Политическая мысль в России

Возникновение и развитие политической мысли в России в ХI — ХVIII веках.

Русская политическая мысль, истории которой столько же лет, сколько российскому государству, как самостоятельная область научного знания представляет собой систему взглядов на властные отношения в обществе, сущность государства и формы политического устройства, оптимальных для России. Она развивалась во взаимосвязи с российской государственностью, закономерностями отечественной политической истории, русской философией, на основе национальной культуры с ее особенностями идейных и духовных традиций.

Перед русской мыслью с момента ее зарождения стояли две основные проблемы культурного и государственного развития России: 1) проблема освобождения личности; 2) проблема упорядочения государственного властвования, введения его в рамки правомерности и соответствия с потребностями и желаниями населения.

С ХI до XVIII в. русская политическая мысль в целом развивалась в основном в религиозной форме. Зарождение древнерусской политической идеологии связано с летописями, появившимися в первой половине XI в. Опираясь на устные сказания, летописцы (главным образом Киево-Печерского монастыря) пытались восстановить историческое прошлое и объяснить настоящее Руси. В середине XI в. появляется первое чисто политическое произведение — «Слово о законе и благодати» киевского митрополита Иллариона, стремившегося теоретически обосновать независимость Киевского государства от Византии и идею сильной княжеской власти. В «Слове» излагается выдержанная в религиозном духе фантастическая концепция всемирной истории, которая делится на два периода — Ветхого завета и Нового завета. Период Ветхого завета — период богоизбранности одного, иудейского народа, период подчинения закону. Сменивший его период Нового завета — период благодати, когда христианство стало достоянием всех народов, принявших его свободно и добровольно. Русский народ приобщился к христианству по собственному почину, а не под влиянием Византии. Тем самым он вошел в равноправную семью народов и не нуждается ни в чьей опеке. Илларион восхваляет князя Владимира Святославича (Крестителя), могучее и независимое Киевское государство, обосновывает главенство киевского князя над всеми остальными русскими князьями.

Линия, намеченная Илларионом, была продолжена в «Повести временных лет» (начало XII в.), созданной, предположительно, монахом Киево-Печерского монастыря Нестором. Если Илларион в «Слове» стремился дать теоретическое обоснование независимости Русского государства и сильной княжеской власти, то Нестор в «Повести» дает их историческое обоснование. Излагая историю славянских племен, описывая основание Киева и возникновение Киевского государства, автор «Повести» стремился опровергнуть византийскую идею о возникновении Киевского государства в результате крещения Руси под влиянием Византии.

Наметившаяся к XII в. тенденция к феодальной раздробленности вызывала все большее беспокойство передовых политических деятелей. Оно нашло отражение в «Поучении» князя Владимира Мономаха своим сыновьям. Усилиями Владимира были приостановлены процессы, ведущие к раздробленности Киевской Руси, несколько сглажены острые социальные противоречия. Эти обстоятельства нашли отражение в его «Поучении» — завещании сыновьям быть мудрыми князьями, продолжать политику укрепления и единения Русского государства, умиротворения внутренних раздоров в нем. Мудрый князь, по «Поучению», должен заботиться о мире в своем княжестве. Для этого нужно не забывать об «убогих», не позволять «сильным» погубить простого человека, быть милостивым в суде. Мудрый князь должен быть верен своему слову, клятве, данной братьям (другим князьям), и избегать усобиц.

Логика единства земли русской, пронизывающая известное «Слово о полку Игореве», привела к исторически в то время оправданной идее единовластия, сильной княжеской власти. Эта идея, рассматриваемая главным образом в плане внутриполитических и социальных отношений, выражена в другом произведении литературы XII—XIII вв. — «Молении Даниила Заточника». Автор «Моления» находится в заточении и обращается к князю Юрию Долгорукому с просьбой защитить его от притеснений и освободить из заточения. Беды Даниила и всех «сирот» — от произвола, чинимого боярами, княжескими слугами, богачами. Все свои надежды на личное освобождение и установление порядка в государстве он связывает с сильной княжеской властью: «Яко же дуб крепится множеством корней, тако и град наш, твоею державою». Установление единовластия князя — основная идея произведения.

Развитие Руси было заторможено феодальной раздробленностью, а затем татаро-монгольским игом почти на два с половиной века. Причины бедствий, постигших русский народ, его борьба против поработителей становятся основными темами летописных произведений. Среди них выделяются «Повесть о разорении Рязани Батыем» и «Задонщина великого князя господина Дмитрия Ивановича и брата его князя Володимира Андреевича», более известная под названием «Задонщина». Признание решительно возросшей роли Москвы, возглавившей Русское государство как государство независимое, получило обоснование в ряде произведений политической литературы: «Повесть о Флорентийском соборе», «Послание о Мономаховом венце», «Сказание о князьях Владимирских». Эти произведения были связаны общей идеей величия власти московских государей. Эта идея нашла развитие и завершение в теории «Москва — третий Рим», обоснованной псковским монахом Филофеем в начале XVI в. По этой теории история человечества представляет собой историю трех великих всемирных государств, чье возникновение, возвеличивание и дальнейшая судьба направлялись волей бога. Первое из них (Рим) пало из-за ереси. Второе (Византия) было завоевано турками из-за греко-католической унии 1439 г., заключенной на Флорентийском соборе. Третьим Римом после этого стала Москва — хранительница православия.

Активную позицию в вопросах роли церкви в жизни общества занимали «нестяжатели», требовавшие реорганизации некоторых форм деятельности церкви и лишения ее права владения землями: монах Кирилло-Белозерского монастыря, основавший скит на реке Соре, Нил Сорский, его ученик Вассиан Патрикеев и монах Афонского монастыря Максим Грек. Основа их учения — проповедь аскетизма, ограничение деятельности церкви духовной сферой. Максим Грек разработал ряд вопросов политической теории. Цель и главную задачу государства он усматривал в обеспечении мира и стабильности жизни подданных державы. К законным способам происхождения власти он относит не только наследственное занятие престола, но и выборное. Государя должны окружать мудрые советники, при этом подчеркивал почетную роль воинства. Руководителем противоположной позиции, отрицавшей секуляризацию церковных земель, стал игумен Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий, чьим именем и было названо движение (иосифляне).

