Делинквентное и преступное виды поведения

Нарушения социальных норм могут быть серьезными и несерьезными, сознательными и неосознаваемыми. Все серьезные нарушения, сознательные они или нет, подпадают под категорию противоправного действия. Однако в рамках противоправных деяний существует строгое разграничение на те действия, наказания за которые попадают под статью Уголовного кодекса РФ, и те, которые могут квалифицироваться как мелкие административные нарушения.

К преступлениям относятся мошенничество, хищения, изготовление фальшивых документов, взятки, промышленный шпионаж, воровство, взлом, автокражи, поджоги, убийства. К делинквентному — драки, вандализм, нецензурные выражения в общественных местах.

Таким образом, к делинкветному поведению относят различного вида мелкие хулиганские проступки, не влекущие за собой уголовного, наказания, к преступному — деяния, влекущие за собой уголовное наказание. Но и делинквентное, и преступное поведения являются видами девиаций, которые имеют специфику в зависимости от социальной, культурологической и возрастной групп, к которым относится конкретный индивид. То, что для одного человека или группы — отклонение, для другого или других может быть привычкой. Высший класс считает свое поведение нормой, а поведение представителей других классов, особенно низших, — отклонением. Поведение считается таковым относительно культурных норм данной группы. Но делинквентное поведение абсолютно по отношению к законам страны. Уличное ограбление представителями социальных низов может считаться нормальным видом заработка или способом установления социальной справедливости. Но это не отклонение, а преступление, поскольку существует абсолютная норма — юридический закон, квалифицирующий ограбление в качестве преступления.

Районы города, где чаще других происходят преступления, называют криминогенными, а категории населения, которые более других склонны совершать делинкветные поступки, — группами риска. К ним относится, в частности, молодежь. Источником такой склонности служит расхождение между степенью биологической и социальной зрелости, между требованиями, предъявляемыми подростком к самому себе, и требованиями, предъявляемыми к нему обществом. В силу физиологических особенностей формирующегося организма подросток отличается повышенной активностью, но вследствие социальной незрелости он еще не готов к самоконтролю. Он не умеет прогнозировать все последствия своих поступков, неправильно понимает свободу и независимость личности. Социологи установили, что человек тем больше усваивает образцы делинквентного и преступного поведения, чем а) чаще с ними сталкивается; б) моложе его возраст.

Социология рассматривает преступность в качестве социального явления, которое носит деструктивный для общества характер.

Ее можно определить как относительно устойчивую распространенную форму девиантного поведения, достигшую степени общественной опасности и определяемую уголовным законодательством. Понятие преступности среди несовершеннолетних и молодежи связано с возрастными группами от 14 до 29 лет, хотя ряд тенденций имеет место и в младших возрастных группах (более 90 тыс. детей в России ежегодно совершают преступления до достижения возраста уголовной ответственности).

Специфическими чертами преступности несовершеннолетних и молодежи являются:

Во-первых, ее высокая латентность (то есть неполнота выявленных преступлений). Из-за нее фактический уровень преступности в 2—3 раза выше, чем зарегистрированный. Латентность связана со следующими факторами:

• а) взрослые потерпевшие не всегда обращаются в правоохранительные органы;
• б) значительная часть преступлений совершается в своей же среде, взаимоотношения в которой специфичны и в ряде случаев исключают сообщение родителям, учителям, работникам милиции;
• в) у правоохранительных органов в настоящее время недостаточно сил и средств, и поэтому они стремятся сосредоточить их на борьбе с тяжкими преступлениями, в то время как заявления о менее тяжких преступлениях (а это 4/5 всех преступлений несовершеннолетних, то есть кражи, хулиганство, грабежи) часто остаются без регистрации и меры по ним не принимаются.

Во-вторых, в среде молодого поколения повышенной криминальной активностью отличаются несовершеннолетние. Уровень преступности среди подростков в 1,5 раза превышает аналогичный показатель среди других молодежных групп.

В-третьих, преступность несовершеннолетних носит преимущественно групповой характер — 3 из 5 совершаемых преступлений.

