Любительство и профессионализм в Олимпийском спорте

Тема любительства стала предметом дискуссии уже на I Олимпийском конгрессе 1894 г. в Париже. На нем обсуждалась возможность или невозможность для спортсмена быть любителем в одном виде спорта и профессионалом — в другом, а также допустимо пли нет получение спортсменом от спортивных организаций средств на подготовку и участие в соревнованиях.

Впервые МОК, возглавляемый Димитриосом Викеласом, опубликовал правила любительства в Бюллетене МОК (№ 1, 1894 г.). Тогда они включали семь пунктов, основные из которых определяли любителя как человека, который никогда не принимал участия в соревнованиях, открытых для всех желающих, не соревновался за денежный приз или за деньги из какого-либо другого источника, не участвовал в состязаниях с профессионалами и никогда не был оплачиваемым преподавателем или инструктором физического воспитания, а кроме того, устанавливалось, что участник Олимпийских игр не может быть любителем в одном виде спорта и профессионалом в другом.

После Игр I Олимпиады современности второй президент МОК Пьер де Кубертен, и до этого неоднократно высказывавшийся по различным аспектам проблемы любительского статуса спортсменов, отмечал, что в разных странах, а порой и в различных спортивных клубах одной страны в понятие «любитель» вкладывается совершенно разный смысл. На 13-й сессии, состоявшейся в 1911 г. в Будапеште, МОК, руководимый Пьером де Кубертеном, принял новое определение статуса любителя в спорте, действовавшее до 1920 г. Согласно этой редакции правил спортсмен признавался любителем, имеющим право участвовать в соревнованиях Олимпийских игр, в том случае, если он никогда не участвовал в соревнованиях на денежный приз, деньги или пари; никогда не награждался деньгами или любого рода денежной помощью за участие в соревнованиях (но при этом оговаривалось, что за возмещение расходов на участие в соревнованиях спортсмен не теряет своего любительского статуса); никогда не получал никакой премии за потерянное в соревнованиях время; никогда не продавал и не закладывал свой приз, выигранный в соревнованиях. Те же правила запрещали участвовать в соревнованиях среди спортсменов-любителей профессиональным тренерам и инструкторам физического воспитания и спорта.

Отмечая неоднозначность отношения Пьера де Кубертена к проблемам любительства и профессионализма в спорте, исследователи истории олимпийского движения, олимпийского спорта и Олимпийских игр в качестве одного из контрастных примеров приводят реакцию Кубертена на весьма скандальную дисквалификацию талантливого американского спортсмена Джеймса Торпа (индейца по происхождению), который на Играх V Олимпиады с большим преимуществом над соперниками выиграл соревнования в легкоатлетическом пятиборье и в легкоатлетическом десятиборье, но затем был несправедливо лишен завоеванных им золотых олимпийских медалей по надуманному поводу нарушения любительского статуса (он еще до Игр, будучи бедным, подрабатывал игрой в профессиональных бейсбольных клубах). И в дальнейшем Кубертен, хотя сочувствовал Торпу, никогда не ставил под сомнение правомерность дисквалификации этого спортсмена.

И это только за то, что кое-кому в Америке не понравилась растущая популярность представителя коренных жителей страны. Несправедливое решение о дисквалификации и лишение олимпийских медалей нанесли Джиму глубокую рану. Он еще некоторое время пытался бороться, но тщетно. До 1928 г. он продолжал заниматься спортом, играл в профессиональных бейсбольных и футбольных клубах, а потом бросил спорт".

