Актуальность закона о СМИ

За прошедшие годы некоторые использованные в законе о СМИ понятия устарели и перестали соответствовать терминологии, используемой в современном российском законодательстве. С другой стороны, за это время в юридический оборот были введены понятия, на момент принятия Закона не существовавшие и поэтому в него не вошедшие.

Примером устаревшей терминологии Закона о СМИ является подпункт 4 части 1 статьи 57, устанавливающей случаи освобождения журналиста, главного редактора и редакции от ответственности за распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию граждан и организаций. Одним из случаев, когда наступает такое освобождение от ответственности, является дословное воспроизведение фрагментов этих самых «выступлений народных депутатов на съездах и сессиях Советов народных депутатов». Понятие «народный депутат Съезда народных депутатов» в последние годы заменяется на понятия «депутат Государственной Думы» и «член Совета Федерации», а термины «съезд» и «сессия» были приравнены к термину «пленарное заседание». Однако нельзя считать, что подобная экстраполяция полностью снимает проблему. Необходимо или заменить упомянутые выше устаревшие понятия на современные, или просто исключить их.

В Законе о СМИ немало и других норм, содержащих те или иные термины, вышедшие из современного юридического лексикона и серьезно осложняющие применение этих норм. Как, в частности, часть 1 статьи 4 Закона: исключительная важность этой статьи заключается в том, что ее и только ее нарушение является основанием для прекращения деятельности любого СМИ. Содержащийся в ней перечень деяний, признаваемых злоупотреблением свободой массовой информацией, во многом перекликается с различными статьями Уголовного кодекса РФ, но, так как термины в этих документах применяются разные, толкований определений данных терминов, а соответственно, и применения нормы, может быть множество, что затрудняет применение законов на практике.

Но в Законе немало и других норм, по понятным причинам не содержащих тех или иных терминов, введенных в юридический лексикон после принятия Закона о СМИ. Например, статья 39 Закона о СМИ предусматривает право редакции запрашивать информацию «о деятельности государственных органов и организаций», не упоминая при этом муниципальные органы. Фундамент системы муниципальных органов был заложен Конституцией РФ 1993 года, на два года позже принятия Закона о СМИ. В результате средства массовой информации оказались лишенными возможности направлять запросы информации в городские законодательные собрания, мэрии, районные управы, сельсоветы и т. д. и т. п. Очевидно, что короткая поправка в эти статьи, дополняющая список органами местного самоуправления, была бы эффективна и необходима.

Статья 9 Закона о СМИ содержит чрезвычайно правильную идею — однажды зарегистрированное средство массовой информации не может быть зарегистрировано повторно. Однако реализация этой идеи в правовую норму оказалась неэффективной. Дело в том, что в Законе не содержится четкого определения или признаков «повторно регистрируемого» средства массовой информации, позволяющих отличить его от СМИ, регистрирующегося впервые. Таким образом, наиболее строгое наказание средства массовой информации — прекращение его деятельности в соответствии со статьей 16 Закона о СМИ — превращается в профанацию, поскольку учредители закрытого СМИ имеют возможность легко зарегистрировать «новое» средство массовой информации, для закрытия которого Минпечати вновь нужно в течение 12 месяцев вынести минимум два письменных предупреждения о нарушении статьи 4 Закона, подать в суд иск и выиграть дело о закрытии этого СМИ. Но и после этого данный процесс может быть многократно повторен. Последствия этого чрезвычайно негативны: вместо того, чтобы применять легальные методы закрытия СМИ, злоупотребляющего свободой массовой информации, государственным органам приходится применять «полулегальные» методы, например, закрытие его по результатам противопожарных, санитарно-эпидемиологических или налоговых проверок. Этого можно было бы избежать, если бы Закон позволял закрывать СМИ, действительно злоупотребляющие свободой массовой информации.

