Особенности возникновения и развития казенного и частного предпринимательства в россии

Роль государства в развитии предпринимательства

Возникновение и развитие предпринимательской деятельности в России имеют свои особенности, которые многое могут объяснить в отечественной экономической истории.

Первая такая особенность состояла в том, что с незапамятных времен крупнейшим субъектом хозяйственной жизни страны являлось государство. Оно оказывало сильное влияние на частное предпринимательство, значительная часть которого к тому же была тесно связана с государственной экономикой. Этому обстоятельству имеется достаточно четкое объяснение. Прежде всего скажем о факторе, который назовем историческим. Известно, что централизованное Русское государство возникает на основе объединения княжеств и земель после распада Киевской Руси и более чем двухвекового гнета монголо-татар, задержавших естественный процесс экономического развития у восточных славян. Поэтому ко времени образования централизованного государства на Руси практически отсутствовали достаточно развитое товарное производство и единый общенациональный рынок. Производительные силы в массе своей находились на весьма низком уровне. Ожидать, пока самостоятельно разовьется крупное частное предпринимательство, способное к тому же обслуживать нужды государства, и прежде всего обеспечивать его обороноспособность, не представлялось возможным. Опыт монголо-татарского ига многому научил восточных славян. Да и доверять всецело решение этой многосложной и дорогостоящей задачи частному предпринимательству было бы неразумным. Поэтому именно государство делает первые серьезные шаги для создания и развития национального промышленного производства. В конце XV в. на Руси начинает складываться так называемый государственный способ производства, а если быть более точным — государственно-аграрный способ производства. Его основные характеристики заключались в следующем: преобладание государственной собственности, преимущественно внеэкономические методы привлечения работника к труду, слабое развитие товарно-денежных отношений и как компенсация этому мощное административное вмешательство центральной власти в экономическую жизнь. Это в свою очередь предопределило формирование в России сильной централизованной государственной власти.

Развитие частного предпринимательства приобретает в России в основном разрешительный характер, хотя отчасти развивается, конечно, и стихийно. Вследствие чрезмерного покровительства, отсутствия конкуренции, низкого уровня квалификации рабочих и принудительной формы привлечения к труду промышленность развивалась весьма низкими темпами. Немалую роль играла в этом и традиционная инертность феодального и даже патриархального образа жизни русского общества, все еще сохранявшаяся и в XVII—XVIII вв. Правда, временами ограничения на предпринимательскую деятельность ослаблялись или вовсе отменялись. Так, скажем, при Екатерине II в 1775 г. была ликвидирована практика получения «разрешительных указов» на открытие собственного дела, устройство разного рода промышленных заведений становится совершенно свободным. Она же объявила об отмене монополий (но не государственных) и введении свободы торговли. Однако просуществовал этот порядок сравнительно недолго и носил скорее формальный характер. Государственные чиновники ни в коем случае не хотели уступать своих позиций. Вплоть до февральской революции 1917 г. сохраняется разрешительный характер регистрации предпринимательской деятельности.

В течение ряда столетий значение государства как экономического субъекта не только не уменьшается, но приобретает все более зримые формы. Оно целенаправленно и осознанно ограничивает и направляет развитие частного предпринимательства, не переставая заниматься государственным. Особенно наглядно это проявилось в ходе реформ Петра I, когда был сделан сильный рывок в развитии государственного и частного секторов экономики, а для управления ими создан разветвленный государственно-бюрократический аппарат со строгой внутренней иерархией и четкой системой чинопроизводства. Петр I в своем неизбывном стремлении поднять производительные силы России за счет казны строил заводы и фабрики, затем нередко передавал их частным лицам. Государство ссужало фабрикантов капиталами, снабжало техническими средствами, рабочей силой, выписывало из-за границы мастеров. Частные предприниматели освобождались от государственной службы, временно от налоговых платежей и оплаты пошлины. Иногда им предоставлялась даже монополия производства.

Поскольку инициатива строительства фабрик и заводов исходила от правительства, вполне естественна столь широкая система государственного покровительства, тем более что и на Западе, опыт которого стремился перенять Петр I, все еще господствовала система меркантилизма и протекционизма. Слишком инертны были тогда общественные силы, которые могли бы проявить хозяйственную инициативу, потому в конечном счете русские фабрики первой половины XVII в. отличаются оригинальным характером полуправителъственных и получастных учреждений.

Открывавшиеся частные предприятия, находясь под опекой государства и пользуясь его поддержкой, работали под постоянным контролем со стороны правительственных органов. Нередко они получали не только государственные заказы, но и образцы изделий, которые должны были производить. В 1724 г. был издан указ, который предписывал частным предприятиям представлять казне отчеты о своей деятельности и образцы выпускаемой продукции.

Правда, не всегда распоряжения правительства были выполнимы. Например, существовал указ Петра I о необходимости изготовления холста большей ширины, чем его уже производили. Проблема заключалась в том, что широкий холст лучше реализовывался на внешних рынках. Однако на многих мануфактурах производить его не умели и, дабы не прекращать производства, продолжали выпускать холст прежней ширины. Несмотря на постоянные усилия правительства, частная фабричная деятельность оставалась весьма вялой. Многочисленные попытки правительства, направленные на развитие частного предпринимательства, наталкивались на глухое сопротивление традиционных общественных сил. Даже в 30-е годы XVIII в., когда была проведена проверка работы частных предприятий, многие из них оказались «подложными». Владельцы держали их только для того, чтобы пользоваться привилегиями и преимуществами, которые предоставлялись частному предпринимательству казной.

Или другой пример. При Анне Иоанновне кирпичное дело в частном секторе шло так плохо, что его пришлось взять под опеку казны и выписать из-за границы мастеров, которые могли бы наладить кирпичное производство.

Сам Петр I, говоря о проблеме частной непредприимчивости в России, писал в одном из указов: «…понеже русский народ — яко дети; когда их засадят за азбуку, плачут, а когда выучатся благодарят».

