Проблемы реформирования собственности в России

Разгосударствление собственности в капиталистических странах в корне отличается от этого процесса в бывших социалистических странах. В капиталистических странах разгосударствление собственности означает преобразование незначительной части одной формы капиталистической собственности в другую ее форму и поэтому обычно происходит безболезненно, а для большинства граждан может оставаться вовсе незамеченным.

В социалистических странах, включая Россию, разгосударствление в 1990;е гг., во-первых, означало спешное преобразование социалистической собственности в ее противоположность — капиталистическую собственность отдельных групп и лиц, большинство из которых, и это, во-вторых, не имело опыта ее использования и нацеливалось на максимизацию сиюминутной прибыли любой ценой; в-третьих, предполагало спешное возвращение социалистических стран к капитализму; в-четвертых, осуществлялось впервые в истории в виде обратного процесса вопреки преобладанию общецивилизационной тенденции обобществления собственности; в-пятых, для большей части населения, считавшей себя теряющей статус совладельца национального богатства страны по чьей-то воле, эти процессы стали крайне болезненными и породили множество проблем.

В России, таким образом, осуществляемые процессы разгосударствления и приватизации общенародной собственности не знали аналогов в мировой практике ни по содержанию, ни по масштабам, ни по формам, ни по темпам. Все это породило массу трудностей, недостатков и проблем.

Пожалуй, главными здесь являются следующие проблемы.

Разгосударствление и приватизация собственности в России, как и преобразования в целом, осуществлялись незаконно. Поэтому, по данным социологов, свыше 80% россиян, в том числе 70% предпринимателей, выступают за их пересмотр. Незаконными действия руководства РФ в «лихие 1990;е годы» признают и нынешние ее руководители, но они считают, что пересмотр этих действий может вызвать еще худшие последствия.

Незаконность проводимых революционных преобразований в России подтверждается следующими обстоятельствами. Проводились они вопреки требованиям Конституции России и желанию абсолютного большинства населения страны (на всесоюзном референдуме 17 марта 1991 г. 76,43% его участников высказалось за сохранение СССР, а следовательно, и общественной собственности). Проводились преобразования строго по программе МВФ и под контролем его экспертов, административными методами, исключительно по указанию Госкомимущества, работавшего под контролем 450 консультантов в основном из США (среди них, по сообщению В. В. Путина в прямой связи с народом 25 апреля 2013 г., были кадровые сотрудники ЦРУ, двое из которых осуждены в США за коррупцию в ходе приватизации в России), при этом предпочтение отдавалось лишь частной собственности, другие ее формы, а также предложения и решения коллективов приватизируемых предприятий полностью игнорировались.

В соответствии с российским законодательством разгосударствление и приватизация собственности должны были осуществляться исключительно по Государственной программе, принятой высшей законодательной властью. Но так как все предлагаемые Верховному Совету РСФСР, а затем и Госдуме РФ проекты программ отвергались как вредные для российского общества, вводились они в действие незаконно — указом президента.

Кроме того, в соответствии с законодательством каждый россиянин должен был бесплатно получить на свой личный (именной) счет свою долю общенародной собственности. Но вопреки закону именные счета указом президента в 1992 г. были отменены и заменены безыменными приватизационными чеками — ваучерами номиналом в 10 тыс. руб. Их надо было спешно, до середины 1994 г. использовать одним из следующих путей: продать любому лицу по текущему рыночному курсу, который оказался на уровне 20—30 руб. за ваучер (их массово скупали кем-то специально созданные структуры), обменять на акции какого-либо приватизируемого предприятия или обменять на акции чековых инвестиционных фондов (ЧИФов, рис. 5.2), которые активно занялись мошенничеством и вскоре бесследно исчезли вместе с ваучерами и рублями. Сегодня и организаторы приватизации признают, что недостаточный контроль государства за ЧИФами был одним из главных недостатков приватизации.

Рис. 5.2. Функциональная структура чекового инвестиционного фонда

Наиболее доходные объекты общественной собственности — ТЭК, ВПК и т. п. — были предложены для их приватизации в самое последнее время, когда абсолютное большинство россиян лишилось своих ваучеров. Поэтому такие объекты достались субъектам, которые находились ближе к правительственным кругам и/или заранее скупившим ваучеры у населения.

Таким образом, свободная купля-продажа ваучеров, отсутствие информации об их истинных покупателях, отсутствие данных об очередности, порядке, условиях ваучерной приватизации привели к тому, что из 150 млн россиян собственниками стали менее 40 млн. Треть из них, вложив свои ваучеры в исчезнувшие ЧИФы, вовсе потеряли их. Провозглашенная цель превратить всех граждан в собственников обернулась отторжением абсолютного их большинства от всякой собственности.

По данным Всемирного банка, к 1995 г., когда приватизация в основном была завершена, только 11% россиян через свои ваучеры получили мизерную часть общенародной собственности. А свыше 80% капитала и голосующих акций оказались в руках руководителей крупных фирм, финансовых компаний, криминальных структур и иностранного капитала.