В-четвертых, преступность несовершеннолетних и молодежи в значительно большей степени, чем преступность взрослых, «чувствительна» к мерам борьбы с ней, к уровню контроля со стороны семьи, воспитательных учреждений, социальных служб, общественности, тем более, что до 80% преступлений совершается вблизи места жительства, учебы, в том числе и непосредственно в учебных заведениях и общежитиях. Около половины преступлений несовершеннолетних совершается из-за отсутствия родительского контроля.

Можно выделить некоторые тенденции преступности несовершеннолетних и молодежи в России.

1. Процесс омоложения преступности обусловлен, как правило, вовлечением несовершеннолетних в преступную деятельность путем передачи криминального опыта и подстрекательства уголовными элементами.

• 2. Все больше молодых людей вовлекаются в сферу организованной преступности. Это создание группировок для контроля над определенной территорией или видом деятельности с целью получения прибыли в виде преступного промысла (рэкет, проституция, торговля наркотиками и т. д.).
• 3. Рост рецидива. В последние годы он составляет более 40% (в других странах, например, в ФРГ —5%).
• 4. Феминизация молодежной преступности. Только за 1987—1992 гг. преступность девушек возросла в 2 раза и составляет 1: 8 по отношению к мужской (раньше она составляла 1: 10). Это кражи, соучастие в мошенничестве, вымогательстве, убийствах и даже изнасилованиях.

В целом молодые люди в возрасте от 14 до 29 лет совершают 57% всех зарегистрированных преступлений.

Помимо общих причин преступности как девиантного поведения можно выделить и специфические причины преступности несовершеннолетних и молодежи:

• • отрицательные влияния в семье. В 30—40% случаев преступлений несовершеннолетних установлено прямое отрицательное влияние родителей и старших членов семьи (пьянство, грубость, жестокость, асоциальный образ жизни). Типичным для родителей несовершеннолетних преступников являются низкая культура, престижно-потребительские установки;
• • отрицательные влияния в ближайшем окружении: бытовом, учебном, производственном со стороны как сверстников, так и взрослых;
• • проникновение в молодежную среду стереотипов поведения,

не совместимых с общественными ценностями (пропаганда наркотиков; культивирование половой распущенности);

• • рост криминогенного значения неумения или нежелания педагогов формировать позитивные идеалы у учащихся в условиях плюрализма — мнений, давления демагогии, экстремизма;
• • распад системы трудоустройства подростков и молодежи и воспитания их в трудовых коллективах. Длительное отсутствие вследствие этого определенных занятий у части молодежи.

Эти обстоятельства и формируют криминогенную личность, для которой характерны утрата интереса к учебе, узкоутилитарное отношение к профессии, равнодушие к проблемам общества, существенные искажения нравственного и правового сознания, в частности толкование долга, совести, дозволенности, исходя из личных желаний или групповой солидарности, ориентацию на сиюминутные удовольствия, равнодушие к переживаниям и страданиям других людей, жестокость, лживость, несамокритичность. Сформированный криминогенный тип личности уже готов к совершению преступления и в соответствующей ситуации такой человек, не задумываясь, совершает его.

В современную эпоху острых социальных потрясений негативные отклонения, в том числе преступления, получают все большее распространение. По данным VII Конгресса ООН (1985), преступность в развитых западных странах в 80-е годы по сравнению с 70-ми существенно возросла: насильственные преступления увеличились в 2 раза, корыстные — в 3 раза. Алкоголизм охватил до 10% работающих. Появились или получили распространение новые особенно опасные ее формы, в том числе преступность в бизнесе внутригосударственном и международных уровнях (преступность транснациональных монополий), коррупция служащих, хищение произведений искусства, преступность, связанная с наркотиками, международный терроризм, преступления против потребителя (фальсификация продуктов), экологические преступления, экономический шантаж и др.

Изменились и формы преступлений, и типы негативных отклонений в нашей стране. Развитие частного предпринимательства кооперации вызвали к жизни такую форму посягательств как рэкет. Получили развитие организованная преступность, детская преступность, проституция.

Исследователи современных процессов обращают внимание на то, что делинквентное и преступное виды поведений закономерно возникают в обществах, переживающих трансформацию. Более того, в условиях общего кризиса общества они могут приобретать тотальный характер. На фоне усиления кризисных явлений нарастает неудовлетворенность своим положением. Массовое чувство социальной неудовлетворенности, невостребованности приводит к отчуждению от общества, к нарастанию тревожности. Одним из последствий социальной неудовлетворенности является нарастание пессимистических настроений и даже появление деморализованности населения (упадок духа, растерянность).