Возглавляемый Пьером де Кубертеном МОК в документах того периода неоднократно возвращался к принципам любительства в спорте и допуска спортсменов на Олимпийские игры. Но определение этих принципов не отличалось четкостью, постоянно уточнялось и в общих чертах было сформулировано лишь на VI Олимпийском конгрессе, проходившем в 1914 г. в Париже. На VII Олимпийском конгрессе, состоявшемся в Лозанне, в правила допуска спортсменов к участию в Олимпийских играх был внесен ряд поправок: МОК разрешил международным спортивным федерациям определять статус спортсмена-любителя в своем виде спорта. На VIII Олимпийском конгрессе, проходившем в Праге в 1925 г., была разрешена (без потери любительского статуса) оплата спортсмену за потерянное время (не более двух недель в году) на участие в соревнованиях, проходящих за границей. Тогда же из программы Игр Олимпиад был надолго исключен теннис — из-за разногласий между МОК и Международной федерацией тенниса относительно статуса спортсмена-любителя.

В период когда деятельностью МОК руководил Анри де Байе-Латур, во многом по его инициативе в олимпийском движении неоднократно происходили дискуссии по проблемам, связанным со статусом любителя в спорте. Одним из негативных следствий этого стало возникновение серьезных противоречий во взаимоотношениях МОК с Международной федерацией футбольных ассоциаций (.FIFA), Международной федерацией лыжного спорта (FIS) и некоторыми другими международными спортивными федерациями.

В последующий период, когда во главе МОК стоял Юханнес Зигфрид Эдстрем, проблема любительства в олимпийском спорте по-прежнему оставалась одним из наиболее сложных, острых и противоречивых аспектов олимпийского движения. На сессии МОК, проходившей в 1947 г. в Стокгольме, было принято определение, гласившее, что спортсменомлюбителем является тот, чья связь со спортом сейчас и никогда не была связана с извлечением материальных выгод любого рода.

Особенно активно и даже рьяно защищал статус спортсмена-любителя пятый президент МОК Эйвери Брэндедж. На очередных сессиях МОК, состоявшихся в 1955 г. в Париже и в 1958 г. в Токио была подтверждена приведенная выше формулировка статуса спортсменалюбителя, принятая на сессии МОК в 1947 г., когда Эйвери Брэндедж возглавлял соответствующую комиссию. Эйвери Брэндедж, имевший в этих вопросах немало сторонников был наиболее бескомпромиссным защитником Кодекса любителя и всегда ратовал за принцип «абсолютного любительства» в олимпийском спорте. Он неоднократно подчеркивал, что любители-олимпийцы — это спортсмены, занимающиеся спортом ради удовольствия, отдыха и приятного времяпрепровождения, и что в основе их спортивной деятельности лежит любовь к спорту без какой-либо заинтересованности в вознаграждении или оплате в любой форме. При Брэндедже в МОК были исключены даже разговоры о профессионализации олимпийского спорта и уж тем более — о допуске спортсменов-профессионалов на Олимпийские игры.

Благодаря стараниям Эйвери Брэндеджа и его сторонников в составе МОК основным принципом любительства в спорте в течение долгих лет считалось отсутствие у спортсмена материальных выгод от занятий спортом. Именно таким образом МОК сформулировал «Правило 26» —.

26-й параграф Олимпийской хартии, определявший статус спортсменалюбителя. Это правило выглядело следующим образом: «Любителем является тот, кто участвует и всегда участвовал в спорте как в побочном занятии без извлечения материальных выгод любого рода». Такая трактовка, базирующаяся на статусе «чистого любительства» и весьма активно отстаиваемая Эйвери Брэндеджем, дала ряду деятелей международного олимпийского движения и различным средствам массовой информации разных стран основания для развертывания компании по обвинению СССР и других государств «социалистического содружества» в «лжелюбительстве», «государственном любительстве» и в профессиональном характере спорта высших достижений. МОК на сессии, состоявшейся в 1964 г. в Токио, рассмотрел предложения Олимпийского комитета СССР об иной трактовке статуса спортсмена-любителя, позволявшей, придерживаясь прежнего понятия «любитель», на практике совсем по-иному решать этот вопрос, считая любителями всех спортсменов, не принимающих участия в программах, относящихся к профессиональному спорту. Но МОК отклонил эти предложения.