Конфликт в церковной среде возник из-за вопроса, должна ли церковь обладать богатством. Но с ним был органически связан важный политический вопрос, должна ли церковь поддерживать усиление царской власти.

Борьба за укрепление самодержавия, за упразднение некоторых сохранившихся еще боярско-княжеских привилегий усилилась в период правления Ивана IV, утратив религиозную оболочку, маскировавшую ее подлинный смысл. Наиболее отчетливо столкновение тенденций проявилось в полемике между Иваном IV и князем Андреем Курбским. Многие аргументы, использовавшиеся Иваном IV в этой полемике, а также реформы, проведенные им, были теоретически подготовлены в челобитных царю Ивана Пересветова, содержавших практически политическую программу назревших преобразований.

Русская политическая мысль в XI—XVI вв. прошла большой путь развития. Характерными ее чертами были практически-политическая направленность, стремление ответить на основные вопросы своего времени, показать пути их решения. Характерным было и своеобразное сочетание религиозных идей и светской аргументации в политических сочинениях. Конечно, теология была господствующим мировоззрением; но в принципе средневековая схоластика, свойственная почти всему соответствующему периоду в Западной Европе, не играла ведущей роли.

На рубеже XVII и XVIII вв. русское феодальное государство окончательно оформляется как абсолютная монархия. Реформы Петра I завершили ликвидацию старофеодальных учреждений, положили начало преодолению промышленной, военной, культурной отсталости страны. При Петре I закончились консолидация и законодательное оформление феодалов в единое привилегированное «благородное» сословие (шляхетство). С идеологической защитой и обоснованием петровских реформ выступала группа дворян и священников, образно названная одним из них «ученая дружина Петра». Эти теоретики использовали для обоснования абсолютизма теорию естественного права.

С XVIII века в ней преобладают секулярная (светская) и просветительская тенденции, связанные с эпохой «европеизации» России, начатой Петром I (политические учения Ф. Прокоповича, М. М. Щербатова, С. Е. Десницкого и др.).

Одним из первых теоретиков абсолютизма в России был священнослужитель Феофан Прокопович (1681 — 1736) . Прокопович получил широкое богословское образование в Киеве, затем — в Польше и Италии. Прокопович резко осуждал самую мысль о превосходстве духовной власти над светской, проповедовал неограниченную монархию. Своеобразны взгляды Прокоповича на формы правления, которые, как он утверждал, зависят от народного соглашения, но устанавливаются не произвольно, а в соответствии с размерами государства. Республики, писал Прокопович, могут существовать «разве в малом народе» и на небольшой территории. Мысль о зависимости форм государства от размеров территории, высказанная Прокоповичем еще в 1716 г., задолго до Татищева (см. ниже), была приспособлена для обоснования абсолютизма в России. Главное политико-философское произведение Прокоповича «Правда воли монаршей во определении наследника державы своей…» написано в обоснование указа (1722 г.) Петра I, определившего право императора назначать наследника престола.

Василий Никитич Татищев (1686 — 1750) был государственным деятелем, организатором горного дела на Урале, географом, историком, ученым, внесшим значительный вклад в развитие отечественной науки. Татищев — сторонник теории естественного права; он ссылался на Г. Гроция, С. Пуфендорфа, Вольфа. Вместе с тем он отрицательно отзывался о сочинениях Н. Макиавелли, Т. Гоббса, Дж. Локка, содержащих мысли, «более вредительные, нежели полезные» .

Как и Прокопович, он осуждал папскую власть за преследование Коперника, за инквизицию; Татищев — сторонник просвещения, развития науки. Формы правления зависят от ряда объективных условий, к которым относятся местоположение, размер территории и состояние населения. Демократия — «общенародно» — осуществима только в государстве-городе или в маленькой области, где могут быстро собраться все домохозяева, «а в великой области уже весьма неудобна». «Голландия, Швейцария, Генуя и пр. изрядно правятся демократией и называются республиками». Практически отношение Татищева как идеолога дворянства к крепостному праву наиболее ярко выражено в его «Кратких экономических до деревни следующих записках» (1742 г.).

Развитие промышленности, ремесла и торговли, ускоренное реформами Петра, привело к росту числа и влияния промышленников и купцов. Одним из первых идеологов этого класса был Иван Тихонович Посошков (1652, 1653 или 1665 — 1726) . Посошков занимался предпринимательством и торговлей. Он написал несколько произведений, в том числе «Книгу о скудости и богатстве» (1724 г.), в которой излагается программа действия абсолютизма, какой ее хотело видеть купечество. Все надежды Посошков возлагает на царя, держась традиционно-теологического обоснования царской власти: «Мы же монарха своего почитаем яко бога» .Много внимания Посошков уделял положению сословий и политике государства по отношению к каждому из них. В духе эпохи петровских реформ сословное деление общества он объяснял разделением труда, причем на государство возлагается задача заставить каждое сословие работать в отведенной ему сфере.

3.2 Особенности и основные направления русской политической мысли

Политико-правовая идеология первой четверти XVIII в. обозначила и большинство программных положений последующего времени. На первый план была выведена проблема самодержавия, его задач, способов обоснования, возможностей ограничения.

Первые годы правления Екатерины II ознаменованы разработкой новой официальной идеологии, использующей для апологии самодержавия и крепостничества ряд идей Просвещения. Усвоение либеральной фразеологии и контакты с просветителями (переписка с Ф. М. Вольтером и Ж.Л. Д’Аламбером, приглашение в Россию Д. Дидро и др.) имели цель повысить общеевропейский престиж Российской империи, обосновать активную и независимую внешнюю политику. Екатерина II подготовила для этой Комиссии обширный «Наказ», большая часть текста которого (примерно три четверти) воспроизводит фразы, идеи, тексты западноевропейских просветителей, преимущественно Ш. Л. Монтескье и С.Беккариа. В «Наказе» содержится ряд декларативных положений, не осуществимых в самодержавно-крепостнической стране: равенство граждан, состоящее в подчинении общим для всех законам, свобода как зависимость только от закона, уверенность граждан в своей безопасности, ограничение государственной власти пределами, ею же положенными, власть законов и др.

