Понятие и структура состава необходимой обороны

При системно-структурном анализе необходимой обороны рядом авторов используется понятие «состав» применительно к обстоятельствам, исключающим преступность деяния. При этом выделяются два подхода.

Г. С. Курбанов считает, что состав деяния в условиях, когда имеет место одно из обстоятельств, исключающих преступность деяния, означает отсутствие оснований уголовной ответственности. Состав такого деяния имеет объективные и субъективные признаки, прямо противоположные признакам, характеризующим преступление, и может быть описан только в связи с составом или на основе состава преступления и меняется в зависимости от последнего^[1].

Другой точки зрения придерживается Е. В. Благов, который считает, что аналогия с составом преступления здесь неуместна по следующим основаниям: во-первых, совокупность признаков, характеризующих конфликтную ситуацию, относится не к деянию, а к соответствующему обстоятельству; во-вторых, в ходе анализа состав обстоятельств, устраняющий преступность деяния, заменяется составом деяния при наличии одного из этих обстоятельств, что не одно и то же. Хотя подмена тезиса естественна, по утверждению Е. В. Благова, ибо в отличие от любых обстоятельств лишь деяние может быть рассмотрено с позиции объекта и субъекта, объективной и субъективной стороны^[2].

Понятие состава в российской правовой литературе используется, таким образом, как применительно к преступлению, так и применительно к любым юридическим фактам, выступающим в качестве основания правоотношений^[3].

Сложность и конфликтность необходимой обороны, проблемы разграничения преступной и непорицаемой защиты в законодательстве и судебной практике разрешены не полностью. Грани между логической цепью правовых явлений: необходимая оборона — эксцесс обороны — преступление — установлены лишь частично (только между правомерной обороной и ее превышением) и посредством использования оценочных формул. Это оставляет возможность (вероятность) ошибочной и противоречивой практики применения закона, впечатления несправедливости^[4].

Для того чтобы правильно разрешать конкретные ситуации, Г. С. Курбанов предлагает, с одной стороны, представить обстоятельства, исключающие преступность деяния, в виде особого внешнего фактора, который существует кратковременно или относительно долго независимо от субъекта действий, и осуществить уголовно-правовую оценку этого фактора, а с другой — рассматривать эти обстоятельства как действия субъекта, реализующего свои права или осуществляющего обязанности применительно к конкретизированным правам и правомочиям^[5].

Если согласиться с обозначением необходимой обороны, крайней необходимости, задержания лица, совершившего преступление, и т. п. понятием деяний, исключающих уголовную ответственность, то, по мнению Е. В. Благова, совокупность признаков, образующих последнее, можно назвать составом исключения уголовной ответственности.

С этим выводом Е. В. Благова в какой-то мере можно согласиться, однако другой вывод вызывает у нас серьезные возражения. Состав исключения уголовной ответственности, по мнению ученого, должен характеризовать не столько само деяние, сколько те условия, в которых оно происходит и которые позволяют не считать его преступлением при подпадании под признаки того, что предусмотрено Особенной частью уголовного закона^[6].

Состав деяния, совершенного в состоянии необходимой обороны, — это то, из чего слагается само правомерное действие, совокупность образующих его частей, или элементов, его структура, результат его структурного анализа. В гносеологии это образование обозначается категорией качества предмета, неотъемлемого от самого предмета. Таким образом, состав необходимой обороны неотделим от самого защитного действия обороняющегося. Сторонники второго подхода к вопросу о составе обстоятельств, исключающих преступность деяния, отрывают понятие состава необходимой обороны от общественно полезных действий обороняющегося. Всякое понятие имеет, как известно, объем и содержание; последнее есть совокупность существенных признаков, характеризующих предмет. Сторонники этого подхода подменяют понятием состава содержание понятия необходимой обороны как обстоятельства, исключающего преступность деяния. Таким образом, понятие состава необходимой обороны — это не понятие реального предмета, а понятие понятия, вторичное, производное от понятия необходимой обороны, не известное ни логике, ни гносеологии. Такой подход, как нам представляется, не приближает к истине, что является целью ученых и работников правоохранительных органов, а отдаляет от нее.

Таким образом, в вопросе о составе обстоятельств, исключающих преступность деяния, существуют в настоящее время два различных подхода, ни один из которых не решает поставленных перед нами задач.

Что же такое состав необходимой обороны и чем он отличается от состава преступления?