Исследователи истории олимпийского движения и олимпийского спорта отмечают, что президент МОК Эйвери Брэндедж тратил много энергии на поиск нарушений Кодекса любителя и наказание тех, кого МОК признавал нарушителями, — за участие спортсменов в рекламных акциях и в связи с практикуемым различными спортивными организациями разных стран проведением учебно-тренировочных сборов.

В 1969 г. по инициативе президента МОК была создана постоянная комиссия по допуску, возглавляемая членом МОК для Австралии Хью Уайром, которая пришла к выводу о пагубном вмешательстве коммерции в спорт и о том, что профессионализация и денежные махинации оказались напрямую связанными с коммерциализацией спорта. Поскольку становились все более настойчивыми требования о необходимости пересмотра Олимпийской хартии, ибо сохранение в прежнем устаревшем виде принципа «любительства» в олимпийском спорте не только не препятствовало профессионализации спорта, но и направляло его в русло махинаторства, президент МОК Эйвери Брэндедж в 1971 г. поручил осудить проблему любительства в спорте руководителям международных спортивных федераций.

Результатом этого обсуждения стало осознание руководством МОК не только сложности проблем в этой сфере, но и необходимости перемен. Поэтому в 1971 г. МОК принял новую трактовку «Правила 26», предусматривающую соблюдение участниками Игр традиционного олимпийского духа и этики, регулярное занятие спортом в часы досуга без получения любого вознаграждения за участие в соревнованиях. Также в новой редакции «Правила 26» отмечалось, что средства спортсменов к существованию не должны быть получены или зависимы от доходов спорте и что спортсмен должен иметь основную профессию, чтобы обеспечить свое настоящее и будущее существование. Кроме того указывалось, что спортсмен не должен быть — ни в настоящем, ни в прошлом — профессионалом, полупрофессионалом или так называемым нелюбителем в любом виде спорта, а также не должен быть тренером, Но к участию в Олимпийских играх допускались преподаватели физического воспитания, работающие с начинающими спортсменами.

Помимо упомянутого выше, в новой редакции «Правила 26» появились и другие новшества: спортсмену разрешалось принимать помощь от своего НОК или национальной спортивной федерации за период (установленной продолжительности — от 30 до 60 дней в году) нахождения на сборах и участия в соревнованиях, включая и Олимпийские игры. В эту помощь входили оплата проезда, размещения, питания, спортивного оборудования и спортинвентаря, оплата тренера и медицинской помощи, также денежные средства на покрытие непредвиденных расходов (в том числе оплата страховки от болезней и несчастных случаев, связанных с занятиями спортом). Разрешалось получение спортсменами спортивных стипендий, но запрещалось возмещение зарплаты, кроме компенсации в исключительных случаях, разрешаемых НОК соответствующей страны или международной спортивной федерацией, причем размер такой компенсации не должен был превышать размера зарплаты, получаемой спортсменом на постоянном месте работы.

Проблема допуска спортсменов к участию в Олимпийских играх была наиболее важным вопросом повестки дня сессии МОК, состоявшейся в Саппоро 31 января — 1 февраля 1972 г., где развернулась острая дискуссия, порожденная тем, что федерации лыжного спорта (как международная, так и некоторые национальные) не выполняли требований новой редакции. Следует отметить и весьма негативное отношение президента МОК к горнолыжному спорту, особенно в связи с тем, что горнолыжники в ходе различных соревнований, транслируемых по телевидению, рекламировали лыжи и другой инвентарь с эмблемами различных фирм-производителей. Эйвери Брэндедж из-за этого неоднократно конфликтовал с Международной федерацией лыжного спорта CF/S), причем дело дошло до того, что президент МОК внес предложение об исключении соревнований по горнолыжному спорту из программы проходивших в 1972 г. в Саппоро XI Олимпийских зимних игр, однако не был поддержан в этом членами МОК. На этой сессии также высказывались противоречивые мнения и относительно случая с известным австрийским горнолыжником Карлом Шранцем, использовавшим в соревнованиях по слалому лыжи с эмблемой фирмы-изготовителя, что было расценено комиссией МОК по допуску как нарушение принципа любительства, следствием чего стало недопущение спортсмена к олимпийским соревнованиям и его дисквалификация.