В целом для эпохи и идеологии «просвещенного абсолютизма» характерно противоречие между словом и делом, попыткой воспринять передовые для того времени идеи и стремлением укрепить и усилить реакционные феодально-крепостнические учреждения. Особенностью феодально-аристократической идеологии были попытки использовать передовую идеологию Просвещения для критики становящегося реакционным абсолютизма с еще более реакционных позиций.

Наиболее видным идеологом родовитой аристократии был князь Михаил Михайлович Щербатов (1733−1790) — депутат Уложенной комиссии, автор многих произведений. В них Щербатов часто ссылался на идеи Просвещения, но стремился доказать «химеричность равенства состояний», о котором пишут «новые философы». Люди, рассуждал Щербатов, имеют разные способности; это естественное неравенство связано и с сословным неравенством, которое возникло исторически, в процессе возникновения государства и разделения труда. В естественном состоянии все были свободны. «Люди свою вольность уступили для общей пользы». Эта общая польза обеспечивается сохранением и укреплением сословного деления. Самовластие государя, произвол и употребление власти во вред общественному благу может сдержать, по мнению Щербатова, только аристократия, «великое число сильных и знатных родов». Между тем монарх, обходя чинами и отличиями родовую знать, окружает себя «временщиками, пронырами, выскочками и льстецами» из людей «подлого состояния» (очень зло и ядовито Щербатов писал о Бироне, Потемкине, Самойлове и др).

Видным просветителем был Николай Иванович Новиков (1744−1818), издатель журналов «Трутень», «Живописец» и др. Новиков обличал пороки тогдашнего общества, произвол и взяточничество чиновников и судей, казнокрадство, низкопоклонство дворян перед заграницей. «Трутень» затрагивал проблему противоречия сословного неравенства и естественного равенства людей. В журнале высмеивались помещики, которые больны «мнением, что крестьяне не суть человеки», не слышат «вопиющего гласа природы: и рабы — человеки».

Крепостничество как экономически невыгодную для крупных землевладельцев систему порицали отдельные крупные землевладельцы. Князь Дмитрий Алексеевич Голицын (1734- 1803), богатый помещик, дипломат и посол, был одним из первых дворянских либералов, считавших более выгодным для своего класса и для всего государства развитие сельского хозяйства, промышленности и торговли на основе свободного труда. Политические взгляды Голицына реакционны. Он крайне враждебно отнесся к французской революции, защищал «алтарь, трон, собственность». Дворянский либерализм выражал настроения и интересы тех крупных землевладельцев, которые выступали за создание условий для развития капитализма в России при сохранении таких устоев феодализма, как самодержавие и помещичья собственность на землю.

Одним из первых представителей буржуазного либерализма в России был профессор Московского университета Семен Ефимович Десницкий (после 1740 — 1789). В произведениях Десницкого широко использовались достижения теоретической мысли других стран. Одобряя идеи Монтескье о разделении властей, Десницкий стремился «приноровить учреждение таких властей к нынешнему возвышающемуся российскому монаршескому состоянию.» Он написал «Представление о учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи» (датировано «30 февраля 1768 г.»). Особенность изложенных здесь идей в том, что предлагается не «разделение властей» в смысле создания конституционной монархии с системой «сдержек и противовесов», а образование или реформа подчиненных неограниченному монарху учреждений, осуществляющих законодательную, судебную и исполнительную функции. Десницкий признавал существование таких «природных прав» человека, как права на жизнь, здоровье, честь, собственность.

Управляющий Петербургской таможней Александр Николаевич Радищев (1749−1802) в начале 1790 г. отпечатал в собственной типографии и выпустил в свет книгу «Путешествие из Петербурга в Москву» (включающую часть оды «Вольность»). Теоретической основой политико-правовых взглядов Радищева были идеи естественного права и общественного договора, наиболее радикальные концепции Просвещения. В произведениях Радищева отражены также революционные события английской, американской и первого года французской революций. Радищев раскрывает экономическую несостоятельность крепостничества, его противоречие интересам развития сельского хозяйства, низкую производительность подневольного труда. Резко Радищев выступал против самодержавия. Еще в 1773 г. термин «деспотизм» Радищев перевел как «самодержавие» и пояснил: «Самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние». Ода «Вольность» (1781−1783 гг.) содержит осуждение монархии и концепцию народной революции.

3.3 Проблемы свободы личности, власти и государства в русской политической мысли XIX — начала XX веков

Политическое развитие России запоздало по сравнению с западноевропейским. В то время, когда в европейских государствах появляются гражданские права, возникают политические партии и обосновывается политическая идеология либерализма, в России отсутствовали признаки полноценного конституционного государства (до начала ХХ века). Вот почему в русской политической мысли ХIХ века широко представлен консерватизм — от консервативно-романтического идеала славянофилов, отстаивавших верность национальной «идентичности» России, ее монархически-патриархально-православным традициям допетровской Руси, «русского византизма» Константина Николаевича Леонтьева (1831−1891) — до официального реакционного монархического консерватизма Сергея Семёновича Уварова (1786−1855) провозглашавшего незыблемость формулы «самодержавие, православие, народность», и Константина Петровича Победоносцева (1827−1907), считавшего конституционные учреждения, земства и суды лишь «ужасной говорильней». Символом русского консерватизма стала идея государственной целостности, национального единства на основе сильной власти, порядка и православно-«соборного» сознания.

Специфику развития государственности, политических традиций и учений России во многом определило ее «срединное» положение между двумя основными цивилизациями: либерально-демократической западной (с ее республиканскими и конституционными традициями, приоритетами свободы личности и собственности) и традиционной — «восточно-азиатской» (с господством общинных отношений, чертами восточной деспотии, подчиненностью личности религии и власти государства).

