Переход от монархии к архонтату

Начало демократии в Афинах последующая традиция относила к очень ранней поре, еще ко времени Тезея. Она представляла этого героя иногда в образе основателя и покровителя демократии. По поводу синойкизма говорили, например, что Тезей созвал всех «на равных правах», что он достиг соединения Аттики путем компромисса и уступок, обещав разделить власть с главами и представителями прежних отдельных общин, являясь между ними скорее первым между равными, что при нем уже форма правления уклонилась от царской и что он первый «склонился на сторону толпы». Тезей, собрав в Афины разнообразный люд, создал будто бы демос и придал монархии более демократическое направление.

Разумеется, подобные сообщения не заслуживают доверия. Не говоря уже о том, что Тезей — личность не историческая, а легендарная, в предании этом мы замечаем противоречия; оно и Солона считает основателем афинской демократии, и вообще трудно допустить, чтобы о столь отдаленном периоде аттической истории позднейшая греческая литература сохранила сколько-нибудь достоверные сведения. Но предание о Тезее, как основателе афинской демократии, интересно в другом отношении: оно показывает, как последующие поколения представляли себе первоначальную демократию в Афинах и в какую отдаленную глубь веков готовы были они относить ее начало.

В действительности от монархии Афины перешли не прямо к демократии, а к аристократии, к архонтату. Переход этот совершился с замечательною постепенностью. Одна из версий древней традиции упразднение в Афинах монархии и учреждение должности архонта приурочивала ко времени смерти царя Кодра, будто бы пожертвовавшего жизнью ради спасения отечества. Согласно господствовавшему в древности преданию, цари заменены были архонтами, которые сначала были пожизненными и избирались из фамилии царской — из потомков Кодра, Медонтидов. С половины VIII в. должность архонтов ограничивается 10 годами. Через 4 десятилетия после этого Медонтиды теряют исключительное право на архонтат и доступ к последнему открывается всем евпатридам, а еще через 30 лет — в 683/2 г. до н.э. — в Афинах стали выбирать ежегодно архонтов — собственно архонта (впоследствии называвшегося архонтом-эпонимом), басилевса, полемарха и 6 фесмофетов, и таким образом власть, принадлежавшая прежде одному лицу, теперь разделяется между несколькими. Такое ее разделение и создание новых, ежегодно замещавшихся должностей должно было удовлетворять честолюбию евпатридов, их стремлению к власти.

Аристотель в своем трактате: «Афинская Полития», вновь открытом среди папирусов, приобретенных в Египте Британским Музеем, и изданном впервые Кенионом в 1891 г., представляет переход от монархии к архонтату так. По времени первою в Афинах была власть царя, ибо она существовала изначала. Второю возникает, рядом с нею, полемархия, вследствие того, что некоторые цари стали невоинственными, а затем появляется должность архонта (эпонима), которая и сделалась впоследствии главною. Должности эти были сначала пожизненными, а потом десятилетними. Большинство, по словам Аристотеля, относит возникновение архонтата ко времени Медонта, а некоторые — ко времени его преемника, Акаста, когда потомки Кодра «отказались будто бы от царской власти из-за даров, которые получал архонт», причем ссылаются на клятву, даваемую архонтами, в которой те обязываются «присягать так, как при Акасте». Что должность архонта сравнительно с должностью басилевса и полемарха более позднего происхождения, это, по мнению Аристотеля, видно между прочим из того, что архонты не заведуют никакими древними учреждениями и культом, подобно басилевсу и полемарху, а только новыми. Фесмофетов же стали в Афинах выбирать спустя много лет, уже при ежегодных архонтах, с тем, «чтобы они записывали и хранили постановления для суда над преступниками».

Так передает Аристотель о падении царской власти в Афинах и начале архонтата. Он здесь опирался, конечно, не на какой-нибудь документальный, вполне достоверный источник: пред нами тут преимущественно комбинации и выводы, с ссылкой на доказательства, которые основываются больше на так называемых «культурных переживаниях». Но в пользу сообщения Аристотеля говорит и внутреннее правдоподобие, и историческая аналогия. В его изложении постепенность перехода от монархии к аристократии представляется особенно рельефно. По Аристотелю, какого-либо переворота, формальной отмены царской власти в Афинах не было. Мы видим тут, как и в большей части остальной Греции, не революцию, а эволюцию. Падение монархии и переход к аристократии совершается медленно, с удивительною последовательностью: архонт, первоначально лицо менее важное, занимавшее третье место, возвышается мало-помалу до положения первенствующего, становится выше не только полемарха, но и самого басилевса, советником и помощником которого он, вероятно, сначала был, а басилевс из монарха превращается во второстепенное лицо, во второго архонта, заведывающего преимущественно делами, касающимися культа. Таким образом, второй архонт есть прямой, непосредственный преемник прежних царей; но фактически главная власть перешла в руки сановника, сначала стоявшего на третьем месте, а затем возвысившегося над басилевсом и заслонившего его собою.

С усилением знати царская власть ограничивалась и падала. По мере того, как отношения и условия жизни становятся сложнее, выделяются новые должности и происходит, так сказать, дифференциация и дробление некогда единой власти; обязанности, исполнявшиеся прежде одним лицом, монархом, бывшим вместе правителем, военачальником, судьею и жрецом, исполняются тремя, а впоследствии к трем сановникам присоединяется еще 6 фесмофетов.

