Страны Запада: нация и государство в глобализирующемся мире

В условиях глобализации — расширения и увеличения протяженности и интенсивности экономических, культурных и финансовых связей во всем мире — мы живем все больше не в «пространстве мест», а в «пространстве потоков»; пространство сокращается, время исчезает, мир сжимается и, казалось бы, становится все более единым.

Существует широко распространенное мнение, что глобализация ведет к утрате политической власти и влияния национальными государствами, которые, согласно формуле Д. Белла, становятся слишком маленькими для больших житейских проблем и слишком большими — для маленьких. При этом Запад — не только колыбель глобализации, но и ее испытательная площадка, где раньше всего проявляются глобальные тенденции — от попыток национального строительства до демонтажа национальных государств.

Возможности государства здесь подрываются такими проявлениями глобализации, как формирование международных финансовых рынков, интернационализация бизнеса и капитала, появление глобальных открытых информационных сетей, самоопределение новых наций, резко увеличившаяся мобильность населения, неделимый характер многих угроз безопасности и т. д.

Возникает парадоксальная ситуация. Глобализация в одно и то же время повышает требования к политике национального государства и сужает его возможности.

Стремясь обеспечить конкурентоспособность «своих» ТНК, сохранить в стране капитал и рабочие места и привлечь новые инвестиции, правительства снимают с них социальную ответственность и тем самым способствуют снижению реального уровня заработной платы, сокращают социальные программы, разрушая в Европе знаменитое социальное государство, и проявляют недопустимое невнимание к вопросам защиты окружающей среды. В свою очередь еще никогда капитал не был до такой степени освобожден от социальной ответственности и обязательств перед обществом и государством.

Таким образом, закон прибыли подрывает устои национального государства, которое, в свою очередь, постоянно занимается экономической политикой. Однако национальное государство — это и основа либеральной демократии, а значит, проблематичным в новых условиях становится и сохранение демократии. В результате проблемы умножаются, а способности национальных институтов справиться с ними сокращаются.

Национальные границы начинают исчезать прежде всего под натиском транснациональных компаний и международных финансовых институтов, осуществляющих диктат в отношении стран, не входящих в золотой миллиард. Не случайно М. Уотерс определяет глобализацию как процесс, в котором географические ограничения, налагаемые на социальные и культурные установления, отступают и в ходе которого люди все более осознают, что эти ограничения отступают. Действительно, некоторые барьеры, и, прежде всего географические, разрушаются. Интенсивность финансовых, культурных и информационных обменов, многократно усиленная новейшими средствами коммуникации, делает малоэффективными попытки автаркии, самоизоляции и сохранения единой национальной культуры. Но существуют и тенденции противоположной направленности — барьеры самого различного характера возводятся взамен разрушенных. Так, в ответ на ослабление национального государства иод напором процессов глобализации возникает локальный национализм и происходит этническое возрождение в промышленно развитых странах.

Процессы глобализации, уверенно направляемые транснациональными корпорациями и международными финансовыми спекулянтами к обществу «одной пятой» (где 80% населения лишены работы и живут «из милости» на подачки состоятельных 20%, контролирующих все ресурсы), создают новые социальные барьеры и культурные расколы и уже привели к возникновению в промышленно развитых странах антиглобалистского (альтерглобалистского) движения.

Движение антиглобалистов в последние годы стало существенным фактором мировой политики. Единого, управляемого из общего центра и преследующего одни и те же цели всемирного антиглобалистского движения не существует. На международной арене действует ряд независимых и самостоятельных общественных организаций, созданных для противостояния тем или иным негативным тенденциям и последствиям процесса глобализации и построенных по сетевому принципу.