Особенностями русской социально-политической мысли по сравнению с западной были менее выраженная и менее разработанная тенденция защиты прав личности и недоверие к праву («правовой нигилизм»), связанные с идеализацией общинного коллективизма. Славянофилы и почвенники, с одной стороны, народники и анархисты — с другой, были склонны видеть в патриархальном крестьянстве и общине воплощение духа братской общности, которая может обойтись без писаных законов и не допустить развития индивидуализма.

Политическая идеология либерализма есть продукт западной цивилизации: его истоки восходят к античной полисной демократии, разделению римского права на публичное и частное, ренессансной и реформаторской традициям; он также имел широкую социальную базу. В России либерализм не имел таких глубоких исторических корней, однако неверно считать его присущим лишь западной политологии: либерализм является одной из интеллектуальных традиций русской политической мысли, имеет свои национальные особенности и оригинальные идеи (прежде всего — консервативный либерализм), отсутствующие в классическом западноевропейском либерализме.

Русский либерализм восходит к XVIII веку и в своем историческом развитии прошёл три этапа:

• 1) " правительственный" либерализм, инициируемый сверху, охватывающий периоды царствования Екатерины II и Александра I. По содержанию это — просветительский либерализм, уповающий на просвещенную ограниченную монархию (конституционные проекты Михаила Михайловича Сперанского);
• 2) либерализм пореформенного периода — " охранительный" (или консервативный) либерализм, синтезирующий либеральные идеи свободы и реформаторства с консервативными ценностями сильной власти, порядка и преемственности (Борис Николаевич Чичерин, Пётр Бернгардович Струве);
• 3) " новый" либерализм начала XX века, сущностью которого был синтез идей либерализма и социал-демократии (социальный либерализм), провозгласивший необходимость обеспечения каждому гражданину «право на достойное существование». Его теоретики — Николай Иванович Кареев, Пётр Иванович Новгородцев, Борис Александрович Кистяковский, разрабатывали проблемы правового государства и «правового» социализма. Идеи либерализма не получили достаточного распространения во многом потому, что в начале века в России доминировали радикальные идеи народничества и марксизма, а либеральное движение не имело социальной базы — средних слоев.

Особенностью русской политической мысли, продолжающей традицию русской философии, является ее антропологическая ориентация, «идея личности как носителя и творца духовных ценностей» (Семён Людвигович Франк), осмысление проблем сущности и существования человека, смысла его жизни.

Русских мыслителей начала XX века не удовлетворял марксизм, абсолютизирующий классовый подход и «пролетарский мессианизм» вплоть до диктатуры пролетариата, сводящий нравственность к «революционной целесообразности», игнорирующий проблемы духовности и психологии человека.

Наконец, отличительной особенностью русской политической мысли в сравнении с европейской и американской, была ее подчеркнутая этическая направленность. Для представителей практически всех направлений отечественной политологии (за исключением русского бланкизма — Петра Никитича Ткачева, идеологии большевизма и сталинизма) анализ политических институтов, процессов и отношений был немыслим вне нравственности, которая была критерием оценки политического поведения властвующих и подвластных, содержания, целей и задач самой политики. Отправной точкой здесь была прочная традиция русской философии — этика христианства, православие. Даже проблема социализма, широко дискутировавшаяся на рубеже веков, была для многих мыслителей проблемой этической.

В XIX веке в России появляются разнообразные направления политической мысли, представители которых по-разному осмысливали центральные проблемы и темы политологии: власти и государственного устройства, свободы личности, «права и прав», форм правления и демократии, оптимальных для России, разрабатывали оригинальные концепции правового государства в рамках религиозно-нравственной традиции и либерализма.

Представителем «правительственного» направления русского либерализма был М. М. Сперанский (1772−1839) — государственный деятель эпохи Александра I и Николая I, правовед, первый в России теоретик правового государства. Считая государственный строй России деспотическим, он призывал Александра I к установлению конституционной монархии «сверху» путем реформ и создавал свои конституционные проекты. Идеи Сперанского о создании выборных дум и реформе суда не были осуществлены, ему удалось лишь преобразовать систему министерств, просуществовавших до 1917 года, и создать Государственный совет. Он начал формирование просвещенной русской бюрократии, осуществил некоторые церковные реформы, при Николае I впервые провел кодификацию русских законов, составил проект конституции Финляндии (до сих пор Сперанский — национальный герой Финляндии).

Важной вехой в истории русской политической мысли XIX века была деятельность дворянских революционеров-декабристов, движение которых не было однородным в идейно-политическом плане: в нем происходило размежевание между левым, радикальным крылом (Пестель и Южное общество) и более умеренным течением (Северное общество). Но всех декабристов объединяли демократические идеалы Просвещения, ликвидации абсолютизма, крепостничества и сословных привилегий, приверженность западным теориям естественного права и общественного договора. Программными произведениями декабристов были «Русская правда» П. И. Пестеля и проект конституции Н. М. Муравьева.

Так, например, Павел Иванович Пестель (1793−1826) выступал за представительно-демократическую республику, где верховная законодательная власть принадлежала бы однопалатному Народному вече, избиравшему на пять лет исполнительную власть — Державную думу, одно из пяти лиц которой переизбиралось бы ежегодно. Для контроля за исполнением конституции и «компетенцией» разделения властей он предлагал власть блюстительную — Верховный собор из 120 «бояр», избиравшихся пожизненно, т. е. выдвинул идею современного конституционного суда. Избирательным правом должны пользоваться все российские граждане с 20 лет, независимо от имущественного ценза, исключая осужденных по суду и прислугу. «Русская правда» провозглашала свободу «книгопечатания, вероисповедания», идею народного суверенитета и «право каждого участвовать в государственных делах». В ней отрицалась федерация как «возврат к удельной системе» — причина бедствий России — и провозглашался принцип унитаризма — «единства и неразделимости» Российского государства. Столицей унитарной Российской республики должен был стать Нижний Новгород.