Важной проблемой является также то, что в России практически отсутствовала оценка приватизируемого имущества, поэтому большая его часть, особенно в отраслях ВПК, ТЭК, в банковской сфере, прямо или косвенно за бесценок достались близким правительственным кругам субъектам и иностранцам. Предприятия России скупались по ценам, которые, по расчетам экспертов США, составляли от 0,1 до 1% стоимости аналогичных американских компаний («Уралмаш» продан за тысячную долю его реальной стоимости). По данным Счетной палаты, за 1993— 2003 гг. государство получило от продажи 145 тыс. своих предприятий 9,7 млрд долл. — столько же, сколько российские туристы только в одном 2003 г. оставили за рубежом. Такая приватизация подрывала устои государства еще и тем, что осуществлялась в ущерб обороноспособности, секретности, всех форм безопасности и самостоятельности российского государства и сопровождалась ростом и появлением все новых видов преступлений.

Отсутствие закона о национализации незаконно приватизированных объектов (такой закон имеется во всех развитых странах) даже при желании не позволяет своевременно исправлять допущенные ошибки.

Реформирование собственности сопровождалось усилением частного монополизма, так как крупные предприятия, часто выпускавшие всю соответствующую продукцию, оказались в руках частных лиц, которые в условиях вседозволенности начали завышать цены с целью максимизации сиюминутной прибыли. А это, вопреки обещаниям, не только не способствовало активизации рынка, но и существенно подавляло его механизмы.

В то же время дробление ранее сложившихся крупных народнохозяйственных объектов и их приватизация сопровождались деиндустриализацией и шли вразрез с НТР. Эта проблема усугубляется отсутствием кадров и разветвленной инфраструктуры, соответствующих новым формам собственности и хозяйствования, особенно для мелких и средних фирм.

Приватизация собственности сопровождалось также прямым разрушением экономики. Так, оборудование свыше 40 станкостроительных заводов, поставлявших продукцию в Японию, США и ФРГ, новые собственники сдали в металлолом, а производственные площади — под торговые и развлекательные центры. В результате уже в 1990;е гг. резко сократились такие базовые отрасли, как электронная промышленность — в 20 раз, станкостроение — в 10 раз, машиностроение — в два с лишним раза.

Изначально начали разрушаться и действующие предприятия в руках новых собственников, которые стали ориентироваться не на развитие экономики страны и даже своих предприятий, а на максимизацию сиюминутной выгоды путем паразитической эксплуатации ранее созданного потенциала. Из получаемых доходов они перестали выделять средства даже на охрану труда, а начали уводить в зарубежные оффшорные центры, расходовать на финансирование политических и других группировок, спекуляцию, коррупцию, скупку СМИ, вознаграждение небывалого в истории России раздутого аппарата управления. При этом несопоставимо низкими оказались доходы наемных работников, что стало сдерживать их заинтересованность и общую эффективность производства. В электроэнергетике, нефтедобывающей и газовой промышленности, оказавшихся в руках частных лиц, число менеджеров по сравнению с 1990 г. выросло в два-три раза, а производительность труда в два-три раза снизилась.

Кроме того, частный бизнес стал наращивать внешние долги России: в кризисном 2008 г. они превысили 500 млрд долл., и государство за счет средств всех налогоплательщиков оказало частному бизнесу финансовую помощь в погашении этих долгов. Тем самым в новой России появилось новое явление — национальное богатство и выгоды от его использования приватизируются немногими лицами, а проблемы и убытки от нерационального его использования национализируются — достаются всему обществу.

В ходе революционных преобразований в России сформировалась финансовая олигархия, интересы которой не совпадают ни с национальными интересами, ни с интересами мелкого бизнеса, ни с интересами определенной части властных структур, но которая начала диктовать свои условия дальнейшего развития. Все это сопровождалось ростом теневой экономики, коррупции и преступности. В конечном счете российская экономика, как и общество в целом, были ввергнуты в глубокий кризис, аналогов которого, по заключению экспертов МВФ, история не знает.

Таким образом, российская практика подтвердила, что разгосударствление и приватизация собственности не могут быть самоцелью. Их можно считать оправданными лишь в том случае, если новые формы собственности демонстрируют свое превосходство над государственной.

Напомним: в 1994 г., когда уже очевидной стала ущербность для России навязанных ей революционных преобразований, появилось Заявление нобелевских лауреатов и академиков РАН к президенту Б. Н. Ельцину, в числе которых были Лоуренс Клейн (университет Пенсильвании), Джеймс Тобин (Йельский университет), Дуглас Норт (Вашингтонский университет), Кеннет Эрроу (Стэнфордский университет), В. В. Леонтьев и др.

Резко критикуя российские реформы, авторы Заявления рекомендовали руководству России не отказываться от государственного регулирования, иметь долговременную государственную стратегию общественного развития, укомплектовать правительственные институты честными, свободными от криминала профессионалами, использовать доходы от экспорта газа и нефти для финансирования импорта товаров, необходимых для переоборудования предприятий, переключать инвестиционные потоки с непроизводительных вложений, таких как строительство роскошных зданий или спекуляция, в производительные вложения, обеспечить россиян достойными пенсиями, бесплатными школами, больницами. Задачей правительства, по мнению авторов Заявления, должно стать сохранение двух главных богатств России: человеческого капитала и природных ресурсов. В противном случае неизбежным станет сокращение ВВП, высокая инфляция, рост импорта до уровня, уничтожающего спрос на внутренние товары, криминализация экономики, падение уровня жизни. Все эти рекомендации остаются в силе, пожалуй, и сегодня.