История появления и специфика работы клубов XVIII века в России

История появления и специфика работы клубов XVIII века в России

Основу деятельности клубов конца XVIII века в России составляла социальная переориентация. Например, в первые годы существования Английского клуба его состав включал в основном иностранцев, исключение было сделано только для трёх русских торговых людей: П. А. Полянского, Н. В. Перфильева и В. И. Лукина. В данном составе клуб просуществовал десять лет. В 1780 году наплыв желающих стать членами клуба настолько сильно увеличился, что было принято решение довести его количество до 300 человек и на этом приём закончить. Но популярность клуба была столь огромной, а желание стать его членами проявляли столь многие представители различных сословий общества, что клуб решил увеличить квоту до 400 человек. Теперь в него входили дворяне, чиновники, учёные, гильдейские купцы, банкиры, представители духовно-интеллектуальной и политической элиты. В списках членов значатся фамилии Куракиных, Безбородко, Лопухина, Головиных, Воронцовых, Юсуповых, Самойловых, Кочубея, Карамзина, Жуковского, Сперанского и т. д.

Таким образом, клуб, изначально ориентированный на постоянно и временно проживающих в столице иностранцев, стал социально-ориентированной досуговой формой. В конце 18 столетия Английский клуб был культурным центром Петербурга. Наплыв дворянства способствовал включению клуба в структуру светского образа жизни, а членство в нём стало рассматриваться как принадлежность к «избранному обществу».

Принцип социальной переориентации, принятый впервые в Английском клубе, был характерен для петербургского клуба, созданного немецким купцом Шустером, некогда богатым, но потом разорившимся. Этот клуб, основанный 1 февраля 1772 года, назывался Бюргер-клубом. Он был известен в Петербурге еще и как «Шустер-клуб» или мещанский. Помимо немцев в его состав входили представители мещанского и купеческого сословий, включая чиновников до VII класса, т. е. не выше чина статского советника или полковника. Таким образом, члены клуба были объединены одинаковым социальным статусом. Вскоре число посетителей возросло до 200 человек. Членский взнос составлял 15 рублей. Зимой в клубе обычно устраивали 2−3 бала. Но судьба клуба оказалась не совсем благополучной. Из-за внутренних конфликтов некоторые члены мещанского Шустер-клуба, недовольные установившимися там порядками, вышли из его состава и учредили 5 марта 1782 года свой клуб.

В составленном на русском языке уставе, включавшем 52 параграфа, инициаторы новой идеи назвали свой союз «Клубом Соединенного общества», а устав — «Законами Соединенного общества». В 1783 году устав был утвержден Указом Управы Благочиния. В «Законах» члены клуба определили основные цели и положения, обеспечивающие его функционирование: «Сей союз, коим благотворительная природа людей связывает, соединяет множество нужд под разными видами и знаниями вкупе, сперва твердо, а ныне неразрывно. Предметом общественного жития есть тот, чтобы по возможности споспешествовать взаимному благополучию членов общества. К достижению сего предмета обязаны все члены подавать взаимное друг другу помоществование и держаться единой цели; из чего следует, что никакое общество не должно иметь разногласных намерений… Поелику единомыслия и согласия к достижению желаемого намерения необходимо нужны и оба между малыми способное соблюсти можно, установленные законы и точное оных исполнение служат преградою развратам;то не токмо надлежит стараться о точном соблюдении законов, но и само исполнение оных препоручить небольшому только числу из членов.

Сии, под названием старшин, имеют наблюдать закон и право членов, пекутся о спокойствии, удовольствии и благосостоянии оных, а посему смотрят и за должностью смотрителя.

Но как и между малым числом людей по человеческой слабости могут быть раздоры, то общество избирает для разбора между ими дел Комитет из трех членов состоящих.

По сему предварительному распоряжению разделяется общество на четвероякое состояние: 1) старшин, 2) Комитет, 3) частных членов и 4) домостроителя; почему и законы должны быть предписаны на все состояния. Предписывается первейшая и главнейшая должность каждого частного члена есть скромность, согласие и дружелюбие.