По данным социологов, та или иная степень деморализованности была характерна для 85% населения. Типичными реакциями на аномию становятся безразличие к средствам достижения цели, цинизм, экстремизм.

Механизм отгоняющегося поведения раскрывается через анализ взаимодействия нормативного регулирования, особенностей личности, ее отношения к норме и реальной жизненной конфликтной ситуации. На поведении сказываются острота и продолжительность конфликтной ситуации, особенности адаптации к ней личности и другие моменты.

Возрастание молодежной преступности прямо кореллируется с динамикой роста девиантного поведения в молодежной среде, алкоголизмом, наркоманией, токсикоманией, «дедовщиной», бродяжничеством, проституцией, нищенством и т. д. В 1996 г. в России каждое третье преступление, совершаемое молодыми людьми, осуществлялось ими в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. В 1997 г. в Российской Федерации 10% детей 8—14 лет регулярно принимали наркотики. Для молодых людей характерна частая смена работы, стремление к «легкому заработку», потеря нравственных идеалов. Растут женский алкоголизм, вовлечение несовершеннолетних и даже детей в секс-бизнес. Армейским преступлениям способствует процветание в армии неуставных отношений («дедовщины», «землячества», «культа силы», «организации религиозных групп» и т. д.). Негативным социальным фоном развития молодежной преступности стали распад семейных связей, жестокое обращение с детьми в семьях и детских специальных заведениях (ежегодно более 50 тыс. подростков уходят из семьи, более 20 тыс. покидают детские дома и школы-интернаты), невозможность адаптации подростков к современным социально-экономическим условиям, безотцовщина, нравственная деградация, психическая неполноценность [Юридическая социология. М., 2000. С. 251—252].

По экспертным оценкам, в России действует более 300 крупных преступных синдикатов и 1000 молодежных преступных банд. Участие в тех или иных преступных кланах и группировках становится для молодежи социально престижным занятием. В настоящее время более половины всех правонарушений совершается молодыми людьми.

В связи с прогнозируемым ухудшением уровня жизни, ростом наркомании и алкоголизма в обозримый период времени можно ожидать продолжение роста молодежной преступности.

Молодежная преступность начинает приобретать глобальный для российского общества характер. Следует отметить, что приведенные выше показатели характеризуют отнюдь не фактический, а только лишь регистрируемый уровень подростковой преступности. Для учета латентности необходимо показатели официальной статистики увеличить как минимум в 4 раза.

Массовый правовой нигилизм молодежи на фоне разгула преступности может привести к введению чрезвычайных положений и мер, которые со временем станут обычной нормой жизни. Уже через несколько лет можно ожидать введения подобных мер в некоторых российских регионах, где нарастает вал преступности и социальный хаос [Щегор— цов А. А. Перспективы молодежи в условиях социально-экономической трансформации российского общества // Аналитический вестник № 15 (103). Молодежь в условиях социально-экономической трансформаций российского общества. М., 1999; Россия в поисках стратегий: Общество и власть. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 1999 г. / Под ред. Г. В. Осипова. М., 2000].

Говоря о факторах, формирующих преступную психологию, аморальность, нужно особо отметить средства массовой информации, которые, используя криминальную тематику, приучают молодежь к восприятию преступности как обыденного атрибута современной жизни. Например, по российскому телевидению (в целом) показывают в день до 20—30 криминальных сюжетов. Люди порой беззащитны перед этим нравственно-разрушительным зрелищем.

Часто в основе преступлении лежат конфликты: бытовые, межличностные, между преступными группами или бандформированиями, между индивидами и преступной средой, межнациональные и т. д. Как правило, в их результате совершаются преступные действия, гибнут люди. В последние годы «выяснения конфликтных отношений» в преступной среде стали носить особо жестокий характер, принимая формы заказных убийств, терроризма, захвата заложников, шантажа, бандитизма.

