За пределами мэйнстрима: национальная специфика экономической науки и альтернативные течения

П. Самуэльсон в главном учебнике мэйнстрима подчеркивал, что основное экономическое течение охватывает, прежде всего, Северную Америку, Англию, Скандинавию и Голландию, а также завоевывает все новых последователей в Японии, Франции, Германии, Италии.

Из стран второго списка особняком стоит Германия (точнее, ФРГ), где ведущей экономической концепцией стала доктрина ордолиберализма, примыкающая к направлениям, противостоявшим мэйнстриму «справа» (см. часть 5). В Японии, Франции, Италии отклонения от мэйнстрима уходили скорее «влево», в направлении институционализма, солидаризма и даже марксизма. Но и среди экономистов англоязычных стран остались направления, дистанцировавшиеся «влево» от «неоклассической ортодоксии» — прежде всего левое кейнсианство в Англии и обновленный институционализм в США. Довольно пестрое направление экономической мысли Франции, известное как «дирижизм», сближалось с традициями институционализма, поэтому стало возможным говорить о международном институционально-социологическом направлении.

Левое кейнсианство и «спор двух Кембриджей» по теории капитала. «Золотой век» Дж. Робинсон.

Левое кейнсианство

" Макроэкономическая революция" Дж. М. Кейнса не сопровождалась единым отношением к ней даже в кейнсианском Кембриджском кружке.

(см. главу 21). Позднее два участника кружка — Дж. Робинсон, автор кейнсианской интерпретации «Капитала» Маркса (1942), и II. Сраффа, редактор полного собрания сочинений Рикардо (1951 — 1973), возглавили именуемое по-разному направление: посткейнсианская теория роста, неорикардианское кейнсианство, «левое кейнсианство». Это направление, противопоставляя макроэкономическую теорию самого Кейнса ее отформатированной версии -" хиксианству", или неоклассическому синтезу, критиковало неоклассический синтез с иных, чем «монетарное кейнсианство» Клауэра — Лейонхуфвуда, методологических позиций, совпадающих с ключевым положением К. Маркса: капитал — это не вещь, а общественное отношение. К Робинсон и Сраффе присоединился перешедший в Кембридж Н. Калдор. Их совместная оппозиция кейнсианско-неоклассическим моделям экономического роста привела к полемике с представителями другого, американского, Кембриджа (университетский городок под Бостоном, где расположены МТИ и Гарвард) — Р. Солоу и П. Самуэльсоном.

Кроме Кейнса, Маркса и Рикардо за спиной «левых кейнсианцев» стояла еще фигура их современника, польского экономиста М. Калецкого. С ним Сраффа и Робинсон познакомились во время его кратковременного пребывания в Кембридже в 1936 г.

Макроэкономика М. Калецкого

Михаил Калецкий (1899−1970) родился в Лодзи — пятом по численности и самом стремительном по росту городе Российской империи, «польском Манчестере», крупном промышленном центре, где роскошь палаццо преуспевших фабрикантов соседствовала с нищетой рабочих лачуг. Неудивительно, что Калецкий симпатизировал марксизму и, подобно еще нескольким польским экономистам, занялся углублением марксистской теории кризисов. Во время работы в Институте изучения деловых циклов и цен в Варшаве (1929;1936) Калецкий разработал эконометрическую модель процесса капиталистического воспроизводства, не только опередившую «Общую теорию» Кейнса в обосновании принципа эффективного спроса, но и интегрировавшую в анализ теорию несовершенной конкуренции. Главными особенностями теории Калецкого были:

• 1. Структурирование экономики на два сектора — добывающий (включая сельское хозяйство) и основной, куда входят обрабатывающая промышленность, строительство, транспорт и услуги. Сырье и основные продукты питания производятся обычно в условиях неэластичного предложения, особенно в краткосрочном периоде, поэтому цены на них определяются спросом. Цены же готовых товаров определяются издержками производства (включающими и зарплату работников) и монополистической «накидкой». Она обеспечивает прибыль и оплату жалованья управленческому и обслуживающему персоналу. «Накидка» зависит от «степени монополии» (термины Калецкого). «Степень монополии» определяют высота барьера для вступления в отрасль и интенсивность неценовой конкуренции сравнительно с цеповой (широта связей в деловом мире и государственных органах; авторитет торговой марки; реклама и т. д.). Как и Робинсон, Калецкий считал организованность труда фактором, снижающим монопольную власть.
• 2. Классовый подход. Калецкий принимал как предпосылку, что функция сбережения свойственна только капиталистам, расходующим часть прибыли на инвестиции, но не рабочим, целиком расходующим зарплату на текущее потребление. Сущность процесса накопления капитала Калецкий свел к формуле «рабочие тратят то, что получают; капиталисты получают то, что тратят» .
• 3. Динамическая модель, в которую Калецкий включил не только цикл, но и долгосрочный тренд, а в анализе цикла акцентировал функциональные зависимости между инвестициями, запасом основного капитала и доходами (прибылями) и роль временных лагов между решениями об инвестициях, производством инвестиционных товаров и поставками оборудования.

В модели цикла Калецкого взаимодействие между инвестициями и доходами увеличивает амплитуду колебаний, взаимодействие между инвестициями и запасом основного капитала ограничивает се. Фазы цикла характеризуются изменением соотношений между инвестиционными заказами (О), текущими инвестициями (Г) и амортизацией основного капитала (II):

• а) фаза оживления: ?) >[/,/< II; инвестиционные заказы являются результатом решений предыдущего периода;
• б) фаза бума: I > II; увеличение инвестиций вследствие возросшего дохода, по рост основного капитала с временным лагом вызовет их сокращение;
• в) фаза рецессии: О ?/; поворот от верхней точки к решениям о сокращении инвестиций и сокращение с временным лагом поставок оборудования;
• г) фаза депрессии: I < II; сокращение инвестиций и исчерпание основного капитала, которое порождает тенденцию к повороту от нижней точки к новому расширению инвестиционной активности.

Считается, что Калецкий не разделил с Кейнсом лавры «архитектора» макроэкономики, потому что опубликовал свой новаторский «Очерк теории делового цикла» (1933) на польском языке в Варшаве, а не по-английски; в английском же переводе (1935) содержалось слишком много формул1. Однако, по-видимому, сыграли свою роль и другие обстоятельства. Калецкий был марксистом и ожидал не реформирования капиталистической системы, а ее замены социалистической. Для него макроэкономический подход на предпосылке классового конфликта был альтернативой неоклассической теории предельной производительности факторов производства; распределение доходов объяснялось не предельной производительностью факторов, а макроэкономической обстановкой. Поэтому макроэкономика Калецкого не вела к «кейнсианско-неоклассическому синтезу», а подразумевала более последовательную критику неоклассики как «новой ортодоксии» экономической теории. Эта позиция Калецкого была подхвачена левым кейнсианством.