Общий же вывод, который, как нам представляется, очевиден, состоит в том, что инициатива создания и развития национальной промышленности в России исходила от государства. В этом состояли его большая заслуга и историческая миссия.

На стимулирование частного предпринимательства после Петра I во многом была направлена экономическая политика Елизаветы Петровны и Екатерины Великой. Такую же политику мы наблюдаем и в последующем. Особенно характерны в этом отношении реформы Александра II, реформы С. Ю. Витте и П. А. Столыпина.

Применительно к периоду советской власти мы обычно говорим об экономической реформе, разработанной В. И. Лениным и осуществлявшейся в период перехода от «военного коммунизма» к новой экономической политике, но так и не осуществившейся до конца экономической реформы середины 1960;х годов, связываемой обычно с именем А. Н. Косыгина, далее печально известная реформа Е. Гайдара — Б. Ельцина, которая в настоящее время, как показала практика, зашла в тупик и обернулась глубоким экономическим и политическим кризисом.

При этом, как мы видим, все сколько-нибудь серьезные изменения в хозяйственной жизни страны были следствием реформ, проводившихся, естественно, сверху, волею государства, они персонифицированы и связаны с именами конкретных государственных деятелей. Много ли мы знаем примеров подобного рода из экономической истории стран Западной Европы? Там, как известно, после периода буржуазных революций экономическое развитие принимает преимущественно эволюционный характер, а в экономической науке и хозяйственной практике исповедуются принципы свободы предпринимательства с незначительной степенью вмешательства государства в экономику.

Как оценить столь весомую экономическую роль государства и столь широкое развитие в России государственного предпринимательства? Хорошо это или плохо? Однозначного ответа на этот вопрос, как нам представляется, дать нельзя, тем более что в основе своей это явление имело объективную обусловленность. И все же если попытаться дать оценку, то, с одной стороны, хорошо. Но только в качестве первоначального импульса к развитию частного бизнеса, как это было, скажем, в Петровские времена, а также в случаях экстремальных ситуаций (войны, кризисы, крупные стихийные бедствия). Примеры тому мы видим не только в России, но, в частности, в странах, участвовавших в Первой мировой войне, и прежде всего в Германии, где государственное централизованное управление экономикой получило широкое развитие. Вспомним и новый экономический курс Ф. Д. Рузвельта в США после Великой депрессии в начале 1930;х годов.

Однако плохо, если государство в своих притязаниях на роль экономического субъекта переходит черту, за которой начинаются чрезмерные опека и контроль, сдерживание частной инициативы, предприимчивости и местной экономической самостоятельности. Именно такую преимущественно картину мы наблюдаем в российской экономической истории.

Плохо, если государство, встав даже под влиянием экстремальной ситуации на путь централизованного управления, не стремится затем к переходу на экономические принципы и методы руководства хозяйственной жизнью страны. Административные методы, однажды принятые, могут затянуть в трясину бюрократически-директивного хозяйствования, из которой крайне трудно выбраться. Этот процесс разрастания и развития администрирования и чрезвычайных мер прекрасно раскрыл Н. Д. Кондратьев на примере России в годы Первой мировой войны, революции и гражданской войны в книге «Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции».

В обязанность государства непременно входит общая регламентация хозяйственной жизни страны, которая осуществлялась на Руси с давних времен. Единственно, что нужно отметить, так это то, что она не может быть отнесена к разряду предпринимательской государственной деятельности.

Примеров такой бесспорно позитивной правительственной деятельности можно привести множество. Это и стимулирование торговли, как внешней, так и внутренней, одним из примеров чему является Новоторговый устав, разработанный А. Л. Ордын-Нащокиным и принятый в годы царствования Алексея Михайловича, это и стимулирование судостроения и судоходства, и лесоохранная деятельность, и многоемногое другое.

Так, огромное положительное значение для развития экономики страны в целом имела отмена внутренних таможен в годы правления Елизаветы Петровны. В указе, изданном 20 декабря 1753 г. «во всенародное известие», отмечалось, «какие от сборщиков внутрь государства таможенных пошлин происходят отягощения подверженным к платежу оных», и прибавлялось, что хотя злоупотребления сборщиков «без наказания по исследовании не оставляются, но пресечения не видно, а вознаграждение приметки (препятствия. — Авт.), грабительство и воровство», а от того следственные комиссии «так умножаются, что учрежденным местам для расправ и судов настоящих дел течение пресекают, купечеству ж помешательство в торгах, перебойка товаров и прочие убытки следуют». В дальнейшем изложении указ определял общую сумму всех собиравшихся таким неправедным образом сборов на многие миллионы рублей.

Большое внимание в государственной деятельности XVIII в. уделялось охране лесов, особенно в связи с развернувшимся широким строительством морского и речного флота. Уже в 1700 г. по приказу Петра I началась опись лесов в ряде уездов к югу от Воронежа. Для охраны лесов были назначены сторожа и объездчики, запрещена самовольная рубка под страхом взыскания штрафа по 5 руб. (это в те-то годы!) за каждое годное дерево.

В 1703 г. (указом от 19 ноября) было предписано произвести «во всех городах и уездах» опись лесов «от больших рек в стороны по 50 верст, а от малых рек, которые в те большие реки впали, а сплавному ходу по ним быть мочно, по 20 верст».

Ценные породы деревьев под страхом больших штрафов и телесных наказаний было запрещено рубить и под Петербургом, увлечение которым у Петра I было особенно сильным.

17 июня 1720 г. последовал указ о заповедных лесах, объединивший собой все ранее изданные распоряжения. В конце текста указа говорилось: «А буде кто сей указ преступит и вышеозначенные заповедные леса рубить будет без указу и без пятен собою (т. е. самовольно. — Авт.), также кто рубить прикажет, помещик или приказчик, и на таких людях брать штрафу за дуб, хотя кто собою и валежник рубить будет, то пятнадцать рублев за дерево, а за прочие леса по прежнему указу по десять рублев за дерево, а за многую заповедных лесов посечку, учиняя наказание, вырезав ноздри, ссылать на каторгу».

