Содержание и характер мировой политики

Маккиндер одним из первых квалифицировал противоборство сил моря и суши как столкновение «демократических форм политики» морских государств с политикой «авторитарных», «иерархических», «недемократических» континентальных держав. «Одно из самых поразительных совпадений, — писал Х. Маккиндер, — заключается в том, что современное развитие Европы повторяет древнее противоречие между Грецией и Римом. Германец был обращен в христианство римлянином. Славянин — греком. Романо-германские народы вышли к океану. Греко-славянские — покорили туранские земли. Континентальные и морские державы противостоят друг другу как в сфере идеалов, так и на материальном уровне, в выборе средств развития» .

Маккиндера отмечал, что «география лежит либо в основе стратегии мира, либо она становится пособницей стратегии войны», что «политический курс есть производное от двух наборов движущих и управляющих сил: импульс политического курса исходит из прошлого и воплощён в характере и традициях людей — это движущая сила. Управляет же процессом настоящее путём экономических требований и географических возможностей. Государственные деятели преуспевают или терпят неудачу в той мере, в какой они способны осознать неизбежность влияния этих двух сил» .

Маккиндер был абсолютно уверен, что нашёл основную доминанту исторического развития. «Мы впервые в состоянии предложить, с некоторой степенью определённости, корреляцию между большими географическими и большими историческими генерализациями (обобщениями). Впервые мы можем понять реальное соотношение событий в масштабе целого мира и можем искать формулу, которая будет отражать результаты географической причинности во всемирной истории и будет иметь практическое значение, так как организует конкурирующие силы в политике» .

Маккиндер считал, что физические характеристики мирового пространства определяют тем или иным образом человеческие действия, в связи с чем постулировал: «Человек, а не природа, действует и инициирует, но природа в огромной степени контролирует». И далее он рассуждает: «Мне кажется, что впервые в постколумбову эру мы имеем дело с закрытой политической системой, хотя она и измеряется масштабами земного шара. Любой взрыв социальных процессов вместо распыления в окружающем неизвестном пространстве и варварском хаосе будет возвращаться многократно усиленным из самых отдалённых частей планеты, и слабые элементы политического и экономического организма мира в конечном счёте могут быть расшатаны» .

Маккиндер в своей геоплитической модели располагает вокруг харленда с помощью системы концентрических кругов всё мировое пространство. В первую очередь он выделяет так называемый «внутренний полумесяц», состоящий из двух частей:

своего рода защитного пояса хартленда, включающего в себя безлюдные просторы Сибири, Гималайский хребет, пустыню Гоби, Тибет и Иран, в котором имеется лишь одна свободная брешь — евразийская равнина, простирающаяся от Атлантики до центра Азии;

пояса, совпадающего с береговыми пространствами евразийского континента (coastland), где сосредоточена большая часть населения Земли (океаническая кайма Европы, Аравийский полуостров, Индостан, прибрежные районы Китая). Именно здесь, согласно утверждениям английского учёного, находится зона наиболее интенсивного развития цивилизации. Он первым сформулировал вывод о том, что в регионах пересечения водных и сухопутных пространств концентрируется энергия, способная возвышать народы и государства.

Следовавший за внутренним «внешний полумесяц» включал в себя островные государства — Великобританию, Японию — и «острова открытого моря» — Северную и Южную Америки, Австралию. Механизм же «сцепления» всех видов отмечаемых геополитических пространств историческим процессом описывается с помощью дихотомии, противоборства «разбойников суши» и «разбойников моря». Первые, представляя собой народы, вышедшие в мировое пространство из хартленда (скифы, гунны, аланы, монголы и др.), оказывают давление на народы и страны «внутреннего полумесяца». Сюда же, в эту цивилизационно — географическую зону, устремлены и импульсы со стороны «разбойников моря», жителей «островного полумесяца» .

Маккиндер стал автором первой глобальной геополитической концепции, рассматривавшей нашу планету как единое целое с «историей людей, неотделимой от жизни всемирного организма». Он писал: «…Весь мир, вплоть до его самых удалённых и малознакомых уголков, должен рассматриваться как объект полного политического присвоения». Земной шар английский географ рассматривал как пространство, 9/12 которого занимают моря и океаны — Атлантический, Индийский, Тихий и Ледовитый, — которые на самом деле являлись составными частями Мирового океана. Остальные 3/12 части Земли заняты сушей, из которых 2/12 приходится на мировой остров, состоящий из Европы, Азии и Африки. Последнюю, 1/12 часть суши составляют, по Маккиндеру, периферийные острова, в число которых он включил Северную и Южную Америки, Австралию. Он прочно связал географию с человеческой историей, справедливо полагая, что людские амбиции не только подвержены влиянию пространственных факторов и используют их в своих интересах, но и сам человек постоянно переделывает географическую среду благодаря появлению новых технических и технологических возможностей и новым социально-экономическим замыслам.

Маккиндер неоднократно ревизовал ранее высказывавшиеся им идеи и оценки. В 1943 г., в разгар Второй мировой войны, редактор журнала «Форин аферс» пригласил престарелого Маккиндера (ему было уже 82 года) порассуждать в духе его идей о положении вещей в мире. В статье «Круглый мир и завоевание мира», которая была опубликована журналом, английский геополитик подверг значительной ревизии свою первоначальную концепцию, включив в хартленд, помимо громадного массива суши Северного полушария, Сахару, пустыни Центральной Азии, Арктику и субарктические земли Сибири и Северной Америки. Северная Атлантика в новой модели стала «срединным океаном» .

Североатлантические прибрежные страны он начал рассматривать как опорную точку Земли, отделённую от другой такой же точки — муссонных территорий Индии и Китая. По мере наращивания мощи этот регион, утверждал Маккиндер, может стать противовесом североатлантическому. Предложенную в статье новую геополитическую модель он назвал «второй географической концепцией». В данной концепции автор отказался от прежнего, жесткого дихотомического противопоставления сухопутных и морских держав (см. схемы, представленные в приложении к настоящей работе). Это и не удивительно, если учесть, что в обеих мировых войнах континентальные и морские державы находились в обеих противоборствовавших коалициях. Итак, схватка, борьба сил моря и суши определяют, по Маккиндеру, содержание и характер мировой политики.