В целом же мировое гражданское общество как ассоциативная деятельность граждан, которой они занимаются добровольно с целью продвижения своих интересов, идей и идеалов, включает:

• • массовые организации (официально учрежденные организации, которые в большинстве случаев имеют свой членский состав и представляют интересы определенных групп населения);
• • профсоюзные и профессиональные организации (членские организации, представляющие людей по профессиональному признаку или видам занятости);
• • конфессиональные объединения (членские религиозные организации, деятельность которых связана с отправлением религиозных культов или распространением веры или же косвенно связана с этой целью);
• • академические организации (сообщества ученых, исследователей, работников умственного труда и других научных работников);
• • неправительственные организации, занимающиеся общественнополезной деятельностью (организации, созданные для проведения деятельности в интересах широкой общественности или всего человечества посредством предоставления конкретных услуг или проведения информационно-пропагандистской деятельности, например, организации, занимающиеся природоохранительной деятельностью и вопросами развития, по защите прав человека, вопросам разоружения и борьбе с коррупцией и пр.);
• • общественные движения и сетевые структуры для проведения различных кампаний (массовые и довольно свободные ассоциации людей с аналогичным опытом или установками, которые предпочитают действовать сообща для устранения выявленных социальных недостатков, например движение антиглобалистов и феминистское движение).

Следует особо отметить, что против глобализации выступают в основном молодые представители средних слоев общества, испытывающие страх перед безработицей, кризисом социального государства, перспективой потерять свое привилегированное положение.

В свою очередь в результате массовой послевоенной эмиграции, прежде всего из стран «третьего мира», в США и Западной Европе формируются полиэтнические и мультикультурные общества. В западноевропейских странах появились крупные меньшинства, которые стремятся сохранить свою этнокультурную идентичность, основанную чаще всего на исламе. Поддерживая постоянные связи со страной происхождения, такие меньшинства по сути дела образуют общности нового типа — транснациональные. Как отмечает Е. А. Нарочницкая, растущая в итоге этнокультурная мозаичность европейских обществ ставит под вопрос основу основ нации — ее сложившееся культурно-духовное единство.

Как утверждал академик Н. Н. Моисеев, на наших глазах в Западной Европе постепенно возникает если не де-юре, то де-факто огромное супергосударство, в котором будут жить 350 млн человек. Образование такого супергосударства с разными правительствами, но без внутренних границ и с общей валютой и практически общей армией изменит всю геополитическую ситуацию на планете.

Несомненно, что в национальном сознании европейцев происходят изменения, создающие определенные предпосылки для европейской консолидации и формирования устойчивой и значимой европейской идентичности. Изживаются недоверие и национальные предрассудки в отношении европейских соседей, забываются исторические обиды, опросы фиксируют снижение удельного веса патриотов своих национальных отечеств. Вместе с тем число респондентов, не испытывающих чувство национальной гордости, не превышает в Западной Европе 15—19% (в Италии и Франции), а ЕС пока не стал объектом эмоций, гак что, как иронизирует С. Хоффман, преданность «Европе», доминирующая над преданностью стране, встречается лишь в редких случаях увлеченных «еврократов».

Об этом же свидетельствуют падающий уровень поддержки Европейского союза, фиксируемый опросами общественного мнения; нарастающая критика Еврокомиссии как бюрократической структуры, неподотчетной рядовым европейцам; невысокая активность избирателей во время выборов Европарламента, провал референдумов по Европейской конституции во Франции и в Нидерландах в 2005 г., серьезные проблемы в отношениях между странами Евросоюза, возникшие в результате мирового финансового кризиса 2008 г., и др. Хотя эрозия национально-государственных основ европейских стран бесспорна, нацию, по словам С. Хоффмана, ничто в современной реальности просто не способно заменить в качестве легитимного источника социального идентитета. Поэтому миллионы граждан из утратившего уверенность среднего класса уже ищут и будут искать спасения не столько в антиглобалистской борьбе, сколько в традиционных ксенофобии, сепаратизме и изоляционизме.

