Современные трактовки понятия «цивилизация»

Нельзя не отметить, что понятие «цивилизация» в единственном числе сегодня в XXI в. сохраняет свое значение, но уже в другом, новом смысле. О глобальной человеческой Цивилизации (с большой буквы) все чаще приходится говорить, когда обсуждаются проблемы, затрагивающие планету и все человечество в целом, без какой бы то ни было региональной, культурной, политической и другой дифференциации. Среди этих проблем ядерная, экологическая безопасность Земли, планетарное потепление климата, таяние ледников, сохранение животного и растительного мира и т. д.

Из современных авторских трактовок понятия цивилизации приведем следующие:

У американского ученого С. Хантингтона цивилизация — это культурная общность наивысшего ранга, это самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизация определяется наличием общих черт объективного порядка, таких, как язык, история, религия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентификацией людей.

Главным фактором, определяющим цивилизационную идентичность, по его мнению, является религия. С. Хантингтон, руководствуясь этим, главную «линию разлома» между цивилизациями в Европе провел, разделив надвое Украину и Белоруссию, отделив православных украинцев и белорусов от католиков.

«Цивилизационная идентичность приобретет возросшее значение в будущем, и сам мир будет формироваться в значительной мере в результате взаимодействия семи или восьми основных цивилизаций. К ним относятся: западная, конфуцианская, японская, исламская, индусская, славяно-православная, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Самые серьезные конфликты будущего будут происходить по линиям культурного раздела, отделяющим эти цивилизации одну от другой. Почему это будет происходить?

Во-первых, различия между цивилизациями являются не только реально существующими, они являются базовыми. Цивилизации отличаются друг от друга своей историей, языком, культурой, традициями и, что самое важное, религией.

Народы, принадлежащие к разным цивилизациям, обладают различными представлениями об отношениях между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, а также разными представлениями соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и власти, равенства и иерархии.

Все эти различия являются продуктом многовековой истории. Они не исчезнут скоро. Они являются намного более фундаментальными, нежели различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Эти различия не обязательно предполагают возникновение конфликта, а конфликты не обязательно предполагают насилие. Однако на протяжении многих веков различия между цивилизациями порождали самые продолжительные и самые острые и яростные конфликты.

Во-вторых, мир становится все более тесным. Взаимодействия между народами, принадлежащими к различным цивилизациям, возрастают; это усиливающееся взаимодействие повышает цивилизационное самосознание и понимание различий между цивилизациями и общих особенностей внутри самих цивилизаций…

Взаимодействия между народами, принадлежащими к различным цивилизациям, повышают цивилизационное самосознание народа, что, в свою очередь, укрепляет различия и враждебность, уходящие глубоко в историю (или предполагаемые таковыми).

В-третьих, процессы экономической модернизации и социального изменения, происходящие во всем мире, отделяют людей от их прочно устоявшихся локальных идентичностей. Они также ослабляют и само государство-нацию и как источник идентичности. Во многих странах мира религии удалось заполнить эту брешь, часто в форме движений, которым дали название «фундаменталистских». Такие движения находят и в западном христианстве, и в иудаизме, буддизме, индуизме, а также в исламе.

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания усилился в результате той двойной роли, которую выполняет Запад. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества. Однако в то же время и, быть может, в результате этого, среди не-европейских цивилизаций происходит процесс возврата к своим корням…

В-пятых, культурные особенности и различия являются менее изменчивыми, а, следовательно, труднее оспариваются, нежели политические и экономические различия и разногласия. В теперь уже бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые могут стать бедными, а бедные — богатыми, но русские не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы — армянами… Религия, даже в большей степени, чем этничность, осуществляет резкое и исключительное разграничение между народами. Человек может быть наполовину французом и наполовину арабом и даже одновременно гражданином двух стран. Значительно труднее быть наполовину католиком и наполовину мусульманином".

Хантингтон С.

Столкновение цивилизаций.

Очень широкую, глобальную трактовку цивилизации как этапа антропогенеза мы встречаем у академика Н. Н. Моисеева. У него цивилизация — это «вся совокупность форм существования человека на Земле, вся совокупность особенностей его активной деятельности, его духовного мира, его взаимоотношений с Природой, с другими людьми»^[1]. Однако в той же книге Н. Н. Моисеев применяет и более суженное толкование, когда пишет о принятом делении на «цивилизации традиционные, к которым относятся все общества Востока», и техногенные — западные, и указывает, что славяне не укладываются в эту цивилизационную дихотомию.