В условиях межгосударственных, межнациональных конфликтов преступность как «метод их регулирования» процветает. Так, в период армяно-азербайджанского конфликта 1988 г. во время массовых беспорядков в Сумгаите проходили армянские погромы, сопровождавшиеся убийством армян, поджогами их имущества и жилищ.

В ходе этого конфликта было совершено 10 изнасилований, разрушено 52 объекта культуры, разгромлено 197 армянских квартир, погибло 32 человека (26 армян и 6 азербайджанцев), 439 получили тяжкие телесные повреждения. К уголовной ответственности было привлечено 97 граждан.

В результате грузино-абхазско-осетинского конфликта было возбуждено около 860 уголовных дел по преступлениям, совершенным в столкновениях между грузинами и осетинами, в том числе 30 — по массовым беспорядкам, 70 — по умышленным убийствам, 100 — по тяжким телесным повреждениям, 138 — по грабежам и разбоям, 31 — по уничтожению государственности и т. д. Во время межнационального конфликта в Ферганской области в 1989 г. (Узбекистан) погибло 107 человек, сожжено 90 государственных и общественных объектов, 860 жилых домов. Грабеж, разбой, разрушения, гибель людей имели место и в Ашхабаде (Туркмения) 1 мая 1989 г., и в Душанбе (Таджикистан) в 1990 г., и в Оше (Киргизия) в начале 1990 г.

Особым криминогенным районом России является Чеченская Республика, где внутренние социально-экономические проблемы пытались решать преступными методами. По данным МВД России, в Чечне в 1993 г. подверглись нападению 559 поездов, было разграблено 4 тыс. вагонов и контейнеров на общую сумму 11,5 млрд руб. На территории Чечни в 1991—1994 гг. были подготовлены 7 террористических акций захвата заложников и угона воздушных судов. Из Чечни в Россию поступило около 3,7 млрд руб. фальшивых денежных купюр, организовано хищение денежных средств из российских банков посредством фальшивых авизо и подставных фирм на общую сумму около 4 трлн руб. Конфликт между Федеральным центром и Чечней перерос в военное столкновение, еще более обострившее существующие проблемы и противоречия.

Таким образом, социальная аномия и порождаемая ею утрата социальных и моральных ценностей, дисбалансы в социальной структуре общества, обострение конфликтных отношений — есть те социальные условия, которые способствуют не просто росту преступности, а криминализации многих социальных процессов и отношений.

Важно выделить также следующие основные тенденции развития преступности в современных социально-экономических условиях России:

• 1. Рост преступности и ее структурные сдвиги в сторону увеличения тяжких и общественно опасных преступлений. По данным МВД России, в 1998 г. было зарегистрировано 2 582 940 преступлений. В том числе: убийства и покушения на убийство — 29 551; грабежи — 122 336; разбои — 38 513; правонарушения, причинившие ущерб в крупных размерах, — 221 364; кражи — 1 143 364; мошенничество — 76 738; хулиганство — 131 082; взяточничество — 5807 (в ходе следственных действий было раскрыто 1 837 910 преступлений) [Лупеев В. В. Преступность в межнациональных конфликтах // Социологические исследования. 1995. № 4, 7].
• 2. Возрастание корыстной направленности преступлений (насилие, грабежи, разбойные нападения, бандитизм, терроризм и др.).
• 3. Интеллектуализация и профессионализм преступников. Преступная среда пополняется хозяйственными руководителями, ИТР, офицерами, специалистами по новым технологиям, лицами, владеющими оружием.
• 4. Рост организованной преступности. Для последней преступная деятельность — промысел, для достижения своих целей она создает систему коррумпированных связей, включающую службы безопасности, обеспечения, исполнения, охраны, защиты. (По данным прессслужбы МВД России, в 1997 г. было задержано 16 тыс. участников преступных групп, которые совершили более 28,5 тыс. преступлений. Так, в результате операции «Циклон» были ликвидированы 7 организованных преступных групп, действовавших на ВАЗе и имевшие прибыль более 500 млрд руб.) В целом же организованная преступность раскрывается недостаточно эффективно из-за ее сложной структуризации, закрытости, анонимности отношений. Попадаются чаще всего исполнители: мошенники, грабители, воры, проститутки, продавцы наркотиков, алкоголя и пр.

