Феномен лидерства в теории международных отношений

Великие державы и их влияние на международное взаимодействие — один из традиционных предметов исследования в теории международных отношений. Однако до XX столетия в центре внимания находились по большей части имперские и гегемонистские модели отправления власти на международной арене. Исследование лидерства — феномен второй половины XX в. Это связано с качественным совершенствованием инструментария власти и влияния, появлением сверхдержав, увеличением динамизма в международном взаимодействии, развитием международных коммуникаций.

Одной из первых концепций лидерства в мировой политике принято считать теорию транзита власти Кеннета Органски, в соответствии с которой международная политика иерархична, может быть описана в виде пирамиды, на вершине которой находятся доминантные державы, а ярусом ниже — великие державы. Транзит власти, т. е. изменение соотношения сил между одной из великих держав и доминирующим государством в пользу первой, вызывает международную нестабильность и увеличивает вероятность войны. Таким образом, отсутствие вызовов, сохранение за доминирующим государством его положения — залог устойчивости международно-политической системы.

Эта теория, безусловно, сохраняет черты классических реалистских представлений, однако в отличие от базовой для реализма концепции баланса сил считает более благоприятным для сохранения устойчивости международно-политической системы преобладание одной из держав. Подобно реалистам, сторонники теории транзита власти считают, что доминирующее положение принадлежит государствам с наибольшими материальными возможностями, однако для удержания доминантного положения и поддержания стабильности системы они выполняют важные управленческие функции — расширяют альянсы, распределяют экономические блага и содействуют урегулированию международных конфликтов. Эти направления деятельности доминирующих держав можно рассматривать как лидерские.

Интересно, что сторонники теории транзита власти не считают положение доминирующей державы гегемонией: «Несмотря на то, что мы используем определение „доминантный“, данное государство не является гегемоном. Оно не может в одиночку контролировать действия других влиятельных государств. Оно сохраняет свою доминирующую позицию, обеспечивая силовое преобладание над потенциальными соперниками и управляя международной системой на основе правил, которые выгодны их союзникам и удовлетворяют их государственным интересам»^[1].

Концепция транзита власти описана К. Органски в его учебнике «Мировая политика» (1958). 1950;е гг. были периодом интенсивной борьбы за лидерство между двумя сверхдержавами — США и СССР, что способствовало развитию теории и прикладного анализа феномена лидерства и его роли в международной системе. В 1960—1970;е гг. дальнейшее развитие концепций лидерства происходило под влиянием возрастания роли новых потенциальных центров лидерства — Японии, Западной Европы, Китая, а также финансово-экономического кризиса начала 1970;х гг.

Углубился анализ роли ведущего государства в поддержании экономической стабильности. Так, Ч. Киндлбергер в книге «Мир в депрессии: 1929—1939 гг.» (1973) показал, что Великая депрессия 1930;х гг. была вызвана отсутствием в мире государства с доминирующей экономикой. Логической импликацией этого было заключение, что для поддержания международной стабильности и мирового развития наиболее благоприятной является ситуация, при которой в мире не только выделяется передовая экономика, но и экономически доминирующее государство обеспечивает открытость мирового рынка и поддерживает мировую финансовоэкономическую систему.

Как пишет Ч. Киндлбергер, поддержание свободной торговли требует наличия «благожелательного деспота», который способен «поставлять» необходимые институциональные общие блага. Заметно влияние на данную теорию концепции «общих благ» М. Олсона, изложенной им в книге «Логика коллективного действия: Общие блага и теория групп» (1965). В статье, опубликованной в 1981 г., Ч. Киндлбергер проводит четкое различение понятий доминирования и лидерства в международной экономической системе: «лидерство, в отличие от гегемонии, исключает эксплуатацию и подразумевает осуществление критически важной функции предоставления общественных благ»^[2].

В тот же период развиваются исторические исследования мирового лидерства. И. Валлерстайп с опорой на труды Ф. Броделя раскрывает логику последовательной смены центров в капиталистической мир-экономике. В 1980;е гг. в связи с новым обострением конкуренции в биполярной системе рассматривается проблема стратегической стабильности в мире. Р. Гилиин в работе «Война и изменение в мировой политике» (1983) приходит к выводу, что нестабильность в международной системе обратно пропорциональна экономическим и военным возможностям гегемона. Некоторые приведенные концепции (К. Органски, Ч. Киндлбергер, И. Валлерстайн, Р. Гилиин) обычно объединяются под названием «теория гегемонистской стабильности».