Охрана заповедных лесов продолжалась и в послепетровское время. Например, за годы правления Анны Иоанновны по этому поводу было издано около 40 указов.

Регламентация лесоиспользования касалась не только заготовки леса, но и дальнейшего использования заготовленных бревен. Долгие годы шла борьба за то, чтобы при постройке судов, типы и размеры которых также определялись правительственными указами, использовались не рубленые, а пильные доски. Это давало большую экономию леса.

Свидетельством забот Екатерины Великой о судоходстве было издание «Устава купеческого водохозяйства», представляющего комплекс указаний по данному вопросу, составленный с большим тщанием и направленный на то, чтобы ввести и морское, и речное судоходство в одно общее правовое русло.

Непрестанные заботы государства о развитии Российского флота не остались без последствий. Екатерина II пишет в вышеназванном указе: «Флот наш торговый поставлен в отличное уважение не токмо от народов, с которыми имеем мы особенные постановления, но и от договоров; и мы видим с удовольствием, что Российские суда предпочтительно от всех ищутся в настоящее время».

Понятно, что с развитием общественного производства, ростом общественного разделения труда, расширением и усложнением внешнеэкономических отношений происходит объективное усиление экономической роли государства. В связи с этим хотелось бы отметить безусловное различие между понятием «государственное предпринимательство» как непосредственной хозяйственной деятельностью государства, связанной прежде всего с функционированием и управлением государственным сектором экономики, и понятием «экономические функции государства», более широким, включающим организацию и регулирование всей экономической жизни общества.

Сегодня государственная хозяйственная деятельность — это особый и неизбежный элемент экономической жизни общества, ибо она вытекает из необходимости решения прежде всего общенациональных задач как на макро-, так и на микроуровне.

В частности, она должна способствовать решению проблем структурного совершенствования национального хозяйства, снятию или хотя бы смягчению отраслевых и территориальных диспропорций, стимулированию научно-технического прогресса, решать задачи обеспечения обороноспособности страны, брать на свое попечение малорентабельные и нерентабельные отрасли, где нередко не может функционировать частный капитал, но они настоятельно необходимы для существования и развития общественного воспроизводства. Немаловажной задачей государства является и решение социальных проблем, например поддержание занятости, реализация социальных программ.

Что же касается микроуровня, то и здесь государственное предпринимательство имеет свои немалые задачи — реализация политики научно-технического развития отраслей, внедрение новых форм организации производства, регулирование общего уровня цен и заработной платы, участие государственных предприятий в выполнении общественной социальной политики.

Таким образом, скажем, в современных условиях обсуждать вопрос о том, быть или не быть государству экономическим субъектом, — просто бессмысленная трата времени и сил. Задача должна состоять в разработке научно обоснованной программы государственной деятельности, вытекающей из имманентно присущих государству функций.

Продолжая рассматривать вопрос о причинах широкого развития в России государственного предпринимательства, назовем и фактор, связанный с геополитическим положением страны. Известно, что наша страна занимает специфическое географическое положение. Многие века это предопределяло (да и теперь этого полностью исключить нельзя) существование агрессии как с Запада, так и с Востока, что с полной очевидностью доказывает наша отечественная история. Отсюда необходимость обеспечения достаточно надежной обороноспособности. Ну, а оно во все времена было функцией государства. Если же иметь в виду территориальные пространства страны и протяженность ее границ, то становится понятным, почему Россия в течение ряда веков значительную часть своего бюджета тратила на содержание крупной национальной армии и флота и развивала те направления предпринимательства, которые обеспечивали их нужды. Опыт показывает, что для государства это дешевле и надежнее.

Наконец, последняя серьезная причина, о которой нельзя в данном случае умолчать, — форма политической власти.

С незапамятных времен, во всяком случае со времен царствования Ивана IV и почти до конца второго десятилетия прошлого века, что, кстати, превосходило все европейские рекорды, в России существовала абсолютная монархия. Власть российских царей и императоров распространялась не только на политические институты, но и на всю экономическую жизнь страны, включая и собственность их подданных. Своей абсолютной властью русские цари долгое время пользовались действительно абсолютно. В их руках находились и жизнь, и благополучие людей. И мы знаем примеры массового изъятия собственности у бояр за провинности и непослушание. Скажем, земли наказанных бояр-новгородцев Иван IV отнял и «испоместил», т. е. раздал своим приближенным в виде поместий, являвшихся тогда формой условного землевладения. И в то же время тот же Иван Грозный за успехи в предпринимательской деятельности и освоение Урала и Сибири основателя династии Строгановых — Анику Федоровича, выходца из поморских крестьян, наделяет огромными землями в бассейне реки Камы. А сына его Семена — большой и малой солью на Волге. Расширяя свои владения, наследник Аники Федоровича Григорий Дмитриевич Строганов в последней четверти XVII в. владел 10 млн десятин земли, что превышало территорию Голландии, Бельгии и Дании вместе взятых. Кроме этих необъятных пространств он имел 20 городов и «острогов», свыше 200 деревень, 15 тыс. душ только мужского пола. По мере роста богатства Строгановых расширяется их сотрудничество с государственной казной, приумножаются и их привилегии. Так, в Смутное время Строгановы оказывали немалую материальную помощь правительству Василия Шуйского, более 1 млн руб. они пожертвовали Михаилу Федоровичу — первому царю из династии Романовых. В свою очередь Василий Шуйский пожаловал им особый титул «именитых людей» с правом прозываться с «вичем», т. е. с полным отчеством, что распространялось только на выходцев из родовитых династий русского общества того времени.