Всякому из членов позволяется приводить с собою в собрания общества из живущих здесь в городе их приятелей только 2 раза в гости, испросив билет наперед у старшин. Путешествующего же позволяется приводить всегда и во всякий день; если же который из членов введет из первоупомянутых в простой день, то когда стола не бывает, тот член повинен заплатить 5 рублей штраф.

Женщин подозрительного поведения в собрания приводить вовсе запрещается и тот, кто такую приведет, подвергает себя строгому ответу".

Учредители клуба настойчиво провозглашали соблюдение основных внутренних интра-норм, которые формировали установки членов клуба на взаимное уважение, согласие и взаимопонимание. Однако директивные установления не способствовали укреплению в клубе должного взаимопонимания между членами. По свидетельству И. Пушкарева, деятельность клуба в первой половине 19 века «находилась в весьма скудном состоянии».

В составе клуба были лица всех сословий, поэтому его также называли в Петербурге «Американским». Возможно, данное название связано и с тем, что год основания клуба совпал с годом провозглашения независимости Соединенных штатов. В клубе собирались для игры в карты, шашки, шахматы, бильярд, а также чтения газет. Старшины особенно заботились о том, чтобы члены клуба могли получить за умеренную плату обеды хорошего качество. В первое время своего функционирования клуб помещался в «доме Поггенполя, близ Исаакиевской церкви». В клубе организовывались балы, на которые приезжали члены клуба со своими семействами.

По характеру деятельности Бюргер-клуб, или Большое гражданское общество, отличался от Английского клуба. Во-первых, он был более открытым и доступным для различных сословий и слоев городского петербургского населения. Во-вторых, кроме четырех основных видов деятельности в клубе организовывали и проводили балы, музыкальные и литературные вечера, спектакли и т. д. Также в клуб допускали женщин, которые могли получить приглашение в любой день недели, не считая дней проведения балов.

По свидетельству И. Г. Георги, в Петербурге в 1790 году был учрежден Дворянский клуб, который находился в «Воронцовом доме на Фонтанке». Относительно его состава известно, что «одни только дворяне природные или по службе приняты могут быть; купцы и мещане в клуб не впускаются». Однако в «Описании Санкт-Петербурга» И. Пушкарева сведений об этом клубе нет. М. И. Пыляев в книге «Старый Петербург. Рассказы из былой жизни столицы» также не сообщает о нем никаких сведений. Отсутствие «следов» его существования в различных источниках свидетельствует о том, что его деятельность завершилась в 18 веке. Можно предположить, что клуб не пользовался популярностью среди дворян, а социальная востребованность в нем отсутствовала по следующим причинам:

Во-первых, дворяне выработали систему досугового времяпрепровождения. Она включала в себя различные формы светской жизни, которые начинали занимать в их образе жизни устойчивое место. Следовательно, у них не было социальной потребности в дополнительных структурах организации своего досуга.

Во-вторых, существование Английского клуба было вполне достаточным для удовлетворения культурной потребности тех представителей сословия, которые нуждались в дополнительном клубном времяпрепровождении.

Подобные причины повлияли и на учрежденный в Петербурге в 1782 году «Военный клуб», деятельность которого завершилась уже в 1783 году. Военные, костяк которых в Петербурге состоял в основном из дворян, были ориентированы на ценности досуга, выработанные налаженной системой жизни в свете. Военные были включены в круг обязательных форм дворянского образа жизни и не нуждались в дополнительных формах ее организации. Кроме того, многие военные состояли членами Английского клуба. Поэтому идея создания «Военного клуба» была изначально обречена на неудачу.

Недолговечность «Ученого клуба», учрежденного в 1781 году, объясняется тем обстоятельством, что объединение ученых по профессиональному признаку еще не стало острой необходимостью. Во второй половине 18 века они были слишком малочисленной социальной группой и состояли в основном из представителей стран Западной Европы. Л. Н. Семенова писала, что «ученое сословие в России только начинало складываться в 18 веке. «В основном оно формировалось из разночинцев. Жесткие сословные рамки прочно отгораживали его от дворянства». Ученые были разъединены национальными интересами и разным социальным статусом. В основном они приравнивались к IX классу и не имели права на получение дворянства. Относительно их образа жизни следует заметить, что, занимаясь конкретными научными предметами, они не считали досуг социальной ценностью. Поэтому первый «Ученый клуб» просуществовал в русском обществе менее года.

