Переяславская рада: как это было

Потом Полковник Преясловский Тетеря, ходячи в кругу на все стороны, спрашивал: вс и ли тако соизволяете рекли весь народ: вси единодушно; потом Гетман молыл: буди тако, да Господь Бог наш сукрспит под Его Царскою крепкою рукою; а народ по нем вси единогласно возопили: Боже! утверди, Боже! укрепи, чтоб есми во веки все едино были^[1].

Выписка из Статейного списка бывших в Переясловле у Гетмана Богдана Хмельницкого российских послов

В истории российско-украинских отношений после этого было еще много страниц, но значение Переяславской рады никогда не померкнет. Благодаря историческому воссоединению наций — преемниц Древней Руси Россия вместе с Украиной стала великой евразийской державой. Понадобилось еще столетие для укрепления царской власти в Малороссии, но победа Петра под Полтавой и последующая ликвидация Запорожской сечи окончательно закрепили статус Украины в составе Российского государства.

Этот статус, безусловно, был колониальным: отсутствовала национальная государственность, взимались налоги в царскую казну, население подвергалось такой же крепостнической эксплуатации, как и российское крестьянство, ограничивались, а подчас и просто запрещались развитие национальной культуры и использование родного языка. Но в целом положение малороссиян, как простолюдинов, так и элиты, мало чем отличалось от положения великороссов. Крепостные были так же угнетены, а верхушка пользовалась теми же благами, что и российские дворяне.

Нельзя сказать, что национальная политика царизма на русификацию Малороссии не увенчалась успехом. Но вместе с тем, несмотря на все усилия петербургского двора, украинские национальные черты и национальная культура сохранялись всегда, как в широких народных массах, так и в творчестве великих деятелей мировой культуры, оппозиционных царизму (Т. Г. Шевченко) или, наоборот, лояльных самодержавию (Н. В. Гоголь).

В определенной степени этому способствовала хитроумная национальная политика Габсбургов, власть которых распространялась на Западную Украину. В Вене быстро поняли, что, культивируя украинский национализм и используя ошибки национальной политики царизма, можно активно противостоять честолюбивым панславистским устремлениям Романовых, претендовавших на населенное славянами Присредиземноморье. Политические интриги между двумя династиями благотворно сказались на украинской национальной культуре, так как отчасти благодаря им стали возможными послабления в ограничении использования украинского языка в Малороссии и расцвет творчества таких великих писателей, как Иван Франко, И. С. Нечуй-Левицкий, Леся Украинка, и многие другие. Тогда же сформировались и радикальные националистические организации, заявившие о своих претензиях на власть в ходе Гражданской войны 1918—1920 гг.

Победа большевиков над националистами в годы Гражданской войны была прежде всего политической, а не военной. Сказалась сила идеологии интернационализма и социальной справедливости, в которую поверили низы украинского общества. Но победа большевиков была весьма хрупкой. До сих пор историки спорят относительно того, почему Сталин помешал Тухачевскому взять Львов в ходе советско-польской войны 1920 г. Между тем ответ на этот вопрос очень прост. Как политик, Сталин прекрасно понимал, что «переварить» в советском котле будет сложно даже Левобережную Украину, а если к ней добавятся еще и Галиция с Волынью, то это продлит гражданскую войну на несколько лет и, более того, ее исход станет непредсказуемым.

Начавшийся советский период в истории Украины на Западе рисуют мрачными красками. Для этого есть определенные основания. Коллективизация, голодомор, гибель сотен тысяч людей от голода в стране, являвшейся житницей для России и Европы, — действительно исторические факты. Но нельзя забывать и о том, что именно в этот период Украина впервые в своей истории обрела государственность. Подлинный расцвет наступил в национальном искусстве, литературе, системе образования на родном языке, что совершенно невозможно было представить ни при царизме, ни при австрийском и польском господстве в Галиции. Украинских партийных руководителей, в отличие от их коллег из других союзных республик, в Москве всегда встречали с особым почетом, и они оказывали существенное влияние на формирование внутренней и внешней политики кремлевского руководства. Украина была постоянным резервом выдвижения кадров на руководящую работу в Москве. Это дает основание считать, что «вес, который имела Украина, укрепление ее престижа в СССР и за рубежом стали прелюдией к обретению ею совершенно нового статуса независимого государства после распада Советского Союза»^[2].