Не используя само слово «цивилизация», максимально приблизился к раскрытию ее сущности Л. Н. Гумилев. Рассматривая этническую историю в неразрывной связи с природно-пространственной средой обитания этносов, он писал: «Почти все известные нам этносы сгруппированы в своеобразные конструкции — „культуры“ или „суперэтнические целостности“. Названия культур условны: романо-германская, мусульманская, византийская., но каждая из них является своеобразной целостностью исторического бытия, а не случайным обобщением, принимаемым для удобства классификации»^[2].

Некоторой спецификой отличаются определения цивилизаций у современных отечественных авторов: В. В. Радаева и А. В. Бузгалина, М. М. Мчедловой, Ю. В. Яковца и др.

Мы предлагаем рассматривать цивилизацию как культурно-историческую систему и применить к ее анализу ряд методологических принципов общей теории систем, таких, как: принципиальная несводимость свойств системы к сумме свойств составляющих ее элементов и невыводимость из последних свойств целого; зависимость каждой части, свойства и отношения от его места и функций внутри системы^[3].

В этой связи мы определяем цивилизацию как социетальную культурно-историческую систему, объединяющую на суперэтническом^[4] уровне население с общей самоидентификацией, органически связанное с конкретной природно-пространственной средой.

В любой системе главную роль играют внутрисистемные связи. В основе цивилизации лежат три вида системообразующих связей:

• — пространственные, простирающиеся на особенности природной среды, ландшафта. Это связи горизонтальные, «широтно» расположенные;
• — временные, формирующие общность исторического бытия, традиций, широко понимаемой культуры, языка. Это связи вертикальные, расположенные «по долготе»;
• — социально-психологические, цементирующие суперэтническую общность при помощи формирования сопоставимых ценностно-нормативных механизмов, субъективного осознания общности, самоидентификации людей. Это связи сквозные, действующие во всех направлениях (см. схему 1).

Схема h Культурно-историческая система (цивилизация) Огромное влияние на цивилизационную идентичность, что отмечено в нашем определении, оказывают пространственные связи, распространяющиеся на природную среду, ландшафт, климат. Культурное разнообразие в определенной степени можно объяснить адаптацией групп людей в разных условиях географической среды: в разных ландшафтах образуются разные этносы и разные культурные традиции. Геродот в V в. до н. э. написал в своей знаменитой Истории, что племена ведут образ жизни, какой им указала природа страны, что ход событий подчиняется природным условиям. Прошедшие двадцать пять веков не поколебали истинности геродотовского положения, в том числе и по отношению к России. Бескрайняя равнина принуждала русский народ к созданию огромного государства, обнимавшего целый мир, со своим Востоком и Западом, своей Европой и Азией. Размеры страны всегда держали народ в непомерном напряжении, задача созидания и одновременно охранения своего государства требовала и высокой степени централизации, и подчинения всей социальной жизни государственному интересу. Осваивать непроходимые леса, преодолевать природную суровость, быть готовым обороняться от бесконечно перекатывающихся через русскую равнину волн кочевников — можно было только коллективно. Поэтому всегда у русских индивидуальное, личное — личные права, личные интересы, — были затенены интересами общими, общинными и государственными. Соборность, коллективизм, служение нации первенствовали перед личными заботами.

С другой стороны, масштабность пространств формировала и масштабность мышления, выдвигала «вселенские» философские вопросы. Одновременно с этим необъятность окружающих пространств, отсутствие границ и пределов стимулировали русских людей к непрерывному поиску, к землепроходству, к географическим открытиям. Чукотку, Аляску, Курильские острова открыли и освоили русские, а, скажем, не японцы, у которых все это было под боком.

Формирование и развитие культурно-исторических систем (цивилизаций) происходит в процессе взаимодействия конкретных этносов или их объединений (суперэтносов) по освоению и обустройству своей пространственной среды, в результате чего формируется общность исторического бытия, общность широко понимаемой культуры, сопоставимые ценностно-нормативные механизмы. Цементируют цивилизационную общность социально-психологические механизмы взаимного тяготения (или, по крайней мере, толерантность) народов друг к другу, осознание себя как целостности, отличной от других.