Сегодня наиболее крупные организованные группировки связаны с «алкогольным бизнесом», наркотиками, проституцией, торговлей оружием, нефтью и нефтепродуктами, валютными операциями и т. д.

5. Образование нелегальных организаций, взявших на себя функции правоохранительных органов. Их появление было вызвало ослаблением роли государства, утратой им ряда важных функций. В связи с развитием частнособственнических элементов в экономике произошла трансформация силовых структур: помимо охранной, частной сыскной деятельности они, укрупняясь и развиваясь, начали выходить на охрану лидеров преступных групп, участвовать в вооруженных нападениях, рэкете, сборе информации о конкурентах, то есть стали приобретать явную криминальную направленность [См.: Карпухин Ю. Неучтенное зло // Труд. 1999. 23 февр.].

В настоящее время нелегальные криминальные структуры участвуют в нелегальном бизнесе (торговля наркотиками, оружием, игорный бизнес, рэкет), организуют финансовые аферы (создание подставных фирм, финансовых пирамид, фальшивомонетничество и т. д.), совершают заказные убийства и похищают людей. По мнению О. Крыштановской, нелегальные структуры в России вполне можно определить как мафиозные. Если до 1993 г. мафия в нашей стране вела свою деятельность относительно скрытно, то с 1993 г. начался этап ее легализации, что проявилось:

• • в создании собственных коммерческих структур («Ассоциация XXI век» — О. Квантришвили);
• • в участии в приватизации (по подсчетам Аналитического центра РАН 35% капитала и 80% «голосующих» акций ушли в руки криминальных структур);
• • в образовании легальных силовых структур (охранных бюро, сыскных агентств и т. д.);
• • в создании благотворительных фондов и общественных организаций (фондов защиты спортсменов, воинов-«афганцев», ассоциаций профессиональных боксеров, борцов и т. д.).

В условиях перехода к формированию новых экономических и политических отношений мафия (нелегальные организованные преступные структуры) получила возможность дальнейшего роста и развития.

• 6. Углубление связей организованной преступности с властными структурами. Растет коррупция, используются самые разнообразные формы давления на власть (взятки, подкуп, вовлечение в совместные предприятия, создание легальных благотворительных организаций, политических движений, таких как «Спортсмены России», «Единство», «Русское национальное единство» и др., финансирование выборных кампаний и т. д.). Возрастают международные связи мафии в экспорте и импорте оружия, торговле наркотиками, проституции. Есть уже отдельные попытки проникновения представителей мафии в политические структуры. По мнению О. Крыштановской, «в России нарождается новая общественная группа криминальная элита, являющаяся частью правящей элиты общества». Следует отметить, что коррупция власти, и правящей элиты в частности, носит латентный характер [См.: Крыштановская О. В. Нелегальные структуры в России // Социологические исследования. 1995. № 8. С. 96—100]. Ю. А. Агафонов обращает внимание на крайне низкий уровень общественного доверия к деятельности правоохранительных органов. Так, если в 1990 г. суд и прокуратура пользовались доверием примерно 20% населения, а милиция — 13%, то в 1999 г., по данным мониторинга ВЦИОМ, рейтинг доверия к правоохранительным органам упал до 10,7%.
• 7. Рост рецидивной преступности. Так, из 2,4 млн преступлений, совершенных в 1997 г., 1/3 — рецидивная преступность. Специалисты объясняют это сложной экономической обстановкой в стране, увеличением безработицы, невозможностью социальной адаптации людей, вышедших из мест заключения, а также тем, что в результате переполненности изоляторов и ИТУ тюрьмы превращаются в «университеты» формирования самой беспощадной части корыстной, насильственной и организованной преступности, оказывающей большое влияние на молодежь и, прежде всего, на несовершеннолетних.

