Французские perуляционисты о финансовой доминанте современной экономики

Особое место в современной экономической науке занимает французский регуляционизм, возникший в конце 1970;х гг.^[1] К регуляционистам относятся Мишель Аглиетта, Андре Орлеан, Робер Буайе^[2]. Возникнув в качестве альтернативы теории общего равновесия, акцентирующей внимание па общих закономерностях развития рыночной экономики, французская школа регуляции поставила задачу сформировать подход, учитывающий конкретно-исторические формы реализации воспроизводственных процессов, т. е. сделать экономическую теорию исторической, а практику — более гибкой.

Вместо понятия «равновесие», рассматривающего рационального индивида вне социальных отношений, регуляционисты поставили в центр своей теоретической схемы понятие «регуляция», учитывающее в поведении индивидов определяющую роль общественных институтов. Причем речь идет не об абстрактных институтах, а о конкретных формах, в которых они существуют в разных странах, в различные исторические периоды их развития^[3]. Термин «регуляция» Р. Буайе, лидер французских регуляционистов, понимает как «сочетание механизмов, обеспечивающих воспроизводство целого с учетом существующих экономических структур и общественных форм».

Школа регуляции оформилась в качестве самостоятельного направления, которое предложило качественно новый теоретический подход, способный выявить и объяснить разнообразие конкретных моделей рыночной экономики во времени и пространстве, а также динамику их трансформации. В условиях глобализации, безграничных интересов финансовой власти необходимо новое понимание современного государства и его функций, которое и представлено в работах французских регуляционистов.

Регуляционисты (Р. Буайе) вводят следующую типологию экономических систем.

Во-первых, рыночный тин регуляции, обеспечивающий максимальную свободу рыночных принципов и минимальную роль государства в определении пропорций, в которых вновь созданная стоимость распределяется между непосредственными производителями, предпринимателями и государством. Положительным здесь является то, что создаются условия для быстрого реагирования на конъюнктурные изменения и осуществления нововведений в технологической сфере. Но одновременно этот тип регуляции создает трудности в сфере инвестиций в социальную инфраструктуру и решении социальных проблем в целом. Отрицательный момент — любые технологические новшества, конъюнктурные изменения и производственные инновации в рамках рыночного типа регуляции чаще всего сопровождаются углублением неравенства в обществе.

Во-вторых, мезокорпоративистский тип регуляции, отличающийся наличием развитой системы институционализации интересов различных слоев населения, определяющих не только пропорции распределения вновь созданной стоимости, но и осуществляющих контроль за реализацией принятых решений (важнейшую роль в этой системе играют институты и механизмы социального партнерства). Этот тип регуляции позволяет ограничить влияние рыночных сил на формирование реальных доходов населения, оказывая тем самым стабилизирующее воздействие на систему трудовых отношений. Однако это требует четкого законодательного обеспечения деятельности и функционирования институтов, обеспечивающих реализацию интересов различных слоев общества.

В-третьих, социал-демократический тип регуляции, характеризующийся гораздо более широкими, нежели в двух первых случаях, полномочиями государства в определении пропорций распределения вновь созданной стоимости. Его отличительная особенность — высокая степень перераспределения доходов, позволяющая сократить разрыв реальных доходов наиболее богатых и наиболее бедных слоев населения. В странах, которые пошли по этому пути, осуществлялось более последовательное регулирование рынка труда, внедрена система среднего и профессионального образования, созданы благоприятные условия для инноваций и доступности услуг в социальной сфере. Но и этот тип регуляции сталкивается с рядом проблем. Так, неоправданно высокая степень государственного вмешательства, в частности в сфере занятости, так же как и чрезмерно высокий уровень перераспределения доходов, могут при определенных условиях поставить под вопрос реализацию самих исходных принципов этой модели.

В-четвертых, этатистский тип регуляции, для которого характерна наиболее высокая степень вмешательства государства в реализацию исходных принципов фордизма, способная при определенных условиях поставить под вопрос эффективность всей системы в целом. Здесь государство обладает значительными полномочиями не только в определении пропорций распределения вновь созданной стоимости, но и в установлении предельного уровня роста доходов. Хотя заработная плата и растет параллельно с ростом результатов производства, однако любые изменения здесь происходят только с санкции государства. Результативнее всего государственный тип регуляции проявляется в двух случаях: в рамках стратегии догоняющего развития; в тех сферах деятельности, которые отличаются достаточно высоким монополизмом (прежде всего, естественным) и различного рода экстерналиями (транспорт, здравоохранение, телекоммуникации). При этом государственное вмешательство позволяет обеспечить достаточно высокую степень предсказуемости экономического развития и при необходимости способно «заменить» собой постепенно ослабевающий компромисс между капиталом и трудом. Но высокая степень государственного вмешательства осложняет процессы приспособления к изменяющейся конъюнктуре.