Прежде всего, необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния, должна рассматриваться в двух планах. С одной стороны, она является внешним фактором, существующим кратковременно или относительно долго независимо от субъекта защитных действий. Состояние необходимой обороны связано с общественно опасным посягательством, которое может осуществляться довольно долго, пока субъект решит воспользоваться правом на правомерную защиту путем причинения вреда нападающему. Общественно опасное посягательство, таким образом, являясь основанием возникновения состояния необходимой обороны, подлежит включению в качестве обязательного признака в юридическую систему необходимой обороны.

С другой стороны, необходимая оборона представляет собой защитные вредопричиняющие действия субъекта обороны, реализующие права, а в ряде случаев и обязанности, порожденные этим юридическим фактом-состоянием. Это непосредственно вытекает из текста уголовноправовой нормы о необходимой обороне, которая указывает, что не является преступлением причинение вреда (выделено нами. — В. М.) посягающему лицу в состоянии необходимой обороны (ч. 1 ст. 37 УК РФ).

Следовательно, основным элементом в составе необходимой обороны является защита, которая совокупностью своих объективных и субъективных признаков включается в юридическую систему необходимой обороны. Подводя краткий итог изложенному, можно утверждать, что в состав необходимой обороны включаются действия обороняющегося, общественно опасное посягательство, соотношение между ними, вся обстановка криминальной ситуации, в которой они происходят, что может быть структурировано и более подробным образом^[7].

Представляется, что состав необходимой обороны как состав юридического факта-состояния есть совокупность образующих его частей, или элементов, его структура. Таким образом, состав необходимой обороны — это то, из чего слагается защитная деятельность обороняющегося, предпринятая в ответ на общественно опасное посягательство. Его четкое определение помогает, с одной стороны, отграничению правомерной обороны от тяжкого или особо тяжкого преступления против личности, а с другой — от преступления, совершенного при превышении пределов необходимой обороны. При этом важно исчерпывающе точное установление каждого элемента состава этого обстоятельства в полном объеме и в строгом соответствии с диспозицией уголовноправовой нормы.

Установление признаков состава необходимой обороны, по утверждению сторонников первого подхода, в известном смысле является зеркальным отражением процесса квалификации преступления, его своеобразной альтернативой.

В то же время при определенной однородности этих процессов они отличаются разнонаправленностью (разновекторностью), поскольку имеют явно противоположные цели^[8]. Содержанием процесса квалификации, а иначе говоря, этапа применения нормы о необходимой обороне, является обнаружение юридически значимых признаков, сопоставление их с признаками, установленными нормами уголовного закона, и получение соответствующей уголовно-правовой оценки, выражающейся в констатации состава обстоятельства, исключающего преступность деяния, т. е. правомерной защиты.

Количество элементов, выделяемых отдельными авторами в составе необходимой обороны, и их наименование совпадают с количеством и наименованием элементов, составляющих преступление^[9]. Поэтому первоначально может возникнуть мысль о том, что сторонники системного анализа института необходимой обороны для характеристики его поэлементного состава механически использовали понятия и термины, выработанные наукой для раскрытия внутренней структуры преступления. Однако это не так.

Данное совпадение закономерно по двум основным причинам. Вопервых, любая динамичная, целенаправленно действующая социальная система, в том числе преступление и наказание, посягательство и необходимая оборона, имеет в своем составе такие элементы, как объект, субъект, объективная и субъективная стороны. Эти элементы настолько тесно взаимосвязаны, что увеличить их число, не нарушая при этом внутреннюю структуру такого рода системы, невозможно.

Другого мнения придерживается профессор В. С. Жеребин, считающий, что криминальному конфликту (а необходимая оборона, представляющая собой противоборство между правомерной и неправомерной деятельностью, есть не что иное, как криминальный конфликт) свойственна и специфичность предмета юридического противоборства между его контрсубъектами^[10].

По мнению В. С. Жеребина, в качестве предмета выступают высшие человеческие ценности, к которым относятся:

• • жизнь человека и его здоровье;
• • свобода гражданина;
• • равноправие граждан;

• • собственность;
• • основы конституционного строя и др.

При этом приоритетными ценностями, составляющими предмет криминального конфликта, в том числе в состоянии необходимой обороны, уголовный закон считает жизнь и здоровье человека.

Таким образом, в науке предлагаются социальные системы, которые могут иметь в своем составе более четырех элементов.