Период, начавшийся с избрания в 1972 г. на пост главы МОК Майкла Морриса Килланина, характеризовался нарастанием критики существовавшего тогда статуса спортсмена-любителя. В связи с этим шестой президент в книге Му Olympic years («Мои олимпийские годы») отмечал, что стало привычным закрывать глаза на подобные ситуации, но, тем не менее следует хорошенько запомнить, что именно это закрывание глаз подорвало доверие к непрофессиональному спорту и к Олимпийским играм, и чем скорее сюда будут внесены коррективы, тем лучше. На X Олимпийском конгрессе, состоявшемся в 1973 г. в Варне, где в числе важнейших проблем обсуждалась концепция любительства в спорте, Майкл Моррис Килланин подчеркнул, что у него лично нет возражений против финансовой помощи спортсменам со стороны государства или частного предпринимательства при условии, что она должна оказываться через НОК или национальные спортивные федерации, в любом случае — официально.

Воплощая в жизнь рекомендации X Олимпийского конгресса, МОК в 1974 г. на сессии в Вене внес существенные изменения в «Правило 26», которое вместо прежнего названия («Положение о любительстве») получило новое наименование — «Положение о допуске». МОК спортсменам были разрешены получение заработной платы за период подготовки к участию в соревнованиях, помощь для оплаты транспортных расходов, размещения, питания, затрат на спортивную форму и спортинвентарь, страхование, лечение, физиотерапевтические процедуры, оплату тренеров (все — с одобрения национальных спортивных организаций), а также получение спортсменами-студентами спортивных или академических стипендий. Следует отметить, что Майкл Моррис Килланин в выступлении на X Олимпийском конгрессе предупреждал о существовании опасностей, грозящих Олимпийским играм: «Оказывается давление для того, чтобы Игры стали „открытыми“. Но все мы знаем, что происходит в ряде видов спорта с „открытыми“ соревнованиями. Это ведет к шантажу со стороны устроителей. Это уже соревнование не за золотую медаль, а за деньги». Новая концепция любительства в спорте не только создавала равные условия для подготовки и участия в соревнованиях спортсменов, представляющих разные классы и различные системы, и ликвидировала лицемерие и обман, связанные с нелегальным получением денег спортсменами, но и по сути стала прелюдией к дальнейшему доступу спортсменов-профессионалов к участию в Олимпийских играх.

Идею допуска спортсменов-профессионалов к участию в Олимпийских играх поддержал избранный в 1980 г. седьмой президент МОК Хуан Антонио Самаранч. Он уже в самом начале пребывания на этом посту заявил: «Мы должны найти решения, которые максимально ограничат существующую сейчас дискриминацию в этой области. Прежде всего следует отметить, что слово „любитель“ теперь не упоминается в Олимпийской хартии, а это означает, что мы должны сформировать и уточнить понятие „профессионал“. Кое-кто считает, что мы рискуем оказаться на прямом пути к „открытым“ Играм. Однако это не соответствует реальному положению дел. Мы хотим, чтобы Игры были открытыми, — это верно. Но следует провести границу между участниками Игр и настоящими профессионалами, т. е. теми, кто заключает контракты с коммерческими организациями». И хотя на 84-й сессии МОК, состоявшейся в 1981 г. в Баден-Бадене, не было внесено ничего нового в «Правила допуска» и был подтвержден запрет на участие спортсменов-профессионалов в Олимпийских играх, однако в то же время МОК предоставил международным спортивным федерациям право самим определять допуск спортсменов до участия в Олимпийских играх.

