Институт журналистики на современном этапе

Институт журналистики на современном этапе

С усложнением социальной системы усложняется структура социального института, в том числе и журналистики. Например, ролевая. Если первоначально автор, издатель, распространитель существовал в одном лице в век так называемого персонального журнализма, то затем роли разделились. Со временем в задачу издателя стали входить лишь организационная и материальная сторона обеспечения деятельности газеты, журнала. Творческая часть выполнялась специально нанятыми им людьми. Постепенно усложнялись роли и в творческой составляющей редакции, появились репортеры, обозреватели, аналитики, фельетонисты, очеркисты, люди, занятые выпуском, работающие с читательской почтой и т. п.

С начала 90-х гг. ХХ века, когда в нашу страну широким потоком хлынули западные веяния, в редакционных коллективах образовались такие должности, как колумнисты, ньюсмейкеры, ньюсрайтеры, омбудсмены, бильдредакторы, редакторы базы данных, специалисты по редакционному маркетингу, по продаже рекламы, по ПР и др. На телевидении появились ведущий ток-шоу, на радио — ди-джей и т. д.

Печатные издания, будучи долгое время единственными, в связи с развитием технического прогресса, в ХХ веке дополнились аудиовизуальными, электронными. В нашей стране особенно резкие изменения в структуре института журналистики произошли после завоевания власти большевиками в 1917 г. и после ликвидации этой власти в 90-х гг. ХХ в. Так, вместо двух информационных агентств, существовавших в СССР (государственного — ТАСС и общественного — АПН), появилось около 1500 различных информационных агентств и информационных служб, которые делятся на две группы: универсальные и специализированные. Наряду с общенациональными появились региональные агентства. Наряду с государственными — частные. Большинство частных служб новостей специализируются на своих регионах.

В связи с ломкой прежних, советских отношений изменилась иерархическая система института журналистики. Вместо четкого прежнего деления на издания вышестоящие и нижестоящие, обязанные подчиняться вышестоящим (в соответствии с субординацией уровней партийных комитетов, чьими органами они являлись), появились независимые региональные издания, с тиражами, порой превышающими тиражи федеральных изданий.

История показала, что появление новых средств распространения информации не отменяет старых. С развитием радиовещания не исчезла газета, как это неоднократно предсказывали. Не имея возможности соперничать с радио по оперативности, газета усилила аналитичность материалов и этим сохранила свою аудиторию. Телевидение, в свою очередь, не вытеснило радио, но чтобы радио выжило, ему необходимо было, наряду с усилением оперативности, так трансформировать радиоприемники, чтобы они умещались в кармане. Чудо ХХ века — Интернет делает в то же время человека привязанным к компьютеру. И эта проблема решена в XXI веке с помощью мобильных телефонов. Таким образом, соперничая с новыми средствами, старые трансформируются и технически, и содержательно. Например, телевидение XXI века становится все больше средством трансляции культуры. Посмотреть фильм по мобильному телефону, по телевизору или на большом экране кинотеатра — разные вещи. Вот почему в кинотеатры возвращается зритель но, преимущественно, молодой. Остальные, а их большинство, предпочитают домашний уют.

Соглашаясь с теми, кто считает телевидение в настоящее время основным средством коммуникации, испанский социолог М. Кастельс так объясняет этот феномен: «Успех телевидения есть следствие базового инстинкта ленивой аудитории. Я склонен видеть корни такой логики поведения не в человеческой природе, а в притягательности домашнего уюта после долгих дней напряженного повседневного труда и в недостатке альтернатив личностного и культурного включения в общение» [1,317]. Привязанность к домашнему кинотеатру — это своего рода проявление синдрома минимальных усилий.

В то же время, по мнению Кастельса, аудитория не пассивный объект. Она все больше становится «интерактивным субъектом коммуникативного процесса». Развитие новых технологий привело не только к появлению новых СМИ, но и к их трансформации «в сторону сегментации», «работе на заказ», «индивидуализации» [1,323]. Эта сегментация аудитории происходит по «идеологиям, ценностям, вкусам и стилям жизни». В конечном итоге Кастельс согласен с Маклюэном что сообщение есть средство, то есть особенности сообщения будут формировать особенности средства [1,325].

Когда-то Э. Тоффлер предсказал демассификацию журналистики. Ряд ученых, в том числе и М. Кастельс, с ним согласны. Огромная по численности, сегментированная, дифференцированная аудитория не является более массовой в традиционном смысле этого слова, когда «ограниченное число сообщений посылается однородной массовой аудитории» [1,325] и когда наблюдается одновременность и единообразие принимаемых программ. Демассификация означает не только усиление конкурентной борьбы СМИ за аудиторию, но также своеобразный диктат аудитории, которая все больше проявляет склонность «к самостоятельному выбору программ» [1,325].

