы и взывают к поддержке населения. Однако возможно и обратное воздействие граждан на органы власти путем использования форм прямого действия, цель которых — оказание давления на верховную власть, политический курс, на выбор политических лидеров, и которые не являются конвенциональными. Среди этих форм политического участия можно выделить митинги, демонстрации, забастовки, основанные на требованиях как типе реакции. Данные формы, в отличие от маркетинга, представляют собой иной тип координации и регулирования политических взаимодействий.

2. ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ДЕТЕРМИНИЗМ В ПОЛИТИКЕ

2.1 Теоретические основы геополитики

Географический детерминизм — это концепция, согласно которой климат и другие природные условия предопределяют специфику экономической, социальной и политической жизни государств, формируют национальный дух и национальный характер. Идеи, которые в наше время принято причислять к геополитическим, в тех или иных формах, по-видимому, возникли одновременно с феноменом государственной экспансии и имперского государства. В современном понимании они сформировались и получили популярность на рубеже XIX и XX вв. Это было вызвано целым комплексом факторов. Во-первых, наметившиеся к тому времени тенденции к постепенному формированию глобального рынка, уплотнению ойкумены и «закрытию» мирового пространства. Во-вторых, замедление европейской, чисто пространственно-территориальной экспансии вследствие завершения фактического передела мира и ужесточение борьбы за передел уже поделенного мира. В-третьих, перенесение в результате этих процессов неустойчивого баланса между европейскими державами на другие континенты «закрывшегося» мира. В-четвертых, образно говоря, история начинала переставать быть историей одной только Европы или Запада, она превращалась уже в действительно всемирную историю. В-пятых, в силу только что названных факторов именно тогда начали разрабатываться теоретические основы силовой политики на международной арене, послужившие в дальнейшем краеугольным камнем политического реализма.

Геополитика представляет собой учение о чисто природных причинах и географически детерминированных тенденциях политического развития и экспансии государств-организмов. «Геополитика — это исследование фундаментальных качеств пространства связанных с землей и почвой, это изучение создания империи и происхождения стран и государственных территорий» (Рудольф Челлен «Государство как форма жизни»). Значимость географического аспекта определяется простым фактом — каждое государство непременно включает три необходимых компонента: территорию, народ и политическую организацию. Географическое положение каждого государства уникально; занимаемая им территория имеет свой неповторимый ландшафт, форму, протяженность, размеры, природные ресурсы. Географический фактор в наименьшей степени подвержен изменениям; он служит основой преемственности политики государств. Размеры национальных территориальных владений оказывают влияние на относительную силу государства в борьбе за свои интересы. Природные ресурсы обуславливают плотность населения и структуру народного хозяйства; положение относительно экватора и океанов определяет близость или отдаленность от основных центров силы и районов конфликтов; положение же относительно ближайших соседей создает потенциальных противников и союзников и тем самым проблему безопасности. Топография страны оказывает воздействие на силу или слабость внутренних социальных и экономических связей; вместе с климатом она определяет пределы производству сельскохозяйственной продукции, условия коммуникации и внешней торговли. Поэтому оценка силовой позиции государств должна начинаться с анализа его географии. Геополитика рассматривает географические особенности тех или иных регионов планеты, не только как материальный феномен, но и как живую реальность, несущую в себе некое «сверхприродное» начало. Народы, этносы, государства формируются под влиянием природных (географических) и «сверхприродных» (дух почвы) факторов. Методологию геополитики можно отнести к органицизму. Геополитика рассматривает политические сообщества и государства как живые организмы, всегда находящиеся в движении, в ферментации (в «брожении», по выражению Хаусхофера). Поэтому геополитика, в отличие от географии, которая может быть статичной, является динамической дисциплиной, стремящейся к синтезу. «Политическая география — это анализ, в то время как геополитика — это синтез» , — говорил Антонио Фламиньи. Геополитика в чистом смысле этого слова начинается с Фридриха Ратцеля (1844−1904), написавшего в 1897 году работу «Политическая география». Рудольф Челлен (1864—1922), шведский политолог, впервые употребил термин «геополитика» (как учение о государстве — географическом и биологическом организме, стремящемся к расширению). Челлен анализирует положение великих мировых держав в период 1913;1923 гг. Его исследования охватывают военную и геополитическую стратегию таких стран, как Франция, Германия, Великобритания, Россия, Австро-Венгрия, Япония и США. На основании своих исследований Челлен сделал следующий вывод: единая Европа возможна только при условии наличия непрерывной пространственной связи между Северным морем и Персидским заливом. Германия, расположенная в сердце европейского континента, представляет собой, осознанно или неосознанно, Европу как континентальный блок. Интересы Германии тождественны интересам Европы в целом, даже если европейцы, живущие на периферии Германии, не всегда убеждены в этом. Географическое предназначение Германии всегда будет ее вынуждать защищать фундаментальные интересы всей Европы. Ошибка германского правительства во второй мировой войне заключается в том, что оно преследовало узконационалистические цели, которые вызвали недоверие и ненависть периферийных стран. Вторая мировая война показала, что система «государствонация» исторически изжила себя, ее место должна занять структура континентального масштаба. Отправным пунктом всех дискуссий о геополитических моделях мира стала теория «хартленда» («срединной земли») английского ученого Хэлфорда Джорджа Маккиндера (1861— 1947). Впервые она была изложена в 1904 г. в работе «Географическая ось истории», а затем пересматривалась автором в 1919 и 1943 гг. Под термином «хартленд» Маккиндер подразумевал континентальное пространство, не подверженное влиянию вооруженных сил морских держав.