В рамках этой школы еще задолго до начала мирового кризиса был поставлен вопрос об изменении места и роли финансовой составляющей в источниках экономического роста («финансовая доминанта в источниках экономического роста»)^[4]. Признанный лидер французского регуляционизма Р. Буайе отмечал, что «вступление национальных экономик в пространство финансовых рынков полностью переворачивает иерархию институциональных форм. Сегодня финансы занимают структурную позицию, позволяющую им навязывать свою логику и свои правила всем другим составляющим системы, в своей совокупности образующим конкретную модель регуляции»^[5].

Важнейшим теоретическим источником исследования проблем финансовой доминанты школы регуляции стала теория воспроизводства К. Маркса, в рамках которой был сделан вывод, что динамика капиталистической экономики определяется закономерностями накопления капитала и может принимать различные исторические формы (экстенсивное и интенсивное накопление). Развивая традиции марксистской политической экономии, особое внимание регуляционисты уделяют противоречиям как источнику развития общества. Но для них позитивным разрешением общественных противоречий является не победа одой из противоположностей, а компромисс, от которого выгоду получают все «равноправные» стороны.

Следующим научным направлением, оказавшим влияние на формирование регуляционизма, является кейнсианство. Однако в отличие от кейнсианцев, строящих общую и абстрактную модель роста, регуляционисты пытаются выявить многообразие конкретно-исторических и социально-определенных режимов накопления, различающихся в зависимости от национальной специфики и переживаемого этапа экономического развития.

Еще одним теоретическим источником регуляционизма стал институционализм. Его представители разделяют идею о центральном месте права, политики, договоров и форм организации в качестве основы для объяснения сущности и природы экономических и социальных явлений.

Об институциональных корнях теории регуляции говорит и повышенное внимание к воздействию развития технологии на общество и его институты. Французская школа регуляции характеризуется как историческая макроэкономика, поскольку она, во-первых, продолжает традиции старого институционализма с упором па историческую обусловленность институтов. Во-вторых, дистанцируется от новых институционалистов, рассматривающих институты в основном на микроуровне. Предметом анализа регуляционистов стали не институты сами по себе, а связи между ними, обеспечивающие воспроизводство системы в целом^[6].

Французским регуляционистам принадлежит первенство в глубокой проработке проблемы иерархичности институциональной системы и комплементарное™ институтов. Опираясь на наследие Д. Коммонса, они предлагают собственную трактовку институтов, трактуя их как компромиссную форму разрешения общественных противоречий. М. Аглиетта и Р. Буайе вводят понятие «промежуточные категории», которые рассматриваются ими как теоретический инструментарий, позволяющий переходить от чистой теории и абстрактных показателей к эмпирически наблюдаемым фактам. Промежуточные категории также дают возможность проводить типологию различных форм капитализма.

Значительное место представители рассматриваемой школы уделяют проблемам, связанным с беспрецедентным развитием фондов коллективного накопления, и прежде всего пенсионных фондов, природа которых в последней трети XX в. подверглась серьезным трансформациям. Пенсионные фонды в большинстве государств превратились в одну из важнейших (если не в основную) форм индивидуализированного накопления, что, помимо прочего, обусловило изменение отношений между личными накоплениями и финансовыми рынками. С. Монтань отмечает, что происходит трансформация всей системы социального обеспечения, что в свою очередь обусловливает становление и новой модели регуляции, в основе которой — специфический механизм управления пенсионным обеспечением, основанный «на поиске максимальной финансовой рентабельности без обязательств получения результатов, но с ростом числа конкурирующих между собой посредников. В результате этой эволюции становится неизбежной трансформация логики пенсионного обеспечения в чисто спекулятивную логику биржевого рынка. Освободившись от необходимости управлять фондами, предприниматели сложили с себя ответственность за предоставление каких-либо гарантий в сфере пенсионного обеспечения»^[7].

