Англо-американская правовая семья (семья общего права)

Англо-американская правовая семья исторически берет начало в системе общего права Англии. Ее создание началось после норманнского завоевания Англии в 1066 г. До этого момента в Англии не существовало общего права для всех: у каждого графства было местное {партикулярное) право. Распространенной практикой были судебные прецеденты, т. е. нормы, созданные в процессе деятельности королевских судов при решении конкретных дел и распространяемые на всех подданных короля при разрешении аналогичных дел.

Впоследствии страны, политически связанные с Англией, заимствуют подобную правовую систему с некоторыми модификациями. Сегодня семью общего права составляют 42 страны: Англия, члены Британского Содружества, США, Северная Ирландия, Канада, Австралия, Новая Зеландия и др. Однако рационализм, лежащий в основе общего права и обеспечивающий единство правовых систем развитых англоязычных западных стран, по-разному выражается в английском и американском праве.

Английское право

История возникновения английского права

Английское право в отличие от континентального формировалось автономно, без влияния и рецепции римского права, не подвергалось кодификации. В процессе длительной эволюции английское право приспосабливалось к потребностям общества, основываясь па сохранении традиций и опираясь на рационализм, который гласил: право там, где его защита.

В противовес местным обычаям, господствовавшими до покорения Англии норманнами, после завоевания появилось право, общее для всей страны. Общее право еще называлось прецедентным, потому что было создано исключительно Вестминстерскими королевскими судами. Король осуществлял только «высший суд», вмешиваясь в споры в исключительных случаях. Королевские суды Вестминстера рассматривали все дела, подпадающие под королевскую юрисдикцию. В результате их деятельности сложилась совокупность судебных решений (прецедентов), которыми должны были руководствоваться они сами и все другие судьи.

До 1875 г. частные лица не имели права обращаться в королевские суды, они должны были просить о предоставлении им такой привилегии. Начиная с XIII в. такое обращение проходило через лорда-канцлера — высшее должностное лицо Короны. Тот, кто обращался к нему, просил о выдаче предписания суду рассмотреть дело при условии оплаты судебных издержек. Лорд-канцлер все более становился автономным судьей, единолично решавшим дела от имени короля с учетом «справедливости в данном случае» .

В связи с этим английское право имеет двойственную (дуалистическую) структуру. Наряду с общим правом сложилось «право справедливости», вносящее дополнения или поправки в нормы общего права. Реформа 1873−1875 гг. объединила общее право и «право справедливости» в единую систему прецедентного права.

В английском праве в XIX в. заметно возрастает роль статутного (законодательного) права, создаваемого парламентом. Однако законодатель лишь открыл судам новые возможности в разрешении конкретных дел, по сам не создал нового права.

Источники английского права

В системе источников английского права главенствующее положение занимает судебный прецедент, т. е. решение высших судов по конкретному делу, которое рассматривается как образец при разрешении аналогичных дел в нижестоящих судах. Это обусловлено прагматическим характером доктрины английского права, смысл которой можно выразить формулой: средство судебной защиты важнее права. В соответствии с этим ни одно разбирательство споров не может не подлежать контролю суда, не ограниченному ничем, кроме права. Дело в том, что в Англии нет ни прокуратуры, ни министерства юстиции и судебная власть наделена подлинной автономией.

Норма права, сформулированная судьями высших судов (Палатой лордов, Апелляционным и Высоким судами) в своих решениях, носит менее абстрактный характер, чем норма закона. Она направлена не столько на создание общего правила, сколько на разрешение конкретного спора. По этой причине норма прецедента казуистична, ориентирована на настоящее время, а не на возможные будущие события.

Судебных прецедентов, подлежащих применению на практике, насчитывается в Англии более 300 тыс. В известном смысле это затрудняет процесс применения права. Упорядочению такого количества обязательных судебных решений способствует доктрина прецедента. Ее смысл сводится к созданию иерархически стройной системы судебных прецедентов, степень обязательности которых зависит от места суда, рассматривающего конкретное дело, в судебной системе:

• 1) решения, вынесенные Палатой лордов, составляют обязательные прецеденты для всех судов;
• 2) решения, принятые Апелляционным судом, обязательны для всех нижестоящих судов (кроме уголовного права):
• 3) решения, принятые Высоким судом, обязательны для низших судов.

Кроме того, согласно правилу прецедента судьи приказывают и не должны обосновывать свои приказы; они пространно излагают мотивы своих решений и делают это в свободной, рассуждающей манере. В объяснениях сулей следует различать то. что является необходимой основой решения, т. е. правило, которое включается в состав английского права, и попутно сказанное. Правило прецедента применяется и в вопросах толкования права.