Строгановы подлежали только личному суду царя, но на них не распространялась власть воевод и наместников. «Империя» Строгановых имела свою администрацию, вооруженные силы и даже «внешнюю политику». В частности, им было дано право вести завоевательную политику против Сибирского ханства. Пример ее — знаменитый поход Ермака Тимофеевича в Сибирь, организованный по инициативе и на деньги Строгановых.

В годы советской власти экономическая роль государства была, как известно, также почти безграничной, что предопределялось не только соответствующей экономической идеологией, но и хозяйственной традицией.

Возвращаясь к прошлому, напомним, что в России никогда не существовало классического капитализма с его принципом свободы предпринимательства, провозглашенного в виде лозунга laisser faire — laisser passer еще физиократами. Скажем, во второй половине XIX в. в России действительно весьма быстрыми темпами развивался капитализм, что позволило ей достигнуть даже империалистической стадии развития. Но процесс капитализации страны во многом строился на активной государственной поддержке и в то же время сосуществовал со значительными феодальными пережитками, которые также сохраняло государство. Первое обстоятельство было настолько очевидным, что, например, русские народники, как революционные, так и либеральные, весьма резко критиковали царское правительство за политику, как они утверждали, искусственного насаждения капитализма на непригодной для него российской почве.

Российское государство на протяжении многих веков, включая и начало XX в., руководствовалось известным принципом — православие, самодержавие, народность, постоянно поддерживая традиционные устои общественно-экономической жизни, и в частности сильную государственную власть. В этом была и сила, и слабость русского царизма. С одной стороны, он смог продержаться намного дольше, чем другие европейские абсолютные монархии. В России вплоть до конца второго десятилетия XX в. не было революций, прогремевших в Европе еще в XVII—XVIII вв. Но русское самодержавие, не гибкое и не динамичное, не способное в полной мере откликнуться на веления времени, довело страну до полного кризиса экономики, политики и идеологии, под ним была размыта его собственная социальная база — дворянство, которое уже не могло быть опорой политической власти в условиях наступившего капитализма, ибо это сословие по природе своей феодальное, а буржуазию царское правительство так и не смогло превратить в свою прочную опору.

Для этого ему нужно было поделиться с ней властью, на что царизм в достаточно полной мере так и не решился. А потому и потерпел полное поражение.

Естественно, что при такой исключительной экономической роли, которую играло в России государство, существовало его монопольное право на многие виды предпринимательской деятельности, скажем, издавна существовали винная монополия, соляная, монополия на торговлю поташем и многие другие. Позднее возникла хлебная монополия и т. д. И если даже государство само не занималось непосредственно ни производством, ни реализацией монополизированных им товаров, то оно отдавало это право на откуп частным предприятиям и контролировало его реализацию.

Но дело не ограничивалось этим. Государство не только не боролось, но и само создавало частных монополистов. Особенно это было характерно для XVII—XVIII вв., но не исчезло и в последующем. Известно, например, что в царствование Елизаветы Петровны монополии предоставлялись на известное число лет как русским, так и иноземным предпринимателям и при этом принимали иногда весьма своеобразную форму. Так, например, барон Сивере подал прошение в Сенат об уничтожении писчебумажной фабрики его конкурента — Ольхина, так как его собственное предприятие производит, как он утверждал, бумагу лучшего качества и в количестве, достаточном для всей губернии. На основании этого прошения Сенат запретил Ольхину расширять его производство. Правда, монополии были весьма зыбкие, ибо волею самодержца в одночасье люди лишались и состояния, и даже личной свободы. Скажем, уже в XIX в. В. Варгин, являвшийся монополистом по поставкам обмундирования русской армии во время войны с Наполеоном, затем впал в немилость, его имущество было описано, а сам он заключен в тюрьму.

Все это всецело укладывалось в общий курс государственной власти на регулирование хозяйственной жизни страны. Таким образом, предприниматель в России по существу никогда не имел широкой свободы действий. При этом речь, конечно, не идет в данном случае о предпринимателях-крепостных. Их положение было еще более сложным. Русский деловой человек всегда испытывал немалое давление со стороны государства через разного рода экономические механизмы (цены, госзаказы, экономические привилегии, контроль за направлением хозяйственной деятельности, пошлины, налоги, регулирование обеспеченности рабочей силой и т. д.) и внеэкономические средства воздействия, например разного рода запреты и ограничения, а также сословное деление, заведомо ставившее в неравное положение дворян и деловых людей, относившихся к третьему сословию. Последнее явилось, кстати, одной из причин относительной малочисленности и слабости русского купечества с точки зрения его места в хозяйственной жизни страны, объемов его капиталов, а следовательно, и экономических возможностей. Они не идут ни в какое сравнение с возможностями и экономической ролью западного купечества.

Так, скажем, в 1836 г. купечество составляло в России менее 0,5% населения, а к 1881 г. достигает всего лишь 1%. Более того, ни одна из известных купеческих династий XVIII в. не сохранила своего положения до начала XIX в.

Происходила периодическая смена составов высших групп третьего сословия, в частности московского купечества. Этот процесс прошел в XVIII — начале XIX в. три этапа. Два из них приходятся на XVIII в., третий характерен для начала XIX в.

В первой четверти XVIII в. в ходе Петровских реформ на смену существовавшим ранее длительное время купеческим родам приходит гильдейское купечество. Второе обновление купеческого сословия произошло в ходе городских реформ 1775—1785 гг. и выразилось в постепенном превращении купца в буржуа. Массовая миграция населения и перемещение большого количества людей в города приводили к размыванию сложившегося в рамках гильдий элиты купечества. В купеческую среду неуклонно проникали люди из провинции и низших сословий, но наделенные достаточно сильной предпринимательской хваткой и жизненной энергией.

Третий этап, как мы уже отметили, приходится на начало XIX в., выразился он в вытеснении тех московских купеческих родов, которые достигли экономического могущества после реформ 1775—1785 гг. Связано это было прежде всего с дальнейшим развитием капиталистических отношений и неуклонным переходом промышленного производства на капиталистические рельсы.

