Бесконечность вселенной в пространстве и во времени

Относительно количественных, или, как мы их еще называли, реальных идей Кант утверждал, что они приводят к противоречию разума с самим собой, так как одинаково могут быть представлены аргументы и в пользу конечности, и в пользу бесконечности пространства и времени. А так как эти аргументы одинаково неопровержимы (zwingend), то эта антиномия служит доказательством неспособности нашего разума вообще образовать таким или иным образом понятие мира, которую Кант приводит в конце концов в связь с тем обстоятельством, что мир дан нам только как явление, а не как вещь в себе. Не говоря уже о том, что это последнее различение вносится лишь задним числом в спор, к которому оно само по себе не имеет никакого отношения, сам спор этот прекращается благодаря простому замечанию, что в нем дело идет лишь о различных формах идеи бесконечности. Аргументы тез Канта, задающихся обнаружением невозможности бесконечного пространства и бесконечного времени, направлены лишь против попытки делать от объединения всего конечного в единую совершенную бесконечную совокупность — обратные умозаключения к единичному конечному явлению. А так как последнее совершенно исчезает по сравнению с упомянутой совокупностью в отношении своего количественного значения, то такие умозаключения невозможны, или в тех случаях, где они все-таки делаются, они приводят к противоречиям с рассмотрением частного и конечного, которое лишь тогда может доходить до сравнительных определений, когда оно сравнивает конечные величины между собой, а не с бесконечным. Наоборот, антитезы Канта, которые имеют в виду, напротив того, доказать необходимость бесконечного пространства и бесконечного времени, просто предполагают безграничное поступательное движение за всякую единичную конечную величину и оставляют в стороне всякое объединение данного в единую бесконечную совокупность. Таким образом, им становится легко доказать, что невозможно мыслить себе границы пространства или начала времени. Стало быть, разрешение кантовских антиномий состоит не в том, что обе аргументации неосновательны, как полагал Кант, а в том, что обе они основательны. А это возможно лишь потому, что на самом деле оба доказательства нисколько не противоречат друг другу. Бесконечность, применение которой к частным космологическим вопросам опровергается тезами, не та бесконечность, необходимость которой доказывается антитезами. Итак, весь спор оказывается не чем иным, как призрачной борьбой, но не потому, что разум трудится над вопросом, на который он не способен найти никакого ответа, а потому, что он допустил смешение понятий, по устранении которого исчезает и спор. Над всяким связыванием единичного в пространстве и во времени господствует идея, что долженствующий быть исполненным таким образом количественный синтез многообразного есть никогда не могущая быть завершенной задача. Эта идея бесконечного поступательного движения или никогда не могущей быть завершенной бесконечности побуждает нас в то же время объединять все вещи в пространстве и события во времени в идее бесконечной совокупности или завершенной бесконечности. Таким образом, идея количественно бесконечной вселенной распадается на две идеи, которые необходимо сопряжены друг с другом, причем, их не следует смешивать друг с другом. В частности, над всяким связыванием единичного господствует идея бесконечного поступательного движения, но этим связыванием безусловно исключается отношение к завершенной бесконечности, так как вследствие того остановилось бы само указанное поступательное движение, и конечное, будучи измеряемо бесконечной всецелостью вещей, само исчезло бы. Напротив того, идея бесконечного поступательного движения сама по себе никогда не дозволила бы остановиться нашему синтезу единичного и таким образом сделала бы невозможным завершение этого синтеза в единстве понятия мира. Это единство в свою очередь оказывается в идее бесконечной совокупности, которая, однако, не будучи достижима в безграничном синтезе единичного, может быть удержана лишь в качестве последнего основания этого синтеза, но не может быть рассматриваема как достижимая когда-либо в самом этом синтезе ценность, сравнимая с единичным.