Доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ)

В ряде стран мира предусмотрена уголовная ответственность за попытку самоубийства. Российское дореволюционное право (Уголовное уложение 1903 г.) содержало норму о склонении к самоубийству. Действующий УК РФ предусматривает ответственность за доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство.

Непосредственным объектом этого преступления являются общественные отношения в сфере охраны жизни.

Объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, выражается в совершении общественно опасного деяния в форме действия, в отдельных случаях — бездействия. Обязательным признаком состава преступления является последствие — самоубийство или покушение на него. Если указанные последствия не наступили, то состав данного преступления отсутствует.

В ст. 110 УК РФ указаны способы совершения данного преступления, оно может быть совершено путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего.

Такой способ, как угрозы не конкретизирован в ст. 110 УК РФ. Вместе с тем, системный анализ других норм УК РФ, где используется этот признак позволяет утверждать, что угрозы могут выражаться в угрозе убийством, причинением вреда здоровью различной степени тяжести или угрозе применения иного насилия, угрозе уничтожением, повреждением или изъятием имущества, угрозе распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких и др.

Обращает на себя внимание то, что в ст. 110 УК РФ говорится об «угрозах», а не «угрозе». Это дает основание полагать, что для применения анализируемой нормы недостаточно установить факт единичной угрозы, они должны быть неоднократными. Аналогичное мнение высказывается в специальной литературе^[1]. Причем, как справедливо указывают Н. Лысак, Д. Лопаткин, угрозы должны носить конкретный характер и восприниматься потерпевшим как реальность, а не как некая абстракция. Причем по своему содержанию, интенсивности, характеру высказывания они действительно должны порождать у потерпевшего чувство безысходности и невозможности дальнейшего существования^[2].

Толкование термина «жестокое обращение» дано в разъяснениях Верховного Суда РФ применительно к другим нормам законодательства. Основываясь на них, можно дать следующую трактовку этого.

признака: жестокое обращение может проявляться в осуществлении физического или психического насилия над потерпевшим либо в покушении на его половую неприкосновенность или половую свободу, в грубом, пренебрежительном, унижающем человеческое достоинство обращении, оскорблении или эксплуатации и т. п. Учитывая то, что психическое насилие (угрозы), а также унижение человеческого достоинства потерпевшего в составе доведения до самоубийства имеют значение самостоятельных признаков, в рамках ст. 110 УК РФ под жестоким обращением следует понимать различные формы физического насилия в отношении потерпевшего (например в виде причинения, вреда здоровью, побоев, истязания, ограничения свободы, лишения воды, пищи, одежды и т. п.), посягательства на половую свободу и половую неприкосновенность, различные способы эксплуатации (например, для занятия проституцией, использования рабского труда и т. п.), возможны и другие формы жестокого обращения. На наш взгляд, жестоким обращением следует считать действия, причиняющие физические или психические страдания потерпевшему.

Как справедливо отмечается в литературе, жестокое обращение предполагает некоторую систему поступков, единичные случаи, например, нанесения побоев, даже если после них потерпевший покончил с собой, не могут рассматриваться как жестокое обращение^[3].

Это подтверждается и материалами судебной практики.

Судебная практика

Галин оправдан по ст. 107 УК РСФСР за отсутствием в его действиях состава преступления.

Он признан виновным в совершении преступлений при следующих обстоятельствах. Состоя в браке с Галиной Д., он на почве ревности и из-за неприязненных отношений систематически учинял скандалы с женой, жестоко обращался с ней, унижал ее достоинство, избивал и довел до самоубийства. Органами предварительного следствия указанные действия Галина квалифицированы по ст. 107,.

113 УК РСФСР.

Народный суд оправдал Галина по ст. 107 УК за отсутствием в его действиях состава преступления, указав, что из предъявленных Галину шести эпизодов в суде подтвердилось только два, когда он выплеснул рюмку водки в лицо жены, и эпизод от 5 февраля, когда избил жену, причинив ей легкие телесные повреждения без расстройства здоровья. Эти действия судом признаны подпадающими под ч.