Исполком МОК в феврале 1985 г. внес предложение, названное Хуаном Антонио Самаранчем экспериментом: речь шла о допуске профессиональных спортсменов (в возрасте до 23 лет) к участию в соревнованиях Олимпийских игр по футболу, теннису и хоккею с шайбой. В октябре того же года МОК на проходившем в Лиссабоне совместном заседании с представителями международных спортивных федераций и НОК вынес на обсуждение «Кодекс атлета», предлагавшийся вместо известного «Правила 26» Олимпийской хартии и практически стиравший грань между спортсменами-любителями и спортсменами-профессионалами. Для того, чтобы быть допущенным к участию в олимпийском движении и в Олимпийских играх, спортсмен должен соблюдать и уважать Олимпийскую хартию, а также одобренные МОК правила той международной спортивной федерации, к которой он принадлежит. Также снимались ранее существовавшие ограничения в отношении финансирования подготовки и участия спортсменов в соревнованиях, а основные требования к допуску на Игры сводились к необходимости уважения духа честной игры, отказа от насилия, соблюдения Медицинского кодекса МОК.

И хотя эти предложения встретили не только поддержку сторонников изменений, но и возражение представителей некоторых международных спортивных федераций и ряда НОК, выступивших против идеи «открытых» Игр и против «Кодекса атлета», однако уже вскоре в 1986 г. — на состоявшейся 91-й сессии в Лозанне — МОК принял решение, что с согласия соответствующих международных спортивных федераций спортсмены-профессионалы допускаются к участию в соревнованиях Олимпийских игр по футболу (с некоторыми возрастными ограничениями), хоккею с шайбой, конному спорту и легкой атлетике. На 92-й сессии МОК, проходившей в 1987 г. в Стамбуле, к участию в Играх были допущены теннисисты-профессионалы (этот вид спорта после 64-летнего перерыва был возвращен в олимпийскую программу на Играх XXIV Олимпиады). Итак, 95-я сессия МОК, состоявшаяся в 1989 г. в Сан-Хуане, ознаменовалась тем, что МОК решил допустить на Олимпийские игры баскетболистов-профессионалов, благодаря чему на Играх XXV Олимпиады, проходивших в 1992 г. в Барселоне, смогли выступить лучшие баскетболисты-профессионалы из США и других стран, играющие в командах NBA — сильнейшей в мире Национальной баскетбольной ассоциации. Все это свидетельствовало, что МОК, возглавляемый Хуаном Антонио Самаранчем, вступил на путь профессионализации олимпийского спорта и Олимпийских игр.

Последующий период показал, что очень быстро произошла адаптация олимпийского спорта к допуску спортсменов-профессионалов на Олимпийские игры, и уже в первой половине 1990;х гг. дискуссии на эту тему прекратились. При этом профессионализация олимпийского спорта проявилась еще и в интенсивном развитии и довольно оперативном включении в олимпийскую программу тех видов спорта (например, фристайла, сноубординга и др.), которые, представляя существенный коммерческий интерес, имели реальные возможности для своего развития как профессиональные.

Позиция МОК относительно упомянутых проблем и практика его деятельности в этой сфере сохранились и после того, как в 2001 г. восьмым президентом МОК был избран Жак Роге. Он продолжил и развил изменения, осуществленные его предшественником, благодаря чему на Олимпийских играх в различных видах спорта (при незначительных исключениях) имеют возможность соревноваться действительно все сильнейшие спортсмены мира. В ныне действующей редакции Олимпийской хартии в качестве одного из правил существует «Кодекс допуска», которым оговорено: «Чтобы быть допущенным к участию в Олимпийских играх, спортсмен, тренер, инструктор или другой представитель команды должен выполнять правила Олимпийской хартии, правила соответствующей спортивной федерации, утвержденные МОК, и быть заявленным своим НОК. Перечисленные официальные представители команды должны уважать правила честной игры без жестокости и вести себя соответствующим образом, уважать и выполнять все положения Антидопингового кодекса олимпийского движения». Таким образом, можно констатировать, что МОК, в бывшем возглавляемый Жаком Рогге, в рассмотренных аспектах осуществлял идеологию и практику своей деятельности в упомянутой сфере в соответствии с реальной ситуацией в мировом спорте и порожденными ею требованиями времени.