Советский этап украинской истории обозначен также десятилетним периодом пребывания у власти в союзном государстве лидера украинского происхождения Н. С. Хрущева. Именно на этот период приходятся наиболее интенсивное развитие высокопередельной экономики, превращение республики в мощную индустриальную державу с передовым сельским хозяйством. Тогда же, в 1954 г., по инициативе Н. С. Хрущева, Президиумом ЦК КПСС было принято решение о передаче Крыма из состава РСФСР в состав Украины.

С точки зрения советской национальной политики вопрос о границах между союзными республиками имел, по словам В. И. Ленина, десятистепенное по важности значение. Пока граница между Россией и Украиной была административной, так оно и было. Русское большинство населения полуострова мирилось с дискомфортом от политики украинизации, проводившейся уже в советское время. Но с провозглашением независимости обеих бывших советских республик вопрос о статусе Крыма был поставлен в новую плоскость. Л. М. Кравчук был готов к тому, что Б. Н. Ельцин при подписании Беловежских соглашений поставит вопрос о возвращении Крыма в состав России. Но этого не случилось, и волну народного недовольства населения Крыма быстро притушили статусом автономии в составе Украины и офисом ОБСЕ, который должен был бы контролировать соблюдение прав человека в регионе. Эти меры оказались иллюзорными, и когда в феврале 2014 г. к власти в Киеве пришли откровенно антироссийские элементы, большинство крымчан однозначно словом и делом высказались за восстановление статуса в составе Российской Федерации.

Не приходится сомневаться в том, что русофобские элементы на Западе еще долго будут использовать «крымский вопрос» для нагнетания антироссийских страстей. Но это политика, нацеленная на прошлое, а не на будущее. Будущее не может определяться политическими настроениями националистов стран Балтии или Восточной Европы, которые хотели бы снижения политического статуса России и ослабления ее позиций на международной арене. Базой этих настроений всегда был страх европейского обывателя перед «советской угрозой», и нельзя сказать, что в 60—70-е гг. прошлого столетия этот страх был совершенно безоснователен. Но в XXI в. ситуация коренным образом изменилась. Во-первых, Советского Союза больше нет, а Российская Федерация не располагает теми военными возможностями, которые были у СССР. Во-вторых, взаимовыгодное экономическое сотрудничество Европы с Россией открывает гораздо более благоприятные перспективы для обеих сторон, нежели любого рода конфронтация между ними.

Более важная задача — залечить «крымскую травму» в двусторонних российско-украинских отношениях. Ведь целое поколение украинцев привыкло за 60 лет к тому, что Крым — часть Украины. Связанные с этим эмоции еще долго могут отравлять атмосферу взаимного общения. И в этом отношении особенно важно и в России, и на Украине осознание крымских событий 2014 г. с позиций глобального политического процесса: восстановив свой статус в составе Российской Федерации, Крым де-факто имеет большие шансы остаться украинским, чем в составе Украины, интегрированной в ЕС на его условиях.

Черноморское и Средиземноморское побережья стран — новых членов ЕС, а также Турции давно является предметом вожделений западноевропейских финансово-экономических кругов. Крым — жемчужина мира с бесценными дворцами российских императоров и уникальным побережьем — это ли не удачная покупка для европейских банкиров, по всему миру ищущих возможностей товарной реализации своих обесценивающихся «финансовых пузырей»? И если это совершилось бы, то у донецких шахтеров и гуцульских пастухов было бы меньше возможностей отдохнуть на крымских пляжах, чем сейчас посетить игорные дома Монако.

Также в глобальном политическом контексте следует рассматривать другой долговременный раздражитель российско-украинских отношений — природный газ. Нет сомнения в том, что пока Украина испытывает потребность в поставках российского газа, а по ее территории проходят транзитные пути его транспортировки в Европу, объективно будет возможность использования этих факторов русофобскими элементами для планирования всякого рода манипуляций с целью спровоцировать конфронтацию между Москвой и Киевом. Отсюда постоянные спекуляции об использовании российского «газового крана» для оказания давления на Украину с целью воспрепятствовать ее «европейскому выбору».

В действительности, если отбросить искусственную политизацию газового вопроса, то проблема выглядит весьма просто: либо Украина делает «европейский выбор» и платит за газ по тем же ценам, что и другие европейские партнеры Газпрома, либо остается в ЗСТ и на нее распространяются преференции, принятые в отношениях между странами СНГ. Другого содержания у газового вопроса нет и быть не может.