Вторым по значимости источником английского права является закон (статут), а также связанные с ним различные подзаконные акты, принятые во исполнение закона. Подзаконные акты принимаются правительством на основе полномочий, делегированных ему парламентом.

Достаточно непросто складываются взаимоотношения закона и судебной практики (прецедента). Согласно традиции в английском законе следует искать не принципы, а лишь решения, которые уточняют или подкрепляют принципы, выработанные судебной практикой. Они вносят ограничения в общее правило и должны толковаться ограниченно.

Зависимое положение закона как источника права от судебного прецедента обусловлено тем, что акт парламента требует судейских толкований, которые сами становятся судебными прецедентами. Норма закона окончательно принимается и полностью инкорпорируется в английское право лишь после того, как она будет неоднократно применена и истолкована судьями. Хотя номинально существует правило, согласно которому закон может отменить прецедент, однако на практике все значительно сложнее. Ежегодно английский парламент принимает до 80 законов. Всего же в стране действует около 3 тыс. законов.

Второстепенное значение в качестве источника права имеет обычай. Правда, это не относится к конституционным обычаям (соглашениям), составляющим важный элемент неписаной Конституции Великобритании. Компетенция большинства высших органов власти (правительства, парламента и т. д.) регламентируется конституционными обычаями (соглашениями). Иные общественные отношения (имущественные, обязательственные и др.) обычай регулирует в том случае, если он имеет характер старинного, древнего обычая.

Казуистический характер английского права и приниженная роль законодательства порождают множество пробелов. В связи с этим английские правоведы рассматривают в качестве вспомогательного источника права разум. В Англии в отличие от континентальной Европы с ее философией Возрождения, Реформации и Просвещения не сформировалась развитая мировоззренческая традиция, которая могла бы обосновать приоритет индивиду аль пых прав перед государством. Противодействие процессу концентрации высшей власти в руках государства обосновывалось рационально-прагматическим типом мышления, в соответствии с которым разум существует, чтобы запретить вмешательство короля в правосудие. В случае отсутствия прецедента и закона разумным считается решение спора, наиболее соответствующее нормам действующего права.

Структура английского права

В английском праве нет деления ни на право частное и публичное, ни на гражданское, торговое или административное. Это было обусловлено тем, что право создавалось королевскими судами в процессе решения конкретных случаев (казусов). Решение конкретного спора не преследовало цели создания правил общего характера. В связи с этим в английском праве норма носит менее общий и абстрактный характер, и по этой причине в английском праве невозможна кодификация.

Появление права справедливости в XIII в. было обусловлено необходимостью создания особой юрисдикции, которая могла бы смягчить жесткость общего права, дополнить его в соответствии с требованиями морали и совести, защитой законных интересов частных лиц. Вмешательство лорда-канцлера никогда не состояло в создании новых норм права.

В суде лорда — канцлера общее право не нарушается, в нем дается только средство, которое оно само предоставить не может. Общее право рассматривает судебный процесс как своего рода турнир, в котором судья выступает как простой арбитр. Суд же лорда-канцлера может вмешаться и предписать одной из сторон сделать что-либо. В связи с этим в ряде случаев в результате вмешательства канцлера образуются дополнительные нормы, называемые нормами права справедливости.

Канцлер вмешивался «во имя справедливости» и не претендовал при этом на изменение норм, установленных королевскими судами. Канцлер приказывал лицу вести себя тем или иным образом в интересах спасения его души. Образовалось некоторое количество институтов, или концепций, которые основывались на юрисдикции канцлера. Нормы права справедливости мог применять только канцлер. Процедура реализации права справедливости в отличие от общего права никогда не знала института присяжных. В канцлерском суде можно было просить таких решений, которых не знали суды общего права. Приказ, выданный канцлером в конце рассмотрения дела, имел дискреционный характер.

Однако судебная реформа 1873−1875 гг. ликвидировала двойственность правовой и судебной системы Англии. В соответствии с ней в Верховном суде создавалось два отделения: королевской скамьи, которое действовало по устной состязательной системе общего права, и канцлерское, действовавшее по письменной процедуре, заимствованной из права справедливости.

После судебных реформ конца XIX в. появилась возможность для определенной рационализации английского права. Она выразилась в возрастании роли статутного права, создаваемого актами парламента и вошедшего в структуру английского права наряду с общим правом и правом справедливости. Однако этот процесс не вышел за рамки устоявшихся веками традиций. Правовед Р. Давид метко заметил:

Английский юрист — наследник практиков: он с недоверием относится к тому, что считается пустыми словами: что стоит какое-то правовое положение, если па практике не существует способов ею осуществления.