Согласно теории Маккиндера мир делится как бы на два полушария: континентальное (теллурическое), опирающееся на мощь сухопутного государства и океаническое (талассократическое). Эта идея о противостоянии между сушей и морем иллюстрирует вполне осязаемую реальность: противостояние между гигантской континентальной массой, образованной Европой, Азией и Африкой и океанской массой, где господствуют морские англосаксонские державы. Континентальная масса имеет «середину», образованную Россией, Казахстаном, северным Китаем и Монголией. Исторически центры сил в этих двух полушариях Земли могут меняться, однако противостояние неизбежно. Между этим континентальным массивом и океаном простираются окраинные земли: страны Средиземноморья, Средний Восток, Индия и Китай. Геополитическому комплексу, создаваемому «срединной землей» и окраинными землями, противостоит островной комплекс — Америка, Австралия, Великобритания и Океания. В историческом процессе формирования современного геополитического пространства вначале выделяется Центральная Азия (как осевая область истории — хартленд), откуда в свое время монголы распространили свое влияние на азиатскую и европейскую историю благодаря преимуществу в подвижности и численности их конников. Со времен великих географических открытий баланс сил решительно изменился в сторону приокеанических стран, в основном Великобритании. Тем не менее в 1904 г. Маккиндер считал, что колумбова эра подходит к концу, а новые транспортные технологии, в частности железные дороги, изменят баланс геополитических сил в пользу сухопутных государств хартленда.

Маккиндер пришел к выводу, что геополитическая стратегия морских народов и народов окраинных земель должна состоять в сдерживании народов «срединной земли». В настоящее время очевидно, что Маккиндер переоценивал силу «срединной земли», поскольку в демографическом плане «срединная земля» всегда была малочисленна. Сейчас ей угрожают ракета и дальняя авиация, хотя она и сама стала морской державой и располагает внушительным флотом.

Геополитическая школа Карла Хаусхофера (1869−1945) разработала концепцию «большого пространства» («гроссраум»). Согласно Хаусхоферу, «гроссраум» — большие континентальные объединения — веление времени, поскольку развитие сложной и узкоспециализированной промышленности привело к тому, что ограниченные пространства обычных национальных государств не в состоянии обеспечить ее сырьевыми ресурсами. Вследствие этого народы должны ориентировать свое развитие в направлении новой формы геополитической организации: большого пространства. К большим пространствам Хаусхофер относит: 1) Евроафрику, в которой господствует франко-германский тандем; 2) советскую Россию, которая должна распространить свое влияние на Персию, Афганистан и Индийский субконтинент; 3) Восточную Азию, перегруппированную вокруг Японии, основной силы Региона; 4) Северную и Южную Америку под руководством Соединенных Штатов. В статье «Геополитическая динамика меридианов и параллелей» (1943) Хаусхофер показал, что судьба послевоенного мира будет зависеть от противостояния азиатского Великого Пространства, тяготеющего к развитию по оси север-юг и панамериканского Великого Пространства, уже геополитически объединенного, и стремящегося колонизировать евразийский материк. Дальнейшее развитие геополитическая теория получила в работах Николаев Дж. Спикмена. В книге «Американская стратегия в мировой политике» (1942) он утверждает, что мощь государства складывается на основе следующих факторов, которые следует принять в расчет: 1) территория, пространство; 2) тип границ (т. е. безопасных границ); 3) количество населения; 4) сырье; 5) экономическое и технологическое развитие; 6) финансовая мощь; 7) расовая однородность; 8) оптимальная интеграция всех социальных слоев; 9) политическая стабильность; 10) национальный дух.