С падением власти басилевса и возвышением архонта (эпонима) мы можем до известной степени сопоставить ограничение царской власти в Спарте эфорами и их возвышение. У молоссов в Эпире власть царей ограничивали простаты; в Мегаре наряду с царями стоят стратеги, власть которых расширяется на счет царской. А возвышение полемарха в Афинах — вследствие невоинственности и изнеженности царей, по объяснению Аристотеля, — может напомнить нам возвышение франкских майордомов при Меровингах.

Архонты избирались ареопагом «по знатности и богатству», как выражается Аристотель в своей «Афинской Политии». Это не значит, что уже тогда существовал строго определенный ценз и господствовал тимократический принцип: слова «по знатности и богатству» лишь взаимно дополняют одно другое; знатность и богатство в те времена совпадали, были как бы синонимами. Но естественно, что наиболее богатым евпатридам отдавалось предпочтение. Из их среды и выходили архонты.

Первоначально 9 архонтов, т. е. собственно архонт, басилевс, полемарх и 6 фесмофетов, не составляли одной коллегии и имели различное местопребывание; в одну коллегию соединил их Солон. По свидетельству Аристотеля, в старину архонты имели право решать дела окончательно, собственною властью, а не только предварительно расследовать, как было впоследствии. По словам Фукидида (I, 126), они тогда заведовали большею частью государственных дел.

Главным сановником в государстве был первый «архонт», архонт по преимуществу, которому специально присвоен был этот титул и по имени которого обозначался год: в Афинах употреблялось выражение: «в архонтство такого-то», подобно тому, как в Риме говорили: «в консульство таких-то». Позже этот архонт официально назывался «архонтом-эпонимом». При вступлении в должность он прежде всего объявлял, что чем каждый владел до него, тем и будет владеть до конца его архонтства, т. е. каждому гарантировалась его собственность. В этом видят отголосок той глубокой старины, когда еще господствовала полная необеспеченность собственности. Впоследствии ведению первого архонта преимущественно подлежали семейно-правовые отношения; он должен был заботиться о дочерях-наследницах, сиротах, вдовах; он должен был назначать опекунов, защищать родителей от дурного обращения с ними детей. Он заведовал и некоторыми празднествами. Но некогда, во время господства аристократии, должность первого архонта была очень важною: это был как бы президент Афинской республики.

Второй архонт — басилевс, «царь» — ведал дела главным образом сакральные, имеющие отношение к культу, и председательствовал в ареопаге по делам о смертоубийстве, потому что в те времена такие дела связаны были с культом и пролитие крови рассматривалось, как осквернение. Между прочим, любопытным остатком старины являлся обряд бракосочетания «царицы», жены архонта-басилевса, с богом Дионисом.

Полемарх, как показывает самое название, был «военачальником»: он командовал войском и ведал дела, касающиеся войны, а так как в старину «враг» и «чужой» были понятиями тождественными, то его ведению подлежали и дела, касавшиеся чужеземцев и неграждан.

Наконец фесмофеты несли обязанности преимущественно судейские.

При царях существовал совет из знати. Несомненно, что подобный совет существовал и в период господства аристократии, при архонтах. Таким правительственным советом в Афинах был ареопаг.

По словам Аристотеля, ареопаг имел назначением наблюдать за исполнением законов; но в сущности он ведал большую часть — и притом важнейших — государственных дел, собственною властью наказывал и карал всех нарушающих порядок; он же по своему выбору и усмотрению назначал архонтов, каждого соответственно его способностям. Члены ареопага были пожизненные и состоял он из бывших архонтов. Судя по этим словам, ареопагу принадлежало первенствующее значение в государстве. Его можно сравнить с римским сенатом. Ему принадлежит высшая контролирующая и карающая власть. При владычестве евпатридов, с падением монархии и с разделением власти между несколькими ежегодно меняющимися сановниками, неминуемо должны были сильно возрасти авторитет и влияние совета, состоявшего из пожизненных членов, наиболее знатных и богатых, служившего средоточием политической опытности и хранителем традиций, пополнявшегося в сущности путем кооптации, хотя и косвенным образом (так как состоял ареопаг из бывших архонтов, им же избранных). Между архонтатом и ареопагом должна была существовать тесная связь, ибо архонты избирались ареопагом и в него же потом вступали.

Народное собрание, существовавшее в Греции в гомерическую эпоху, было и в Афинах. Оно не совсем исчезло, вероятно, и теперь, при господстве аристократии, но созывалось редко и значения не имело.

Еще при владычестве евпатридов, по крайней мере под конец этого периода, для удовлетворения вновь возникших потребностей, особенно во флоте, и для привлечения населения к несению повинностей введено было деление Аттики на навкрарии. Каждая из 4 фил разделена была на 3 триттии и 12 навкрарий. Навкрарий, следовательно, было 48. Во главе их стояли навкрары. Каждая навкрария должна была снаряжать по 1 кораблю и выставлять по 2 всадника. Навкрарии введены были в военных и финансовых целях, и навкрары заведывали текущими местными сборами и расходами. Навкрарии являются представителями не старинного, родового принципа, а другого, нового, — территориально-административного.

Отметим еще, как очень древнюю должность, колакретов (буквально — «разрезывателей мяса», «резников»), имевших первоначально отношение к жертвоприношениям и бывших потом преимущественно заведующими денежною кассою.

Таков был в общих чертах строй Афин во время владычества евпатридов.