Цивилизация как социетальная системы не сводится к механической сумме составляющих ее элементов. В процессе функционирования она приобретает «интегральный эффект», новые системные качества.

Приводя различные суждения ученых о том, что же такое цивилизация, уместно сравнить как много цивилизаций они насчитывают. У А. Тойнби в разных томах «Исследования истории» их число составляет 19, 21 и 23; у О. Шпенглера — 8; Ф. Бродель насчитывает девять и т. д. Просмотрев различные варианты классификаций, можно прийти к следующим выводам: во-первых, существует консенсус по поводу 12 важнейших цивилизаций, из которых семь уже погибли (месопотамская, египетская, критская, классическая (греческая и римская), византийская, центральноамериканская и андская), а пять других — существуют поныне (западная (европейская и американская) китайская, японская, индуистская, исламская). На этом единодушие заканчивается. Некоторые ученые (С. Хантингтон) добавляют еще латиноамериканскую, африканскую и русскую-православную.

Второй вывод: понятие «цивилизация» изначально имевшее нормативный характер (цивилизация как некий идеал, как абсолютная ценность) постепенно в своем развитии приобрело более широкое толкование, вышло за рамки государственные, этнические, конфессиональные и стало трактоваться как определенная целостность человеческого бытия, как совокупность конкретных ценностей, феноменов — материальных и моральных, экономических и политических, этических и эстетических. В данном контексте цивилизациями признавались такие социокультурные общности, которые в свете классической нормативной трактовки цивилизованными признаны быть бы не могли.

Третий вывод, который можно сделать из сравнения различных вариантов концепций: громадная часть Старого Света, находящаяся к востоку от западной цивилизации — Евразия в классификациях если и представлена, то крайне туманно, приблизительно и расплывчато. У Шпенглера говорится о «пробуждающейся русско-сибирской культуре», у ряда других ученых упоминается русская православная, как дочерняя по отношению к византийской. Можно сказать, что целостный анализ культурно-исторического, цивилизационного развития Евразии пока не сделан.

Четвертый вывод: расхождения в вариантах классификации естественны, так как исследуемый предмет не поддается абсолютно жесткой концептуализации и конкретизации.

Приведенный столь разнородный, но далеко не полный спектр трактовок понятия «цивилизация», позволяет также констатировать, что в настоящее время в исследуемой нами сфере идет активный интеллектуальный поиск. Учеными различных специальностей осознана необходимость разработки новой парадигмы, в рамках которой возможно изучение современных и прошлых обществ, парадигмы гибкой и лишенной догматизма, дающей широкие познавательные возможности.

На стадии рождения новой парадигмы подобный разброс мнений и суждений оправдан.

Именно так происходит накопление знания, так развивается наука, от суммирования фактов к их синтезу и анализу, от одного уровня знания к другому, более высокому.

«Ни одно собрание фактов никогда не является полным. Равным образом ни одно обобщение не является окончательным, потому что со временем обнаружатся новые факты, которые приведут к взрыву уже упорядоченной научной схемы».

Вопросы и задания

• 1. Зачем сегодня нужно знание о динамике мирового социально-исторического процесса?
• 1

• 2. В чем принципиальная разница между формационным и цивилизационным подходами к анализу динамики социально-исторического процесса?
• 3. Как Н. Я. Данилевский объясняет движение всемирной истории?
• 4. Как О. Шпенглер характеризует движения цивилизаций?
• 5. Каковы движущие силы социальной и культурной динамики по П. Сорокину?
• 6. В чем особенность схемы всемирной истории К. Ясперса?
• 7. Каково представление А. Тойнби о взаимодействии цивилизаций?
• 8. Прочитайте работу С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» и обоснуйте собственную позицию «за» или «против» основной идеи ученого.

• [1] Моисеев Н. Н. Цивилизация на переломе: Пути России. — М., 1996. — С. 96.
• [2] Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации. — М., 1993. — С. 166.
• [3] Эти принципы обоснованы в работах: Орлова И. Б. Евразийская цивилизация. Социально-историческая ретроспектива и перспектива. — М.: Норма, 1998;Орлова И. Б. Современная цивилизация и Россия. — М., 2000.
• [4] Суперэтнос — этническая система, объединяющая несколько этносов. Субэтнос —этническая система, выделяющаяся внутри этноса.