Американский прагматизм. 
Философия науки

Прагматизм возникает в США в последней трети XIX в. как собственно американская философия. И по кругу проблем, и по типу их решения он имеет много общего с европейским позитивизмом второй половины XIX в. Основатель прагматизма Чарльз Пирс (18.39−1914) назвал его даже «видом позитивизма» [15, с. 309], о близости позитивизма и прагматизма говорил и Мах. Пирс разделял позитивистское отрицательное отношение к метафизике, называя ее «бессмысленной тарабарщиной» и «предметом скорее любопытным, нежели полезным» [15, с. 309, 294], но при этом серьезно прорабатывал наследие классической философии и считал, что он в своем прагматизме (или прагматицизме, как он предпочитал называть свою версию) сохранил философию «в очищенной форме» [15, с. 309]. Пирс большое значение придавал логике (что роднит его с Миллем и неопозитивистами XX в.)• Пирс выступал против скептицизма^[1], релятивизма^[2] и механицизма в духе Лапласа (см. гл. 2). Не принимал он и декартовское схватывание интуицией врожденных идей. «Пирс не верил, что наш ум может функционировать отдельно от наших интересов и наших планов, и не принимал взгляд, что мышление происходит в вакууме или что оно не имеет ничего общего с обстоятельствами, вызывающими рефлексивную^[3] мысль» [24, с. 8]. В своей статье «Что такое прагматизм» Пирс провозглашает «взгляд эксперименталиста», «склонного думать обо всем так, как думают в лаборатории», утверждая, что «экспериментальные результаты суть единственные результаты, которые могут иметь влияние на человеческое поведение», а все, что не влияет на «человеческое поведение», не имеет для прагматицизма значения [15, с. 296, 312]. Основополагающий для прагматизма принцип Пирса гласит: «Рассмотрите, какого рода следствия, могущие иметь практическое значение, имеет, как мы полагаем, объект нашего понятия. Тогда наше понятие об этих следствиях и есть полное понятие об объекте» . «Мы не можем обладать идеей в нашем уме, связанной с чем-либо еще, кроме мыслимых чувственных следствий вещей. Наша идея чего-либо есть наша идея его чувственных следствий». " Понятие (conception), т. е. рациональная цель слова… лежит исключительно в его мыслимом влиянии на жизненное поведение… если мы сможем точно определить все мыслимые экспериментальные феномены, которые подразумеваются утверждением или отрицанием данного понятия, мы получим полное и окончательное определение понятия, и в нем больше не будет абсолютно ничего" [15, с. 278, 298, 308]. Иными словами, объект существует не сам по себе, а лишь как включенный в нашу жизнь. Если не включен, то не существует. Так, нет «никакой разницы, скажем ли мы, что камень на дне океана, покоящийся в полной тьме, является бриллиантом или нет — то есть что, вероятно, здесь нет никакой разницы, хотя я и не забываю, что этот камень может быть завтра выловлен оттуда» [15, с. 294].

В его доктрине веры (не религиозной), ведущей от мысли к действию, существует необходимая связь между понятием, верой и действием. «Прагматизм делает мысль, в конечном счете, применимой исключительно к действию — к сознательному действию». Вера (верование) играет при этом центральную и связывающую роль. «Верование (вера) обладает тремя свойствами: во-первых, оно есть что-то, что мы осознаем; во-вторых, оно кладет конец раздражению, вызванному сомнением; и, в-третьих, оно влечет за собой установление в нашей природе правила действия, или, короче говоря, привычки» [15, с. 274]. Верование «есть правило действия, применение которого влечет за собой дальнейшее действие». «Наши верования руководят нашими желаниями и формируют наши действия» , — говорит Пирс [15, с. 274, 242]. Но одновременно «верование есть… этап ментального действия», которое неразрывно связано с понятиями «сомнения» и " привычки" .

С одной стороны, «слово „вера“ повсеместно используется только как обозначение состояния, противоположного сомнению» [15, с. 305]. То есть сомнение и верование, понимаемые Пирсом как «состояния ума», вводятся как пара взаимосвязанных понятий, с помощью которых он определяет процесс мышления: «Деятельность мышления возбуждается раздражением, вызванным сомнением, и прекращается, когда достигается верование, так что производство верования есть единственная функция мышления». «Раздражение, причиненное сомнением (причем „реальным и живым“ [15, с. 245]), вызывает борьбу, направленную на состояние верования. Я буду эту борьбу называть исследованием» , — говорит Пирс, имея в виду научное исследование [15, с. 244, 271]. Следовательно, познание идет «не от незнания к знанию, а от сомнения к вере» .

С другой стороны, понятие веры связывается Пирсом с «привычкой» (подобно тому, как Юм связывал с психологической привычкой понятие причинности (см. гл. 2), которая связана с действием (ибо речь идет о «привычке к действию»): «Сущность верования заключается в установлении привычки; и различные верования отличаются друг от друга теми различными способами действия, которые они вызывают… Единственная функция мысли состоит в том, чтобы производить привычки к действию… То, что вещь „значит“, есть просто те привычки, которые она вызывает… То, чем привычка является, обусловлено тем, когда и как она заставляет нас действовать… Таким образом, мы приходим к осязаемому и практическому, как к корню всякого различия в мысли, сколь бы утонченным оно ни было». «То, что заставляет нас, исходя из данных посылок, выводить скорее это заключение, нежели иное, представляет собой некую привычку нашего разума, неважно, врожденную или приобретенную. Привычка (habit) хороша, если она производит верные (true)^[4] заключения из верных (true) посылок; вывод считается справедливым (valid), безотносительно к верности (truth) или ошибочности (falsity) его заключения… если привычка, которая обусловливает его, такова, что, как правило, производит верные (true) заключения» [15, с. 239, 275−277].