2 ст. 112 УК РСФСР, но из-за отсутствия жалобы потерпевшем дело прекращено по основанию п. 6 ст. 5 УПК РСФСР.

Как указывается в определении Судебной коллегии Верховного Суда РСФСР, суд не нашел в действиях Галина систематического унижения личного достоинства Галиной Д. и пришел к выводу, что единственный случай причинения ей 5 февраля легких телесных повреждений бел расстройства здоровья не является систематическим жестоким обращением с потерпевшей^[4].

Систематическое унижение человеческого достоинства может состоять в глумлении, оскорблении, особенно в присутствии третьих лиц, распространении ложных слухов, систематических необоснованных придирках на работе, незаконном увольнении и т. п. Признак систематичности в УК РФ встречается в целом ряде статей. Как правило, систематичность предполагает совершение определенных действий 3 и более раза.

Следует иметь в виду, что деяние в анализируемом составе преступления не может выражаться в правомерных действиях — например, в правомерном привлечении в качестве обвиняемого, правомерном увольнении с работы вследствие ненадлежащего исполнения служебных обязанностей, разрыве семейных или интимных отношений и т. п.

Как видно, из анализа способов доведения до самоубийства, в некоторых случаях они могут образовывать самостоятельные составы преступлений — причинение вреда здоровью различной степени тяжести (ст. 111, 112, 115), побои (ст. 116 УК РФ); истязание (ст. 117 УК РФ); угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ) и др. Для определения того, нужна ли дополнительная квалификация по соответствующим статьям УК РФ, если использованы указанные способы доведения до самоубийства, нужно руководствоваться правилом квалификации составных преступлений, которое приводилось при анализе ст. 109 УК РФ. Если за избранный виновным способ доведения до самоубийства предусмотрено более строгое наказание, чем по ст. 110 УК РФ, то необходима квалификация по совокупности преступлений. В противном случае уголовная ответственность наступает только по ст. 110 УК РФ.

Так, максимально наказание, установленное в части 1 ст. 110 УК РФ, — 7 лет лишения свободы. Поэтому умышленное причинение легкого вреда здоровью и побои (за них ст. 115, 116 УК РФ предусмотрено до 2 лет лишения свободы), причиненные при доведении до самоубийства, полностью охватываются ст. 110 УК РФ. В случае же умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (за него в ч. 1 ст. 111 УК РФ предусмотрено до 8 лет лишения свободы), необходима квалификация по совокупности статей 110 и 111 УК РФ.

Для правильного применения ст. 110 УК РФ важно установить причинную связь между действиями виновного и последовавшим самоубийством или покушением на него. Если самоубийство явилось результатом других событий (например, обнаружившейся неизлечимой болезни потерпевшего), то рассматриваемый состав преступления отсутствует.

Наиболее серьезные дискуссии в теории уголовного права ведутся по вопросу о субъективной стороне доведения до самоубийства, а именно о том, какая форма вины в данном составе преступления.

Некоторые специалисты считают, что это преступление может быть совершено с умышленной виной в виде прямого или косвенного умысла^[5].

По мнению других авторов, доведение до самоубийства может быть совершено только с неосторожной формой вины^[6].

Некоторые ученые говорят о том, что доведение до самоубийства может быть совершено как умышленно, так и неосторожно^[7].

Большое распространение получила позиция, согласно которой преступление, предусмотренное ст. 110 УК РФ, может быть совершено как с неосторожной, так и с умышленной виной в виде косвенного умысла, прямой умысел при совершении данного преступления исключается. Как указывает Н. И. Загородников, при наличии у виновного прямого умысла на доведение до самоубийства все совершенное рассматривается как убийство особым способом и в зависимости от обстоятельств дела квалифицируется по соответствующим статьям^[8]. Аналогичного мнения придерживается С. В. Бородин^[9].