Глобальные процессы и вызовы, ими порождаемые, с неизбежностью вызывают массовую реакцию отторжения. Как пишет американский экономист Л. Туроу, в статистическом смысле, поскольку реальный ВВП на душу населения продолжает расти, но при этом 80% наемной рабочей силы переживают снижение реальной заработной платы, средний трудящийся не видит положительного итога игры. Вокруг него не хватает хороших рабочих мест, большинство его соотечественников переживают снижение реальной заработной платы, и ему приходится бороться с другими за свое экономическое выживание. И поскольку ему нужны союзники в этой борьбе и враги, у которых можно отнять хорошие рабочие места, то неудивительно, что средний трудящийся в нашу эпоху сочувствует этническому сепаратизму и, добавим от себя, ксенофобии. Тем более что они находят подтверждение своих страхов и фобий в выступлениях политиков-популистов, которые говорят, что во всех экономических трудностях виноваты не вы, а чужие: иностранные рабочие, люди с другим языком, другой этнической или расовой принадлежностью внутри страны, иностранные конкуренты вовне. Стоит только с ними справиться, и все изменится к лучшему.

В результате США ужесточают иммиграционную политику и правила временного пребывания на своей территории (особенно после 11 сентября 2001 г.). Для стран Европейского союза характерным стало акцентирование внимания на проблеме иностранцев, ограничение прав иммигрантов, выдвижение на первый план лозунгов защиты национальной идентичности и даже применение насилия по отношению к этнически и расово чуждым группам. Идея открытости в Европе отступает под натиском стремления сохранить свою зону процветания для своих, создать эксклюзивную европейскую демократию.

Для многих европейцев характерно сочетание межнациональной терпимости внутри ЕС с отношением к иммигрантам как чуждым элементам. Сегодня негативное отношение к иммигрантам разделяют 27,3% французов, 39,6% немцев, 41% бельгийцев и т. д. Усиливается беспокойство в связи с возрастающим культурным и политическим прессингом США, а также динамизмом экономического развития Азиатско-Тихоокенского региона. Отсюда тенденции к росту протекционизма в экономике и национализма в политике.

Не случайно в странах Западной Европы сегодня в невиданных прежде масштабах проявились центробежные тенденции. Если ранее они наблюдались в Испании (Страна Басков, Каталония), Италии (проблемы севера и юга страны), Бельгии (валлоны и фламандцы), Великобритании (Северная Ирландия), во Франции (Корсика), то теперь к ним прибавились растущие движения за независимость Шотландии, за самостоятельность Баварии, некоторые признаки разрушения национального консенсуса в мультилингвистической Швейцарии, появление влиятельных правопопулистских партий в благополучных Дании, Нидерландах, Швеции, Норвегии, Финляндии и др.

Не случайны также электоральные достижения праворадикального «Национального фронта» во Франции и правопопулистской «Партии свободы» в Австрии, устойчивый рост популярности сепаратистских партий в Каталонии, Шотландии, Фландрии, Италии и др. Помимо традиционных обвинений в адрес иностранцев, их политическая пропаганда направлена ныне также против неэффективного центрального правительства, брюссельской бюрократии и в качестве панацеи содержит требования политического обособления процветающих своих регионов от бедных, которые, по их мнению, живут за чужой счет.

Таким образом, кризис национального государства в европейских постиндустриальных странах налицо. Тем не менее, исследователи отмечают, что, как ни парадоксально, степень интернационализации (но не глобализации) мировой экономики лишь подчеркивает потребность в национальном государстве, но не в его традиционной роли единственного носителя суверенитета, а в роли связующего звена между различными уровнями международного управления.

Действительно, многие авторы фиксируют тенденцию к сужению внутренней компетенции суверенных государств и расширению международной. Однако второй процесс отстает от первого не только в техническом, но и в политическом смысле, а это означает, что процесс принятия решений на транснациональном уровне происходит вне рамок демократических процедур, используемых на национальном уровне, и ведет уже к нарастанию проблем и увеличению неравенства и противоречий между транснациональными регионами и государствами.