Макроэкономическая жизнеспособность режима накопления с финансовой доминантой теперь зависит гораздо больше, чем раньше, от степени и механизмов государственного вмешательства в экономику. Задачей экономической политики в таких условиях становится не точная настройка, поддерживающая уровень совокупного спроса, соответствующий полной занятости, и не достижение «баланса» инфляции и безработицы. Ядром экономической политики, согласно Ф. Лордону теперь выступает регулирование биржевого цикла, ограничение свойственных ему резких подвижек в целях предотвращения ситуации, когда биржевая нестабильность переносится на реальный сектор экономики. Значит, важнейшей задачей государственных органов власти в современных условиях становится постоянный мониторинг биржевого цикла^[8].

Сегодня теоретические исследования регуляционизма включают анализ широкого круга проблем современной экономики. Это, например, выявление особенностей современного этапа развития международных экономических отношений, анализ роли финансовой сферы в современной экономике, основные направления структурных трансформаций, исследование воздействия территориального фактора на развитие современного общества, экологической составляющей в институциональной архитектуре.

Еще один важный момент в рассматриваемой экономической школе — то, что, как отмечает А. В. Одинцова, представители школы регуляции выступают против характерной для мейнстрима гипотезы безвариантности социально-экономического развития. Доказательство ее ложности — опыт России. Серия практически не связанных между собой реформ привела не только к обвальному падению экономических показателей, но и к дестабилизации институциональной системы. Сегодня очевидна неспособность существующих неолиберальных теоретических схем объяснить и предвидеть многие трудности, с которыми столкнулось российское общество. Оценивая российские программы переходного периода, представители регуляционизма отмечают в качестве основного недостатка их целеориентированность, игнорирующую конкретные социально-экономические и институциональные условия государств на постсоветском пространстве.

Па основе анализа процесса реформирования российской экономики Р. Буайе отмечает, что политика почти полного отстранения государства от рыночных преобразований исходила априори из предположения, что рынок обладает способностью не только самовосстановления равновесия, но и самоинституционализации. Однако даже в экономиках, где рынок имеет давние и прочные корни, всегда предполагается участие институтов власти, важнейшая задача которой — определение правил функционирования экономики и контроль за их соблюдением. Российский опыт доказал, что последовательность структурных реформ важнее, нежели скорость движения к конечному результату. Теория регуляции предлагает отказаться от иллюзий «великих переходов» в пользу эволюционного развития и комплементарных институциональных трансформаций^[9].

• [1] В нашей стране исследованием этой экономической школы занимаются А. В. Шевчук, защитивший в 2001 г. кандидатскую диссертацию «Постфордистские концепции и возможность их применения к исследованию социально-экономического развития России"и А. В. Одинцова (Центр методологических и историко-экономических исследованийИЭ РАН), защитившая в 2010 г. докторскую диссертацию на тему «Французский регуляционизм как направление современной экономической мысли». Опираясь на эти диссертации и опубликованные А. В. Одинцовой работы, представим основное содержание взглядовданной экономической школы (см.: Шевчук А. В. Постфордистские концепции и возможность их применения к исследованию социально-экономического развития России: авто-реф. дис. … канд. экой. наук. М., 2001. URL: http://vvww.lib.ua-ru.net/diss/cont/89 192.html;Одинцова А. Французский регуляционизм как направление современной экономическоймысли: автореф. дис. … д-ра экон. наук. М., 2010. URL: http://dibase.ru/article/6 092 010_odintsovaav/1; Одинцова А. Французские регуляционисты о финансовой доминанте современной экономики // Вопросы экономики. 2008. № 12. С. 46—59).
• [2] Аглиетта М. (Завтрашний день капитализма, 1998); Орлеан А. (Власть финансов, 1999); Аглиетта М., Орлеан А. (Деньги: между насилием и доверием, 2006); Буайе Р. (на русском языке была издана только работа: Р. Буайе. Теория регуляции. Критический анализ.М.: Научно-издательский центр «Наука для общества», РГГУ, 1997).
• [3] Одинцова А. Французский регуляционизм как направление современной экономической мысли: автореф. дис. … д-ра экон. наук. М., 2010. URL: http://www.dibase.ru/article/6 092 010_odintsovaav/l
• [4] Одинцова А. Французские регуляционисты о финансовой доминанте современной экономики // Вопросы экономики. 2008. № 12. С. 46—47.
• [5] Там же. С. 49.
• [6] Одинцова А. Указ. соч.
• [7] Там же. С. 54.
• [8] Одинцова Л. Французский регуляционизм как направление современной экономической мысли: авторсф. дис. … д-ра экон. наук. М., 2010. URL: http://www.dibase.ru/article/6 092 010_odintsovaav/l
• [9] Там же.