В отличие от дворянства русское купечество не располагало отлаженной системой досугового времяпрепровождения, поскольку в купеческом образе жизни досуг обладал весьма относительной значимостью. Отсюда расплывчатость, неопределенность и репродуктивность культурных форм в образе жизни купцов. Клуб явился для них универсальной формой, которую они восприняли с живейшим интересом. Купечество смогло не только проявить активное участие в клубной деятельности, но и создавать купеческие клубы, сохранявшие стабильность и устойчивость на протяжении конца 18 и всего 19 столетия.

Некоторые представители первостатейного петербургского купечества состояли членами Английского, клуба, Ограничение его состава в 1780 году, а также преобладание дворянского «элемента», способствовало тому, что петербургское купечество проявило инициативу и создало силами биржевиков свой клуб, который стал известен в Петербурге под названием «Коммерческое общество». Первый купеческий клуб расположился в собственном особняке на Английской набережной, в доме № 2, где активно функционировал на протяжении своего долгого существования. Этим он отличался от других клубов столицы, которые никогда не имели постоянных помещений для своей деятельности.

Официальная дата рождения первого купеческого клуба — 27 ноября 1784 года. По свидетельству А. Н. Греча, членами клуба могли быть только лица, приписанные к купечеству, «лица прочих сословий пользуются правом вписываться в качестве посетителей». Свою известность в Петербурге клуб получил после организации «ситцевых балов». Учредители клуба установили правило, чтобы дамы приезжали не иначе, как в ситцевых платьях. «Но трудное правило это едва продержалось до конца первой зимы, а уже тогда начали появляться шелк, кисея, бархат». Высокая стоимость бала в размере 15 рублей должна была, по мнению учредителей, «оградить» их состав от лиц, не принадлежавших к купеческому сословию.

Сознательная обособленность в досуговом времяпрепровождении, с одной стороны, увеличивала дистанцию между сословными культурными традициями, отдаляла их друг от друга. Особенно ревностно купечество желало «отгородиться» от близко стоящего к нему мещанского сословия. С другой стороны, условия закрытого характера деятельности способствовали усилиям членов клубов создавать и укреплять престиж, а также сохранять высокий культурный статус. В данном случае членам клуба удалось достичь поставленной цели, и уже к концу 18 века «Коммерческое общество» считалось в Петербурге «вторым» после Английского клуба. Ориентация членов на клубные установления и соблюдение внутренних интра-норм обеспечили ему сохранение достигнутого порядка на протяжении всего 19 века.

Купеческое и мещанское сословия в Петербурге изначально являлись социальной базой отечественных клубов. Участие представителей данных сословий в клубной деятельности выступало критерием степени их включенности в культурные процессы русского общества. Клубы были для купечества и мещанства теми приоритетными формами досуга, в которых в полной мере реализовывались их культурные инициативы.

По количеству клубов в Петербурге и численности в них мещан можно заключить, что некоторые клубы явились «продуктами» культуры мещанского сословия. В Мещанском клубе, учрежденном в Петербурге в 1776 году, насчитывалось 600 членов. Интенсивность возникновения клубов свидетельствовала о том, что мещане быстро перенимали у иностранцев клубный опыт и реализовывали его в своей непосредственной досуговой практике. Они овладевали навыками и умениями организаторской, финансовой, управленческой деятельности. Содержание их культурной деятельности выходило далеко за рамки внутреннего функционирования и было связано с организацией балов на городском уровне. Однако большая часть состава Мещанского клуба нарушала прочность взаимодействия между членами, которые были разобщены между собой, не стремились выработать эмпирически значимый для всех порядок и достичь гармонии во взаимоотношениях. Низкая культура досуга у членов клуба послужила причиной его низкого престижа в городе, «который в сравнении с прочими клубами в Петербурге есть самый последний и посредственный». Танцевальные клубы относились к подклассу досуговых форм, созданных, с одной стороны, по принципу единения — общего интереса к танцам, а с другой — по принципу социального образования. Данные клубы можно с полным правом назвать мещанскими, поскольку в них входили мелкие торговцы, лавочники, приказчики, чиновники нижних классов, цеховые ремесленники, прислуга и т. д. Клубы были для них единственной возможностью приобщения к танцевальной культуре путем формирования элементарных танцевальных навыков, а также удовлетворения культурных потребностей.