Определенное влияние на смену купеческих родов на третьем этапе оказали и такие внешнеполитические факторы, как континентальная блокада Англии, объявленная ей Наполеоном, и Отечественная война 1812 г.

Наконец, существует и такая общая характерная для всех трех этапов причина, как генеалогический фактор — слабое внутреннее воспроизводство купеческих рядов.

Русские предприниматели длительное время были крайне стеснены в элементарном факторе своей деятельности — в обеспеченности рабочей силой. Ведь нигде в Европе крепостное право и феодализм не сохранялись столь долго, как в России. А те формы, которые им предлагались государством, не обеспечивали достаточного успеха дела.

Так, скажем, Петр I в 1721 г. издает указ о так называемых посессионных крестьянах, позволявший купцам покупать крестьян для использования на купеческих мануфактурах. Тем самым феодальные нормы крепостного труда распространялись на промышленное производство, а ожидать от подневольного труда высокой эффективности, естественно, не приходилось. В 30—40-е годы XVIII в. выходит ряд указов, запрещавших покупку фабрикантами крестьян. В 1798 г. эти запреты снимаются, а в 1816 г. вводятся вновь.

Правда, при необходимости предприниматели обращались непосредственно к правительству с ходатайством обеспечить их рабочей силой.

Известен такой, например, случай. Строгановы обратились в Сенат с просьбой доставить им 9 тыс. человек для их, прежде всего соляных, промыслов. Сенат не согласился и после некоторых споров договорились о 5 тыс. человек. Тут же был дан указ Сената, обращенный к губернским воеводам и предписывавший строго-настрого принудить определенное количество крестьян идти на Каму на работы к Строгановым. А далее начались проблемы с рабочими. Они прибывали, получали аванс и многие пускались в бега, ибо их пугала перспектива тяжелейшего труда на соляных и прочих предприятиях того времени.

И это в условиях, когда соляные варницы Строгановых терпели убытки, держались на субсидиях государства. Неоднократно предприниматели просили правительство забрать их соляные производства на Каме в казну. Или другой пример. Известный московский фабрикант XVIII в. Болтин, занимавшийся производством сукна и весьма преуспевший в этом деле, постоянно нуждался в рабочих руках. Особенно необходимы ему были мальчики и молодые люди в возрасте от 12 до 25 лет. Он, так же как и Строганов, использовал классическую схему и обратился к правительству с просьбой позволить ему набрать юных работников из солдатских семей на 4—5-летний срок и обязывался платить им некоторое вознаграждение, а по истечении срока отдать на военную службу. Просьба Болтина также была удовлетворена.

Недостаток в рабочей силе на русских заводах того времени определялся не только ограниченностью свободных рабочих рук и каторжными условиями труда, но отчасти и тем обстоятельством, что еще Петр I ввел паспортную систему, от нанимавшихся на работу людей нужно было требовать паспорта. У людей из глубинки, у беглых и бездомных никаких документов, естественно, не было. Принимать таких людей на предприятия или, скажем, на работу в судоходстве запрещал специальный указ правительства. Делу помогало то обстоятельство, что чиновники на местах понимали невыполнимость данного указа, ибо это нанесло бы большой вред производственной жизни, да и в целом на Руси исполнение указов издавна считалось делом не первостепенной важности. Увы, но многие и подчас вполне разумные с первого взгляда требования властей, подкрепляемые всеми мерами воздействия неограниченной власти российских монархов, встречали упорное противодействие в массах, если эти требования не соответствовали сложившимся условиям жизни или не отвечали укоренившимся традициям. При всех проблемах с обеспеченностью рабочей силой в сфере предпринимательства дворянство тем не менее привилегии покупки и продажи крестьян не лишалось вплоть до 1861 г. В силу существовавших ограничений русские предприниматели, особенно выходцы из простого народа, искали и находили обходные пути решения проблемы обеспеченности рабочей силой. Все мы знаем, что существовали крестьянские мануфактуры. Но как они могли возникнуть в условиях крепостного права? Обратимся к опыту крепостного крестьянина Ефима Ивановича Грачева, продолжавшего дело своего отца и занимавшегося полотняным производством. К концу 90-х годов XVIII в. он имел крупную по тем временам мануфактуру, более 3 тыс. десятин земли и почти 400 душ крепостных крестьян. Однако юридически все это было оформлено на имя его помещика.

В 1795 г. он выкупается на волю, отдав помещику свое богатство, и записывается в купцы первой гильдии, уплатив еще 135 тыс. руб., а затем становится арендатором своих же фабрик.

Примерно так же выглядит и история предпринимательской жизни в прошлом крепостных крестьян Гарелиных.

У некоторых из крепостных графа Шереметева было по 700—800 душ своих крепостных. Пример тому — принадлежавшее Шереметевым село Иваново. В 1825 г. здесь было 125 ситцепечатных и бумаготкацких фабрик, в том числе и весьма крупных. В частности, на мануфактуре у Гарелиных было занято 1407 человек.

Эти крепостные фабриканты свободно владели движимым, недвижимым имуществом и людьми. Записано же все это было на имя Шереметевых.

Другое дело в XVI—XVII вв., когда еще не существовало окончательно сложившейся системы феодальных отношений и не оформилось крепостное право. В тот период кабальная зависимость рабочей силы не имела четких сословных ограничений.

Итак, основными сословными привилегиями пользовалось дворянство, которое в силу этих самых привилегий так и не заняло ведущих позиций в российском предпринимательстве. Характерно, что большая часть русских предпринимателей начиная с Петровских времен — выходцы из крестьян и ремесленников, тогда как в Западной Европе — из дворян. Это прежде всего такие известные купеческие династии, как Демидовы, Строгановы, Морозовы, Рябушинские, Прохоровы, Разореновы и многие-многие другие. Таким образом, сословные привилегии создавали подчас непреодолимые трудности в хозяйственной деятельности для одних сословий и не стимулировали к ней другие.