На 16 июля 2014 г. долг украинского «Нафтогаза» перед «Газпромом» достиг 5,3 млрд долл. В принципе, если присоединение Украины для Евросоюза так важно — а оно действительно важно с точки зрения наполнения реальным содержанием имеющихся «финансовых пузырей», — то было бы логично предположить, что Европа погасит эту, в общем-то, по масштабам мировой экономики, не очень большую задолженность. Но вопрос об этом Еврокомиссией даже не рассматривается^[3]. В то же время выплачиваются суммы на модернизацию ВС Украины и другие цели. Очевидно, что делается эго для того, чтобы искусственно поддерживать конфронтацию между двумя славянскими государствами. В пользу этого довода свидетельствует и дискуссия на Западе вокруг вопроса о строительстве трубопровода «Южный поток», который бы обезопасил поставки российского газа в Европу от политической конъюнктуры российско-украинских отношений.

Сам по себе факт разногласий в Европе относительно поставок российского газа через Украину, «Южного потока», антироссийских санкций и т. п. говорит о том, что наиболее дальновидная часть европейской политической элиты, выразителями интересов которой в разное время были экс-президенты Франции Ш. де Голль, Ф. Миттеран, Ж. Ширак, а также бывший канцлер ФРГ, «архитектор Европы» Г. Коль, понимает не только бесперспективность антироссийского курса, но и очевидные преимущества интеграции с Россией в рамках «Большой Европы».

В целом перспективы нахождения оптимального варианта сочетания европейского выбора Украины с евразийской интеграцией в рамках проекта «Большой Европы» в глобальном политическом аспекте представляются благоприятными. Однако кризис в российско-украинских отношениях после прихода к власти радикальных националистов в Киеве и восстановления статуса Крыма как субъекта Российской Федерации носит долговременный характер и не может быть преодолен в самое ближайшее время. Более того, непредсказуемость расклада сил в Киеве, а также амбиции антироссийских кругов на Западе могут спровоцировать еще большее обострение кризиса и даже перерастание его в какие-то формы локального военного конфликта.

В то же время очевидно, что данный кризис противоречит всей логике как глобального политического процесса, так и интересам обеих славянских стран-сестер. Эта логика диктует тесную интеграцию всех европейских государств и формирование в итоге «Большой Европы» от Лиссабона до Владивостока на основе справедливого международного разделения труда, уважения нрав человека, ценностей национальной самоидентичности и демократических свобод. Рецидив нацизма и антисемитизма, на волне которого в феврале 2014 г. пришла к власти хунта в Киеве, носит временный характер. Сменивший ее режим президента Порошенко при всем его радикализме уже отличается от вече радикалов «Евромайдана», диктовавших стране свою волю в феврале 2014 г., и это далеко не последняя смена декораций на киевской политической сцене.

Одновременно события на Украине выявили серьезные расхождения между США и, как минимум, западными странами Евросоюза по отношению к России. Европа против нагнетания напряженности в отношениях с Москвой — по большому счету она так же, как и Россия, заинтересована в реализации проекта «Большой Европы», который дает Старому Свету уникальный шанс обновиться и прервать тренд на падение своего значения в мировой политике и экономике. Таким образом, имеется объективно благоприятная почва для приведения гражданского противостояния на Украине в цивилизованное русло и нормализации российско-украинских отношений.

Любые объективные возможности, однако, могут быть реализованы только при соблюдении соответствующих субъективных условий. Это понимают в Западной Европе, отдавая себе отчет в важности российского фактора для будущего континента. Российской стороне также важно уяснить, что события на Украине — прежде всего гражданское противостояние и столкновение различных группировок олигархата в борьбе за власть. Самое опасное, что может случиться и к чему стремятся противники России и Украины, — толкование этого противостояния как войны русского и украинского народов. Если такое толкование удастся политически дезавуировать, то мир и стабильность на южных рубежах России могут быть установлены на долгие годы к осязаемой пользе для евразийской интеграции и очевидной выгоде для глобального политического процесса.

• [1] Воссоединение Украины с Россией: документы и материалы: в 3 т. М.: Изд-во АПСССР, 1953. Т. 3. С. 373.
• [2] Судопчатов Я. Разведка и Кремль. Записки нежелательного свидетеля. М.: ТОО Гея, 1996. С. 307−308.
• [3] Евросоюз не планирует оплачивать долги Украины за российский газ // РИА Новости.2014. 15 июля. URL: http://news.mail.ru/econoniics/18 884 063/2fronimaiHl