Посягательству противостоят ответные активные действия обороняющегося. Для оценки правомерности его действий очень важно устанавливать, каким именно было общественно опасное посягательство, угрожающее юридическим благам, другими словами, нужна более полная уголовно-правовая оценка действий посягающего. В силу этого обстоятельства и понятие состава необходимой обороны, как мы уже говорили, должно строиться соответственно понятию состава преступления. Но содержание конкретных элементов состава необходимой обороны, количество и наименование которых совпадают с количеством и наименованием элементов состава преступления, мы будем раскрывать иначе. Таким образом, как нам представляется, в составы преступления и необходимой обороны входит одинаковое количество образующих их внутреннюю структуру элементов с одним и тем же наименованием.

Объект в общефилософском смысле представляет собой то, что противостоит субъекту в его фактической деятельности. Субъектом является носитель предметно-практической деятельности и познания, источник активности, направленный на объект. Сама же предметнопрактическая и познавательная деятельность приобретает в социальной системе свойство объективной стороны, при помощи которой субъект воздействует на объект. Субъективная сторона в такой системе характеризует человеческий фактор, раскрывая сознание, психологию, внутренний мир, мотивы, цели и эмоции человека, воздействующего на объект либо выступающего как своеобразный объект воздействия, но в рамках другой системы.

Такие функции указанные элементы выполняют, находясь в составе практически любой социальной системы, независимо от ее природы. Следовательно, выделение в составе необходимой обороны в качестве относительно самостоятельных элементов объекта, субъекта, объективной и субъективной сторон методологически не только возможно, но и необходимо.

Поэтому не имеет под собой научной основы вопрос о якобы механическом переносе на юридическую систему необходимой обороны элементного состава преступления. Наименование же элементов состава преступления, состава института обстоятельств, исключающих преступность деяния, состава наказания не взято из понятийного аппарата уголовного права, а предопределено общефилософским подходом к анализу целостных систем, функционирующих для достижения определенных целей.

Вообще, категории «объект», «субъект», «объективная и субъективная стороны» не «приписаны» жестко только к составу преступления и могут использоваться в качестве основных категорий при исследовании других правовых систем.

С другой стороны, преступное посягательство и защита взаимодействуют и в жизни, и в нормах уголовного права, поэтому их автономный анализ весьма условен. Общественно опасное посягательство и защита являются прямо противоположными, противоборствующими явлениями объективной реальности — антиподами, однако объективные и субъективные признаки, характеризующие эти явления, включаются в юридический состав необходимой обороны.

Если фактический состав деяния, например посягательства на жизнь другого человека, как реально существующая антисоциальная система, состоящая из взаимодействующих элементов, обладает свойством общественной опасности, то состав преступления — это предусмотренная уголовным законом система существенных объективных и субъективных элементов и признаков преступления, образующих и характеризующих его общественную опасность^[11].

Системно-образующие факторы общественной полезности действий, предпринятых для защиты правоохраняемых интересов, соотносительны с элементами и признаками фактического состава (структуры) деяния, осуществляемого в состоянии необходимой обороны.

Все это в типизированном и обобщенном виде законодателем должно отражаться в уголовно-правовой норме уже в форме состава необходимой обороны. Последний будет отражать правомерность деяния, юридическое признание общественной полезности действий обороняющегося.

Установление социального (общественная полезность деяния) и нормативного (его правомерность) в категории «состав необходимой обороны» служит необходимой предпосылкой решения проблемы отсутствия основания уголовной ответственности.

Совершение гражданами деяний в условиях необходимой обороны, задержания преступника, крайней необходимости, исполнения приказа или иной обязанности, обоснованного риска, по утверждению профессора В. А. Елеонского, относятся к подлинным основаниям освобождения этих лиц от уголовной ответственности в силу того, что данная ответственность на них не была возложена законом изначально^[12].

Во-первых, в праве вообще и в уголовном в частности социальное не может существовать вне своей юридической формы. Социальное приобретает правовое значение только в том случае, если оно получило отражение в юридической форме.

Во-вторых, нормативная форма утрачивает всякое уголовно-правовое значение, если в данном конкретном случае она не закрепляет и не выражает социального. Более того, нет и не может быть юридической формы, т. е. уголовной правомерности, без социального содержания — общественной полезности.

Б. Т. Разгильдиев относит нормы о необходимой обороне, крайней необходимости и задержании лица к уголовно-правовым нормам, которые наделяют граждан правом. Реализация этого права, в основе которого лежат позитивные действия, в определенной мере обеспечивает охрану общественных отношений от преступных посягательств.