Сословные нормы определяли и соответствующий социальный статус людей, когда ценились и пользовались признанием в обществе не столько личные и деловые качества человека и даже не его богатство, сколько родословная. Это явилось одной из главных причин того, что российские купцы и промышленники, особенно в XVIII—XIX вв., стремились всеми правдами и неправдами получить дворянство, т. е. изменить свой социальный статус, потому-то так коротки были династии многих отечественных предпринимателей, в том числе и весьма известных и богатых.

Обратимся для примера опять же к истории рода Строгановых. Земли и промыслы Строгановых первоначально находились в руках всего рода, затем в середине XVII в. произошел их раздел между различными ветвями семьи. В конце того же XVII в. все владения оказались в руках единственного наследника Г. Д. Строганова. Опираясь на поддержку властей, он отстоял свои промыслы от конкуренции других предпринимателей. В 1722 г. сын Г. Д. Строганова Александр за заслуги в персидском походе, где он сопровождал Петра I, получил титул барона. Но в дальнейшем предпринимательская деятельность Строгановых постепенно приходит в упадок. Давали о себе знать и все возрастающая конкуренция, и недостаток рабочих рук, и отсталая техническая база производства на Урале в целом, в том числе и на промыслах Строгановых. И они, используя все свои богатства и титулы, обзаводятся имениями и крепостными, поступают на государственную службу, ведут типичную жизнь российской аристократии, по существу полностью порвав с предпринимательской деятельностью.

Одной из характерных черт российского частного предпринимательства являлся низкий социальный статус его представителей. Во многом это было связано с христианскими представлениями о греховности богатства, нажитого предпринимательским трудом, и прежде всего торговлей и ростовщичеством. Оправдывались лишь богатства дворянства, которому и власть над людьми, и деньги даны были чуть ли не от Всевышнего. Все это в конечном счете есть печальное следствие безмерно долго сохранявшегося в России феодализма и абсолютной монархии, которая блюла прежде всего интересы поместного дворянства.

Православная идеология оказывала влияние не только на социальный статус, но и на содержательную сторону деятельности русских предпринимателей. Поскольку в подавляющей своей массе это были люди верующие, они, как и все православные, ориентировались не столько на земную жизнь и земные ценности, сколько на идею Царства Небесного. И поскольку стремление к поиску высших ценностей было направлено не на материальный мир, то относительно слабым было стремление к тому, чтобы результат экономической деятельности воплощался в прибыли, в увеличении капитала как непосредственной цели. Особенности образа хозяйственного деятеля, сложившегося в России, не позволяли превозносить экономический успех, достигнутый ценой финансовых и спекулятивных операций. Гораздо выше ценилось достигнутое трудом, упорством, добросовестностью.

И тем не менее, поскольку все-таки существовали и спекуляции, и другие формы получения неправедных доходов, что греховно само по себе, на Руси издавна были так называемые «вклады по душе» — крупные пожертвования церкви для посмертного замаливания грехов, а также меценатство и благотворительность.

Духовно-нравственные факторы считались более значимыми по сравнению с материальными выгодами, именно они превалировали в качестве мотивации трудовой деятельности в целом и предпринимательской в частности.

В соответствии с догматами православной церкви стремление к материальной выгоде не должно быть стимулом трудовой деятельности, являться самоцелью, а должно выступать прежде всего как средство для выявления личности, совершенствования человека и выполнения какого-то свыше назначенного долга.

П. А. Бурышкин в книге «Москва купеческая» так пишет об этом: «Самое отношение „предпринимателя“ к своему делу было настолько иным, чем на Западе или в Америке. На свою деятельность смотрели не только и не столько как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою… Нужно сказать вообще, что в России не было культа богатых людей, который наблюдается в западных странах. Не только в революционной среде, но и в городской интеллигенции к богатым людям было не то что неприязненное, но малодоброжелательное отношение».

Б. Шуберт в книге «Европа и душа Востока», наблюдая парадоксальное, с точки зрения европейца, отношение русских к богатству и нищете, отмечал: «Среди европейцев бедный никогда не смотрит на богатого без зависти, среди русских богатый часто смотрит на бедного со стыдом». Он отмечал их своеобразное утверждение о том, что «собственность владеет нами, а не мы ею, что владение означает принадлежность чему-то, что в богатстве задыхается духовная свобода».

Немалое пренебрежение к занятию торгово-промышленной деятельностью, издавна существовавшее в России, приводило к слабому развитию профессиональной подготовки людей к этому роду занятий. Учились преимущественно опытным путем, приобщаясь к семейному, как правило, делу с детских лет, овладевая постепенно все более и более сложными и ответственными видами работ.

Наиболее крупные и дальновидные предприниматели довольно рано поняли необходимость специального профессионального образования. Они нередко посылали своих детей для обучения за границу, а известные российские заводчики Демидовы еще в 1772 г. учредили в Москве Демидовское коммерческое училище. Оно было открыто на 48 лет раньше подобных учебных заведений во Франции и на 59 лет раньше, чем в Германии.

Становление же системы коммерческого образования растянулось в стране вплоть до середины 90-х годов XIX в. Нельзя исключать того, что отсутствие широкой системы подготовки кадров для различных сфер российского бизнеса приводило к его отставанию и неудачам в конкурентной борьбе с западными предпринимателями, а они в свою очередь довольно легко и охотно овладевали российским экономическим пространством. В результате, как известно, в годы первого десятилетия XX в. иностранный капитал занимал весьма выгодные позиции в хозяйственной жизни страны.

О степени развития коммерческого образования в стране в конце XIX — начале XX в. говорят следующие данные. В 1896 г. в России насчитывалось всего 10 коммерческих училищ, представлявших собой только средние учебные заведения. Высших же к началу XX в. в стране все еще не было вовсе, в то время как в маленькой Бельгии их было 9, в Германии — 6, в Италии — 5.