Пестель был сторонником свержения царизма и установления республики через военную революцию и диктатуру временного (на 10−15 лет) Верховного Правления, которое должно было постепенно ввести конституционное устройство. «Русская правда» была самым радикальным проектом буржуазного переустройства крепостной России из созданных декабристами.

Проект конституции Никиты Михайловича Муравьева (1796−1843) был более умеренным и предусматривал не республику, а конституционную монархию: «Русский народ, свободный и независимый, не может быть принадлежностью никакого лица и никакого семейства. Все русские люди равны перед законом. Крепостное состояние, разделение людей на 14 классов отменяются. Граждане имеют право составлять общества и товарищества и обращаться с жалобами к Народному вече, к императору». В систему органов государственной власти он заложил принципы разделения властей и федеративного устройства государства: в отличие от Пестеля будущая Россия представлялась ему федеративным государством.

Демократические тенденции и идея союзной конфедерации всех славянских народов были присущи Обществу соединенных славян, созданному в 1823 году в Новгороде-Волынском под руководством юнкеров, братьев П. и А. Борисовых и польского студента Ю.Люблинского. Общество выступало за «революционное единение» всех славянских народов в демократическую федерацию, членами которой должны были стать Россия, Польша, Богемия, Моравия, Венгрия с Трансильванией, Сербия, Молдавия, Валахия, Далмация и Кроация. Предполагалось, что каждый из объединенных славянских народов должен иметь конституцию, отвечающую его национальным традициям, и Конгресс для управления делами Союза. В отличие от других организаций декабристов, Общество соединенных славян было против революции.

Пётр Яковлевич Чаадаев (1794−1856) оказал особое влияние на русскую общественную мысль XIX века и способствовал формированию всех ее направлений и движений в 30−40-е годы. В его «Философических письмах» звучит пессимизм относительно прошлого и настоящего России, навеянный поражением декабристов: «Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку. Мы принадлежим к числу тех наций, которые… существуют лишь для того, чтобы дать миру какой-нибудь важный урок» .

Полемика славянофилов и западников в 30−40-е годы была основной в политической мысли о судьбе России и ее призвании в мире, тема этого спора — по какому пути идти России — западному или самобытно-русскому — не исчерпана до сих пор, возрождаясь в современных дискуссиях между «новыми западниками» — радикал-либералами и «новыми славянофилами» — представителями национал-патриотической оппозиции.

Западники считали, что будущее России состоит в ее приобщении к европейской либеральной цивилизации, ее политическим и социально-экономическим институтам (парламенту, частной собственности и т. д.). Западниками были историки Тимофей Николаевич Грановский (1813−1855), Сергей Михайлович Соловьев (1820−1879), Константин Дмитриевич Кавелин (1818−1885) и др. Они отстаивали идею о единстве закономерностей развития России и Европы, но преувеличивали «подражательность» и «заимствованность» русской культуры.

В социально-политических воззрениях западников прослеживаются два течения: 1) умеренные западники (Грановский и др.) мечтали о «царстве правового порядка» и считали буржуазный парламентаризм в рамках конституционной монархии, установленной «сверху», идеальной формой государственного устройства для России; 2) представители революционного течения западников — Белинский, Герцен, Чернышевский — разрабатывали свои социалистические концепции.

В отличие от западников славянофилы Александр Степанович Хомяков (1804−1860), братья Константин Сергеевич (1817−1860) и Иван Сергеевич (1823−1886) Аксаковы, Иван Васильевич Киреевский (1806−1856), Юрий Фёдорович Самарин (1819−1876) акцентировали внимание на самобытности исторического прошлого России и считали, что Россия и Запад — это два особых мира, закономерности развития которых совершенно различны. К. С. Аксаков, например, считал, что в основании государства западного: насилие, рабство и вражда, а в основании государства русского: добровольность, свобода и мир.

Славянофилы развивали религиозно-нравственную традицию отечественной политической мысли. По их мнению, особенности исторического пути России определяют: 1) извечное существование крестьянской общины — «мира» — единственного уцелевшего гражданского института всей русской истории; 2) православная религия, по Хомякову — «соборность» (свободная братская общность и единение людей на принципах любви, «собирание» всех их способностей: чувств, веры, — как условий подлинной народной жизни, познания истины и пути нравственного возрождения — в противовес западному рационализму, убившему душевную целостность и живую цельность человеческого бытия). Они считали нравственным, еще «догосударственным» идеалом народа вечевой (общинный) идеал, расчлененный впоследствии на соборный (совесть народа) и авторитарный (власть государства).

Славянофилы проводили идею о «добровольном призвании» власти как начальном моменте русской государственности: власть была «желанна» русскому народу — народу «негосударственному», не претендовавшему на политические права. Православие они трактовали как фундамент мировоззрения и познания, монархию считали идеальной формой социума, а крестьянскую общину — идеальным нравственным миром. Разрушение этих трех начал русской культуры произошло, по их мнению, со времени Петра I, «исказившего» Россию, насаждая ей европейские порядки.

Политическая программа славянофилов была умеренной: 1) отмена крепостного права (источника новой «пугачевщины» и «язвы пролетариата»), а именно — освобождение крестьян с землей, но сохранение общины и вотчинной патриархальной власти помещиков; 2) сохранение самодержавия по принципу «царю — силу власти, народу — силу мнения»; 3) возрождение совещательных земских соборов. В пореформенный период под влиянием славянофильства сложились неославянофильство и почвенничество.

Петрашевцы (Михаил Васильевич Буташевич-Петрашевский (1821−1866)) в конце 40-х годов пытались перенести идеи французского утопического социализма на русскую почву. Их политическим идеалом была республика с однопалатным парламентом, выборность всех правительственных должностей, всеобщее избирательное право и равенство перед законом и судом, независимость суда от администрации, введение адвокатуры и выбранных народом присяжных заседателей.