Названные нормы не имеют санкций, которые стимулировали бы граждан к реализации указанных прав. Или, говоря другими словами, нормы, названные выше, не имеют позитивной уголовной ответственности^[13].

Необходимая оборона как общественно полезные действия, поощряемая нормами российского права и морали, ни формально, ни по существу не является уголовно-противоправными действиями и, следовательно, никак не может подпадать под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом. В связи с этим следует отметить, что правовые формулировки должны быть безупречно точными, предельно правильно выражать суть отражаемого явления. Между тем существующее законодательное определение необходимой обороны, по существу, не освободилось от характерного для нее искажения соотношения юридической формы и социального содержания, которые, безусловно, должны согласовываться друг с другом.

Противоправность как обязательный признак преступления, как его юридическая форма должна точно соответствовать своему социальноматериальному содержанию — общественной опасности деяния.

Но раз нет содержания, то отсутствует и его форма. Это аксиома. К сожалению, ей противоречат неправильные по существу нормативные формулы действующего законодательства, а правоприменительная практика идет в этом противоречии еще дальше, углубляя его.

Человек и гражданин имеет право на действия, причиняющие уголовно значимый вред нападающему, совершенные в состоянии необходимой обороны. В связи с этим указанное правомочие является субъективным юридическим правом человека в рамках регулятивных уголовно-правовых отношений, которым соответствует обязанность государства не привлекать к ретроспективной уголовной ответственности лицо, фактически использовавшее это право.

В данном случае речь идет о неприменении уголовной ответственности в силу отсутствия самого основания ее возникновения, т. е. при отсутствии в действиях лица признаков общественно опасного деяния, предусмотренного Особенной частью УК. Все это подтверждает вывод об исключительной важности правильного определения основания неприменения уголовной ответственности — ее устранение, исключение на основании признаков состава необходимой обороны.

Использование понятия «состав» применительно к феномену необходимой обороны, на наш взгляд, не случайно. Оно дает возможность:

• а) полно описать необходимую оборону как юридический факт-состояние, беря его в качестве фактического и правового, материального и модели;
• б) создать необходимую основу для совершенствования текста уголовного закона;
• в) выявить наиболее существенные признаки данного феномена и рассмотреть их во взаимосвязи;
• г) в определенной последовательности, т. е. по определенной программе, выявлять элементы состава, объединять факты и их оценку в констатации признаков и их взаимосвязей.

Состояние необходимой обороны как обстоятельство, исключающее преступность деяния, — это прежде всего реальные факты, взаимосвязи реальных фактов, их сочетания, которые оказываются юридически значимыми и соотносимыми с уголовным законом, устанавливающим запрет и ответственность за его нарушение.

На основании изложенного можно предложить следующее определение состава необходимой обороны: это дифференцированный юридический факт-состояние, представляющий собой систему взаимосвязанных и взаимодействующих признаков, характеризующих ее объект, объективную сторону, субъект, субъективную сторону, наличие которых образует правовое основание исключения уголовной ответственности за вред, причиненный посягающему лицу.

Представим для наглядности соотношение содержания и функций элементов состава необходимой обороны и состава преступления, совершенного при превышении ее пределов, в табл. 2.

Содержание элементов состава необходимой обороны будет подробно рассмотрено в последней главе пособия. Поэтому, подводя итоги сказанному, следует еще раз остановиться на значении состава необходимой обороны.

В современной литературе по уголовному праву утвердилось мнение, что установление в деянии лица признаков состава преступления достаточно для привлечения лица к уголовной ответственности, для квалификации преступления и совершенно недостаточно для решения других вопросов, например, определения конкретного вида и размера наказания.

Таблица 2

Соотношение содержания и функций элементов состава необходимой обороны и состава преступления (превышения пределов необходимой обороны, предусмотренного ч. 1 ст. 108 УК РФ или ч. 1 ст. 114 УК РФ)

Исходя из данного положения, можно сделать вполне определенный вывод, что именно состав преступления выступает единственным правовым основанием уголовной ответственности, и это является важнейшим принципиальным положением уголовного права, так как исключает возможность привлечения к уголовной ответственности за «опасное состояние», принадлежность к какой-либо социальной группе или на основании иных данных, не относящихся к составу преступления.

Признание состава необходимой обороны в качестве юридического основания исключения уголовной ответственности за причиненный посягающему вред не только позволяет осуществить единый подход к вопросам о прекращении уголовного преследования в отношении правомерно оборонявшихся, но и способствует единообразному пониманию признаков необходимой обороны одного и того же вида, что является гарантией законности и позволяет в полной мере реализовать принцип равенства граждан перед законом.