Только в 1902 г. была сделана первая попытка создать коммерческие отделения в Петербургском и Рижском политических институтах. Юридическое же признание высшего коммерческого образования, приравнивающее его к другим видам образовательной деятельности, произошло лишь в 1912 г., когда после одобрения Государственной думой и Государственным советом Николай II 3 июня этого года утвердил Положения и Уставы Московского и Киевского коммерческих институтов.

Университетская же подготовка кадров-экономистов относится к еще более позднему времени — к 1940 г., когда в Ленинградском государственном университете был открыт первый из всех университетов страны экономический факультет.

В своем развитии в России частное предпринимательство постепенно приобретает естественную для него структуру — крупное, среднее и мелкое производства. Это вовсе не является специфической чертой развития частнохозяйственной деятельности в России. Отметим только, что крупное производство, как и везде, было приближено к государству, пользовалось его финансовой и правовой поддержкой, а также всевозможными льготами. Оно (вспомним историю с предпринимательской деятельностью Строгановых) носило более организованный и упорядоченный характер. Среднее же и особенно мелкое предпринимательство возникало и развивалось в основном стихийно, заполняя те производственные и торговые ниши, которые не были выгодны и интересны крупному капиталу, но иногда общие его масштабы создавали определенную угрозу господствующему положению крупного капитала. Государство, которое пыталось помочь ему в данной ситуации, нередко оказывалось бессильным. Так, например, история знает немало примеров запретительных указов правительства в XVIII—XIX вв. на занятие ремесленниками полотняным, суконным производством, а также производством металла и металлоизделий. Однако спрос на данные товары был настолько велик, что мелкое производство в этих отраслях продолжало процветать.

Если крупное частное производство в основном работало на государство, то среднее и мелкое — на широкого потребителя. Они вели свое производство гибче, скорее реагировали на потребности рынка, цены на их товары были ниже, потому весьма успешно эти производства конкурировали с крупным предпринимательством. Гжатский купец Жуков писал Николаю I: «…в уезде образовались промышленники, называемые прасолами, разносчиками, ходебщиками и мужиками-фабрикантами, которые производят, не платя никакой гильдейской повинности, торговлю… При дворах они имеют рабочие светлицы, а за недостатком таковых раздают основу по деревням… а потому фабриканты, старавшиеся об улучшении изделий, производством своим почти вовсе теперь не занимаются, ибо дело их перешло в руки крестьян…».

Одной из характерных особенностей частного предпринимательства в России являлась высокая степень его разобщенности. Это определялось и патронажной ролью государства по отношению к частному предпринимательству, и приверженностью русских деловых людей к исполнению сословных норм и правил, и, наконец, их тяготением к традиционному укладу семейно-патриархальной жизни. На протяжении столетий русские купцы и промышленники жили и вели дело в основном семейными кланами. Капитал и дело они завещали своим потомкам, как правило, в виде нераздельной собственности. Классическим примером в данном случае является завещание одного из крупнейших русских купцов XVII в. Г. Л. Никитникова своим внукам: «…и внуку моему Борису, и внуку моему Григорию жить в совете и промышлять вместе». Далее он пишет, что если один из братьев нарушит его наказ, то «он благословения моего и приказу лишен, до дому моево и до пожитков ему дела нет».

Это также предопределило относительную слабость русского предпринимательства по сравнению с западным, где еще с конца XVI в. на акционерных началах стали возникать торговые компании — Левантийская, затем Ост-Индская в Англии, Ост-Индская в Нидерландах (вспомним о ганзейских купцах).

В сфере производства объединение шло в Европе первоначально по пути создания цехов.

Петр I пытался, как мы знаем, ввести в России и то, и другое. В 1700 г., он издает указ, по которому русским деловым людям предоставляется действовать компаниями. Купцам, в частности, было предписано составить торговую компанию и отправлять свои товары в единственный тогда в России порт — Архангельск не порознь, а сообща. Однако указ этот так и остался только на бумаге. Первые торговые компании стали возникать у нас лишь в середине XVIII в. и то преимущественно в торговле с юго-восточными странами. Там иностранные купцы не составили русским торговцам серьезной конкуренции.

Одной из первых и достаточно устойчивых торговых акционерных компаний в России была Российско-Американская компания — торгово-колониальное акционерное общество. Она возникла в 1799 г., причем создана была в основном для освоения российских владений в Северной Америке и находилась опять-таки под строгим патронажем государства.

Что же касается компаний в сфере промышленного производства, то в России они начали возникать только во второй половине XIX в.

Частное предпринимательство в России носило в значительной степени преемственный характер. А. В. Демкин, изучавший историю купеческих династий городов Верхней Волги, пришел к выводу, что 43% этих династий занимались предпринимательской деятельностью от 100 до 200 лет, а около четверти — 200 лет и более.

Три четверти купеческих родов, история которых насчитывает менее 100 лет, возникли во второй половине XVIII в. и перешли в XIX в. В целом же корни большой части русского купечества городов Верхней Волги, дожившего до революции 1917 г., относятся к XVII в. и даже к более раннему времени.

При этом степень их профессиональной солидарности была невысока, не говоря уже о том, что до начала XX в. они вообще не представляли собой сколько-нибудь сплоченной политической силы.

Правда, определенные профессиональные объединения в России все же существовали. Но формировались они, как правило, по имущественному принципу, что вело не столько к объединению, сколько к разобщению предпринимательских кругов. Скажем, в Москве в XVII в. существовала группа наиболее богатых купцов — гостей, затем гостиная и суконные сотни, основывавшиеся на принципах самоуправления — их общие дела вершили выборные головы и старшины.