Революционеры-демократы 40−60-х годов Виссарион Григорьевич Белинский (1811−1848), Александр Иванович Герцен (1812−1870), Николай Гаврилович Чернышевский (1828−1889), Николай Александрович Добролюбов (1836−1861) считали буржуазный строй более прогрессивным, чем феодальный, критикуя буржуазный парламентаризм за формально-правовое равенство. Для них борьба за демократию в России сливалась с борьбой за социализм, за республику, в которой полностью осуществится идеал народовластия и где свободный человек сможет сформироваться как личность. Социализм им виделся возникающим в ходе крестьянской революции либо из общины (концепция русского «крестьянского», или «аграрного» социализма Герцена), либо как строй производственной ассоциации (Чернышевский). Традиции революционно-демократической идеологии 40−60-х годов в 70-е годы продолжили народники. Феномен народничества есть своеобразное русское явление, как своеобразным русским явлением был русский нигилизм и русский анархизм. Народничество имело многообразные проявления: консервативное и революционное, материалистическое и религиозное.

Народничество — это и идеология, включающая комплекс философских, экономических и политических теорий, и политическое движение разночинной интеллигенции и студенчества. Так, наиболее крупной народнической организацией была «Народная воля» (1879−1883).

Острота дилеммы самодержавие — социализм в теориях народников была снята приоритетом идеала некапиталистического пути развития России, ее перехода к социализму через использование коллективистских традиций докапиталистических институтов (общины, артелей). Это была теория, претендующая на обоснование самобытного развития России.

В вопросах политической программы различные течения внутри революционного народничества объединяла исторически выработанная формула лозунга «Земля и воля». По вопросам тактики революционные народники делились на три основных направления: пропагандисты во главе с П. Л. Лавровым, выступавшие за путь длительной социалистической пропаганды в народе как предварительной работы для свершения революции; заговорщики (бланкисты) во главе с П. Н. Ткачевым, которого Бердяев считал «якобинцем, подобно партии большевиков проповедующим захват власти «революционным меньшинством»; народники-анархисты, теоретиками которых были М. А. Бакунин и П. А. Кропоткин.

Пётр Лаврович Лавров (1823−1900) одним из главных факторов исторического прогресса и основой общества считал солидарность и кооперацию, заменяющих конкуренцию. Социология на основе субъективного метода способна выявлять эволюцию форм солидарности, исследовать общественные идеалы, выдвигаемые наиболее развитыми, «критически мыслящими личностями» из среды интеллигенции. Такие личности — двигатели социального и культурного прогресса, и именно они призваны работать в народе во имя его духовного пробуждения и политического освобождения. Развивая в «Исторических письмах» теорию договорного происхождения государства, Лавров отвергал буржуазное государство как недемократическое и предлагал в качестве его альтернативы «рабочий социализм» — «царство солидарности трудящихся» .

Пётр Никитич Ткачев (1844−1885) также считал, что крестьянская община является готовым элементом социализма и что русский народ гораздо ближе к нему, чем народы Запада. Он отмечал: «Подготовить революцию — это совсем не дело революционера. Ее подготовляют капиталисты, помещики, попы, полиция, чиновники, консерваторы, прогрессисты. Революционер делает революцию» .

Среди основных политических требований народовольцев были следующие: «замена царской власти народоправлением», созыв Учредительного собрания, всеобщее избирательное право, демократические свободы, передача земли крестьянам, демократическое самоуправление независимых общин и их союзный договор, национальное равноправие. Народники утверждали, что главным двигателем прогресса являются «критически мыслящие личности». Теория «героев и толпы», автором которой был Николай Константинович Михайловский (1842−1904), была очень популярна среди членов организаций народников.

Михаил Александрович Бакунин (1814−1876) — основатель и теоретик русского анархизма — приобрел мировую известность на Западе. Наряду с вытеснением имени и идей Бакунина из философской литературы в советский период (что отчасти было вызвано его резким расхождением с Марксом по проблемам революции, государства и диктатуры пролетариата), в массовом сознании происходило формирование полукарикатурного облика анархиста как «террориста». Ошибочно отождествлять понятия «анархизм» и «анархия». Анархизм противоположен не порядку и гармонии, а власти и насилию. «Анархия есть хаос и дисгармония, т. е. уродство. Анархизм есть идеал свободной, изнутри определяемой гармонии и лада» , — отмечал Н. А. Бердяев. Философско-мировоззренческий принцип Бакунинаэто «органическое», целостное восприятие организации жизни на основе единства человека, общества и вселенной. Нарушение этой гармонии приводит к централизации аппарата власти. Можно сказать, что у Бакунина представлена доктрина «антивласти», но не безвластия, а самоуправляющегося безгосударственного анархического общества. Централизму власти государства, различным формам «государственного социализма» — авторитарного и регламентированного (к которому он причислял и марксизм), противостоит в его концепции идеал безгосударственного анархического социализма на началах самоуправления. Бакунин понимал свой идеал «анархического социализма» как «новую организацию отечества на принципах свободной федерации индивидов — в коммуны, коммунв провинции, провинций — в нации, наций — в Соединенные Штаты Европы, СШЕ — в соединенность всего мира». Такая организация общества в его модели мыслилась на началах свободы, равенства, справедливости всех трудящихся, а «весь социальный вопрос социально-революционных анархистов» заключался в воспитании и образовании народа. Возможно, некоторые идеи Бакунина — утопичны, но он обозначил важную проблему политологии: о соотношении государственной власти, местного управления и самоуправления, т. е. «вертикального» и «горизонтального» управления.