По мнению Спикмена, центром истории отныне является не «срединная земля», а «срединный океан», который омывает берега Северной Америки и Западной Европы, т. е. «атлантического сообщества». Спикмен считает, что «срединная земля» уступает в историческом значении «срединному океану». «Атлантическое сообщество» отныне является центром мира, а Соединенные Штаты — его движущей силой. Преимущество США состоит в том, что они имеют безопасные границы — океанский пояс. С учетом всех этих факторов Великобритания теряет свое значение и превращается в один из американских авианосцев, а Франция — это плацдарм Америки на случай, если европейский континент вновь станет строптивым. По логике Спикмена, Германия, разделенная на две части, политически не существует и, следовательно, не представляет опасности. Поскольку Н. Спикмен в отличие от X. Маккиндера утверждал, что ключевой областью является не хартленд, а «внутренний полумесяц», который он переименовал в «римленд» (rim — англ., обод, дуга), то контроль над римлендом мог нейтрализовать влияние хартленда. Дальнейшее развитие теория Н. Спикмена получила в трудах американского географа С. Коэна, который поставил под вопрос политику сдерживания. Отрицая существование географического единства пространства, С. Коэн выделил два типа регионов: глобальный и региональный (по масштабу). Первый назван им геостратегической сферой, которая отражает международные отношения значительной части мира, а второй — геополитический регион — является подразделением геостратегических сфер и сравнительно однороден в экономическом, политическом и культурном отношении. Коэн определил две основные геостратегические сферы, в каждой из которых доминировала одна из двух сверхдержав, и назвал их: «зависимый от торговли мир морских держав» и «евроазиатский континентальный мир». Здесь мы видим, что пространственная (двухполушарная) структура мира Коэна схожа со старыми геополитическими моделями. Однако он потел дальше и разделил каждую геострагегическую сферу на геополитические регионы. Первая, океаническая, сфера включала в схеме 1991 г. четыре региона:

1) Англо-Америку и Карибские страны;

2) Европу и страны Магриба;

3) Южную Америку и Южную Африку;

4) островную (оффшорную) Азию и Океанию.

Вторая, континентальная, сфера включала два региона:

1) хартленд (страны СНГ);

2) Восточную Азию.

Помимо этих регионов выделялась Южная Азия как особая (потенциальная) геостратегическая сфера. В качестве «разделительного пояса» между океаническим и континентальным полушариями выделялся Ближний Восток, а также второй «разделительный пояс» к югу от Сахары. Страны Центральной и Восточной Европы определяются Козном как «страны-ворота» между хартлендом и значительной частью океанического полушария, призванные восстановить равновесие в мире. В последние годы все более влиятельным становится гораздо более широкое толкование геополитики — как совокупности физических, социальных и моральных ресурсов государства, составляющих тот потенциал, использование которого позволяет ему добиваться своих целей на международной арене. Одним из его представителей является Пьер Галлуа — французский генерал, преподаватель.

Концепцию П. Галлуа можно резюмировать следующим образом.

С точки зрения современного геополитического анализа, во взаимодействии человека со средой, и, соответственно, в эволюции геополитики могут быть выделены три исторические фазы. На ранних этапах истории влияние природной среды на общество и государство было весьма существенным. И это вполне объясняет тот географический фатализм, который был характерен для классической геополитики. Промышленная революция положила начало процессу усиления влияния антропогенного фактора на климат Земли, ее флору, фауну, ландшафт и воздушное пространство, что создало угрозу самому существованию цивилизации. Третья фаза во взаимодействии человека и среды требует учета «интересов» природы. Геополитика перестает быть уделом отдельных государств. Появляется необходимость согласованного взаимодействия всех государств в выработке и реализации общепланетарной геополитики, в основе которой лежали бы интересы сохранения цивилизации. Здесь концепция Галлуа идет вразрез с традиционными концепциями геополитики, сама сущность которых содержит в себе не конструктивный, а явно конфронтационпый принцип. Два изначальных понятия в геополитике — суша и море. Как два основных фактора геополитики они сохраняют свое значение как для цивилизаций традиционного типа, так и для сугубо современных государств, народов и идеологических блоков. На уровне глобальных геополитических феноменов Суша и Море породили термины: талассократия и теллурократия, т. е. «могущество посредством моря» и «могущество посредством суши». В геополитике основное значение придается контролю над пространством, в т. ч. и демографический контроль. Демографический контроль — существенный геополитический фактор не только для государств, имеющих огромные области с чрезвычайно низкой плотностью населения (Россия, Канада), но и для полиэтнических государств (США). Качественный и количественный показатели демографического контроля являются важными инструментами в обеспечении общею контроля над теми или иными пространствами.