Значение состава необходимой обороны многообразно. Оно неодинаково применительно к конкретному составу необходимой обороны (например, при отражении посягательства, сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица) и к общему понятию состава необходимой обороны, признаки которого указаны в табл. 2.

Конкретный состав необходимой обороны имеет преимущественно прикладное, практическое значение, а общее понятие состава необходимой обороны — фундаментально-прикладное, теоретико-практическое значение.

Конкретный состав необходимой обороны имеет как общесоциальное, так и уголовно-правовое значение.

Общесоциалъное значение заключается в том, что в совокупности признаков, образующих конкретный состав необходимой обороны, выражена одобрительная оценка обществом, государством и правом соответствующего поведения обороняющегося, применившего легальное насилие, т. е. состав необходимой обороны — это норма, устанавливающая субъективные права с положительным содержанием, т. е. права на совершение управомоченным тех или иных активных действий в ответ на общественно опасное посягательство определенного вида, или норма поведения члена социума.

Уголовно-правовое значение конкретного состава необходимой обороны определяется рядом моментов.

Во-первых, он представляет собой нормативную, преимущественно законодательную основу для уголовно-правовой оценки фактически причиненного вреда посягающему лицу, в частности, для квалификации легального насилия. Конкретный состав необходимой обороны — это эталон, с которым сопоставляются признаки фактически содеянного обороняющимся.

Во-вторых, конкретный состав необходимой обороны играет ведущую роль в процессе квалификации легального насилия.

Юрист, осуществляющий этот процесс, сопоставляет признаки фактически совершенного обороняющимся деяния именно с соответствующими признаками конкретного состава необходимой обороны и таким способом выбирает нужную управомочивающую норму (ч. 1 или ч. 2 ст. 37 УК РФ) либо запрещающую содеянное норму-запрет (ч. 1 ст. 108 или ч. 1 ст. 114 УК РФ).

В-третьих, правильное, соответствующее закону определение конкретного состава необходимой обороны и всех его признаков обеспечивает точную квалификацию действий, причинивших уголовно значимый вред нападающему, совершенных в состоянии необходимой обороны, понимаемую как результат, поскольку позволяет сопоставить указанные признаки с признаками фактически совершенного обороняющимся деяния, установить и юридически закрепить соответствие между теми и другими.

В-четвертых, констатация тождества, с одной стороны, признаков конкретного состава необходимой обороны и, с другой — признаков фактически совершенного обороняющимся деяния, является одной из гарантий права лица, отразившего общественно опасное деяние путем причинения вреда посягающему лицу, требовать квалификации его деяния точно в соответствии с законом.

В-пятых, установление конкретного состава необходимой обороны и всех его признаков является предпосылкой соблюдения принципа законности при применении уголовно-правовых норм в следственной и судебной практике.

В правовой статус лица, действовавшего в состоянии необходимой обороны, входит право на признание примененного им насилия правомерным и прекращение уголовного преследования за вред, причиненный посягающему лицу.

Уголовное преследование осуществляется в соответствии с УПК РФ только в отношении лица, совершившего преступление. Легальное насилие в состоянии необходимой обороны таковым не является, на что прямо указывается в тексте уголовного закона (ст. 37 УК РФ).

Рассматриваемое право возникает у оборонявшегося с момента применения им легального насилия, и оно может быть реализовано на любой стадии уголовного преследования. В идеале это необходимо сделать при проверке информации о совершенном преступлении (ст. 144 УПК РФ).

В данном случае в соответствии со ст. 148 УПК РФ прокурор, следователь либо дознаватель должен вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку в деянии лица отсутствует состав преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ).

Значение общего понятия состава необходимой обороны обусловлено относительно широким кругом обстоятельств. Основными из них являются следующие.