В дворянском сословии обучение танцам входило в систему образования и воспитания. Молодые люди, вступающие в свет, обязаны были уметь хорошо танцевать. Свои танцевальные умения они отшлифовывали на балах, где приобретали мастерство, внешнее изящество и грациозность. Подобными составляющими бальной культуры не владели люди из городских сословий, тем более у них не было возможности формировать бальную культуру как таковую. Однако их желание овладеть отдельными танцевальными приемами в полной мере реализовывалось в клубах подобного направления, где обучающие цели выступали в качестве основных.

В конце 18 века в Петербурге интерес к танцевальным клубам среди купцов и мещан настолько возрос, что его можно назвать своего рода «танцеманией». Массовое увлечение танцами особенно проявилось после открытия в 1785 году первого танцевального клуба. Как пишет М. И. Пыляев, этот клуб называли «Кофточным», а инициатором его создания был мастер гробовых дел Уленглугл. «Второе танцевальное общество для танцевания» открылось 6 января 1790 года и допускало в свой состав только представителей мещанского сословия. Вступительный взнос составлял 5 рублей, но желающих было так много, что клубы скоро превысили установленную квоту в количестве 150 человек. Тогда учредители повысили членскую плату до 15 рублей, однако желающих стать членами клуба не убавилось.

Помимо двух постоянно действующих танцевальных клубов в Петербурге учреждались «сезонные» общества для организации балов. Составляли бальные общества в основном колонисты — английское и немецкое купечество: «В 1790 и 1791 годах было в Аглинском 20, в Немецком 70 членов, кои платили по 25 рублей, за которые 5 балов дано было, причем один член имел попечение о музыке, угощении и хорошем порядке». Иногда они объединяли организационные усилия и устраивали балы совместно. Как правило, за сезон они проводили около 5 зимних балов, проходивших в Нарышкином доме у Барона Ванжура.

Уникальным явлением стало возникновение музыкального клуба в 1772 году, который не только объединял людей на основе интереса к музыке, но и пропагандировал музыкальное искусство. Клуб был первой досуговой формой, приступившей к постоянной организации и проведению публичных концертов в Петербурге. Каждый член клуба ежегодно вносил 10 рублей, которые шли на оплату оркестра из придворных музыкантов и певчих, а также на приглашение приезжавших в Петербург «виртуозов». Кроме внутриклубной деятельности для 300 членов клуба два раза в неделю проводились концерты и ежемесячно один бал или маскарад, вследствие чего расходы превысили доходы, и в 1777 году клуб закрылся.

Общий интерес к музыкальному клубу способствовал его возрождению в 1.778 году, причем квота увеличилась до 500 человек, а членский взнос составил 15 рублей. Клуб организовывал каждую субботу концерты, а раз в месяц — традиционные клубные балы и маскарады. Оркестр состоял из 50-ти превосходных музыкантов, которые получали «разовые» значительные вознаграждения от 100 до 200 рублей. Однако в 1792 году дела клуба вновь пришли в затруднение, и с аукциона были распроданы не только прекрасные музыкальные инструменты, но даже мебель, столовый прибор и пр.

Идея создания в 1794 году нового музыкального клуба под названием «Музыкальное общество» принадлежала барону Демидову, статскому советнику Сикстелю и купцу Бландо. Организационная структура клуба осталась прежней, только стоимость ежегодного билета увеличилась до 50 рублей, а квота снизилась до 400 человек. Клуб просуществовал не более четырех лет и распался. Однако в начале 19 века традиции организации концертной жизни города были продолжены «Филармоническим», а затем «Симфоническим» обществами. Несмотря на сложнейшие перипетии самоорганизующихся процессов в судьбе музыкального клуба, он выполнял культурную миссию по формированию художественной культуры не только своих членов, включенных в его деятельность, но и горожан, которые постоянно присутствовали на клубных концертах.