Здесь мы выходим на проблему истины в прагматизме. С одной стороны, в соответствии с логикой прагматизма «то, в чем вы совершенно не сомневаетесь, вы должны считать… несомненной абсолютной истиной», «истина» — это " решимость следовать сделанному выбору". «Если ваши термины „истина“ и „ошибка“ берутся в том смысле, что их можно определить в терминах верования, сомнения и течения опыта… то все хорошо» , — говорит Пирс [15, с. 289, 304, 305].

Но, с другой стороны, Пирс не приемлет субъективизма, поэтому он определяет реальность «как то, чьи свойства независимы от того, что ктолибо может о них думать». Он утверждает «не „мой“ опыт, а „наш“ является предметом мышления», и исходит из того, что «все последователи науки воодушевлены светлой надеждой на то, что процесс исследования, будучи продолжен достаточно долго, даст одно определенное решение каждого вопроса, к которому они его применяют… По мере того, как каждый будет совершенствовать свой метод и свой процесс, результаты будут иметь тенденцию неуклонно приближаться к некоторому предустановленному центру… к предопределенной цели… Мнение, которому суждено получить окончательное согласие всех исследователей, есть то, что мы имеем в виду под истиной, а объект, представленный в этом мнении, есть реальное». При этом " реальность, как и любое другое качество, заключается в особенных чувственных следствиях, которые производят вещи, являющиеся ее составными частями"^[5] [15, с. 280, 289, 291, 292]. То есть объективность (во всяком случае — интерсубъективность) истины и реальность опираются у Пирса на коллективный характер эксперимента [15, с. 310] и научной деятельности в целом («изолированный человек лишен целостности» [15, с. 280]) и на системный характер верований.

Спецификой американского прагматизма было рассмотрение в качестве онтологического объекта — поведения. Поэтому «прагматизм рассматривает мышление лишь как средство приспособления организма к среде с целью успешного действия. Функция мысли — не в познании как отражении объективной реальности… а в преодолении сомнения, являющегося помехой для действия (Пирс), в выборе средств, необходимых для достижения цели (Джеймс^[6]) или для решения „проблематической ситуации“ (Дьюи^[7]). Идеи, понятия и теории — лишь инструменты, орудия или планы действия» [10, с. 522]. Эти идеи ведут к инструментализму в философии науки, который «связан с трактовкой научных теорий как средств организации научных суждений во взаимосвязанные логические структуры, где одни высказывания выводятся из других по установленным правилам; теории ничего не описывают и не объясняют, они нужны только для решения практических (конструктивных, вычислительных, измерительных и т. п.) проблем научного исследования… Инструментализм порывает с теориями познания, в которых сознанию отводится пассивная, созерцательная роль, со всеми вариантами гносеологии, трактующей познание как отражение объективной реальности. Идея операциональной природы познания легла в основу разновидности инструментализма — операционализма (Я. У. Бриджмен)» [17]. Последний пытался свести научные понятия к совокупности измерительных операций.

• [1] Скептицизм (от греч. skeptikos — рассматривающий, исследующий) — философская позиция, отрицающая возможность достоверного знания и предлагающая воздерживаться от определенных высказываний о мире [20, с. 614].
• [2] Релятивизм (от лат. relativus — относительный) — методологический принцип, состоящий в абсолютизации относительности и условности содержания познания [20, с. 578].
• [3] Рефлексия (от позднелат. reflexio — обращение назад) — принцип человеческого мышления, направляющий его на осмысление и осознание собственных форм и предпосылок [20, с. 579].
• [4] Мы даем свой перевод слов " true" как «верный» (а не «истинный»), " valid" как «справедливый» (а не «значимый»).
• [5] Согласование этих двух во многом трудносовместимых установок Пирс пытается осуществить с помощью следующего пассажа: «Реальность вовсе не необходимо независима от мысли вообще, но только от того, что вы, или я, или любое конечное число людей может думать о ней; и, с другой стороны, хотя объект окончательного мнения зависит от того, каково это мнение, то что собой представляет это мнение, не зависит от того, что вы, или я, или любой человек думает» [15, с. 292].
• [6] Психолог и религиозный подвижник У. Джеймс (1812−1910) утверждал, что современный человек «жаждет фактов; он жаждет науки; но он жаждет также и религии» [2, с. 13, 16]. Необходимый компромисс он находит в своем прагматизме, где он провозгласил единственным «веществом» мира опыт (в широком смысле: от чувственного до религиозного) и «ввел понятие об опыте как непрерывном потоке сознания, из которого мы своими волевыми усилиями выделяем отдельные отрезки или части, обретающие для нас статус вещей благодаря наименованию… Реальность, значение которой составляет тот факт, что она заставляет нас считаться с собой, складывается из ощущений (приходящих неизвестно откуда), отношений между ощущениями, обнаруживаемых в опыте, и старых истин» [2, с. 248].
• [7] Социолог Дж. Дьюи (1859−1952) полагает, что если достигнуто успешное решение проблемной ситуации, то предложенная гипотеза или теория должна считаться истиной, а возникшая новая, теперь уже определенная ситуация, сменившая сомнительную или проблемную, приобретает статус реальности. Следовательно, процесс познания изменяет познаваемый предмет, если и не создает его.