Развитие представлений о мировом лидерстве в середине и второй половине 1980;х гг. во многом связано с именами Р. Кохэна и Дж. Модельски. Первый из авторов в работе «После гегемонии» (1984) обращает внимание на то, что даже на фоне относительного упадка гегемонии США в мире международная стабильность сохраняется благодаря созданным США международным институтам, или «международным режимам». Тем самым подчеркивается постепенное развитие институциональных, организационных начал мирового лидерства, которые выйдут на первый план в исследованиях 1990;х гг. и концепциях лидерства начала XXI в.

Дж. Модельски, опираясь, в частности, на работы И. Валлерстайна и историка П. Кеннеди, в 1970—1980;х гг. создает комплексную теорию мирового лидерства, которая включает четкую понятийную основу, историческую ретроспективу и логику развития данного феномена^[3]. Он полагает, что основополагающими для лидерства являются следующие критерии:

• 1) наличие политико-стратегической организации глобального радиуса действия;
• 2) передовая экономика;
• 3) открытое общество;
• 4) ответственное отношение к глобальным проблемам.

Первый критерий подразумевает, что государство-лидер обладает выгодным геополитическим положением (чаще всего островным или полуостровным), а также военными силами, которые позволяют ему проецировать свою мощь на всем пространстве земного шара. В XV—XIX вв. это были военно-морские силы, в XX в. — авиация, ракетное оружие, космические силы.

Второй предполагает, что в экономике ведущего государства представлены авангардные отрасли, т. е. виды производства, которые пока недоступны другим участникам мировой экономики и международных отношений.

Открытое общество — параметр, необходимый для поддержания креативности, инновационного потенциала лидера, а также его привлекательности для мирового сообщества.

Готовность и способность решать глобальные проблемы — ключевые качества лидера, необходимые для обеспечения ведущей роли в мире и ее признания. Без них преобладание того или иного государства становится эгоистическим и самодовлеющим.

Дж. Модельски также суммировал основные функции лидера. Первая заключается в поддержании (или администрировании) мирового порядка, т. е. предупреждении и урегулировании международных конфликтов и кризисов. Вторая — в создании коалиций, т. е. мобилизации сторонников для решения мировых проблем и поддержания миропорядка. Третья функция — инновационная, связанная с внедрением позитивных нововведений в технологической и социальной сферах. И наконец, четвертая — информационно-интеллектуальная, подразумевающая формирование повестки дня мирового сообщества.

Важнейшей особенностью концепции Дж. Модельски является понимание лидерства как динамического и эволюционного феномена. В отличие от теории гегемонистской стабильности, задачу лидера Дж. Модельски видит не только в поддержании стабильности, но и в позитивном развитии миросистемы.

В 1990;е гг. ключевой проблемой мирополитических исследований становятся статус и перспективы американской гегемонии в мире. За пределами прикладного анализа этой проблемы продолжают развиваться теории мирового лидерства, обнаруживающие все большую значимость организационно-институциональных измерений лидерства. Дж. Модельски в статье «Эволюция глобальной политики: От лидерства к организации» (1995) предсказывает постепенную трансформацию мировой политии в направлении более организованной системы глобального управления. Д. Додни и Дж. Айкенберри полагают, что помимо гегемонии международной стабильности способствуют институты безопасности и экономическая открытость.

В 1990;е гг. и в первой декаде нашего столетия качественное развитие получает изучение инструментария мирового лидерства. Наиболее заметным интеллектуальным явлением в рамках данного направления можно назвать концепцию «мягкая» власть Дж. Ная, наиболее полно изложенную им в книге «Мягкая власть: Средство добиться успеха в мировой политике» (2004). В ней он обращает внимание на то, что помимо «жестких» ресурсов власти (принуждения и использования экономических рычагов) в современных условиях все более эффективными становятся «мягкие» формы влияния, которые реализуются посредством распространения культуры государства, его внешнеполитических ценностей и дипломатии. В последних своих работах Дж. Май трактует мировое лидерство, используя концепт «умная власть», что подразумевает сочетание «жестких» и «мягких» ресурсов в рамках эффективной стратегии. На сегодняшний момент «умную власть» можно понимать как комплексную модель современного мирового лидерства, включающую в себя информационно-интеллектуальное влияние, многосторонность, креативность, способность продуктивно управлять международным развитием и решать глобальные проблемы.

• [1] KuglerJ. et а/. Power Transitions: Strategies for the 21st Centurv. N. Y.; L., 2000.P. 6.
• [2] Kindleberger СИ. Dominance and leadership in the international economy //International Studies Quaterlv. 1981. № 2. P. 242.
• [3] Modelski G. Long cycles in world politics. Seattle, 1987.