• 1. Общее понятие состава необходимой обороны отражает правовую структуру любого конкретного состава необходимой обороны и закономерности построения как этого состава в целом, так и каждого из составляющих его элементов и признаков.
• 2. Рассматриваемое понятие представляет собой теоретическую основу каждого отдельного конкретного состава необходимой обороны, его элементов и признаков, поскольку концентрирует свойственное им как общее, так и конкретное.
• 3. Общее понятие и структура состава необходимой обороны, представленные нами в табл. 2, являются научным фундаментом углубленного, конкретизированного познания каждого из элементов всех конкретных составов необходимой обороны.
• 4. Данное понятие — методологическая предпосылка рационального изучения и усвоения сути отдельных конкретных составов необходимой обороны и их элементов и признаков.
• 5. Это понятие представляет собой научную основу, обеспечивающую формирование и реализацию интеллектуального момента квалифицированного и цивилизованного правотворчества, состоящего как в определении, формулировании уголовно-правовых норм о необходимой обороне и криминальных видах превышения ее пределов, так и в их совершенствовании.
• 6. Общее понятие состава необходимой обороны создает теоретическую предпосылку для уяснения содержания конкретных составов необходимой обороны, их элементов и признаков при применении уголовного закона на практике.

Отмеченное позволяет констатировать высокую степень значимости категорий конкретного состава необходимой обороны и общего понятия состава необходимой обороны как для правотворческой и правоприменительной практики, так и для теории уголовного права.

Состав необходимой обороны выступает юридическим основанием исключения уголовной ответственности за вред, причиненный посягающему лицу.

Состав необходимой обороны как научно-правовая категория позволяет мысленно расчленить правовые признаки правомерного деяния обороняющегося в обстановке отражения общественно опасного посягательства на четыре подсистемы, сравнив их с признаками, указанными в уголовно-правовой норме (ст. 37 УК РФ), и на этой основе отличить правомерное поведение от противоправного.

• [1] См.: Курбанов Г. С. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния. Баку, 1991. С. 36—39.
• [2] См.: Благов Е. В. Указ. соч. С. 79.
• [3] Словарь русского языка рассматривает его как совокупность частей или предметов, образующих какое-либо сложное целое [См.: Словарь русского языка: В 4 т. /под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1984. Т. 4. С. 207]. По утверждению В. Н. Протасова, подсоставом нужно понимать полную (необходимую и достаточную) совокупность элементов системы, взятую вне ее структуры, т. е. набор элементов [См.: Протасов В. Н. Указ, соч. С. 27—28]. В юриспруденции этим термином пользуются всегда, когда необходимдетальный анализ предмета, явления, человеческого действия.
• [4] См.: Бойко А. И. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Ростов н/Д., 1996. С. 140.
• [5] См.: Курбанов Г. С. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния (вопросы реализации института органами внутренних дел). С. 15.
• [6] В состав исключения уголовной ответственности при необходимой оборонев соответствии с этой концепцией искусственно включаются три группы признаков. Первую группу образуют признаки, относящиеся к посягательству: общественная опасность, наличность, направленность на законные интересы. Вторую группу — признаки, относящиеся к защите: цель — пресечение посягательства; способ — причинение вреда. Третью группу — признаки, относящиеся к причиняемому вреду: причинение посягающему; соответствие характеру и опасности посягательства [См.: Благов Е. В. Указ, соч. С. 80].
• [7] См.: Побегайло Э. Ф., Ревин В. П. Необходимая оборона и задержание преступникав деятельности органов внутренних дел. М., 1987. С. 9 и след.
• [8] См.: Курбанов Г. С. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния. С. 79.
• [9] См.: Шавгулидзе Т. Г. Необходимая оборона. Тбилиси, 1966; Курбанов Г. С. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния. С. 41—44.
• [10] См.: Жеребин В. С. Правовая конфликтология: Курс лекций. Часть вторая. Владимир, 1999. С. 92.
• [11] См.: Кузнецова Н. Ф. Состав преступления: спорные вопросы. М., 1958. С. 27.
• [12] См.: Елеонский В. А. Проблема ответственности в проекте Уголовного кодекса РФ //Проблемы уголовной ответственности и наказания в условиях формирования правовогогосударства: сб. науч. тр. Рязань, 1994. С. 12—13.
• [13] В связи с чем Б. Т. Разгильдиев считает, что было бы правильным включитьв названные нормы санкции, наполнив их позитивной уголовной ответственностью. С учетом этих замечаний ученый предлагает изложить норму о необходимой оборонев следующей редакции: «Правомерная защита от общественно опасного посягательстваличности, прав обороняющегося, других лиц, интересов общества, а также государствапутем причинения вреда посягающему вплоть до лишения его жизни является общественно полезной и вознаграждается, если при этом не было допущено превышениепределов необходимой обороны» [Разгильдиев Б. Т. Уголовно-правовые отношенияи реализация ими задач уголовного права Российской Федерации. Саратов, 1994. С. 28].