Воззрения Бакунина унаследовал Пётр Алексеевич Кропоткин (1842−1921) — «мятежный князь», этнограф, историк, по словам Б. Шоу, — «один из святых столетия». Он считал возможным сразу же после уничтожения государства и частной собственности перейти к распределению по потребностям, предлагая обобществление всей собственности (земли, фабрик, «жизненных припасов») в общенациональном, а затем — в интернациональном масштабе. Кропоткин характеризовал свой идеал «вольного» (а не «подначального») безгосударственного анархического коммунизма так: «Освобождение производителя от ига капитала. Коммунальное производство и свободное потребление всех продуктов совместной работы. Освобождение его от ярма правительства. Свободное развитие индивидов в группах и групп в федерациях… Освобождение от религиозной морали. Свободная мораль, без принуждения и санкций,… переходящая в состояние обычая». Он был противником «навязывания коммунизма свыше» путем массового красного террора, напоминая Ленину, что «якобинцы» оказались могильщиками Великой французской революции. Кропоткин осуждал «диктатуру партии» большевиков, подменившую власть Советов, и уже в 1920 году предостерегал, что «Россия стала Советской Республикой лишь по имени». В своей последней работе «Этика» он рассмотрел историю развития нравственных учений и обосновал «нравственные начала анархизма: Равенство как Справедливость» .

Крупнейшими представителями религиозно-нравственной традиции русской политической мысли были В. С. Соловьев и Н. А. Бердяев. Для них государство перестает быть лишь политическим институтом и юридической категорией. Чтобы не превратиться в Левиафана, государство должно быть «деятельно нравственным», подчинить себя религиозному началу, а общество должно иметь духовные основы.

Владимир Сергеевич Соловьев (1853−1900), сын известного русского историка С. М. Соловьева, выдвинувший национальную религиозно-нравственную философию XIX века на мировой уровень, до 90-х годов придерживался идеи " свободной теократии" (т.е. синтеза Вселенской церкви и Всемирной монархии, необходимости слияния духовной и светской властей в «Бого-человеческом союзе»), в которой восторжествуют христианство и справедливость. Однако, разочаровавшись в способности русского общества объединить «восточное благочестие и западную цивилизацию», он отказался от своей консервативной теократической утопии.

Менее известны его оригинальные идеи о правовом (или " правомерном" ) государстве, изложенные в работе «Оправдание добра. Нравственная философия» (1897) и его учение о «человеческой полноправности», которую государство обязано гарантировать всем гражданам. B.C. Соловьев одним из первых в европейской политической мысли сформулировал идею «права каждого человека на достойное существование», использованную затем теоретиками русского «нового» либерализма и партии кадетов.

Концепция B.C. Соловьева о «правомерном» государстве, в отличие от западноевропейской традиции, построена на взаимосвязи таких категорий как нравственность, свобода личности, равенство, справедливость, право, власть, государство.). Государство и право — это средства для осуществления такого Всеединства, «разделение между нравственностью и политикой составляет одно из заблуждений и зол нашего века» .

Для мыслителя «государство — это воплощенное право», «собирательно-организованная жалость»; он отстаивает «силу права, а не право силы». Власть должна быть ограничена правом и быть «дееспособной законностью». Соловьев — сторонник разделения трех ветвей власти как необходимого условия «правомерного государства» (при этом верховная власть выполняет законодательные функции, а судебная — контролирует административно-исполнительную и является выше последней).

Право для Соловьева немыслимо без нравственности («право — низший предел нравственности, принудительное требование реализации определенного минимума добра») и без свободы, равенства и справедливости. Законы, не соответствующие понятию добра, являются неправовыми и подлежат отмене. «Ступенями» в развитии нравственности (она «выше» права) являются стыд, жалость, благоговение, христианская любовь.

Поиски гармонии интересов общества и свободы личности, сущности демократии, нравственной политики в традиции религиозной философии продолжил Николай Александрович Бердяев (1874−1948), создатель системы " христианского социализма" , " экзистенциальной диалектики" личности, представитель «социального иерархизма» . Главная тема работ Бердяева — свобода личности. Ей противостоит враждебное родовое начало (в образе «Великого Инквизитора»), которое в истории проявляется по-разному: в стихии противоположности полов; в истории церкви, сжигающей еретиков; в тоталитарном государстве; в цивилизации, разрушающей духовность и культуру; в «безбожном», «централизованном» социализме, «экзальтирующем» революционную волю и «коллективирующем совесть и сознание». Для него свободу и права человека гарантируют не демократические избирательные права, не государство и не парламентарный строй, а высшие, объективные «начала», имеющие «сверхчеловеческую природу» — Бог, церковь Христова. Только такое понимание свободы дает нравственную санкцию существованию социализма.

Для Бердяева «христианство должно быть соединенным лишь с системой персоналистического социализма, соединяющего принцип личности как верховной ценности с принципом братской общности людей». В своей концепции «персоналистического социализма» и выводах о сущности демократии он сумел трансформировать общечеловеческие ценности с социально-политического уровня в сферу индивидуального поведения.

Его концепция элитарной, «качественной» демократии построена на принципе иерархизма и не приемлет ни самодержавие, ни буржуазную демократию с ее «формальным абсолютизмом народовластия». Для него демократия «как большинство голосов, или механика количеств» ведет не к царству лучших, а к власти худших — власти «толпы, массы» — неуправляемой и безответственной. Для него демократия — это прежде всего власть над собой, «самодисциплина и самовоспитание личности». Проблема демократии в России — это решение задачи «образования как личного характера, так и национального характера русского народа», т. е. искоренение рабства через практику самоуправления, избрание во власть лучших, т. е. личностей, осознающих свою великую ответственность и возлагающих на себя великие обязанности. Бердяев одним из первых в мировой политологии выявил онтологические (бытийственные) основания и признаки тоталитаризма: 1) претензии частичного и раздельного (отдельной идеи, нации, класса, группы, личности) на всеобщность; 2) всепоглощающие структуры властвования; 3) массовидность системы; 4) машина, разрушающая духовность личности и «омассовляющая» сознание. Он прозорливо предостерегал об опасности такой формы тоталитаризма, как безличный, «коллективистский тоталитаризм» «большевистской демократии», враждебной «аристократическому духу свободы и самоценности каждой личности, культуры», для которой «человек — лишь статистическая единица» .