Среди наиболее острых социальных проблем российского общества, способствующих росту криминализации общества, — беспризорность и безнадзорность несовершеннолетних. В настоящее время ни одна официальная служба не располагает точными данными о количестве беспризорных в России. Специалисты же считают, что в каждом крупном городе России насчитывается от 20 до 45 тыс. беспризорных детей и подростков. По данным Министерства труда РФ, в органах внутренних дел состоят на учете 424,3 тыс. несовершеннолетних и более 202,3 тыс. родителей, не выполняющих своих родительских обязанностей [См.: Крыштановская О. В. Нелегальные структуры в России. С. 102—104; Она же. Элита в обойме и в отстойниках // Лит. газ. 1998. 11 нояб. С. 1. 7; Агафонов Ю. А. Социальный порядок в России (Институциональный и нормативно-правовой аспекты). Краснодар. 2000. С. 29—30].

Ежегодно увеличивается количество исков о лишении родительских прав, удовлетворенных судами. Возросло число родителей, для которых установлено ограничение в правах в отношении своих детей. Несовершеннолетние, чьи родители лишены родительских прав, длительное время (порой несколько лет) вынуждены проживать в крайне неблагополучной семейной обстановке, так как вопрос об их жизнеустройстве решается органами опеки и попечительства крайне медленно. Лишенные родительского попечения, эти дети наиболее склонны к бродяжничеству, подвергаясь опасности стать жертвами насилия и преступлений, вступить в преступную деятельность.

Постоянно растут масштабы социального сиротства несовершеннолетних. В настоящее время в детских домах воспитываются 132 тысячи детей, оставшихся без родителей.

По данным исследования, проведенного Детским фондом ООН (ЮНИСЕФ), среди выпускников детских домов и интернатов 40% — зарегистрированные преступники, 30% — алкоголики и наркоманы, 10% — совершали попытку самоубийства. Только 10% выпускников школ-интернатов и детских домов имеют возможность устроиться на работу и вести нормальный образ жизни. Согласно данным того же фонда, каждое пятое преступление в России совершается подростком, 85% преступных группировок и банд включают в себя детей. Каждый четвертый беспризорный подросток уже совершил уголовно наказуемое деяние, в Москве — каждый второй [См.: Рябухин С. Н. Детская безнадзорность и преступность несовершеннолетних как следствие социально-экономической трансформации российского общества // Аналитический вестник № 15 (103). Молодежь в условиях социальноэкономической трансформации российского общества. М., 1999; Гребешева И. И. Социальные аспекты репродуктивного здоровья и ответственного родительства // Социология и общество. Тезисы Первого Всероссийского социологического конгресса «Общество и социология: новые реалии и новые идеи». С. 155].

Массовый характер приобретают попрошайничество, нищенство, безнадзорность детей. По данным социологических обследований 2—4 млн детей вовлечены в эти процессы. Почти в 6,5 раза увеличилось количество уголовных дел, возбуждаемых по фактам торговли несовершеннолетними детьми и по фактам сексуальных домогательств к детям.

В последние годы фиксируемый устойчивый рост венерических заболеваний имеет распространение в детской среде, особенно среди социально-дезадаптированных детей и подростков, многие из которых становятся жертвами сексуального насилия. Имеет место тенденция к увеличению численности подростков, госпитализированных по поводу наркологических заболеваний. За 5 лет в 9 раз увеличилось количество подростков-наркоманов: по официальной статистике — с 1618 до 14,6 тыс.

Среди многих неблагоприятных факторов, которые характеризуют нынешнее положение семей групп риска, дающих наибольшее число безнадзорных детей, следует отметить современные социально-демографические, психологические и криминальные процессы. Именно они способствуют возникновению социальных отклонений в поведении детей и подростков, росту их дезадаптации.

Ежедневно в Российской Федерации регистрируется более 1,5 тыс. разводов. В результате без одного родителя остаются почти 1,2 тыс. детей, в среднем в дома ребенка передаются 30 человек, «отбираются» у нерадивых родителей — 32 человека, убегают из дома — 237 мальчиков и девочек. Ежегодно из-за разводов около 470 тыс. детей остаются без одного из родителей. Увеличивается количество детей, рожденных вне брака (около 23% от общего числа рожденных детей).

Помимо неблагополучной семьи, дестабилизирующими факторами, несомненно, становятся нарушение прав детей в области образования, профессионального обучения. По данным Министерства образования РФ, в 1998 г. число отчисленных из школ и не возобновивших обучение детей составило 367 тысяч. Около 2 млн детей в РФ нигде не работают и не учатся.