Анализ правоприменительной практики приводит к выводу, что судебные органы исходят из того, что для квалификации по ст. 110 УК РФ необходимо установить наличие прямого или косвенного умысла.

Судебная практика

По приговору Мещанского районного суда г. Москвы 20 декабря 2000 г. Кузин осужден по ст. 110 и ч. 1 ст. 163 УК РФ.

Он признан виновным в вымогательстве и в доведении лица до самоубийства путем угроз оглашения сведений, компрометирующих потерпевшую.

По приговору Мещанского районного суда г. Москвы 20 декабря 2000 г. Кузин осужден по ст. 110 и ч. 1 ст. 163 УК РФ.

Он признан виновным в вымогательстве и в доведении лица до самоубийства путем угроз.

В начале января 2000 г. Кузин узнал от своей знакомой об интимных отношениях между нею и военнослужащим X., 7 сентября 2000 г. потребовал от него 1 тыс. рублей и назначил срок передачи денег на 15 сентября 2000 г. В случае невыполнения данного требования Кузин угрожал рассказать его девушке, а также третьим лицам позорящие сведения о его, X., прежней интимной стороне жизни.

15 сентября 2000 г. в 6 час. 10 мин. младший сержант X., находясь на боевой службе, покончил жизнь самоубийством.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений в части осуждения Кузина по ст. 110 УК РФ и прекращении дела за отсутствием в его действиях состава преступления.

Президиум Московского городского суда 4 апреля 2002 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Согласно закону уголовной ответственности за доведение до самоубийства подлежит лицо, совершившее это преступление с прямым или косвенным умыслом. Виновный сознает, что указанным в законе способом принуждает потерпевшего к самоубийству, предвидит возможность или неизбежность лишения им себя жизни и желает (прямой умысел) или сознательно допускает наступление этих последствий либо относится к ним безразлично (косвенный умысел).

Как видно из материалов дела, Кузин угрожал распространить сведения, позорящие X., для подкрепления своих требований о вымогательстве его имущества, умысел осужденного был направлен на завладение имуществом потерпевшего.

Об этом свидетельствует и то обстоятельство, что он указал дату, когда X. должен передать ему деньги.

По делу не установлено, что Кузин, угрожая потерпевшему, желал наступления его смерти либо предвидел и сознательно допускал наступление таких последствий.

Поскольку ни органами следствия, ни судом не установлены доказательства наличия у Кузина прямого или косвенного умысла на доведение X. до самоубийства, состав преступления, предусмотренный ст. 110 УК РФ, в его действиях отсутствует и судебные решения в этой части подлежат отмене, а дело — прекращению на основании п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР^[10].

Аналогичная аргументация дается и в другом судебном решении. В определении Верховного Суда РФ от 05.08.2003 № 5−077/02 по уголовному делу в отношении Дягилева говорится: «С объективной стороны доведение до самоубийства заключается в доведении другого лица до самоубийства путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего. С субъективной стороны данное преступление характеризуется тем, что виновный должен иметь умысел либо предвидеть возможность самоубийства потерпевшего с учетом психологических особенностей этой личности, в результате систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего»^[11].

По нашему мнению, вопрос о вине в составе доведения до самоубийства мог бы быть решен путем его разъяснения в постановлении Пленума Верховного Суда РФ. Это можно было бы сделать путем внесения соответствующих изменений и дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)».

Субъект анализируемого преступления общий — вменяемое, физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Вместе с тем нужно иметь ввиду, что если доведение до самоубийства совершено специальным субъектом, то в отношении него в некоторых случаях может быть применена не ст. 110 УК РФ, а другая норма УК РФ. Например, должностное лицо подлежит ответственности по п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ за превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий; в отношение военнослужащего, нарушившего уставные правила взаимоотношений, в результате чего другое лицо было доведено до самоубийства, применяется ч. 3 ст. 335 УК РФ. В таких случаях дополнительная квалификация по ст. 110 УК РФ не требуется.