Крупнейшим представителем русского консервативного («охранительного») либерализма рубежа веков был Борис Николаевич Чичерин (1828−1904) — правовед, неогегельянец, государственник. Главным для него было обоснование необходимости интеграции основополагающих для классического западного либерализма идей свободы, закона и частной собственности с политическими реалиями России рубежа XIX—XX вв.еков: «примирить» самодержавную власть с ростом оппозиционного движения, отстаивающего демократические свободы и конституционный строй.

В статье «Различные виды либерализма» Чичерин дал первую в истории отечественной политической мысли типологию русского либерализма, выделив три его вида, которая весьма актуальна и сегодня для научной классификации современного российского либерализма: 1) " уличный"  — либерализм толпы, для которой характерны политические скандалы и самолюбование собственным «волнением»; 2) " оппозиционный" либерализм, сопутствующий любым реформаторским начинаниям, систематически обличающий власть в «ошибках» и «наслаждающийся благом собственной критики»; 3) " охранительный" либерализм, ориентированный на осуществление реформ на основе взаимных уступок и компромиссов. «Сущность охранительного либерализма состоит в примирении начала свободы с началом власти и закона. В политической жизни лозунг его: либеральные меры и сильная власть» .

Главной проблемой общественной жизни Чичерин считал согласование двух противоположных начал — личности и общества. Власть призвана охранять закон и сдерживать свободу. Государство же есть высшая форма общежития — союз, господствующий над всеми остальными союзами (семейством, гражданским обществом, церковью), ибо все элементы человеческого общежития сочетаются в государстве как в союзе.

По мнению Чичерина, основой права является «гражданская свобода» личности — равноправность, или формальное равенство всех перед законом. Чичерин был противником социализма и первым критиком марксизма в России, полагая, что отрицание частной собственности навсегда останется мечтой утопистов, не признающих естественно-нормальное развитие общества. Отстаивая принцип частной собственности, невмешательства государства в экономику, он выражал интересы молодой российской буржуазии. Гражданская свобода должна быть дополнена политической (в том числе — свободой создания политических партий при их непременной подзаконности основам конституции).

Главной задачей, целью и условием правового («правильного») государства Чичерин считал охрану гражданских и политических свобод своих граждан. Государство обязано также осуществлять «общее благо» («общественную пользу»), т. е. помощь обездоленным и малоимущим (идея системы государственного социального обеспечения). Оптимальной для России формой государства он считал конституционную монархию.

Октябрьская революция 1917 года прервала развитие многих направлений отечественной политической мысли, ставших невозможными в условиях господства идеологии большевизма. В эмиграции оказались сотни деятелей науки и культуры и среди них — крупнейшие русские философы и политологи — П.Б.Струве, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, И. А. Ильин, С.Н.Булгаков, Г. П.Федотов и др. Представители русского зарубежья принадлежали к разным течениям философской и политико-социологической мысли, но всем им было присуще решительное неприятие «октябрьского переворота», «сталинократии», антикоммунизм, вера в посткоммунистическое возрождение России на принципах свободы и на основе нравственно-религиозных ценностей.

К основным направлениям политической мысли русского зарубежья относятся евразийство, социальный иерархизм (Н.А.Бердяев, С.Л.Франк), неомонархизм (И.А.Ильин, Л. А. Тихомиров, И.Л.Солоневич), христианский социализм, пытавшийся соединить христианство с социализмом (С.Н.Булгаков, Г. П.Федотов).

Многие идеи, высказанные мыслителями русского зарубежья, актуальны и сегодня для анализа политических процессов в современном российском обществе, для исследования важнейших проблем политической науки. Это и научная критика марксизма П. Б. Струве (первая в истории европейской и русской мысли), его концепция консервативного либерализма, синтезирующего классический либерализм и ценностный, духовно-культурный консерватизм. Это и всесторонний анализ Н. А. Бердяевым и И. А. Ильиным феномена тоталитаризма и выводы последнего о проблемах перехода от тоталитаризма к демократии через авторитаризм (сборник статей И. А. Ильина «Наши задачи» (1956) — своеобразная энциклопедия по политологии). Это и раскрытые Г. П. Федотовым тайны власти большевистского режима, антидемократической и антисоциалистической сущности " сталинократии". Большой интерес вызывает, предложенная С. Л. Франком, оригинальная типология политических идеологий, движений и партий. Он выделяет не один традиционный (и во многом устаревший) политический признак их разделения на «правых» и «левых», а три критерия, три разряда «духовных и политических мотивов»: 1) «чисто философское различие между традиционализмом и рационализмом» (жить по вере и обычаям отцов или строить общественный порядок рационально и планомерно); 2) «чисто политическое различие между требованиями государственной опеки над общественной жизнью и утверждением начала личной свободы и общественного самоуправления» (в этом смысле «правый» — государственник, сторонник сильной власти, этатист, а «левый» — либерал); 3) «чисто социальный признак» (характеризует борьбу между высшими и подчиненными классами: в этом смысле «правый» — сторонник аристократии или буржуазии, а «левый» — демократ или социалист. Приведенная типология Франка, предложенная им в 1931 году, весьма актуальна и научно плодотворна для анализа политических партий и движений современной России и может служить методологической основой для их классификации.

Многие идеи русских политических мыслителей о духовных основах общества, соотношении власти, нравственности и права имеют непреходящее значение и поучительны для всего человечества.

В современном российском обществе наблюдается духовно-идеологический кризис, который проявляется в двух основных формах: 1) в кризисе национальной идентичности, утрате чувства исторической перспективы и понижении уровня самооценки нации; 2) в разрыве единого духовного пространства и утрате национального консенсуса. Новые российские «западники» считают, что «Россия есть загнивающий Восток и войдет в цивилизацию, только став Европой». Новые «самобытники» деградацию России связывают с ее «погружением в новое варварство, если она поддастся влиянию стать Западом» .

История русской политической мысли — это история самой России, национального политического самосознания, и мы, граждане России, должны знать ее, если хотим укрепления и возрождения своей страны. Новые российские ценности могут образовываться лишь на основе исторической преемственности и, в частности, как результат изучения отечественной социально-политической мысли.