Не совсем удачным образом решена в Законе о СМИ и проблема регулирования распространения средств массовой информации в транснациональных телекоммуникационных сетях, в том числе, в Интернете. Статья 24 Закона говорит о двух видах «иных средств массовой информации»: это, во-первых, «тексты, созданные с помощью компьютеров и (или) хранящиеся в их банках и базах данных» — для которых установлены правила, аналогичные периодическим печатным изданиям; и, во-вторых, «распространение массовой информации через телекоммуникационные сети» — к которым должны применяться правила, установленные для радиои телепрограмм. Проблема заключается в том, что Законом о СМИ оказались непредусмотренными тексты и иные изображения, созданные с помощью компьютеров и хранящиеся в их памяти, но одновременно, и распространяемые через телекоммуникационные сети. Закон не позволяет объединить оба признака, а заставляет выбирать: или первое со статусом печатного СМИ, или второе со статусом телерадиопрограммы. В результате, Интернет-СМИ оказались между этими двумя совершенно разными правовыми статусами. Если применить первый, то каждый выпуск Интренет-страницы должен иметь свой порядковый номер (по аналогии с номерами выпусков газет) и тираж, определить который чрезвычайно сложно. Применение к той же странице второго статуса влечет необходимость ее лицензирования, поскольку распространение телеили радиопрограмм есть соответственно телеили радиовещание. Каждая из этих ситуаций является тупиковой.

Среди норм Закона свое достойное место занимает статья 17, которая устанавливает, что «права и обязанности учредителя и редакции, предусмотренные настоящим Законом, возникают с момента регистрации средства массовой информации». Из этой нормы следует, что на учредителей и редакцию незарегистрированного средства массовой информации требования Закона не распространяются. Такое, санкционированное самим Законом существование СМИ «вне закона» чревато серьезными злоупотреблениями со стороны редакций, уклоняющихся от регистрации выпускаемых ими средств массовой информации, а также средств массовой информации, издаваемых тиражом менее 1000 экземпляров, которые в силу статьи 12 Закона освобождены от обязательной регистрации.

Еще одним слабым местом Закона оказалась его неприспособленность к регулированию вторичного рынка средств массовой информации. Уже несколько лет в результате рыночных изменений газеты и телерадиокомпании меняют своих собственников, но в Законе норм регулирования перепродажи СМИ не существует. В результате, доли участников в юридических лицах, являющихся учредителями, редакциями или издателями средств массовой информации, меняются по правилам, установленным гражданским законодательством, никак не согласуясь с изменениями в структуре этих участников правоотношений, регулируемых законодательством о СМИ.

Подводя итог сказанному, подчеркнем, что наличие «распыленных» норм нельзя однозначно оценить как недостаток, хотя они, конечно, свидетельствуют об относительной неразвитости законодательства о СМИ. Основная оценка должна зависеть от того, насколько та или иная норма вписывается в общую идеологию данной отрасли законодательства.

Нельзя не признать, что законодательство о СМИ развивается довольно хаотично. Во-первых, существующая ныне практика законотворчества в значительной степени характеризуется бессистемным поточным производством пробельных и противоречивых нормативных актов, конъюнктурных по содержанию и не приспособленных для применения. Такая практика лишь усиливает разбалансированность правовой системы, и без того переживающей трудный, хотя и естественный период адаптации к новой конституционной базе.

Во-вторых, известный еще с досоветского периода правовой нигилизм ныне стал тотальным явлением, охватившим как властные структуры, так и общество в целом. Власть и подвластные в равной мере игнорируют законодательные установления, подчиняясь лишь праву силы, денег или хитрости. В такой ситуации всякие новые законы лишь увеличивают энтропию правовой системы.

В-третьих, существующие планы законопроектных работ отражают подчас лишь степень личной заинтересованности отдельных групп депутатов.

Издание новых законов — не ключ к решению острейших проблем сферы массовой информации. Просто переписывая старые законы и в массовом порядке принимая новые, мы не добьемся перехода количества в качество и не создадим правовое государство. Полезным может быть только юридически качественный закон, правовой закон. Все это требует перестройки всех отношений в обществе и его политической системе, радикального изменения ментальности законодателей и общества.