В Новгороде в XIV—XVI вв. также существовало объединение купцов, называвшееся «Иваново-сто»^[1]. Однако войти в него мог только очень богатый человек, ибо вступительный взнос был для большинства купцов непомерно велик. Определеннее меры к профессиональному объединению русских предпринимателей принимало и государство. Так, известны устремления Петра I на цеховое объединение русских ремесленников, что не могло уже привиться, ибо это была форма организации производства, характерная для эпохи Средневековья, и в Европе в то время она уже почти отмерла. Он был первым, кто поставил вопрос о профессиональном объединении купцов в гильдии.

По жалованной грамоте Екатерины II, полученной русскими предпринимателями в 1785 г., все купцы были разделены на три гильдии. Первая гильдия объединяла купцов, владевших капиталом не менее 10 тыс. руб. Они наделялись правом вести оптовую торговлю как в России, так и за границей, а также иметь фабрики и заводы. Ко второй гильдии были отнесены купцы с капиталом от 5 до 10 тыс. руб. Они могли заниматься оптовой и розничной торговлей в России. Наконец, в третью гильдию могли войти купцы, имевшие капитал от 1 до 5 тыс. руб. Им предоставлялось право только на розничную торговлю. Купцы всех гильдий этой грамотой освобождались от подушной подати (они платили казне 1% суммы объявленного капитала).

Кроме учреждения гильдий Екатерина II ввела такое понятие, как «именитый гражданин». По своему социальному статусу человек, отнесенный к группе именитых граждан, был выше купца первой гильдии, но получить этот статус мог предприниматель, обладавший капиталом не менее 100 тыс. руб.

Конечно, далеко не всегда русские предприниматели всецело шли на поводу у государства. Далеко не всегда они были пассивны и беспомощны в реализации своих интересов. В частности, издавна они стали использовать для изъявления своих требований к государственной власти земские соборы, а также непосредственные обращения к государям. «Докука беспрестанная» челобитий, как жаловался Иван Грозный, не давала ему покоя, но не проходила бесследно и оказывала влияние на формирование государственного законодательства. В специальной литературе неоднократно отмечалось, что Соборное уложение 1649 г. в значительной своей части было подготовлено под влиянием требований посадских торговых людей.

Особенно активен был московский торговый капитал. Он вел борьбу одновременно на два фронта — против иноземных и против отечественных конкурентов и действовал нередко через московских государей.

Борьба с иностранным конкурентом особенно настойчивый характер приняла с начала XVII в. Так, в «Челобитье» 1627 г. «всех городов» торговых людей «на торговых немец, на голанцов и на амбурцов, на иноземцев» выражается требование, чтобы все они «дале Архангельского города и Колмогор в государеву вотчину не ездили и дворов бы своих на Руси не ставили, и на русском берегу у Студеного моря и в Сибири промыслов своих по-прежнему не отпущали», а «Кизыльбаские и бухарские тезики дале Астрахани и Казани вверх» также на плавали, с тем чтобы «государьским промыслом порухи не было, а мы, холопи и сироты ваши без промыслов не были». И такого рода челобитных было немало. В длительном и тяжелом споре за свои права верх одерживает национальный предприниматель, свидетельством чему явилось принятие Новоторгового устава 1667 г. Последний в качестве общегосударственной задачи выдвигал, кроме обеспечения «всяких государственных сборов таможенной прибыли», еще и задачу «обороны торговых людей от всяких сторонних разорительных обид… чтоб мимо торговых людей чинов… всякие люди и иноземцы торга и подрядов не чинили, а свои товары прикладывали к русским торговым людям, к высокой цене и податкам добрым».

В вводной части к Уставу прямо говорилось, что он является ответом «на всенародное слезное челобитье… чтоб Московского государства и порубежных городов Великия России торговые люди имели свободные торги».

Не менее активно боролись русские купцы того времени со своими отечественными конкурентами в лице служилых людей по военному и церковному ведомству и крестьян — как черносошных, так и владельческих. И эта их борьба увенчалась немалым успехом и была закреплена в том же Соборном уложении 1649 г. В целом ряде его статей были сформулированы нормы торгово-предпринимательской деятельности, предоставлявшие по существу монопольное на нее право посадским купцам, а сами они — класс «непашенных людей» — превращались в особое сословие, исключительной привилегией которого являлся торговый промысел, «вольный торг». Это сословие, подобно дворянскому, становится отныне наследственным, возникает понятие природных посадских людей — «тяглых отцов детей». Это была настоящая победа посадских людей над разного рода «беломесцами», и в частности над дворянством.

Таким образом, мы видим, что становление частного предпринимательства на Руси происходило, во-первых, в условиях его напряженной и длительной борьбы за свои права и статус, а во-вторых, государство когда осознанно и добровольно, а когда и вынужденно оказывало ему свою правовую поддержку. С течением времени, особенно начиная со второй половины XIX в., по мере накопления капиталов и опыта, расширения хозяйственных связей русские предприниматели постепенно начинают осознавать себя как самостоятельную экономическую силу, а в годы Первой мировой войны даже входят в состояние некоторой конфронтационное™ по отношению к государству. Но окончательно от давления государственной власти им так и не удалось избавиться.

Характерен в данном случае пример с созданием особых совещаний и Главного особого совещания в годы Первой мировой войны. Февральская буржуазная революция подвела итог борьбы осознавшего свою мощь русского предпринимательства с засильем экономической власти государства и с абсолютной монархией, и последняя пала.

Вопросы и задания для самоконтроля

• 1. Какие внутрии внешнеполитические обстоятельства способствовали развитию государственного предпринимательства в России?
• 2. В чем заключалось отличие организации отечественных мануфактур от западноевропейских мануфактур цехового типа?
• 3. Охарактеризуйте механизмы государственного регулирования частного предпринимательства, существующие в России после реформ Петра I.
• 4. Какие местные формы регулирования деятельности мелкого предпринимательства существовали в России в указанный период?
• 5. Охарактеризуйте особенности русской предпринимательской этики.

• [1] Название было связано с центром этого предпринимательского объединения, находившимся около храма святого Иоанна Предтечи в Опоках.