Как самостоятельные образования для досугового времяпрепровождения, клубы вовлекали в свой процесс десятки и сотни людей, на практике приобщая петербургское общество 18 века к формированию досуговой культуры. С 1770 года в городе постоянно действовали семь клубов, где общее количество членов превышало 2500 человек.

В Москве в екатерининскую эпоху существовали три клуба, но архивы по московским клубам утрачены полностью, поэтому можно лишь схематично обозначить их деятельность. В 1772 году был учрежден московский Английский клуб по образцу петербургского. По воспоминаниям купца П. И. Щукина, «старейший из московских клубов — Английский… Во время пожара в Москве в 1812 году сгорели все его архивы, так что московский Английский клуб не знает ни дня, ни года своего основания». Однако далее указывается: «В определении Московской Полицмейстерской Канцелярии 6 июля 1772 года сказано, что Английский клуб содержали в этом году французы Петр Павлов, Тюлье и Леопольд Годеин в Красном селе, в доме графа К. Е. Сиверса. В архиве министерства юстиции, в делах каменного приказа упоминается в Немецкой слободе, на Посланниковой улице в доме Годеина „Английский клоб“. В третьем номере „Московских ведомостей“ за 1783 год также упоминается Английский клуб в Немецкой слободе. В „копии дела“ есть сведения о переводе московского Английского клуба в дом Ю. Д. Долгорукова в 1790 году. В 1793 году Английский клуб помещался в доме княгини Черкасской, между Никольскими и Ильинским воротами».

Естественным для Москвы представляется факт возникновения первого клуба в Немецкой слободе. Это единственное место в древней столице, где идея клуба могла быть востребована и воспринята положительно. Сохраняя приверженность традициям старозаветной жизни, московское общество с недоверием и подозрительностью относилось как к нововведениям Петра I, так и к переменам в культурной жизни при Екатерине 2. В Немецкой слободе издавна анклавно существовал европейский уклад жизни, для которого досуг имел большое значение. Его общественная ценность вырабатывалась уже в те времена, когда слободу посещал молодой Петр I. В Немецкой слободе клуб возник «на трактирном основании», видимо, по возникшей у учредителей ассоциации с первыми английскими клубами, размещавшимися поначалу в лондонских тавернах.

Дату возникновения московского Английского клуба упоминает И. Г. Попов, занимавшийся в 1909 году поисками архивов второго московского клуба — Немецкого. Подобно мнению П. И. Щукина об Английском клубе, Попов считал историю Немецкого клуба «как бы покрытой мраком неизвестности». Однако в конце мая 1909 года он обнаружил в. одной из башен Китай-города бумаги, на основании которых воссоздал историю Немецкого клуба. Тем не менее, все архивные данные относятся к 1818 году и не дают ответа на вопрос, был ли московский Купеческий клуб, учрежденный в 1786 году, прямым прототипом Немецкого клуба, или их следует считать отдельными клубами, поскольку исторические документы Купеческого и Немецкого клубов сгорели при пожаре 1812 года.

Известно лишь, что Купеческий клуб в Москве был закрыт Павлом I в 1796 году, а Английский — в 1797 году. В Энциклопедическом словаре Ф. А. Брокгауза и И. А. Эфрона говорится, что «первые клубы в Москве имели временный характер». Первым клубом они называют Дворянский клуб, учрежденный в 1783 году сенатором М. Ф. Самойловым и князем А. Б. Долгоруким и первоначально именовавшийся «Московским Благородным собранием». Его возникновение отразило социальный принцип единения дворянского сословия как результат законодательных инициатив Екатерины II. Они были направлены на усиление роли дворянства в жизни русского общества и создание сословной организации, укреплявшей дворянскую корпоративность.

клуб социальный досуговый английский

1. Беловинский Л. В. Энциклопедический словарь российской жизни и истории Москва «Олма-Пресс» 2003 — 916 с.

2. Десятников В. А., Соколова Т. А. Блистательный Санкт-Петербург «Олма-Пресс» 2005 — 926 с.

3. Завьялова Л. В. Петербургский Английский клуб, 1770—1918: Очерки истории. — СПб.: Дмитрий Буланин, 2004.