Судебная практика

Батайским гарнизонным военным судом сержанты Бурлаков, Сидельников и Имашев были признаны виновными в превышении должностных полномочий, совершенном с применением насилия и причинением тяжких последствий, а также в доведении лица до самоубийства и осуждены го п. п. «а», «в», ч. 3 ст. 286 и ст. 110 УК РФ, а рядовой Урманшин — в пособничестве превышению должностных полномочий, в нарушении уставных правил взаимоотношений между военнослужащими, повлекшем тяжкие последствия, в доведении до самоубийства и осужден по ч. 5 ст. 33, п. п. «а», «в» ч. 3 ст. 286; ч. 3 ст. 335; ст. 110 УК РФ.

Согласно приговору осужденные, выражая недовольство самовольный уходом рядового Дьяченко с поста, в казарме и в столовой на протяжении нескольких часов неоднократно избивали потерпевшего, причинив ему средней тяжести вред здоровью.

В тот же день Дьяченко, находясь в состоянии психологического стресса, покончил жизнь самоубийством.

Судебная коллегия по уголовным делам Северо-Кавказского окружного военного суда признала квалификацию содеянного осужденными по ст. 110 УК РФ, а рядового Урманшина и по ч. 5 ст. 33, п. п. «а», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ излишней, поскольку самоубийство, а следовательно, и доведение до него, как раз и образуют тяжкие последствия превышения должностных полномочий и нарушения уставных правил взаимоотношений между военнослужащими и, значит, охватываются ими, а Урманшин, первым самостоятельно применивший насилие к погибшему, выполнил объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 335 УК РФ, и не должен дополнительно отвечать за пособничество в должностном преступлении¹.

Федеральным законом от 07.06.2017 № 120-ФЗ ст. 110 УК РФ дополнена такими квалифицированными составами, как деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 110 УК, совершенное:

• а) в отношении несовершеннолетнего или лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного;
• б) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;
• в) в отношении двух или более лиц;
• г) группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;
• д) в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении, средствах массовой информации или информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть «Интернет»),

Эти новеллы, равно как и введение в УК этим же законом ст. 110.1 (склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства) и 110.2 (организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства) УК РФ, которые нами будут рассмотрены ниже, были обусловлены волной детского суицида, прокатившейся в 2016—2017 гг. по стране, получившей в средствах массовой информации название «Синий кит» (по названию одного из сайтов Интернета).

Указанными изменениями были повышены максимальные санкции по ч. 1 ст. 110 УК до семи лет лишения свободы, а по ч. 2 — до пятнадцати лет лишения свободы.

Рассмотрим появившиеся в связи с этими законодательными изменениями проблемы и сомнения ученых и правоприменителей.

• [1] См.: Лысак Н., Лопаткин Д. Ответственность за доведение до самоубийства //Законность. 2006. № 3; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /под ред. А. В. Бриллиантова. М.: Проспект, 2010.
• [2] Лысак Н., Лопаткин Д. Указ. соч.
• [3] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. А. В. Бриллиантова. М.: Проспект, 2010.
• [4] Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / сост. В. А. Давыдов, И. Н. Иванова; под общ. ред. В. М Лебедева., 2011. С. 541.
• [5] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред.А. И. Рарог. М.: Проспект, 2011; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. А. В. Бриллиантова. М: Проспект, 2010.
• [6] См.: Уколова Ю. А. Форма вины при доведении до самоубийства // Российскийследователь. 2007. № 12.
• [7] См.: Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1947; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. А. И. Чучаева. М. :КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2010; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Г. А. Есакова. М.: Проспект, 2010.
• [8] Загородников Н. И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву.М., 1961. С. 233.
• [9] Бородин С. В. Преступления против жизни. М., 2001. С. 62.
• [10] Постановление президиума Московского городского суда от 04.04.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 4.
• [11] Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации / сост. В. А. Давыдов, И. Н. Иванова; под общ. ред. В. М. Лебедева., 2011. С. 540.