С этим можно согласиться только частично. Выбор информации, действительно, становится все более индивидуализированным. Человек сейчас имеет возможность потреблять информацию, соответствующую его запросам, вкусом, настроениям. Но если демассификацией считать индивидуальное потребление информации, то времена громких читок газет, коллективного прослушивания радио и просмотра телевидения давно уже прошли. Массовость заключается, естественно, не в этом и даже не в одномоментном потреблении журналистской продукции. Каждый читает газету, слушает радио, путешествует по Интернету в удобное для него время. И даже телевизионные программы, применив соответствующую технику, можно записать и тоже просмотреть в удобное время. Дифференциация журналистской продукции в соответствии с запросами аудитории тоже явление не новое. Массовость журналистики — это возможность влиять на коллективное сознание, довести свою точку зрения до каждого человека. А это качество за журналистикой останется. Естественно, что современная журналистика технически имеет возможность удовлетворить все, или почти все вкусы аудитории.

Следовательно, возможность доступа к разным каналам, к разным мнениям, возможность не только выбрать, но и сформировать передачу в зависимости от своего вкуса и даже настроения означает, что времена «легкой жизни» журналистики прошли. Но она по-прежнему останется инструментом поддержания стабильности системы, только для этого ей надо будет искать новые пути. Например, ей надо будет справиться с широко распространенной практикой «серфинга» (одновременного слежения за несколькими программами), что ведет «к созданию аудиторией своей собственной визуальной мозаики» [1,326].

Меняется не только техника, меняется человек. «Многие исследователи показывают, что новая компьютеризация преображает человеческую природу, меняет человеческое сознание. Появляются люди, лишенные эмоционального мира. Это дети эпохи компьютеризации» [2,12].

Может быть, поэтому ушедшие в подсознание неудовлетворенные эмоциональные потребности компенсируются повышенным вниманием прежде всего к разного рода «ужастикам», катастрофам, происшествиям. И журналистика старается удовлетворить подобные запросы. Уклон в эту сторону больше всего присущ телевидению, но и другие СМИ от него не отстают. журналистика демассификация инфотеймент бильдизация Уклон телевидения в сторону развлекательности вызывает сейчас немало нареканий. Между тем, в этом тоже в какой-то мере проявляется диктат аудитории. Поэтому один из распространенных журналистских приемов сейчас — инфотеймент (от соединения английских слов information и entertainment, что означает, информируя — развлекай). Не только дискуссии (ток-шоу, реалити-шоу), но даже информационные передачи строятся по этому принципу. Сообщение о важных фактах сопровождается описанием деталей, иногда смешных, иногда занимательных. Во времена президентства Джорджа Буша-старшего телевидение всего мира неоднократно в информационных выпусках показывало картинку, как он потерял сознание во время торжественного обеда в Токио. За этим вряд ли стояли какие-то политические цели. Никто в то время импичментом ему не грозил. Но зрителя подобные казусы с сильными мира чрезвычайно занимают.

Этому же принципу развлекательности отвечает тенденция к увеличению иллюстративного материала на страницах печатных СМИ — бильдизация (от немецкого bild — картина, рисунок). Прежде это было характерно для женской и детской прессы. Сейчас даже качественные издания помещают на своих страницах комиксы.

Когда-то мы без раздумья приняли утверждение Тоффлера о том, что глобализация и развитие СМИ привели к тому, что мы живем в одной «глобальной деревне». М. Кастельс считает, что это предсказание не сбылось: «Мы живем не в глобальной деревне, но в построенных по заказу коттеджах, производящихся глобально, а распределяемых локально» (подчеркнуто авт.) [1,327]. Сейчас в оборот введено слово глокализация (произошло от соединения английских слов global и local). В формулировке английского исследователя Р. Робертсона — «вариант глобализации, способный превратиться в региональные формы». Проще говоря, это «глобальные проблемы страны и мира, поданные в местном измерении. Читателя беспокоит, как проблемы мирового масштаба отразятся на его жизни. Но все же его больше беспокоит — будет ли тепло в квартире, — чем проблема глобального потепления» [3,91]. В соответствии с этим меняется и журналистский контент. Глобальные проблемы приближены к повседневной жизни человека, и он хочет получить совет, как поступать в том или ином случае.

• 1. Бричевский Е. В. Информационная среда: государственное регулирование социальных процессов. — Краснодар, 2001.
• 2. Вершинин М. С. Политическая коммуникация в современном обществе. — СПб., 2001.
• 3. Кастельс, Мануэль. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. — М., 2000.
• 4. Мухин П. А. Медиа-империи России. — М., 2005.
• 5. Пилипенко А. В. Телевидение как средство нейролингвистического программирования. — Тамбов, 2004.
• 6. Подберезникова Е. П. Интерактивное телевидение: формула взаимодействия. — М., 2003.
• 7. Орлова В. В. Глобальные телесети новостей на информационном рынке. — М., 2003.
• 8. Почепцов Г. Г. Коммуникативные технологии ХХ века. — М. — Киев, 2000.
• 9. Рантанен Т. Глобальное и национальное. Масс-медиа и коммуникации в посткоммунистической России. — М., 2004.
• 10. Тоффлер А. Футурошок. — СПб., 1997.
• 11. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. — М., 2004.
• 12. Хассен С. Освобождение от психологического насилия. — М., 1999.