Учение о защитных механизмах и модель психопатологии

Теория душевных расстройств неоднократно претерпевала изменения, развиваясь параллельно с теорией психоанализа как терапевтического метода, теорией личности и психопатологии. Рассмотрим наиболее общий конденсат психоаналитической модели невроза.

Первое различение касается неврозов как таковых, или психоневрозов, и так называемых актуальных неврозов. Первые Фрейд связывал с задержками и фиксациями на стадиях психосексуального развития и его интерес прежде всего был сосредоточен на проблеме невротического конфликта как психической причины невроза и терапевтического «фокуса» психоанализа. Актуальные неврозы первоначально были обособлены от психоневрозов в силу, как представлялось, их очевидной связи с непосредственно пережитой психотравмой или слабостью соматического органа вследствие недавнего заболевания. Однако очень скоро выявилась упрощенность подобного подхода. На самом деле уже при анализе истерии, как мы показывали, обращаясь к случаю Элизабет, выявилась системная природа невроза, где конституциональная слабость соматического органа играла роль предрасположенности, позволяющей использовать его в качестве вместилища психического симптома и одновременно его телесного эквивалента, вследствие чего причина конфликта легко считывалась и могла интерпретироваться то в телесных, то в символических репрезентациях.

Тот же случай показал роль накопленных предшествующих конфликтов сексуальной природы (сексуальная неудовлетворенность, зависть, вина, страх расплаты и т. д.). Понятие о травме, таким образом, осложнялось, поскольку в ходе психоанализа под актуальной травмой у пациента скрывались длительные, растянутые во времени или отнесенные к прошлому неразрешенные невротические конфликты. Усложнению картины этиологии невроза сопутствовал также и пересмотр цели лечения: психоанализ, первоначально направленный непосредственно на облегчение симптомов, все более трансформировался в сложную и длительную процедуру реконструкции обстоятельств их порождения, где внешние жизненные события и их фантазийно-защитная переработка (невротический конфликт) стали занимать центральное место. Происходили также и концептуальные изменения, так что в работах 1920;х гг. модель невротического конфликта опиралась преимущественно на структурную теорию, в то время как ранние модели невроза скорее восходили к теории влечений и стадий. Учитывая сказанное, обрисуем по возможности обобщенную модель невроза.

Невротический конфликт развивается из столкновения влечений (сексуальных и агрессивных), не находящих полной или хотя бы частичной разрядки из-за чрезмерного давления внутренних запретов, а также в силу их непомерной интенсивности и принудительного характера или амбивалентности и противоречивости, с которыми незрелый психический аппарат ребенка не в силах совладать. Это первая причина невротического страха и своего рода мотив порождения защитных механизмов в качестве способов психического выживания и сохранения целостности Я как целостности соматического здоровья и психического благополучия.

Содержательно страхи разнообразны; группируя их по некоторому общему радикалу или теме, можно выделить страхи, связанные с потерей расположения объекта любви, страх нанесения ему ущерба или повреждения; страх кастрации и производные от него, семантически близкие, — страх наказания, лишения чего-то существенного, моего, ипохондрические страхи, страхи потери лица, связанные со стыдом и страхом стыда; страх потери дееспособности и потенции. Первую группу страхов мы бы условно назвали депрессивными, вторую отнесли бы к группе нарциссических. Страх и противодействующая ему защита создают соответствующую композицию и содержание невротического конфликта, составляющие суть аналитического понимания невроза.

Защитные процессы и реализующие их механизмы в современном психоанализе трактуют довольно широко; также различны попытки их систематизации. Как нам представляется, за основу классификации защитных механизмов могут быть взяты следующие направления и критерии:

• 1) по соотнесению со стадиями психосексуального развития, что представляется достаточно обоснованным идеями о развитии защитных механизмов, их иерархизации, эффективности и связью со структурой Я, зрелость и силу которой они отражают и следствием которой являются. Исходя из модели Фрейда, интроекция (впитывание, вбирание в себя, присасывание, уподобление себе) изначально выступает как структура и функция, образующиеся на оральной стадии; проекция (выброс из и на) — формирование противоположной реакции, изоляция (аффекта от его ментальной репрезентации), изгнание, уничтожение, отрицание, рационализация, по-видимому, берут свое начало и в простейшей форме возникают уже на анальной стадии; вытеснение, смещение, замещение наряду с идентификацией — это приобретение эдиповой эпохи; интеллектуализация и сублимация — генитальной стадии. В теории объектных отношений значительное внимание уделяется механизмам расщепления, отрицания, моторно-двигательного отреагирования вовне, проективной идентификации, идеализации и обесценивания в качестве продуктов психического развития от первых месяцев жизни младенца до полутора-двух лет;
• 2) механизмы защиты могут быть динамичны, изменчивы, специфичны в зависимости от типа угрозы, индивидуальных особенностей и структуры личности. На это впервые четко указала А. Фрейд;
• 3) защиты могут из мобильных помощников разрешения угрожающих состояний и ситуаций превратиться в навязчивых спутников на всю жизнь. В этой связи в психоанализе говорят о ригидности, о защитной структуре характера, защитной броне (В. Райх); различают орально-зависимые; анально-садистические (К. Абрахам), ригидно-догматические, авторитарные (Т. Адорно), некрофилические (Э. Фромм) характеры, или типы, личности;
• 4) защитные механизмы и типы неврозов. Образуя довольно устойчивые конфигурации, или паттерны, защитные механизмы могут быть соотнесены с преимущественно определенной патологией, неврозом или более тяжелыми расстройствами пограничного или психотического уровня. В рамках ортодоксального психоанализа наибольшее внимание привлекали механизмы вытеснения и конверсии (смещения) на орган в связи с истерическим неврозом и многообразием симптомов, порождаемых действием этого механизма. Эдипов конфликт, направляющий страстные генитальные желания на материнскую или отцовскую фигуру, из-за страха кастрации сначала вытесняется из сознания, а затем перемещается, находя себе место в любом подходящем органе как симптом: головные боли, параличи, афазии, зрительные и слуховые расстройства, рвота и расстройства питания, глоточный зоб. Все это конверсионные симптомы истерии, и они бесчисленны, поскольку обладают способностью выступать в любом обличье. П. Куттер специально выделяет в качестве психических симптомов истерии специфические расстройства сознания и провал в памяти, истерические амнезии. Многие авторы указывали на манипулятивность и эксплуататорские тенденции истерического характера.

Невроз навязчивых состояний, проявляющийся в симптомах навязчивых мыслей, фантазий, действий или ритуалов, навязчивых влечений, преимущественно садо-мазохистского содержания (нанесение оскорбления в виде нецензурной брани, плевание, эксгибиционизм, сексуальные перверзии и т. д.). С аналитической точки зрения в качестве этиологических факторов обычно отмечают негативный Эдипов комплекс, при котором сексуальное желание мальчика перверсно направляется на отца, а мать не выступает в своей эмоционально поддерживающей роли; к этому прибавляется страх кастрации со стороны слишком строгих (до догматичности и жестокости) родителей, пуританство, ханжество или религиозные нормы морали. Связь с защитными механизмами анальной стадии проглядывает здесь с достаточной очевидностью (см. пример Человека-Волка).