Для организации работы по профилактике детской безнадзорности и правонарушений предназначена Федеральная целевая программа «Профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» в рамках президентской программы «Дети России». В процессе ее выполнения различными федеральными ведомствами и их органами на местах разработаны и реализуются мероприятия по предупреждению безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Но значительного эффекта с ее помощью пока достичь не удалось.

Отмеченные негативные социальные процессы создают предпосылки для резкого роста преступности несовершеннолетних.

В целом рост подростковой преступности является симптомом, предвестником нарастающих социальных катаклизмов в стране, подчеркивает С. Н. Рябухин. Преступность среди несовершеннолетних создает предпосылки для роста в арифметической прогрессии общей преступности.

Интересно отметить, что такая тенденция динамики правонарушений со стороны подростков характерна не только для России, переживающей глубокий социально-экономический кризис. За последние 5 лет в европейских странах число преступлений, совершенных несовершеннолетними, также возросло от 40 до 70%. Ни в одной из европейских стран не наблюдается сокращения количества малолетних преступников [Насилие как образ жизни. Независимая газета. № 135 (1706). 28. 07. 98. С. 5]. Разгул детской и подростковой преступности в современной Европе — явление отнюдь не временного характера: кривая правонарушений неуклонно идет вверх на всем ее пространстве на протяжении последнего десятилетия. Не лучше положение дел и в США. В большинстве стран мира в вопросе о детской преступности нет отката назад, спада, сокращения числа преступлений.

Таким образом, рост преступности в молодежной среде России соответствует общемировой тенденции, которую можно рассматривать в качестве мегатенденции — направленной, длительной и глобальной динамики развития социального феномена. Субстанциальные причины мегатенденции должны быть одинаковыми независимо от пространственных и временных различий. Они являются постоянно действующими факторами.

Проблема криминогенного влияния на молодежь в последнее время не может не беспокоить российскую общественность. Социологические исследования создают возможность выработки целостной картины криминогенного воздействия на российскую молодежь, гипотез относительно формирования правового сознания и поведения тех, кто будет определять будущее России.

Усиление групповых проявлений молодежной и подростковой преступности многие специалисты считают самым главным фактором при оценке развития криминогенного влияния на молодежь и подростков. Неуважение к закону, представление о нем как о факторе второстепенной важности, правовой нигилизм, снижение нравственных и правовых барьеров, отделяющих молодежь от криминального мира, объясняют рост численности криминальной молодежи в целом.

В результате роста криминогенного влияния на молодежь происходят важные изменения ее сознании и поведении.

Во-первых, существенно трансформируется ее социальное самочувствие. В нем доминирует чувство опасности в связи с ростом молодежной и подростковой преступности (девушкам это свойственно в большей степени, чем юношам). У юношей социальное самочувствие в связи с этим видом преступности в большей степени характеризуется, с одной стороны, безразличием к нему, а с другой — ненавистью. Эти, казалось бы, противоположные чувства вполне взаимосвязаны и дополняют друг друга. Однако их родство является само по себе небезопасным, поскольку юноша-максималист, выражающий ненависть либо безразличие к преступности, как правило, не готов противостоять ей. В одном случае он становится жертвой, а в другом — соучастником преступлений. Противостоять преступности реально невозможно ни в том, ни в другом случаях.

Во-вторых, отмечается нежелание большинства молодых людей содействовать органам правопорядка в борьбе с преступностью. Такая позиция, вероятно, имеет связь не только с воздействием криминального мира, но и с оценкой деятельности правоохранительных органов. Не случайно среди молодежи широко распространены в основном презрительные клички работников милиции.

В-третьих, не менее важным проявлением криминогенного влияния на молодежь является проникновение в ее сознание и поведение элементов криминальной субкультуры, прежде всего «блатного жаргона», уголовно-тюремного фольклора, татуировок с типичными тюремными сюжетами. Особенно часто «блатной жаргон» используют в общении юноши: каждый второй опрошенный юноша признал факт частого употребления в молодежной среде «блатных» слов. Чем младше возрастная категория респондентов из числа работающей и учащейся молодежи, тем больше среди них тех, кто постоянно использует в общении с окружающими молодыми людьми свойственный криминальному миру лексикон.