Примером может служить попытка Китая изменить качественный характер демографического контроля над Синьцэяном путем переселения туда значительного числа этнических китайцев (ханьцев). Качественная составляющая демографического контроля позволяет контролировать не только территорию собственного государства, но и территорию других государств. Отношения КНР со странами Юго-Восточной Азии определяются тем, что в этих странах этнические китайцы составляют значительную часть населения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате написания контрольной работы были изучены вопросы:

— Сравнительная и прикладная политология

— Географический детерминизм в политике.

И сделаны соответствующие выводы.

Методология современной сравнительной политологии основывается на иных принципах и исходных позициях. В этом качестве сравнительный метод в отдельных своих аспектах использовал еще Гегель, особенно в работе «Философия истории». Именно здесь он сформулировал свой тезис о пассивности, летаргичности и в силу этого неспособности восточного менталитета к социальному, технологическому и иным формам прогресса по сравнению с Западом, где, по его мнению, преобладает активное, рационалистическое творческое начало, способствующее прогрессивному восхождению духа свободы. Эта традиция в рассматриваемом контексте нашла дальнейшее развитие у М. Вебера, особенно в его трудах по социологии религии и культуры.

Прикладная политология — предполагает:

1) методологический уровень — теоретическая или концептуальная позиция исследования, лежащая в основе интерпретации политической проблемы и предмета, а также результатов исследования;

2) методический уровень, который выражается в теории измерения и основанных на ней методах сбора и обработки первичной политической информации;

3) процедурный (технологический) уровень как совокупность организаторских, технических и финансовых мероприятий, необходимых для осуществления всей технологии политологического анализа.

Прикладная политология занимается исследованием конкретных политических событий. Дело это очень серьезное и требует тщательной, глубоко продуманной подготовки. Ценность информации, полученной в результате политического анализа, прямо пропорциональна усилиям на его всестороннюю подготовку. Поэтому освоению методических приемов политологического анализа предшествует большая работа по овладению специфическими правилами, способными обеспечить надлежащий уровень готовности политолога к проведению политологического исследования.

Влияние географического фактора на общество и на его развитие бесспорно. Его никто и никогда не отрицал. И само по себе признание этого факта никак не может быть названо географическим детерминизмом. О географическом детерминизме речь может идти только тогда, когда природная среда принимается за главный, основной фактор, определяющий характер социальной жизни. В ранних концепциях географического детерминизма природная среда выступала отнюдь не в качестве движущей силы исторического процесса. Она рассматривалась главным образом в качестве фактора, определяющего характер социальных порядков в том или ином конкретном обществе, а также фактора, влиявшего на его развитие.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Агафонов Ю. А., Визнер С. В., Самыгин С. И., Шило С. И., Щербакова Л. И. Основы политологии: Учеб. пособие. — Ростов-на-Дону: Феникс, 2000. — 448с.

2. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: Мировой обзор: Учебное пособие / Сокр. пер. с англ. А С. Богдановского, Л. А. Галкиной; Под ред. М. В. Ильина, А Ю. Мельвиля. — М.: Аспект Пресс, 2002. 537с.

3. Бутенко А. П., Миронов А. В. Сравнительная политология в терминах и понятиях. Учеб, пособие. — М.: НОУ, 1998. — 411с.

4. Галжиев К. С. Политология: Учебник для вузов. — М.: логос, 2006.

5. Голосов Г. В. Сравнительная политология. — Санкт-Петербург: Европейский университет, 2001. — 368с.

6. Доленко Д. В., Бахлов И. В., Бахлова О. В., Глебочкин М. П., Дудко И. Г. и др. Политология. — М.: Дело, 2002.

7. Мухаев Р. Т. Политология: Учебник для студентов вузов / Р. Т. Мухаев, 3-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006. — 495с.

8. Ровдо, В. В. Сравнительная политология: Учеб. пособие. В 3 ч. Ч. 1. — Вильнюс: ЕГУ, 2007. — 294с.

9. Ушков А. М. Сравнительная политология // Вестник Российского университета дружбы народов. — Cерия: Политология. — 1999. — № 1. — С. 76−81.