Важное проявление криминогенного влияния на молодежь — ее отношение к татуировкам. Как известно, татуировка выступает своеобразным отличительным признаком людей, причисляющих себя к криминальным структурам. Наличие татуировки нередко рассматривается как необходимая ценность, зафиксированная в особом рисунке, символе с уголовно-тюремным романтическим сюжетом. Поэтому выявление отношения к татуировкам позволяет определить группу молодых людей, на которых криминальное воздействие было оказано в наиболее очевидной форме.

В-четвертых — существенное значение имеет в современных условиях ослабление правовых регуляторов поведения молодежи. В первую очередь это связано с расширением правового нигилизма и формированием установки на допустимость правонарушений. Большинство респондентов признает ситуации, в которых вполне допустимо совершение правонарушений. Наиболее склонны допускать возможность правонарушений лица с начальным, средним профессиональным и основным общим (9-летним) образованием. Чаще всего совершают правонарушения молодые люди в возрасте от 16 до 21 года, имеющие неполное или полное девятилетнее, начальное профессиональное образование. В группе работающей и учащейся молодежи доминирует уличная преступность. Административные правонарушения свойственны в большей мере девушкам.

Социологические исследования показывают, что юноши более подвержены криминогенному влиянию, чем девушки. «Рубежным», с точки зрения криминогенного влияния на молодежь, является 15—16-летний возраст. К этому следует добавить, что по большинству показателей криминогенному влиянию подвержена в первую очередь молодежь в возрасте от 16 до 21 года.

Среди образовательных групп в качестве самых криминогенных выделяются молодежные группы с неполным 9-летним и основным 9-летним образованием. По мнению специалистов, на степень криминогенного влияния существенно воздействует тип семьи, в которой росли молодые люди и подростки, а также уровень семейных доходов. Расхожие стереотипы о том, что бедность лежит в основе преступности и только лица, воспитывающиеся в неполных семьях, наиболее склонны к правонарушениям, не всегда верны. Как показали социологические опросы в Свердловской области, далеко не всегда в числе молодых людей, ощущающих сильное криминогенное влияние, оказываются те, кто воспитывался в неблагополучных и бедных семьях.

Широкий и разноплановый характер деятельности по предупреждению правонарушений и преступлений в молодежной среде, вовлечения в нее учреждений разных ведомств (образования, здравоохранения, социальной защиты, внутренних дел и др.) и органов управления этими учреждениями разного уровня (федерального, субъектов Федерации и муниципального) определяет чрезвычайную важность задачи координации их усилий. Единственным путем решения этой проблемы является разработка государственной политики предупреждения детской безнадзорности и правонарушений среди несовершеннолетних, основные положения которой должны быть закреплены законодательно.

В соответствии со статьей 72 Конституции Российской Федерации координация вопросов защиты семьи, материнства, отцовства и детства относится к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов, что дает возможность органам государственной власти субъектов Российской Федерации развивать собственное законодательство в этом направлении.

Безусловно, положительно оценивая региональное законотворчество, следует особо подчеркнуть, что правовая политика предполагает и наличие федеральных законов. Без них нет единого правового поля и не может быть эффективных мер, направленных на предупреждение детской безнадзорности и преступности среди несовершеннолетних. Поэтому крайне важным представляется разработка и принятие Федерального закона, посвященного государственной системе профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Однако главным условием успеха его при подготовке и рассмотрении является понимание того, что принятие на федеральном уровне законодательных решений в отношении несовершеннолетних без соответствующего практического обеспечения в регионах будет создавать одни лишь иллюзии правового решения данной проблемы.

Осознавая опасность такого развития событий Совет Федерации принял решение создать Временную комиссию по вопросам государственной молодежной политики, которая должна обеспечить взаимодействие региональных и федеральных органов власти для согласованной законотворческой деятельности. Первые итоги работы комиссии показали крайнюю необходимость и эффективность взаимодействия федеральных и региональных органов власти в сфере законотворчества, направленного на профилактику детской безнадзорности и предупреждение преступности несовершеннолетних [См.: Рябухин С. Н. Детская безнадзорность и преступность несовершеннолетних как следствие социально-экономической трансформации российского общества. М., 1999].